Псалтирь, Глава 80, стих 14. Толкования стиха

 Ибо, может быть, Израиль говорит: «Вот, я грешу», это очевидно, я иду по побуждению сердца моего; но что я могу сделать? Дьявол делает это. Демоны делают это. Что такое дьявол ? Кто такие демоны ? Конечно, ваши враги. 

О кротчайший Отец, о милосердный Бог! Просил и не услышан. Как бы раздражённый, оставляет сына распутного. Снова видит его погибающим и скорбит о его участи. И что говорит? 

Обличая Израиля, Господь и сожалеет его, как свой народ. — „О, если бы народ Мой слушал Меня, и Израиль ходил Моими путями"! — т. е. еслибы народ был верен завету с Богом и строго исполнял Его заповеди, коими определяются пути жизни; то — Я, говорит Господь, ни о чесом враги его смирил, или — легко, без труда смирил — покорил бы ему врагов его, гордых и сильных, и — на оскорбляющих его возложил бы руку Мою, т. е. поразил бы врагов народа жестокими ударами, разумеется — так, как поражал Египтян и фараона прежде и как многих других после.

Точила, по иных сказанию, разумеются, органи некий, на подобие точила, или прасы виноградной соделаннии. Псалом же сей, от Давида Духом Святым составленный, дан бяше Асафу, певцев начальнику, да при тех точильных органех воспевает его, наипаче нарочитых дний праздника, в радости и веселии, подобном во время источания вина от точил, на благодарение Богу, о преизобильных благодеяниях Его. Но яко точила разумеются и страдания, сего ради в конец о точилех, сие есть в совершение пророчества о страстех Христовых и мученик святых, и всех верных, беды Христа ради страждущих, и кровь свою яко вино, за имя Его святое, точащих. Разумеются же и точила покаяния, источающия слезы о гресех.

Божественный пророк, по внушению Святого Духа, призывает народы к вере в Господа нашего Иисуса Христа и предостерегает христианский народ не подражать нечестию древних евреев, чтобы не быть отверженными от Божиих благодеяний. Также содержит увещание, каким образом надлежит проводить праздничные дни. Под точилами подразумевает Святые Церкви, источающие вино благодати Божией (Афанасий, Феодорит).

Аще Быша людие Мои послушали Мене, Исраиль аще бы в пути Моя ходил: ни о чесом же убо враги его смирил бых (Пс. 80:14-15). 
Тогда как мы во внутреннем мире отечества, под мирным кровом дома Божия, соединенные мыслию о Царе своем, благословляем день, в который нам дарована Его жизнь, для блага нашего предназначенная, – в таком же ли мире Он, зиждитель и охранитель нашего мира, предмет наших всеобщих молитв? И чем теперь занят дух Его? Не устремляет ли Он орлих, дальновидных взоров за пределы отечества, чтобы наблюдать движения союзных и враждебных сил, и, в пользу одних и против других, направлять нравственную и военную силу России? Не обращает ли в то же время также неусыпных, также проницательных, взоров на Свою Россию, которой внутренния дела требуют Его мановений, и во время Его занятия делами внешними? Не в борении ли Он с влечением сердца к Своему Августейшему семейству, после того, как отвлечен от него попечением о безопасности Своего всероссийскаго семейства, и о возстановлении также и у других, более или менее союзных народов, общественнаго устройства, если только не в конец оно там разстроено разрушителями всякаго законнаго общества, которые, конечно в горькую шутку, называются «общественниками»? Если при сих помышлениях, к радости о Царе присоединяется забота: то тем паче должны мы благоговеть и молиться.
Сего требовал от нас и Сам Благочестивейший Государь недавним царским словом, изреченным в слух всех сынов России. Молитесь, сказал Он, потому что скоро могут начаться действия брани.
Если предвозвещение брани поразительно для любви к человечеству, которая не желала бы пролития и вражеской крови: то, вместе с сим, в призвании, по случаю брани, к молитве находит утешение и торжество вера. Молитва веры должна приобрести Царю союзника и поборника – в Царе небесном.
Но вот что не должно при сем остаться не замеченным особенно: и мы, не призванные в воинский стан и безоружные, не совсем чужды участия в войне, – участия не только мысленнаго, но и действительнаго. Мы не участвуем в деле войны: однако более или менее участвуем в достижении более или менее совершеннаго в ней успеха. Как это? – Вникните и увидите.
Если для времени войны, по сему собственно случаю и предмету, требуется молитва: то конечно предполагается, что молитва для войны может быть полезна. Но известно, что не всякая молитва равно действительна. Итак если наша молитва о подвизающихся на брани братиях наших единодушна, усердна, крепка, чиста, достойна: то она способна более или менее споспешествовать им в приобретении вернейшаго залога побед, – Божия благословения и помощи. Так, подвизаясь в молитве, мы становимся действительными духовными сподвижниками подвижников брани. Но если наша о них молитва не единодушна, не усердна, не крепка, не чиста, не достойна: то, по мере сих недостатков, она будет лишена действия, и мы лишим подвизающихся за нас братий наших некоторой доли споспешествования, которую могли и должны были доставить им. Если же и совсем уклоняемся от молитвы за них: то уподобляемся малодушным воинам, бегущим с поля битвы, которые и мужественных смущают и затрудняют. Говоря сие, ни мало не уменьшаем значения и самостоятельности естественных сил и способностей, ни важности воинских дарований, искусства, ревности. Отдадим справедливость верности, благородству, искусству, мужеству наших вождей и воинов; но если молитва, Божие благословение и Божия помощь также не суть слова без значения: то Церковь и народ, молящиеся за воинство, суть не маловажный для воинства подкрепительный, а может быть, пред очами духа, и предваряющий к победе отряд, по силе и достоинству молитвы.
Чтобы сказанное не показалось игрою умозаключений: прибегаем к слову Божественному. Сам Бог рек устами Пророка: «аще Быша людие Мои послушали Мене, Исраиль аще бы в пути Моя ходил: ни о чесомже убо враги его смирил бых». Речь идет о легкой и верной победе над врагами: «ни о чесомже убо враги его смирил бых». Такую победу Бог приписывает Себе, то есть, Своему благословению и Своей невидимой, или, когда нужно, и видимой чудесной помощи, ниспосылаемой избранному народу. Помощь же даруется не просто, не в произвольное отличие избранному народу, но под определенным условием нравственным и духовным: «аще Быша людие Мои послушали Мене, Исраиль аще бы в пути Моя ходил». Исраиль мог иметь воинов, оружие, вождей, обилие силы, искусства: очень хорошо, но это еще не все. Враги его могли быть более многочисленны, более искусны, хитры, дерзки: не беда. Особенно важно то, чтобы он слушал Бога, чтобы ходил в путях Господних. Веруй, Исраиль, в Бога, молись Ему; слушай слова Его; поступай по заповедям Его, справедливо, благонравно, человеколюбиво; если согрешил, не медли покаяться и исправиться; надейся не на себя, но на Бога: и Он готов «ни о чесомже смирить враги» твоя, даровать тебе легкую и верную над ними победу.
Какими ясными, какими разительными опытами дознал Исраиль сию Божественную судьбу браней!
Иисус Навин сражается с Амалекитянами: а Моисей на горе молится. Крепче молится Моисей: крепче ратует Исраиль, и одолевает Амалекитян. Моисей изнемогает в молитве: Исраильтяне изнемогают в битве, и победа склоняется на сторону Амалекитян. «И бысть, егда воздвизаше Моисей руце; одолеваше Исраиль: егда же опускаше руце; одолеваше Амалик». В знамение особенной силы молитвы общественной, Аарон и Ор поддержали воздвигнутыя в молитве руки Моисея: «и преодоле Иисус Амалика и вся люди его» (Исх. 17:11-13).
В другое время Иисус Навин сражается с пятью царями вдруг: и союзное с ним небо стреляет в его врагов каменным градом; а он по необычайной надежде на Бога, не произнося даже слов молитвы, собственным повелением останавливает солнце, чтобы иметь время за-светло довершить свою победу.
Времена Судей Исраилевых представляют целый ряд происшествий, в которых открывается одна и та же судьба. «Сотвориша сынове Исраилевы злое пред Господем; – и предаде их в руки» врагов. «Возопиша сынове Исраилевы ко Господу; – и возстави Господь спасителя Исраилю», то есть, победоноснаго над врагами вождя (Суд. 3:7-9).
Здесь видно, между прочим, и то, каким образом достается иногда победа и не чтущим Бога. Она не им собственно дается: а отъемлется «у сотворивших злое пред Господем» и заслуживших наказание, и упадает в руки народов, служащих орудием наказания, доколе вновь может быть возвращена принявшим наказание и исправление.
Так Исраильтяне идолопоклонствуют: и их раззоряют Мадиамляне. Но Гедеон, возбужденный Ангелом, заменяет алтарь Ваалов алтарем истиннаго Бога: и, в след за тем, с тремя стами безоружных, одним ночным военным кликом: «меч Богу и Гедеону» (Суд. 7:18), производит в стане Мадиамлян смятение и междоусобие, в следствие котораго уже не нужно сражаться, а только преследовать и истреблять неприятельское войско.
Кто не знает Давида и его пастушеской пращи, которая против Голиафа и Филистимлян была победоноснее войска и военных орудий? Сила была не в праще и камне, но в «имени Господа Бога Саваофа» (1 Цар. 17:45), которым вооружен был Давид.
Была и такая война, в которой главное сражение, решившее судьбу ея, дано было на словах, и в которой несправедливо нападающий враг «смирен был» точно «ни о чесомже», без оружия и ратоборства со стороны потерпевшаго нападение. Сеннахирим, царь Ассирийский, напал на Иудею; взял крепости, не встретил своему войску препятствия дойти даже до Иерусалима. Иудейский царь Езекия уже признал свое безсилие, и умилостивлял победителя данью. Но Сеннахирим домогался совершеннаго порабощения Иудеев, и, чтобы низвести до последней степени упадок духа их, вздумал поколебать их надежду на Бога, и для того словесно и письменно пустил в Иерусалим стрелы богохуления: «да не возносит тя Бог твой, на Негоже ты надеешися» (4 Цар. 19:10). Езекия понял, что война переносится с земли на небо, и, во храме пред Богом развернув богохульное рукописание, сказал; «отверзи, Господи, очи Твои и виждь» (4 Цар. 19:16). Бог ответствовал чрез Пророка Исаию, что на Себя приемлет защиту Иерусалима: «и бысть в нощь ону, и сниде Ангел Господень, и уби от полка ассирийскаго сто осмьдесят и пять тысящ» (4 Цар. 19:35).
Может быть, некоторые возразят, что все сие происходило во времена «Феократии», то есть, Богоправления, и что теперь иныя времена. – Никто, конечно, не станет спорить, что времена переменяются, и что нынешний год уже иной, а не тот, который прошел. Но разве какия нибудь иныя времена имеют инаго Бога? Разве Бог когда нибудь отрекся от Своего Богоправления над миром и человеческим родом, и преимущественно над царствами и народами, в которых преимущественно заключено и распространено, или которым особенно соприкосновенно Его духовное царство, истинная вера, святая Церковь? Если думают, что Богоправление ограничено было временами Ветхаго Завета, и окончилось с началом времен христианских: то мы можем сказать напротив, что с Ветхим Заветом окончился только прежний, более частный и чувственно-образный, вид Богоправления, и в то же время начался новый, более общий и духо-образный. Это не наше гадание, а созерцание Пророка. Бог Отец рек воплощаемому Сыну Своему: «проси от Мене, и дам Ти языки достояние Твое, и одержание Твое концы земли» (Пс. 2:8). И по Иоаннову Откровению Иисус Христос есть «Князь царей земных» (Откр. 1:5), – Князь царей, конечно, не по тщеславному и бездейственному имени, но по власти и по употреблению власти.
Можно даже сказать, что действие особенных Божиих судеб над царствами земными, и Божий над ними суд во временах, в некотором отношении необходимее, нежели для человеков порознь. Каждый человек имеет свое безсмертие, и потому награда или наказание, за дело его во времени, без нарушения правосудия могут быть отсрочены до вечной жизни. Но царства земныя не имеют безсмертия и другой жизни в вечности: следственно Божий над ними суд и воздаяние им за правду или неправду должны совершаться во временах, как-то, посредством благотворных или карательных действий природы, посредством благоустройства или нестроения общественнаго, посредством браней.
И в наше время не присутствуем ли мы при суде Божием над некоторыми царствами и народами? Не можем ли примечать и то, как они привлекли сами на себя суд? – Но скажу словом апостольским: «что ми внешних судити? – Внешних Бог судит; – измите злое от вас самех» (1 Кор. 5:12-13).
Да будем, братия, благочестиво внимательны к нашей жизни, делам и помышлениям. Ради вечнаго блага душ наших, а с тем вместе и ко временному благу царства и отечества, да удаляем от себя все, что противно духу царствия Божия, который есть дух истины и правды, веры и верности, непорочности и чистоты, благости и милосердия, смирения и послушания, единодушия и любви. Да подвизаемся в молитвах о державе Благочестивейшаго Царя нашего и о победе воинства Его; и да не лишим нашу молитву силы нерадением, или маловерием, или недостоинством жизни.
Словеса Господни не мимо идут никогда: и потому то же слово, которое было ветхому Исраилю обличением прошедшаго, гласит новому Исраилю, как наставление для настоящаго и обетование для будущаго: аще, людие Божии, послушаете Бога, аще, новый Исраиль, в пути Его ходить будешь; «ни о чесомже враги» твоя «смирит», и соделает тебя не только их победителем, но, как уже и было, даже избавителем их от домашняго их зла. Аминь.

Исраиль аще бы в пути Моя ходил: ни о чесомже убо враги его смирил бых (Пс. 80:14-15). 
Сии слова Божией судьбы, недавно, в подобный нынешнему день, полагали мы в основание размышления, призывая вас к молитве о помощи Божией во брани. К тем же словам имеем причину возвратиться ныне. Бог «смирил» врагов наших.
Сказать ли: «смирил ни о чесомже»? (Пс. 80:15) – не решаюсь. Наше воинство понесло труд долгих и трудных путей. Боролось не только с врагами, но и с природою. Проникло сквозь ущелия гор, которыя сколь легко было врагам преградить, как уже почти загражденныя природою, столь трудно было нам сделать проходимыми. Дало несколько битв против врагов, которые не имели недостатка ни в воинах, ни в предводителях, ни в оружии, ни в предприимчивости, словом, ни в чем, – кроме справедливости и законности. Города, селения, пути, – все надлежало воинству нашему оспоривать у оружия врагов; а где они не полагались на свое оружие, там обращали убийственную руку на свою землю и свою собственность, чтобы опустошение и лишение обратить в оружие против нас. Так, по их расчетам, самая победа, которая вела бы нас внутрь их земли, должна была вести к неисходной пропасти. Но «солга неправда себе» (Пс. 26:12): а правда не обманута. Бог дал Свое покровительство законности и справедливости: и Русское воинство превозмогло все трудности; его верность, мужество, непоколебимость над всем восторжествовали.
Наконец, да не мимо идет слово Божиих судеб: враги наши представляют и то, конечно, неожиданное для врагов, явление, что они «смирены ни о чесомже», принуждены без сражения отдаться победителям. Не знаем, начали-ль они понимать законность и справедливость: но видим, что из опытов настоящей войны они поняли, во-первых, ненадежность своего противоборства, во-вторых, достоинство Русскаго Царя и Его воинства. Одна мысль о своей ненадежности могла бы повести их не к покорности, но к действиям более дерзким и отчаянным; но мысль о достоинстве Русскаго Царя и Его воинства вела и привела их к заключению, что не мало чести заключается и в том, чтобы признать себя побежденными Русским, а не иным воинством, чтобы безусловно предать себя великодушию Русскаго Царя. И таким образом главный между ими властитель и вождь, хотя имел еще сто сорок огнедышущих уст, готовых поддерживать его жажду брани и надежду военной славы, предпочел однако надежду мира, который безусловною покорностию мог получить для себя и для своего народа от Самодержца Всероссийскаго.
Приветствуем Тебя, Богом венчанный и помазанный Государь! Бог благословил Твою ревность о защите законности. Дал доброе свидетельство твоей правоте, хранящей союзные договоры не в писмени, но на деле. Твои всегдашния попечения о Твоем воинстве вновь оправданы. Безцарные пруги, опустошающие землю, удалены от Твоих пределов. Мечта самодельнаго народодержавия, взволновавшая многие народы, многих царей приведшая в недоумение, некоторых поколебавшая, некоторых даже низринувшая, обличена державною властию, сущею от Бога, и возвращается из неудачной действительности в область мечтаний.
Остается нам желать и молить Бога, чтобы достойный конец увенчал достойное венца дело, чтобы победа законности распространилась всюду, где против нея была воздвигнута брань, чтобы благодарность за безкорыстную помощь утвердила союзников Царя нашего в союзнической верности, в которой Он тверд по правоте и великодушию, чтобы успокоиваемые подвигами Его соседи предоставили Ему единственное, какое могут, вознаграждение, – успокоение от подвигов, отвне мир, в котором безпрепятственно может сеяться, возрастать и созревать плод внутренняго благоустройства и благосостояния.
Но что помыслим теперь собственно для нас самих? Зная из слова Божия, что Бог смиряет врагов народа при условии, если народ ходит в путях Божиих; и видя, что враги наши смирены, польстим ли себя мыслию, что, видно мы исполнили требуемое Богом условие, что мы право ходили в путях Господних? – Остережемся! И пред людьми мнение о своей добродетели есть ущерб существа добродетели: кольми паче пред Богом. Возвышение путей наших в наших собственных очах есть уклонение от пути Божия, хотя бы мы на нем и находились. Верные сему пути в благоприятных встречах видят только дары и благодеяния Божии. «Не в крепости силен муж: Господь немощна сотвори супостата его. – Той судит концем земли, праведен сый, и дает крепость Царю нашему, и возносит рог Христа Своего» (1 Цар. 2:9-10).
Богом просвещенные созерцатели Божиих судеб открывают нам, что Бог дает царям и народам крепость, успех и славу, не только в награду за добродетель, но и в надежде, что, возбужденные благодарностию к Его благодеяниям, они исполнят волю Его. Так древняго Кира, еще не родившагося, Он назвал по имени, и сказал ему чрез Пророка Исаию: «Аз пред тобою пойду, и горы уравню, врата медяная сокрушу, и вереи железныя сломлю» (Ис. 45:2). Что значит сия необыкновенная милость? – Это залог того, чего Бог ожидает от Кира. Ибо глаголет: «вся воли Моя сотворит» (Ис. 44:28). «Аз возставих его с правдою царя, и вси путие его правы. Сей созиждет град Мой, и пленение людей Моих возвратит» (Ис. 45:13).
Не погрешим и мы, если, в являемых нам милостях Божиих, будем видеть не столько награду за действительное хождение в путях Божиих, сколько залог для возбуждения нас благодарностию к ревностнейшему хождению в путях Божиих.
А что такое путь Божий? Где лежит он? Куда ведет?
Путь Божий есть воля Божия и закон Божий. Лежит он в сердце боящемся и любящем Бога, и отсюда пролегает в дела и жизнь. Ведет он сперва к царствию Божию, которое внутрь нас есть, потом к царствию Божию, которое на небесах.
Путь Божий есть познание и созерцание истины Божией и Христовой. Лежит он в сердце верующем, в уме послушном вере, в духе отвергшем мудрование плоти, и отсюда простирается также в дела и жизнь. Ведет он чрез Христа к соединению с Богом, по реченному самим Христом: «Аз есмь путь и истина и живот: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною» (Ин. 14:6).
Путь Божий есть всякая добродетель, особенно же молитва, воздержание, человеколюбие, незлобие, терпение, смирение. Таким образом путь сей представляет многия стези; потому что проходит по всем степеням и состояниям внутренней и внешней жизни человека: но он вместе и един, как едина душа, которая всеми своими способностями должна стремиться к Богу, как един Бог, к Которому она должна стремиться.
Евангелие сказует, что путь Божий узок, потому что стесняется окружающими широкими распутиями плоти, мира, страстей, похотей, пороков, беззаконий. Но путник не должен забывать, что узкий путь, хотя иногда по тернию, ведет к вечному животу, а широкий, частию, может быть, по цветам, но частию также по тернию, ведет в пагубу.
Впрочем нельзя думать, что кому-либо из нас не была известна хотя часть пути Божия, по указанию воспитания, Церкви, совести. Но он премудростию и благодатию так устроен, что известную часть твердо и неуклонно прошедшему самым делом, чрез сие самое открывается, как идти далее.
Итак забота наипаче о том, желаем ли, ревнуем ли мы идти по пути Божию, и верны ли в сем. Не хотят ли некоторые безпечно отдыхать на сем пути, а не трудиться идти вперед? Не думают ли, что без опасности можно и уклоняться от сего пути на распутия плоти, мира, страстей, порочной склонности, только бы не слишком далеко? Не доходят ли возмутившияся страсти и порочныя склонности до дерзости повторять призывающему на путь Свой Богу древний отказ: «отступи от нас, путей Твоих ведети не хощем» (Иов. 21:14)?
Да помышляем, братия, что, по слову премудраго, «нерадяй о своих путех погибнет» (Притч. 19:16). И потому да держимся пути Божия твердо, верно, ревностно, неуклонно. «Потерпи Господа, и сохрани путь Его, и вознесет тя, еже наследити землю» (3:34) и небо. Аминь.