Псалтирь, Глава 72, стих 22. Толкования стиха

Но что ему полезно было искать даже и земного только у Бога, во власти Которого находится все, это он показывает, говоря: «Как скот был я пред Тобою. Но я всегда с Тобою» (Пс. 72:22-23). «Как скот», говорит, неразумный, т. е. я должен был от Тебя желать того, что не могло быть общим у меня с нечестивыми, а не того, чем в изобилии пользуются они и при виде чего я думал, что служил Тебе напрасно: так как все это имели и они, не хотевшие служить Тебе.  

Я, тот самый человек, который теперь говорит такие вещи о богатых людях, когда-то жаждал таких вещей: поэтому и я был сведен на нет, когда мои шаги были почти опрокинуты. И я был приведен в ничто, и я не знал. Поэтому мы не должны отчаиваться даже в тех, против кого я говорил такие вещи.
Есть большая разница между этим человеком и другими. Он сделался как бы зверем в стремлении к земному, будучи униженным, не знал вечного, но не отошел от Бога своего, потому что не желал этого бесовского, диавольского. Об этом я уже доводил до вашего сведения. Голос из синагоги, то есть из того народа, который не служил идолам. Действительно, зверем стал я, когда желал от Бога моего земного, но никогда не отступал от Него, Бога моего.

Для Божественного апостола Павла было чудно и весьма удивительно определение Божье о двух близнецах Ревекки: Исаве и Иакове. Ибо когда еще они не родились, и не сделали ничего доброго или худого, на основании чего было можно предпочесть одного из них другому? Бог наперед уже сказал: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. 
 Что же скажем об этом? Неужели неправда у Бога? Никак!
 О человек! Кто же ты, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Невластен ли горшечник над глиной, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой — для низкого (Рим. 9:11-13. Ис. 29:16)?
 Неужели между горшечником и глиной меньше различия, чем различие между Богом и человеком, ничтожным червем? Кто же дерзнет сказать Богу: зачем Ты, Господи, так делаешь?
 Святой Дорофей рассказывает: "Однажды прибыл в городскую пристань корабль с пленниками, которые были продаваемы. На пристани собралось много покупателей пленников и пленниц. В том городе жила одна богатая, весьма добродетельная и благочестивая девица; она весьма обрадовалась долго ожидаемому ею благоприятному времени для покупки себе служанки — горничной, которую сердечно желала она научить доброй нравственности и приличным женскому полу занятиям. Охотно приступает она к продавцу невольниц, которых было у него две молодых девочки, из которых одну и берет она к себе, уплатив за нее деньги по договору с продавцом. 
 Не успела только отойти она оттуда, как подходит к продавцу бесчестная, развратная женщина, содержательница "дома терпимости," и за небольшую цену покупает у того же торговца другую из бывших двух у него девочек и ведет ее к себе в сожительство для известной эксплуатации (торговли). "
 Вот какая неравная судьба этих двух молоденьких девочек. Кто в этом событии исследует глубину и таинственность Божьих судеб? Обе с детства неповинные девочки, обе проданы, обе незнающие ни своей наступающей жизни, ни своей участи, обе, получив они доброе воспитание — сохранили бы его благовонные плоды во всю свою жизнь. Но одна отдана к наставнице доброй нравственности, христианской жизни и, воспользовалась ее наставлениями, сама сделалась доброй христианкой, подражательницей Ангелам; — другая, напротив, попала в школу мерзости и разврата, к учительнице лжи, соблазна и всех мерзостей, и сама охотно последовала примеру своей госпожи, и сделалась корыстью диавола, хотя бы могла лучше устроить свою жизнь, если бы попалась к лучшей наставнице. Но судьбы Твои, Боже, бездна многа!
 Подобное, — нечто мало разнящееся от предыдущего, — нашел и узнал Григорий Великий в кругу своих родственников. Святейший этот муж имел три тетки — Емельяну, Тарсину и Гордиану, которые все три посвятили свою жизнь Христу, поступив в святое собрание девственниц (в женский монастырь). Две из них, нерушимо храня свои обеты, до конца жизни с честью пребыли в девстве. Третья, Гордиана, не внимая никаким наставлениям и не повинуясь иноческой власти, расторгла свое общение со святыми сестрами и удалилась от них в светскую жизнь, влекомая бесполезным своим сладострастием. 
 Суды Твои, Боже, бездна великая! "Бог высок могуществом Своим, и кто такой, как Он, наставник? Кто укажет Ему путь Его; кто может сказать: Ты поступаешь несправедливо?" (Иов. 36:22-23)? Благоразумно и весьма осторожно в этом отношении выразился царственный пророк, говоря о себе Богу: "я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою" (Пс. 72:22). Другими словами: "Твоих судеб не испытываю я, о Боже, я ничтожен перед Тобой, подобно другим животным. Мое дело слушать Твой голос и повиноваться своему Господу, но не исследовать Твоих дел и предназначений. "
 Это еще не диво, что Давид, с самого детства пасший стадо скота и не занимавшийся высшими науками, так скромно понимал себя и судил о себе по доброте своего сердца и по внушению Божию. Но сами Серафимы, высшие духи — служители Божии, также поступают пред Богом. Ибо когда Слово Господне огласило небеса и землю об отвержении (Богом) Иудеев, и тогда они (Серафимы; у каждого из них по шести крыльев) двумя крылами закрывали каждый лицо свое, двумя закрывали ноги свои и двумя летали, обнаруживая, тем, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудные и непостижимые дела Божьи, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущего Творца своего. 
 Для них достаточно знать и убежденным быть, что Трисвятой Бог есть свят, и исповедовать друг перед другом неизреченные Его Божественные совершенства, взывая к нему: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф — полны суть небеса и земля беспредельной славы Его (видение Исаии пророка гл. 6). 
 Тройственно Свят Бог: Свят в Себе Самом, Свят в судах Своих, Свят в делах Своих! Если небесные разумные Духи так смиряются и исповедуют непостижимость Тайн Божественных, тем более нам, слабой персти земной, хотя и получившим по дару Божию "дыхание жизни и слово разума," прилично исповедоваться пред Богом, взывая: "Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих" (Пс. 144:17). Блаженный Августин оставил нам большое утешение своим изречением: "может Бог некоторых спасти и без их добрых дел, ибо Он Сам добр; не может Он никого погубить, потому что Сам праведен. "
 
 

Сознание справедливости суда Божия над нечестивыми возбуждает раскаяние в душе псалмопевца, соблазнившагося их благополучием. — Яко разжжеся еердце мое, говорит Асаф, — когда сердце воспламенялось ревностью — завистью в отношении к благополучию беззаконных (ст. 3); и утробы моя изменишася, — и внутренности мои, т. е. чувства и мысли изменялись от такого сильнаго волнения души: и аз уничижен, и не разумех, скотен бых у Тебе, — тогда я был низким, неразумным и скотоподобным пред Тобой. Иначе — когда я возревновал или горячо позавидовал счастию беззаконных (ст. 3), потому что не понимал Твоей святой Боли, милосердия и правосудия в делах Твоего промысла, доколе Ты не вразумил меня (ст. 16-17); то я был у Тебя не как разумный и послушный сын, или даже преданный раб, а как неразумный скот, как бы телец несмысленоый и неукротимый (ср. Иер. 31:18).

Псалом, Давиду от Духа Святаго вдохновенный, предан бяше Асафу, начальнику певцев (1 Пар. 16:7), да воспевает его со своим ликом, во утешение всем собранным людем о Бозе, да не стужают о нечестивых, в жизни сей благовременно и во изобилии всякаго довольства живущих, о верных же, нищету и различныя беды страждущих, изъявляя то, яко и сим и оным краткое зде дано есть время: нечестивым, на изобилие благих, верным же, на жизнь скорбную (2 Пет. 2:13). Но нечестивых кончина, пагуба вечная; праведных же конец, блаженство жизни безконечныя (Феодорит, Афанасий, Златоуст).

Ног движение — ума зыбление на грех. Стоп пролитие — многое на грех течение.

Кто греховно начал падать, пусть предупредит падение покаянием, не теряя надежды на человеколюбие Того, Кто восстановляет падших (Феодорит, Златоуст).