Псалтирь, Глава 6, стих 4. Толкования стиха

Посему то, что следует ниже, имеет тенденцию объяснять это, и душа моя весьма смущается  ((Пс. 6:3)), чтобы, поскольку он упомянул кости, не следует понимать их как тела. А Ты, Господи, как долго? Кто не увидит здесь изображенной души, борющейся со своими болезнями; но врач долго скрывал ее, чтобы она могла убедиться, в какое зло она ввергла себя из-за греха ? Ибо того, что легко излечивается, мало избегают; но от трудности врачевания будет более тщательно сохраняться восстановленное здоровье. Итак, Бог, которому сказано: «А Ты, Господи, доколе?» не должна считаться как бы жестокой: но как добрая убеждающая душу, какое зло она себе нажила. Ибо эта душа еще не молится так совершенно, чтобы можно было сказать ей: «Пока ты еще говоришь, я скажу: вот я».  Исайя 65:24 Чтобы она в то же время познала, если обращающиеся встречаются с таким великим затруднением, какое великое наказание уготовано нечестивцам, которые не обратятся к Богу, как написано в другом месте Если праведник едва спасается, то где явится грешник и нечестивый?  (1 Пет. 4:18)

И душа моя смятеся зело. См. ст. 3 И Ты, Господи, доколе? Что пророк имел в виду, не сказано, но с высоты уныния и скорби нечто страшное и дерзновенное возжелал сказать Богу, но сдержал себя и не дерзнул произнести таковое, но лишь произносит: «и Ты, Господи, доколе?». Вот, Владыко, Ты знаешь все мои несчастья беды и страдания. Ты видишь всю вражду против меня, видишь плоти моей страстное разжение и восстание, видишь, как разбойники нападают; видишь, как лета мои быстро протекли и сила ослабела. Посему, Господи, доколе Ты не сжалишься надо мною? Доколе не защитишь? Как долго будешь презирать меня? Как долго будешь медлить? Доколе не наказываешь, доколе не помилуешь и не избавишь меня? Хотя я и достоин всяческого отвержения, но по милости Твоей да сподоблюсь я оставления грехов. Ибо презрение Твое ведет нас к окончательному падению. Так помышляя, пророк в унынии взывает к Богу, но сдерживает себя, чтобы не явиться богоборцем, и наконец, после всего, с еще большей силой в мольбе обращает свою мысль к Богу и говорит: Пс. 6:5. Обратися, Господи, избави душу мою, спаси мя ради милости Твоея.

И душа моя смятеся зело; разумеет душевные силы. И Ты Господи доколе? Выражение, показывающее продолжительность покаяния.

Немощен есмь (от слова «немощь») значит – не могу, не имею силы, бессилен, слаб не телом только, но и душею. Словами смятошася кости моя пророк выражает слабость телесную, а словами душа моя смятеся зело выражает слабость души, которая, с одной стороны, служит причиной поползновения ко греху и нетвердости, неустойчивости в добродетели, а с другой, является последствием страха суда Божия за грехи. Болезни и различные страдания телесные являются последствием греха (Ин. 5:14). Испытав на самом себе то и другое состояние, Давид выражает это в молитвенном исповедании пред Богом: смятошася кости моя, т.е. кости мои потрясены и душа моя сильно потрясена; а потому и просит у Господа Бога исцеления, и как бы так говорит: «Ты, Господи, Праведный Судия, но вместе и Милостивый Владыка, накажи меня по правде Твоей, но и помилуй по милости Твоей; воззри на мои грехи не как на преступные действия злой воли, но как на несчастные проявления слабости души моей, моей немощи, воззри на них со свойственным Тебе милосердием и состраданием и, как Всеблагий Врач душ и телес, исцели меня, чтобы мне не погибнуть от гнева Твоего. Я заслужил праведный гнев Твой, Господи, и раскаиваюсь во грехах, ожидаю милости». И Ты, Господи, доколе – я изнемогаю под бременем греховных искушений и чувствую на себе тяжесть гнева Твоего; но доколе продолжится такое тяжкое состояние мое?

И душа моя смятеся (возмущена) зело не перенесши т.е. силы скорбей. Выражение это особенно прилично тем случаям, когда кто-нибудь бывает возбуждаем к безрассудному какому либо гневу или постыдной страсти. Ибо тогда диавол, с силою устремляясь на нас, подобно сильному ветру, волнующему море, старается возмущать и тело наше и нашу душу, тогда как тело, так и душа наша приходят в расстройство, обуреваются и не сохраняют своего собственного назначения и порядка. И Ты, Господи, доколе. Это голос — не человека ропщущего на Бога, а человека томимого скорбями. Я, говорит пророк, долго оставался как бы в некоторою забвении у Тебя, Господи; а между тем я находился в таком состоянии, что сильно нуждался в Твоей помощи. Потому что к тем, которые бывают искушаемы от своих собственных грехов, Господь не тотчас поспешает на помощь, по великому своему смотрению. «Во время», говорит, «благоприятно услышах Тя». Напротив к тем, которые бывают искушаемы по причини козней лукавого, Господь скоро спешит с своею всесильною помощью. Еще ти глаголющу, говорится в Писании, «реку: се Аз».

«Исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены; и душа моя сильно потрясена». В деле врачевания сходятся три, или — лучше — четыре или даже пять предметов: врач, искусство, больной, болезнь и сила лекарств, и у них бывает некоторое сопротивление и борьба: если вместе с врачом, искусством и лекарствами будет действовать и воля больного, то болезнь побеждается; а если больной не станет действовать вместе с ними, то он усилит болезнь свою; или, если при своей слабости станет действовать против врача, лекарств и искусства, то погубит себя. Так точно бывает с нами и здесь, или — лучше — не так, но гораздо удивительнее. У врачей часто, не смотря на то, что больной действует согласно с болезнью, искусством и лекарствами, не бывает никакого успеха, потому что, когда ослабевает природа, тогда и искусство недействительно, и сила лекарств исчезает по какой–то причине. У Бога же не бывает так, но, если ты станешь действовать вместе с Врачом, то всякая рана непременно исцелится, потому что здесь не человеческое искусство, которое может оставаться недействительным, но божественная сила, которая побеждает и природу, и болезни, и пороки, и всякое зло. Поэтому и пророк, прибегая к Богу, как врачу, со слезами говорит: «исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены». Впрочем, некоторые полагают, что он говорит здесь о том смятении, которое происходит от греха, потому что, как в то время, когда сильные ветры нападают на море, все возмущается, песок из глубины поднимается вверх, и плывущие подвергаются опасности, так точно и у нас здесь душа возмущается, тело содрогается, все наполняется смятением, наша ладья совершенно расстраивается, распространяется великая тьма и великое смущение, и все волнуется, сбившись с своего места. Это особенно бывает во время порочных пожеланий, гнева и несчастий. От всего этого и душа и кости приходят в смятение, и взор извращается, и глаза смотрят беспорядочно. Как кони, когда возница приходит в смущение, несутся в беспорядке, так и у нас, когда расстраивается ум, все приходит в беспорядок, все извращается и сбивается с своего пути. При этом нужно сказать и то, как происходит такое смятение. Оно происходит в душе не так, как в море — от напора ветров, от какого–нибудь неожиданного случая, — но от нашей беспечности. Подлинно, мы сами бываем причиною того, есть ли оно в нас или нет. Именно: когда возбуждается похоть, то печь не разгорится, если ты не подложишь огня, если не дашь ему пищи; а эта печь не разгорится, если ты не станешь засматриваться на благообразные лица, если не станешь гоняться за другими красотами, если не станешь ходить на зрелища нечестия. Если ты не будешь утучнять плоти пресыщением, если не будешь потоплять ума в вине, то не поднимется этот пламень, не разгорится эта печь, не рассвирепеет этот зверь, не погибнет от него, как от буйных ветров, чистота души. Итак, скажешь, этого достаточно для избежания пламени греха? Нет, одного этого недостаточно, а нужно присовокуплять и нечто другое: непрестанные молитвы, общение со святыми, сообразный пост, постоянное воздержание, надлежащие занятия, и прежде всего другого страх Божий, памятование о будущем суде, невыносимых наказаниях и обетованных благах. Соблюдая все это, ты можешь обуздать рассвирепевшую похоть и остановить волнующееся море. «Ты же, Господи, доколе? Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей». Пророк непрестанно говорит: «Господи», приводя это слово, как некоторое право на снисхождение и милость. И действительно, величайшая наша надежда в неизреченном Его человеколюбии, в том, что Он так готов оказывать снисхождение. А слово: «доколе» есть выражение человека не оскорбленного или негодующего, но скорбящего, сетующего и изнемогающего под бременем искушений. *** «И душа моя возмущена сильно». Я уже вижу вора: он приближается и торопится похитить меня, пресечь дни моей жизни. «И душа моя возмущена сильно». Вижу долгую и трудную дорогу из этой жизни, к той и не имею для нее запасов. «И душа моя возмущена сильно». Вижу, приближается заимодавец и схватывает меня как добычу. «И душа моя возмущена сильно». Вижу, докладчик (λογοθέτης) потрясает рукописанием моих грехов, и узники скрежещут зубами. «И душа моя возмущена сильно». Вижу я (вокруг себя) многих обвинителей и ни одного защитника. «И душа моя возмущена сильно». Страшусь и томлюсь, дрожу и трепещу, и не знаю, что делать. Просить (продлить) срок жизни? Но, боюсь, наделаю новых грехов в добавок к прежним. Тогда какими глазами я буду смотреть на Судию? Я теряюсь в беспомощности, потому что вижу себя в последней крайности. А лукавый не перестает меня преследовать, свойственное плоти смятение не перестает смущать меня, враги не прекращают своей войны против меня, лукавые мои помыслы никак не успокаиваются. «И Ты, Господи, доколе (не явишь мне помощи)?»? Почему Он не дает знака? Почему не скажет? В крайнем унынии и тесноте пророк хотел сказать Богу что–нибудь ужасное и дерзкое, и вот, обращаясь к Нему, говорить: «и Ты, Господи, доколе»? Ведь Ты видишь, Господи, в каком я жалком и беспомощном положении? Ты видишь нападения на меня, силу врага, телесный пламень, войну помыслов, краткость времени и мое изнеможение? Доколе же, наконец, Ты не оказываешь сострадания? Доколе не защищаешь? Доколе не обращаешь внимания? Доколе не долготерпишь? Доколе не избавляешь? Доколе не наказываешь? Доколе не умилосердишься? Ведь, хотя я и достоин совершенного отвержения, но по милости твоей надеюсь получить прощение.

Дабы удобнѣе преклонить Бога на милость, приводитъ кающійся Давидъ нѣсколько доводовъ, изъ которыхъ первый беретъ отъ признанія грѣха и немощи своея, аки бы сказалъ: я признаюсь, что прогнѣвалъ Тебя моими грѣхами, и потому достоинъ Твоего наказанія. Но ты, Господи, помилуй мя. Не зри на грѣхи мои яко на вины, преогорчевающія Тя, но яко на немощи, или паче, на бѣдствія, происходящія отъ растлѣннаго грѣхомъ естества: и сего ради не накажи яко Судія, но исцѣли яко Врачъ. Жги и сѣки, аще потребно, но съ милостію, да исцѣлѣю, а не съ гнѣвомъ и яростію, да не погибну. Грѣхи нарицаетъ бѣдствіями: и праведно; истинныя суть бѣдствія, и чѣмъ отъ большія злобы содѣваются, тѣмъ большее бѣдствіе наносятъ, и чѣмъ меньше познаемъ мы ихъ, тѣмъ бѣднѣйшіе есмы. Исцѣли мя, Господи, яко смятошася кости моя. То же повторяетъ иными словами: ибо когда милосердствуетъ Богъ, тогда отъемлетъ бѣдность и, слѣдовательно, врачуетъ и исцѣляетъ; почему одно и то же есть: помилуй мя, и: исцѣли мя. Равнымъ образомъ, одно и то же есть: яко немощенъ есмь, и: яко смятошася кости моя, ибо подъ именемъ костей означается крѣпость и сила, кости же мятутся тогда, когда изнемогаетъ сила, что относится ко внѣшнему чувствованію презѣльныя болѣзни, проницающія самыя кости; оныя же слова: и душа моя смятеся зѣло, означаютъ зѣльность болѣзни внутреннія, каковую чувствуетъ душа, поражаемая страхомъ Божія суда за грѣхи. И ты Господи, доколѣ? Сіи слова хотя неполны, но имѣютъ великую силу: ибо означаютъ, что произнесены отъ души зѣло смущенныя, и не могущыя составити цѣлаго и порядочнаго слова.

душа моя сильно потрясена. Помимо физических, псалмопевец испытывает и душевные муки. доколе? Зная, что его страдания исходят от Господа, псалмопевец обращает к Нему отчаянную мольбу об исцелении.

3-4. Страдания Давида были и физические, в глубокой болезни, поразившей весь его организм ("кости мои потрясены" см. Пс. 37:6-7 ст.) и душевные, в сознании своих грехов пред Богом.

«И Ты, Господи, доколе?» «Обратися, Господи, избави душу мою, спаси мя ради милости Твоея». Не в виде жалобы говорит: «доколе», а как страждущий умоляет поспешить помощию. Но весьма прилично присовокупил: «ради милости Твоея». Не на себя уповаю, говорит он, не своей праведности приписываю Твою помощь, но молю сподобить ея по милости Твоей. Сказано же: «обратися, Господи» в значении: внемли мне, и не отвращай лица Твоего от меня. Образ речи заимствован от тех, которые, когда гневаются, отвращаются и не хотят смотреть на провинившихся.