«
Как я посмотрю на небеса, дела перстов Твоих». Другой переводчик (неизвестный. См. Ориг. Экз.) говорит:
вижу бо небеса, Луну и звезды, которые ты основал. Другой (Акила и Феодотион):
уготовал. Третий неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.:
утвердил. Сказав: Ты ниспроверг врагов, пророк представляет и подтверждение столь блестящей победы. Ты, говорит, распятый, преданный смерти, явился Создателем вселенной. Поэтому и говорит: «
посмотрю на небеса», выражая, что прежде немногие знали это, а впоследствии времени узнают все. Но почему он не исчисляет всех частей вселенной? Потому что, упомянув о главнейших предметах видимых, он не имел нужды говорить о всех других. Враги ниспровергнуты так, что гонимый ими и преданный смерти явился Создателем всего видимого. А почему он не сказал: рук твоих, но: «
перстов Твоих». Дабы показать, что все видимое есть легкое дело силы Его, и указать то чудо создания, что звезды, будучи повешены, не падают. Хотя основанию не свойственно висеть вверху, а свойственно лежать внизу, но Создатель, как превосходный художник и совершитель чудных дел, создал многое в видимом мире не по обыкновенным законам природы. А почему он не говорит ничего о силах бестелесных и в этом не показывает Его творчества? Потому, что предметом пророка было научить слушателей касательно мира видимого. Поэтому и Отец Его часто, беседуя с иудеями, не говорит: Я сотворил ангелов и херувимов, но: «
Моя рука основала землю, и Моя десница распростерла небеса» (
Ис. 48:13); и вообще всегда распространяется о предметах видимых, направляя все к спасению слушателей, потому что они, будучи грубы, увлекались более видимым, чем невидимым. Поэтому и Павел, во вступлениях речей своих, всегда начинает с видимых тварей: «
Бог», говорит, «
сотворивший мир и всё, что в нем» (
Деян. 17:24), и всегда упоминает о ежегодных дождях и роде человеческом. И действительно, если я скажу, что Бог сотворил херувимов, то мне нужно доказывать два предмета: что херувимы существуют, и что Бог сотворил их; а касательно вещей видимых, мне нужно только показать, что Он сотворил их. Следовательно, говорить об этом удобнее, потому что самая видимость служит свидетельством сказанного. Слушатель видит и величие, и красоту, и пользу, и постоянство, и благоустройство этих вещей; а мне нужно только показать, что Бог сотворил их. Почему же он же упомянул о солнце, а только о луне и звездах? Сказав о них, он подал мысль и о нем. Так как некоторые отделяют ночь от созданий Божиих, то он, обозначив ее луною, показывает, что Бог есть и ее создатель. Притом немало разнообразия и в звездах, и в явлениях лунного течения.
«
Взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов», хотя еще Моисей сказал: «
в начале сотворил Бог небо и землю» (
Быт. 1:1).
Впрочем, против иудеев достаточно и этого, и сказанного выше. Но так как некоторые и из не принадлежащих к обрезанным, подражая и соревнуя им, именно последователи Павла Самосатского, говорят, что Христос существует с того времени, как произошел от Марии, то мы спросим и их: если Христос существует с того времени, то как Он создал небеса? Пророк говорит здесь, что один и тот же и устроил хвалу «
из уст младенцев и грудных детей», и сотворил небеса. Если же Он есть создатель вселенной, то Он был прежде небес и не от Марии получил начало, но был прежде Марии. И посмотри на мудрость пророка. Он не только представляет Его создателем, но и создавшим все с великой легкостью: «
взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов» — не потому, чтобы Бог имел персты, но чтобы показать легкость создания всего видимого, и близкими к нам названиями научить нас тому, что выше нас. Подобным образом, когда пророк говорит: «
пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли» (
Ис. 40:12), то означает не горсть, не пядь, но желает представить беспредельность силы Божией. Как же некоторые дерзают говорить, что Сын есть служитель (Бога Творца)? Тот, кто не всю свою силу привел в деятельность, когда надлежало сотворить небеса, — что я говорю: всю? — даже не меньшую часть ее, но малейшую, как может быть служителем? Как Он может быть служителем, если «
что творит Он, то и Сын творит также» (
Ин. 5:19)? Как можно сказать: «
также», если один — служитель, а другой Создатель? И как пророк называет эти дела Его делами, говоря в одном месте: «
в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса — дело Твоих рук» (
Пс. 101:26), а здесь: «
взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов»? Дела принадлежат не служителям, а совершителям, и если кто есть только служитель, то дело приписывается не ему, а совершающему это дело. Следовательно, и прежде сказанное Моисеем сказано о Сыне: «
в начале сотворил Бог небо и землю»; и: «
да владычествуют они над рыбами морскими» (
Быт. 1:1, 26). Совершивший хвалу «
из уст младенцев и грудных детей», Он же и «
посетил» человека.
То, что Моисей говорит об Отце, Павел относит к Сыну, выражая совершенное между Ними равенство. Если же святые безразлично приписывают сказанное об Отце Сыну, а сказанное о Сыне Отцу («
все чрез Него начало быть» —
Ин. 1:3), то где же дается Ему имя служителя? Нигде не видно этого. Вот, скажете, о Нем сказано: тем. Но не тоже ли самое говорится и об Отце? И послушай, каким образом: «
верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего» (
1 Кор. 1:9); еще: «
Павел, Апостол Иисуса Христа по повелению Бога» (
2 Тим. 1:1); и еще: «
ибо все из Него, Им и к Нему» (
Рим. 11:36). Для чего же вы называете Его служителем? Для того, говорят, чтобы почтить Отца. Но сын говорит: «
дабы все чтили Сына, как чтут Отца», а кто не чтит Сына, тот, очевидно, не чтит и Отца (
Ин. 5:23). Что же, говорят, не называть ли Сына Отцом? Нет. Он не сказал: дабы вы называли меня Отцом, а что? — дабы Меня, остающегося Сыном, вы почитали, как Отца. Если же ты будешь называть Сына Отцом, то смешаешь все. Честь у Них — общая, а личные свойства — особенные. Для того Он и и сказал: «
Сына» и «
Отца», чтобы вы не сливали их личностей. А как Он требовал бы Себе равной чести, если бы не имел одного и того же существа с Отцом? Но, скажешь, почему же Христос говорит о Себе много уничиженного? Потому, что Он желает научить нас смирению, и потому, что был облечен плотью, и по причине бесчувственности иудеев, и потому, что надлежало приводить род человеческий к знанию мало–помалу, и по причине несовершенства слушателей; кроме того часто Он говорит применительно к понятиям слушателей. Самые высокие выражения означают одно только достоинство (существа Божия), или — лучше — что ты ни сказал бы о Боге, все это несравненно ниже существа Его и говорится применительно к нашим понятиям. Что например ты хочешь сказать о Нем? Что — Бог велик? Но этого мало сказать о Боге: великое, как бы оно ни было велико, ограниченно, а Бог беспределен; даже и этого мало сказать о Боге: зная, что Он не имеет предела, я не знаю, что такое — Он и где Он. Назовешь ли Его мудрым, или благим, и притом беспредельно, ты не скажешь ничего достойного существа Его; но к выражению должен присоединять и мысль богоприличную. Если же такие высокие названия не выражают вполне существа Божия, то какого прощения заслуживают те, которые стараются уменьшить и эти названия? Итак, будем убегать их собраний и, познав предвечное бытие Единородного, творческую силу и самобытную власть Его, нераздельность Его с Отцом, снисхождение Его домостроительства и разнообразное попечение промысла Его об нас (а всему этому и еще большему научает внимательных сокровище, заключающееся в этом псалме) — будем во всей точности соблюдать догматы и являть жизнь, достойную их, чтобы нам получить и будущие блага, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, честь и слава во веки веков. Аминь.
