Псалтирь, Глава 50, стих 2. Толкования стиха

1. Ни толпа этого народа не должна быть обманута, ни отягощена их немощь. Мы просим тишины и тишины, чтобы наш голос после вчерашнего труда мог с некоторой энергией продержаться. Надо верить, что ваша любовь сегодня собралась в большем количестве ни для чего другого, а для того, чтобы вы могли молиться за тех, кого отпугивает чуждая и порочная склонность. Ибо мы говорим не о язычниках, не об иудеях, но о христианах, и не о тех, которые еще являются оглашенными, но о многих даже крещеных, от которых вы ничем не отличаетесь, и все же в их сердце вы не похожи. Ибо сегодня мы думаем о многих наших братьях и сожалеем об их склонности к суете и лживому безумию, к пренебрежению тем, к чему они были призваны. Кто, если в самом цирке по какой-либо причине испугается, тотчас же перекрестится и встанет, неся Его на лбу, на том самом месте, откуда они удалились, если они несли Его в сердце. Нужно молить милость Божию, чтобы Он дал понимание осуждения этих вещей, склонность бежать от них и милость прощать. К счастью, сегодня пропели псалом покаяния. Говори мы даже с отсутствующими: будет им нашим голосом память твоя. Не пренебрегайте ранеными и немощными, но чтобы вам было легче выздороветь, вам следует оставаться здоровыми. Исправляйте обличением, утешайте обращением, подавайте пример хорошей жизнью: Тот, кто был с вами, будет с ними. Ибо теперь, когда ты миновал эти опасности, источник милости Божией не закрывается. Куда вы пришли, они придут; там, где вы прошли, они пройдут. Действительно, очень тяжело и чрезвычайно опасно, даже губительно и, несомненно, смертельно, когда они согрешают. Ибо одним путем к этим суетам прибегает тот, кто презирает голос Христов; иначе говоря, тот, кто знает, от чего бежит. Но что даже в таких людях нам не следует отчаиваться, показывает этот Псалом.

2. Ибо над ним написано название: «Псалом самого Давида, когда пришел к нему пророк Нафан, когда он вошел к Вирсавии». Вирсавия была женщиной, женой другого. Действительно, с скорбью говорим мы и с трепетом; но, тем не менее, Богу не нужно было бы замалчивать то, что Он пожелал написать. Я скажу тогда не то, что хочу, а то, что обязан; Я скажу не как призывающий к подражанию, а как наставляющий бояться. Очарованная красотой этой женщины, жены другого, царя и пророка Давида, от семени которого по плоти должен был произойти Господь, (Рим. 1:3) совершил с ней прелюбодеяние. Это в этом Псалме не читается, но появляется в заголовке его; но в книге Царств (2 Цар. 11:2-17) это читается более полно. Оба места Писания являются каноническими, и христиане без всякого сомнения должны отдать им должное. Грех был совершен и записан. И мужа ее на войне он убил, и после этого к нему был послан пророк Нафан; 2Цар 12:1 послан Господом, чтобы упрекнуть его за столь великое безобразие.

3. Чего следует остерегаться людям, мы сказали; но что, если они падут, им следует подражать, послушаем. Ибо многие люди захотят пасть с Давидом и не захотят подняться с Давидом. Не тогда дан пример для падения, но если ты упадешь для того, чтобы снова подняться. Берегись, чтобы не упасть. Не радость младшего будет упущением старшего, но падение старшего будет страхом младшего. Для того изложено, для этого написано, для этого в Церкви часто читают и поют: да слышат, что не пали, чтобы не упасть; пусть услышат падшие, чтобы им подняться. Так великий грех человека не замалчивается, возвещается в Церкви. Там слышат люди, которые плохо слушают, и ищут себе оправдания в грехе: они ищут средства, которыми они могли бы защитить то, что они приготовились совершить, а не то, как они могли бы остерегаться того, чего они не совершали, и они говорят себе:, Если Дэвид, то почему бы и мне не тоже? Поэтому более неправедна та душа, которая, поскольку сделала это из-за Давида, следовательно, сделала хуже Давида. Я скажу именно это, если смогу, яснее. Давид не выдвигал себе ничего в качестве прецедента, как ты: он пал из-за похоти, а не из-за лица святости: ты предстаешь перед твоими глазами, как святой человек, чтобы ты мог согрешить: ты Не копируй его святость, но копируй его падение. Ты любишь в Давиде то, что ненавидел в себе Давид: ты делаешь себя готовым ко греху, ты склоняешь ко греху: чтобы ты мог согрешить, ты спрашиваешь книгу Божию: Писания Божии для того слушай, чтобы тебе было легче. делать то, что неугодно Богу. Этого не сделал Давид; его порицал Пророк, он не преткнулся о Пророка. А иные, слушая о своем здоровье, падением сильного измеряют немощь свою: и желая избежать того, что осуждает Бог, от небрежного взгляда удерживают очи свои. Они не зацикливаются на красоте чужой плоти и не пренебрегают своей извращенной простотой; они не говорят: «С добрыми намерениями я наблюдал, доброты я наблюдал, милосердия я давно искал». Ибо они ставят перед собой падение Давида и видят, что этот великий человек ради этой цели пал, чтобы маленькие люди не захотели смотреть на то, из-за чего они могут пасть. Ибо они удерживают свои глаза от распутства, неохотно присоединяются к обществу, не общаются с чужими женщинами., они поднимают несогласные глаза на странные балконы, на странные террасы. Ибо издалека увидел Давид ту, которой был пленен. 2Цар 11:2 Женщина вдали, похоть вблизи. То, что он увидел, было где-то в другом месте, в нем самом, из-за чего он пал. Поэтому надо помнить об этой немощи плоти, вспоминая слова Апостола: «Итак, да не господствует грех в вашем смертном теле».  (Рим. 6:12) Он не сказал: «Да не будет»; но пусть там не царит. В тебе есть грех, когда ты наслаждаешься; там царит, если ты согласишься. Плотские удовольствия, особенно если они направлены на противозаконные и странные цели, должны быть обузданы, а не отпущены на свободу: с помощью правительства их следует укрощать, а не ставить под власть правительства. Смотри и не беспокойся, если у тебя нет ничего, что могло бы поколебать тебя. Но вы ответите, я сдержу с твердой решимостью. Есть ли у тебя мудрость сильнее Давида?

4. Более того, таким примером он увещевает, что никому не следует превозносить себя в благополучных обстоятельствах. Ибо многие боятся неблагоприятных обстоятельств, но не боятся благополучных обстоятельств. Процветание более опасно для души, чем невзгоды для тела. Во-первых, процветание развращает, чтобы невзгоды могли что-то сломать. Братья мои, за блаженством следует следить более строго. Итак, посмотрите, каким образом слова Бога среди нашего собственного блаженства лишают нас безопасности: «Служите, говорит Он, Господу со страхом и ликуйте Ему с трепетом». В ликовании, чтобы воздать благодарение; в трепете, чтобы нам не упасть. Этого греха не совершил Давид, когда терпел Саула как гонителя. Когда святой Давид терпел Саула, своего врага, когда он досадовал на его гонения, когда он бежал по разным местам, чтобы не попасть в его руки, он не возжелал чужой, он не убил мужа после совершения прелюбодеяния с женой. Он был в немощи своей скорби, тем более близок к Богу, и казался более несчастным. Что-то полезное – это скорбь; полезен ланцет хирурга, а не искушение дьявола. Он стал уверенным, когда его враги были свергнуты, давление снято, опухоль выросла. Итак, этот пример полезен для того, чтобы мы боялись счастья. Скорбь, говорит, и скорбь нашел я, и во имя Господне призвал.

5. Но это было сделано; Я бы сказал эти слова тем, кто не сделал подобного, чтобы они следили за своей непорочностью и чтобы, пока они наблюдают, как пал великий, боялись малые. Если же кто-нибудь из уже падших услышит эти слова и имеет в совести своей что-нибудь худое; к словам этого псалма пусть обратится; пусть он примет во внимание величие раны, но не отчаивается в величии Врача. Грех с отчаянием – это верная смерть. Поэтому пусть никто не говорит: если я уже сделал какое-нибудь злое дело, то уже я должен быть осужден: Бог не прощает таких злых дел, почему я не прибавляю грехов к грехам ? Я буду наслаждаться этим словом в удовольствии, в распутстве, в злой алчности: теперь, когда надежда на исправление потеряна, позвольте мне иметь даже то, что я вижу, если я не могу иметь то, во что верю. Итак, этот псалом, хотя и делает внимательными тех, кто не уверовал, не сделает того же и тех, кто отчаялся. Кто бы ты ни был, согрешивший и не решающийся покаяться в своем грехе, отчаявшийся в своем спасении, услышь стон Давида. К вам не был послан пророк Нафан, к вам был послан сам Давид. Слушайте, как он плачет, и с ним кричите: слушайте, как он стонет, и с ним стенайте; услышать, как он плачет, и пролить слезы; выслушайте его исправление и возрадуйтесь вместе с ним. Если из вас нельзя было исключить грех, не исключайте и надежду на прощение. К тому человеку был послан пророк Нафан, соблюдай царское смирение. Он не отверг слов Его увещевания, не сказал: смеешь ли ты говорить со мной, царем? Возвышенный царь услышал пророка, пусть Его смиренный народ услышит Христа.

Содержание: Давид воспевает этот псалом, содержащий в себе исповедь в двух преступлениях: в убийстве Урии и в прелюбодеянии с Вирсавиею. Он указывает и всем людям спасительный путь покаяния, как некое искусство непрестанно одерживать победу над врагом. Ибо всегда заботящийся о покаянии и совершающий его оказывается победителем непрестанно нападающего (врага). Вводит в псалом и пророчество о будущем общем избавлении от грехов в святом крещении, говоря: окропиши мя, и учение о служении духом. Наконец показывает, что сохранен у него дар пророчества, потому что не просит даровать ему оный, как лишенный уже дара, а умоляет только не отнимать дара, говоря: не отъими от мене¹.

Стихи 1 и 2 составляют надписание этого псалма, которое читается так: В конец, псалом Давиду, внегда внити к нему Нафану пророку, егда вниде к Вирсавии, жене Уриеве, Выражение в конец, кроме того объяснения, какое давали мы ему при объяснении предыдущих псалмов (см. Пс. 4:6, 10, 48 и др.), можно объяснить еще и по буквальному значению его в греческом переводе LXX толковников, именно: (по-славянски в конец) от глагола — «совершаю, исполняю, довожу до конца», значит: в совершение, или — для исполнения, доведения до конца; а в совокупности с переводом с еврейского (ламнацсах) — «начальнику хора», оно будет значить: псалом передан начальнику хора для исполнения — (в конец) при богослужении. Другие изречения этого надписания указывают на обстоятельства и время происхождения этого псалма — именно, тут говорится, что псалом принадлежит Давиду, который написал его после того, как пришел к нему с обличением пророк Нафан, после вступления его (Давида) в брак с Вирсабиею, женою Урии. Это надписание вполне ясно указывает на то событие в жизни Давида, которое послужило поводом к составлению этого псалма. Событие это так описано во 2-й книге Царств (гл. 11 и 12). В одно время войска Давида под предводительством военачальника Иоава осаждали столичный город аммонитян Равваф, а сам Давид находился у себя дома, в Иерусалиме. Однажды, ходя по кровле своего дворца, он увидел в недалеком расстоянии от него красивую женщину по имени Вирсавия, муж которой Урия хеттсянин в это время находился в числе воинов Давидовых, осаждавших Равваф. Прельстясь красотою Вирсавии, Давид пожелал иметь ее своею женой, и с этой целью он решается на тяжкое преступление. Вызвав к себе из войска Урию, Давид посылает с ним письмо военачальнику Иоаву, в котором приказывает последнему вступить в сражение с неприятелями, поставив при этом Урию в самое опасное место, где бы он мог быть убит неприятелями. Приказание Царя было исполнено, и Урия погиб в сражении с аммонитянами. Когда весть о смерти Урии сделалась всем известною, Давид вступил в брак с Вирсавиею. Никто, кроме военачальника, не знал о тайной причине смерти Урии, а потому как смерть последнего, так равно и брак Давида с его женой ни для кого не могли казаться странными: в том и другом все видели самое обыкновенное дело. По крайней мере, так думал сам Давид. И вот, совершив такое тяжкое преступление, он как бы совсем забыл о нем и не помышлял о раскаянии. Уже год прошел от смерти Урии, уже родился сын у Вирсавии. Уже все царедворцы стали забывать о преступлении царя. Но правосудный Бог помнит его беззаконие и напоминает ему о грехе и о необходимости раскаяния в нем. Является к царю Давиду посланный от Бога пророк Нафан, и, желая раскрыть всю тяжесть грехопадения его, чтобы чувствительнее поразить сердце его, пророк прибегает к иносказанию, образно, в форме притчи он рассказывает Давиду о преступлениях его. Были, говорит он, в некотором городе два человека — один из них богач, а другой бедный. У бедного человека все имущество составляла одна овечка, которую он кормил и поил из своих рук, покоил ее на своей постели и любил более всего, а у богача были целые стада разного рода животных. Желая угостить одного странника, богач поскупился употребить на сие угощение что-нибудь из своих стад; он, вероятно по зависти к бедняку, отнял у него его овечку и угостил странника. Какой суд произнесешь ты, царь, над сим жестоким богачем? — спросил пророк Давида. Давид воспламенился гневом на неправедного богача и сказал, что он достоин смерти и должен вознаградить бедняка седмерицею. Царь, говорил пророк, суд, который ты произнес сейчас устами своими, ты произнес над самим собою, и вот что говорит тебе Господь Бог: Я поставил тебя царем над Израилем, избавил тебя от рук Саула и отдал в твою власть весь дом его и все царство его. И если бы еще чего не доставало тебе, Я все то дал бы тебе, согласно желанию твоему. А ты что сделал? Несмотря на все эти благодеяния Мои, ты презрел слово Божие, попрал Закон Его и совершил величайшее преступление: ты убил Урию хеттеянина для того, чтобы завладеть его женою. Вот тебе наказание за это: сын твой от Вирсавии умрет. Сказав это, пророк удалился. Это пророческое обличение заставило Давида проснуться от своего греховного усыпления. Давид увидел грех свой во всей его наготе, уразумел всю его гнусность и тяжесть; пред ним предстала кровь Урии, невинно пролитая по его желанию. Любимая им Вирсавия и только что родившийся от нее сын постоянно напоминали ему об этом тяжком преступлении и тем безмерно увеличивали его душевные страдания: совесть мучила его, сердце терзалось от стыда пред своими подданными и от страха наказания от Бога. В это-то время пророк Давид и составил настоящий покаянный псалом, в котором излил пред Богом свое глубокое и искреннее раскаяние в содеянном грехе и сердечно-пламенную молитву о помиловании — ту душеспасительную молитву, которою молится доныне весь мир христианский.

В конец; псалом Давиду, внегда внити к нему Нафану пророку, егда вниде к Вирсавии жене Уриеве Надписание в конец означает, что этот псалом содержит в себе и пророчества, на исполнение коих, как на цель или конец, должен обращать внимание читатель, ибо в этом псалме блаженный Давид не только приложил к душевным ранам своего прелюбодеяния с Вирсавиею и смертного поражения мужа ее Урии спасительное врачевство исповедания грехов своих и покаяния в них, но коснулся в нем и разных других предметов в пророческом духе, как например, восстановлений Иерусалима, совершившегося уже по возвращении иудеев из плена вавилонского. Благодать Духа Святаго не оставляла его совершенно, так что он между прочим прозревал и то, что вскоре будет очищен от всех нечистот греховных и явится чище прежнего. Поэтому-то он и просил себе у Господа не о восстановлении в нем Святаго Духа, но о том, чтобы Дух сей не был отнят от него: и Духа Твоего Святаго, взывает он, не отними от меня. И это смиренное исповедание и покаяние пророка нашего может быть прилагаемо ко всем грешникам; совершилось же оно над ним в то время или после того, когда явился к нему Нафан пророк с обличением его в содеянных им преступлениях: ибо тогда только блаженный Давид пришел в надлежащее сознание себя, а до того времени не обращал, или мало обращал внимания на противозаконность своих поступков. Что же касается до слов: егда вниде к Bupcaвии, то этим означается здесь не то, чтобы пророк Нафан предстал пред царя Давида с обличением тотчас после того, как он вошел к Вирсавии, так как между этими событиями прошло довольно времени, по свидетельству второй книги Царств, а указывается на позднейшее время, когда Вирсавия чувствовала себя беременною и даже разрешилась от бремени, и когда Урия пал уже на брани (2 Цар. 11 и 12 главы).

Псалом раскаяния

Псалом показывает полноту раскаяния грешника - когда Давид вошел к Вирсавии, супруге Урии Хеттеянина, и, после укора со сторо­ны пророка Нафана, сказал: Согрешил я перед Господом, И тотчас же заслу­жил услышать в ответ: и Господь снял с тебя грех твой (2 Цар. 12:13). Ведь он усугубил прелюбодеяние убийством человека, но, переменившись к слез­ному раскаянию, говорил: Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Поскольку же великое прегрешение требовало великой милости, он прибавил: Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня. Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе одному я согрешил и лукавое пред Тобою сотворил, - говорил царь, ведь он не страшился никого иного, - так что Ты будешь праведен в словах Твоих и по­бедишь, когда будешь судить. <...> Он до такой степени преуспел, что, будучи только что в положении грешника и кающегося, стал наставником, который был вправе сказать: Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся (Пс. 50:15).

Какой грех? Прелюбо­деяние, убийство, преступление закона, нарушение заповедей Бо­жиих. Говорю это не для того, чтобы осудить пророка, но чтобы показать скорое его раскаяние. Пророк надлежащим образом исполнил написанное: «припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Его оправдали слова, которые он произнес: «согрешил я пред Господом». Затем пришел пророк Нафан и сказал: «и Господь снял с тебя грех твой» (2 Цар. 12:13). Скоро совершен грех; еще скорее – раскаяние. Согрешив с женою Урии, он был поражен этим грехом и, приступив к на­писанию псалма, сказал: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей» (Пс. 50:3). Полным раскаянием он получил полное отпущение греха.
*** 1. Художники при помощи своего искусства воспроизводят природу и, смешивая краски, пишут изображения видимых предметов, изображают и людей, и бессловесных, и деревья, и войны, и сражения, и потоки крови, и копья, и шлемы, и щиты, и царей, и частных людей, и трон царский, и царя восседающего, и варвара, поверженного пред ним, и заостренное копьё, и течение рек, и разнообразные поля; одним словом, при помощи своего искусства воспроизводя все видимое, они доставляют зрелище зрителям. Подобно этому пророки являются как бы художниками добродетели и порока. И они своим словом изображают грешника, праведника, кающегося, стоящего, падающего, восстающего, потрясаемого. Как художники изображают войны и, убийства, так пророки изображают грех то нападающим, то низвергаемым, демонов — то воюющих, то поражаемых, и диавола то успевающего в коварстве, то побеждаемого. Итак, если таково искусство пророков, то тщательно изучим его. В самом деле, рассматривая картины художников, мы не получаем никакой пользы. Какая мне польза видеть изображение царя и наместника? Ведь я не могу сделаться царем, да и не желаю. Итак, какая мне польза от созерцания того, к чему я не имею никакого расположения, а если бы и возымел, то подлежал бы наказанию? Какая мне польза увидеть человека обогащающегося? Ведь, если я беден, я питаю зависть, если же я богат, то сам в свою очередь становлюсь предметом зависти. Испытывая подобные чувства, я оплакиваю свою участь. Оставь же картины (художников) и обрати внимание этого изображение. Если я увижу наместника, какое ко мне отношение? А если я увижу грешника павшего и опять восставшего, это зрелище служит мне поводом к научению. Если я увижу праведника стоящего, это зрелище поощряет меня к любомудрию. Посредством наблюдения я учусь битве и приготовляюсь к победе. Если я увижу праведника, терпящего преткновение, то опять сделаюсь мудрее от этого зрелища. Все это сказано мною не просто и не без причины, но потому, что картина, представленная в читанном сегодня псалме, указывает нам этот предмет для учения. Что же говорит пророк? «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое» (ст. 3). Вот эта картина, Псалом я называю картиной, потому что вижу в псалме различные лица: грех нападает и поражается, покаяние предстоит и споборствует Богу, человеколюбие сияет свыше, любомудрие производит обильные источники слез в покаянии. Вот лица, составляющие эту картину. Но прежде чем начать псалом, нам необходимо тщательно исследовать его надписание. Как картины, так и псалмы надписываются. Но так как картины ставят на высоте, то внизу их помещают красные дощечки (с обозначением): какой царь (изображен здесь), и какую войну выиграл. На псалмах же впереди (сверху) делается надпись о происхождении псалма, о нравоучительном значении его, о содержании и о поводе, по которому он был произнесен. Окажите полное внимание моим словам, прошу вас, потому что у нас речь не о простых и случайных вещах. «В конец. Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк, — после того, как он вошел к Вирсавии, жене Урия». Таково надписание. Посмотрим же, кто такой Нафан, и кто Вирсавия? Кто именно эта жена Урии? И когда вошел к ней пророк? И ради чего написал он этот псалом? Не все ведь псалмы написаны о Давиде. Конечно, все они написаны им, но не все о нем. Он изображал не только собственные страдания, но оплакивал и чужие несчастья. Например: «на реках Вавилонских, там сидели мы и плакали» (Пс. 136:1); очевидно, что не к нему относится этот псалом: Давид не был в Вавилоне, не видал земли варваров, не сидел на чужой земле и не плакал, но он изображает здесь страдания иудеев. Опять, когда говорит: «они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17, 18), не свои страдания представляет, но пророчествует о кресте, о всемирной жертве за спасение рода нашего. Итак, изображаемое в псалмах может иметь различное приложение. Иногда оно говорит о страданиях самого псалмопевца, иногда о чужих страданиях. Поэтому-то, так как этот псалом имеет в виду и других людей, здесь и приписано: «когда вошел к нему Нафан пророк». А это сделано с той целью, чтобы предостеречь нас не уклоняться и не развлекаться другими мыслями: пред нами псалом, научающий и внушающий нам именно то-то. Содержатся здесь и другие мысли, на которые также указывает нам надписание. 2. Но будьте весьма внимательны, и праведные, и грешные! Тем и другим, в различных отношениях, полезен этот псалом: праведному, чтобы он не сделался нерадивым, грешному, чтобы он не отчаивался в своем спасении. То и другое прискорбно, потому что и праведник, сделавшись нерадивым, падает, и грешник, отчаявшись, не восстанет. Итак, чтобы ни этот не остался в падении, ни тот не потерпел падения, нашим псалмопевцем предлагается им этот псалом, спасительный для того и другого с различных сторон. Но предварительно я хочу рассказать о грехе пророка, великом и тяжком. Пусть же никто из нас не отчаивается. Божественное человеколюбие, промышляя о всем роде человеческом, не только подвиги святых, но и грехи их обращало в врачевство, чтобы раны одних служили лекарством для других, и преткновение праведника исправляло путь для грешника. Если праведник согрешил, то я уже не отчаиваюсь в своем спасении; если я вижу, что он ниспал с небес, то его падение является для меня залогом моего восстания. Поэтому и благодать Духа предала памяти не только подвиги праведных, но и грехи их. И не только сами грехи, но и их последствия. Итак, я хочу показать этого благородного мужа раненым, падшим, восставшим, подвизавшимся, побежденным, победителем, увенчанным. Я не показываю его только распростертым в падении, но и восставшим, чтобы ты получил пользу от того и другого, чтобы, если согрешишь, не впал в отчаяние, но тотчас же устремился к восстанию, и не говорил: «увы мне, погиб я, — прелюбодей, блудник, убийца». У тебя есть для твоего спасения убежище, ограждаемое от греха. Когда ты столь великого мужа увидишь получившим рану и терзающимся, тотчас спеши к покаянию и с уверенностью проливай источники слез, чтобы чрез его покаяние утвердиться в собственном спасении. Например, скажу так: нередко многие, и мужчины, и женщины, впадают в тяжкую и неизлечимую болезнь. Проливаются слезы, тратятся лекарства, врачебное искусство бессильно, красота увядает, тело истощается. Наконец женщина приходит в уныние: куда мне пойти, — что предпринять? Деньги я истратила, призвала врачей, извела лекарства, а болезнь остается, рана неисцельна. И часто случается, что кто-нибудь из навещающих скажет: и я страдал такою же болезнью, и такой-то или такая та указали мне лекарства и избавили меня от болезни. Тогда она спрашивает: укажи мне эту женщину. Ступай на ту улицу (спроси такую-то). Так именно и теперь: после того, как он впал в прелюбодеяние и совершил убийство, — как тяжела эта болезнь! — я покажу тебе, как излечился и какое лекарство приложил к своей ране. Я не говорю: иди в ту улицу, спроси такого–то или такую-то. Не нужно ни трудов, ни усилия, не нужно тебе выходить даже и за порог дома, но, оставаясь на месте, ты можешь принять лекарство. Только исполни то, что я говорю. Необходимо, поэтому, продолжить слово и указать время, в какое согрешил, и место, и лицо, и покаяние, и исправление, и лекарство, чтобы вы, уходя отсюда, знали все с надлежащею полнотою. Итак, этот Давид, будучи юношей и даже совершенно мальчиком, (сын) незнатного отца, привязанный к земле и пастбищам, убежал от городского и сельского шума и предавался в пустыне любомудрию. Он не имел ничего общего с житейскими делами, но с ранней юности пребывая в тишине, сродной добродетели, и сидя в пустыне, как бы в пристани, попечением об овцах снискал царство небесное. Итак, он был юношей, почти мальчиком, юношей по возрасту, но зрелым старцем по разуму, и несовершенство возраста нисколько не препятствовало его добродетели: будучи юношей, он одерживал великие победы не телесной силой, но силой веры. Выслушай же со вниманием следующий рассказ: некогда нужно было поставить царя иудейскому народу, так как первый тогда царствовавший оказался недостойным. И вот Бог посылает Самуила прямо к отцу Давида. Когда Самуил пришел к Иессею, отцу Давида, этот отрок, весьма юный, был со стадами (в поле). Я не перестаю постоянно указывать на его юность, чтобы никто не унижал юноши и не превозносил старика, потому что сами по себе как старость не добродетель, так и юность не порок. Многие и в юности возвысились до любомудрия, и напротив многие в старости претыкались. Так, три отрока были в огне и потушили пламя (Дан. 3:24). И Даниил, двенадцатилетний, превратил львов в овец, не изменив их природы, но, обуздав их зверство своею верою (Дан. 6:22); а, обличив неразумных старцев, он выступил судьей Израиля (Дан. 13:64). И Стефан, первоизбранный диакон, от юности исполненный благодати и силы, проповедовал пред еврейским народом (Деян. 8:3); а Павел — уже убеленный сединами — был между тем до сих пор гонителем церквей Божиих, и только после этого восхитил венец веры и сделался овцой благоволения (Деян. 9:20). 3. Итак, не унижай юноши и не восхваляй старика, потому что не от разницы в возрасте зависит добродетель и порок, а от различия в расположении души: если ты будешь бдителен, нисколько не повредит тебе незрелость возраста; если будешь нерадив, не получишь никакой пользы от старости. (Истинная) старость не в белых волосах, но в добродетели души. Так именно и Давид, будучи юношей, приобрел зрелый плод добродетели. Пришел Самуил к Иессею, не окруженный множеством людей, но, имея рог, в котором был священный елей (1 Цар. 16:4). И что говорит? Послал меня Бог поставить царем одного из твоих сыновей. Иессей, услышав об (избрании царя), приводит своего первенца, подумав, что для него именно приготовлено это достоинство. Уведи его, отвечает: не благоволит Бог к нему. (Приводит) второго: и не он. Третьего, четвертого, пятого. Истощается круг (ο χορός) детей, а искомого не находится. Говорит ему (Самуил): нет ли у тебя еще сына? Устыдился отец и говорит: имею еще одного, самого меньшого и слабого, пастуха. Хочешь ли сделать царем малого и слабого? Человек унижает, а Бог увенчивает. «Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7). Разве мы ищем телесного дородства? Мы желаем благородства души. Вникни в этот рассказ. Не сказал ему Бог: пойди, помажь мне Давида, но: пойди, помажь мне одного из сыновей Иессея. Почему же не говорит определенно? Почему не называет по имени? Чтобы не потерпел Давид того же, что потерпел Иосиф. Как там братья, узнав, что он хочет быть царем над ними, начали строить козни, враждовали и продали (его в рабство), так нужно было опасаться, чтобы и братья (Давида) не сделали того же самого. Так что здесь неведение сделалось матерью безопасности. Пророк пришел с общим вопросом: дай мне одного из твоих сыновей. Не могу, говорит, (дать сына), есть только юный отрок, пасущий овец. Но «Я смотрю не так, как смотрит человек». Где те, которые превозносятся красивой наружностью? Не говори мне о красоте тела, но смотри на достоинства души. Что представляет из себя красивая женщина? Гроб разукрашенный, если она не украсила себя целомудрием. Красота телесная есть угрожающая падением путнику яма и яд, приготовленный для других людей, если она не соединена с целомудрием; с другой стороны, она увядает в болезнях и уничтожается смертью. А красота души остается бессмертной и незапятнанной, и тогда именно является в полном расцвете, когда умолкают страсти и для ума настает спокойствие. Итак, если ты увидишь мужчину или женщину красивых, не удивляйся. Посмотри, дубы высятся до небес, а их плод не годен для людей, но только для бессловесных; а лоза стелется по земле и приносит грозды прекрасного плода. Итак, что хочешь иметь — виноградную лозу или дуб? Конечно, лозу, потому что дуб, красуясь в высоте, своими плодами доставляет пищу только бессловесным. Что ничтожнее пчелы, и что величественнее павлина? Но что лучше — пчела или павлин? Конечно, пчела. Уничтожь павлина — и ты не потеряешь ничего; уничтожь пчелу — и ты потеряешь многое. Итак, пришел Давид, изливается елей — и он помазывается по Божьему определению, чрез посредство человека. Воздвигнул над ним (Самуил) рог и (помазание) было ему вместо порфиры и венца. И он пошел отсюда, обладая царством, не вооруженный ни шлемом, ни щитом, ни копьями, но получив самое определение Божие, сильнейшее всего. Когда же была объявлена война и дела еврейского народа пришли в замешательство и иноплеменники одолевали его, тогда Давид пошел посмотреть войско и иноплеменника, вызывающего на единоборство. Никто не осмеливался тогда выступить. Пришел Давид, увидел иноплеменника, блистающего оружием и превозносящегося, и нашел всех в унынии. Пастух на войне, а закаленные в битвах не могут вынести даже голоса врага; привычный только к обращению между деревьями и источниками и в тени (лесов) устоял, однако, при виде великана и говорит: «кто этот необрезанный, что так поносит воинство Бога живаго» (1 Цар. 17:36)? И говорят ему: откуда у тебя такое безумие? А он отвечает: не безумие, но вера; меня одушевляет не гордость, но благочестие; я не вооружен шлемом, но облечен верою; я смотрю не на то, что он велик ростом, но на то, что он лишен разума; вижу не то, что велико судно, но то, что оно не имеет кормчего. Я не боюсь его (потому что он враг Божий), хотя бы он в десять тысяч раз был сильнее. По приговору свыше слабее всякого человека этот необрезанный. Какое оружие, о, Давиде, дает тебе такую смелость? Не телесное, но духовное. «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом» (2 Кор. 10:4). Но как же так: ведь ты мал и слаб? Но велик Господь. Несовершенно оружие? Но силен пославший. Он обратит море в сушу, разверз скалу, пременил стихии; тем более одолеет Он одного человека. 4. Итак, пришел Давид к, братьям и говорит им: что будет дано человеку, принесшему его голову? Он спрашивает о награде, не для того, чтобы, получить награду, но чтобы возбудить в них веру. Что же братья? Они опять обнаруживают зависть и зложелательство. «Зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое» (1 Цар. 17:28). О, зависть, исполненная страсти, огонь неугасаемый! И ведь как моль протачивает шерсть, так и зависть гложет завистника, и делает более славным того, кто ей подвергается. Так это было с Иосифом и его братьями. Поддавшиеся внушению зависти свободу переменили на рабство, а завидуемый сделался царем. Так и здесь говорят братья: мы знаем «высокомерие твое и дурное сердце твое, ты пришел посмотреть на сражение» (ст. 28). Чему позавидовали? Почему злословили? Услышали его слова, не могли снести благовременности его, слов. Что же этот мудрый муж? Чтобы не увеличивать полученной от них раны, он оставляет их, идет в другую часть войска и говорит: что будет человеку, снявшему с него голову? Тогда его повели к царю. Здесь он увидел царя восседающего, но объятого унынием, страхом и трепетом, и говорит ему: что изменилось лицо господина моего, и в дни счастья свидетельствует о рабстве? Кто этот иноплеменник? Разве не могу я пойти и снять с него, голову? Что же царь? Как можешь, говорит он, сделать это: ведь ты юный мальчик, а он с юности своей знает военное дело? Не смотри на видимое, а подумай о внутреннем: разве ты не видишь, что я мал ростом, но велик отвагой? Что же тогда произошло? Царь не верит и тем вынуждает, наконец, Давида рассказать ему о своих подвигах. Я, говорит, «раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго» (1 Цар. 17:34–36). И сказал Саул Давиду: «иди, и да будет Господь с тобою» (1 Цар. 17:37). Царь дал ему свое оружие, но Давид не мог носить его. Почему? Бог не допустил этого, дабы он одержал победу невооруженный, чтобы оружие не имело участия в победе духа, и чтобы царь не говорил потом, будто бы его оружие одержало победу. Бросает (Давид) оружие и облекается одною верою; выходит безоружный, но облеченный шлемом богобоязненности; выступает пастух, а не воин. Бросает камень, полагаясь не на телесную силу, но действенностью веры приобрел победу; подбежал, схватил его меч, отрубил его голову. Так исполнилось написанное: «в делах рук своих увяз грешник» (Пс. 9:17). Опять зависть, опять клевета! Постоянно раскапываю я этот источник, чтобы отыскать самый его зародыш. Вот этот столь великий муж, о котором Бог говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева» (Деян. 13:22; Пс. 88:21). О, высокая похвала! О, доказательство добродетели! Владыка Его говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева». Итак, Давид, побеждавший зверей, низложивший Голиафа, задушивший льва, одолевший медведицу, в юности умудренный как старец, малый телом и великий духом, среди царской обстановки показавший любовь к уединению, — он омывал, орошая не жемчугом, но слезами, каждую ночь свою постелю. Нынешние люди и днем спят, а он и ночью был объят заботой. Почему же ночью? А потому, что днем, как царь, отвлекался тысячами дел, и вот ночью, как бы находясь в пристани, он наедине беседовал с Богом, проливал источники слез и омывал ими свою постель. Итак, этот, такой и столь великий муж, снискавший благодать Духа, в юном возрасте обладавший зрелостью старца, коснувшийся свода небес, принявши небесные дары и благодать, положивший конец войнам, оказавший бесчисленные подвиги над диаволом, после жизни в целомудрии, кротости и чистоте, после того, как утвердился на царстве, победил без счету врагов, покорил народ, тогда-то — среди всеобщего мира — ослабел, чтобы вы научились, какие блага приносит скорбь и сколько зла — покой. И когда (он пал)? Среди белого дня! После обеда, поднявшись с ложа, он прогуливался и увидел обнаженную женщину, купающуюся, очень красивую и благообразную. Я не обвиняю красоты: красота — Божий дар. Увидел он женщину, купающуюся на кровле, жену воина, красивую, прекрасную. Увидел, воспылал похотью очес, был уязвлен стрелою. 5. Пусть слушают любопытные, наблюдающие и рассматривающие чужую красоту. Пусть услышат беснующиеся на зрелищах, говорящие: «мы только смотрим, это нисколько не вредно». Давид потерпел вред, а тебе не вредно? Он был побежден, а в тебе я должен быть уверен? Имея такую благодать Духа, он получил рану, а ты останешься неповрежденным в этом бесстыдном зрелище? Притом он увидел не блудницу, а женщину целомудренную и честную; и не в театре, а в доме. А ты в театре, где и самое место развращает душу, где ты не смотришь только, но и слушаешь бесстыдные слова, где пред тобою блудная обстановка и диавольские песни. Твоя душа поражается со всех сторон: зрением от того, что ты видишь, слухом от того, что ты слышишь, обонянием от того, что ты обоняешь. Такая гибель, такая пропасть, и я могу поверить тебе, что ты не сделаешься добычей зверя? Ведь ты не камень, и не железо? Ты человек, причастный общей слабости нашей природы. Держишь огонь, и не горишь? С чем это сообразно? Положи светильник на сено, и скажешь ли ты мне, что оно не загорится? Каково сено, такова и наша природа. Увидел ее (Давид), моющуюся, обнаженную, обольстился красотой, был уязвлен стрелой, получил рану, послал за ней. И как только она пришла к нему, совершил беззаконие, удовлетворил свою похоть. Потом приказывает ей возвратиться в дом свой. Говоря это, я вывожу на средину израненного, чтобы вы все, окружающие, видели, как он потом излечивается. И врач, совершая операцию, призывает всех окружающих, чтобы видели, с каким искусством он побеждает болезнь. Тем более, когда операции подвергается пророк, нужно собраться всем, чтобы нам видеть, как мы должны поступить для своего избавления от гниения и червей. Тяжел грех: страсть удовлетворена, грех совершен, а врача нет. Между тем женщина зачала. До тех пор царь думал, что это останется скрытым от ее мужа, потому что, хотя он был пророк, страсть совершенно ослепила его. Зачала женщина, сделалась беременной, прибегает к царю. О, царь, я погибла (2 Цар. 11:4-5)! Что с тобой? Я беременна: плод греха растет, обвинение против себя я ношу в утробе, обличение в грехе умножилось; в себе самой я имею доказательство против себя. Если придет и увидит муж мой, что я скажу, или что заговорю? Подумай, какое зло грех! Царь боится воина. И действительно, тот уже не раб, кто свободен от греха. Был украшен венцом, и боялся позора. Разве ты уже не царь? Разве не имеешь власти жизни и смерти? Нет, имею; но ведь я совершил тяжкий грех. О, грех, матерь страха! О доказательство бесчестия, о, залог молчания! Я боюсь, дрожу (говорит женщина), потому что ты обесчестил меня; в самой себе я имею обличителя. Если придет муж мой, что я скажу, чем оправдаюсь? Он найдет меня беременной и убьет имеющую внутри себя доказательство греха. Ты видишь удручающее кораблекрушение? Видишь, какое зло грех? Что же тогда царь? Прилагает грех к греху. Нужно продолжить наш рассказ. Пришел Урия, муж ее, с войны, — пришел он к царю. И говорит ему царь: ну что, Урия? Каковы дела на войне? Отвечает: (все) хорошо, мы победили. Слышит царь, что воин победил, а сам он потерпел поражение; воин торжествовал на войне, а царь побежден удовольствием; воин одолел врага, а сам он низложен грехом; воин говорит о победе, а он от стыда не посмел и сказать о своем поражении. Мы победили, говорит, наша победа. Царь был подавлен, он не чувствовал победы на войне из-за стыда поражения, которое потерпел сам. Говорит воину: ступай в дом свой: вымойся, пообедай, побудь с женой твоей (2 Цар. 11:8, 7). Зачем? Чтобы прикрыть рану, чтобы подумали, что от него родится дитя. Но не дремлющее око не попустило совершиться этому, щадя израненного (грехом). Что говорит тогда воин? Как я могу оставить тебя и идти нежиться? Израиль на войне, военачальник в ополчении, кивот Господень в воинском стане, а я пойду домой и буду наслаждаться? Так говорил воин, ничего не подозревая. Укором царю было, что воин, придя с войны, не пожелал даже видеть своего дома, а царь оказался таким баззаконником, что должен был принуждать воина повидаться с женой, чтобы тем прикрыть свою рану. Однако воин ушел на войну. А младенец должен был родиться. Что тогда делает царь? После того как не удалось прикрыть рану, пишет военачальнику на войне: взяв Урию, поставь его на самое опасное место в бою. Для чего? Чтобы погубить его. И это письмо вручает ему. О, похоть! На какую жестокость побудил грех этого кротчайшего из людей! На самого себя меч заносит обиженный, несет письмо, полное крови, и идет. Письмо должно было погубить его. Что же случилось? Он пал в сражении, был убит. Итак, совершено два греха — прелюбодеяние и убийство. Убийство явилось плодом прелюбодеяния. 6. Это я говорю для грешников и сознающих за собой много зол, чтобы, слыша это, они не отчаивались в своем спасении, потому что написано: «не убивай, не прелюбодействуй» (Исх. 20:13, 14), Обе эти первые заповеди нарушил Давид. Он совершил прелюбодеяние и потом убил обиженного. Тяжела рана, велика язва. Итак, когда Урия, возвратившись на войну, был убит, и грех — скрытый — готов был радоваться, тогда наконец пришел к Давиду пророк Нафан. Страсть удовлетворена, беззаконие совершено, обиженный погублен. Но пророк обличает пророка. Почему? Если Давид был пророк, разве не мог он уврачевать сам себя? Нет. Как врачи, когда бывают больны сами, прибегают к помощи других врачей, потому что болезнь лишает искусство силы, так и здесь: тот пророк, и другой пророк. И тот не лежит в постели, но погряз в грехе. Говорят Давиду: пророк Нафан у дверей. Он говорит: пусть войдет. Входит пророк. Видит его восседающего в полном блеске царской пышности — и что говорит? Выслушай меня, о, царь, я имею тяжбу. О, мудрость врача! Пришел с железным орудием, чтобы вскрыть рану, но не показывает его больному, чтобы не лишить его врачебной помощи, скрывает его — не под платьем, но в драматической форме рассказа. Не сказал ему сразу при входе: о, беззаконник, о, нечестивец, о, прелюбодей, о, человекоубийца; не просто обличает, но прикрывает свою смелость личиной. Скрывает орудие (исцеления) и говорит: я имею тяжбу, о, царь, выслушай меня. Что же царь? Скажи свое дело. Тот говорит: Был один богатый человек; он имел многочисленные стада овец и волов. И был человек бедный. Эти два человека — Урия и Давид. Смотри, что было под личинами в действительности. Бедный не имел ничего, кроме одной овцы (разумеет здесь соблазненную жену), которая ела с его стола, пила из его чаши, и спала на его груди. Видишь, к какой нежной любви располагает бедность? У богатых великая пышность, а у бедных жена является и слугой, и помощницей, рождает детей, сама является и матерью, и кормилицей. Не то у богатых, но рождает жена дитя и отдает его в чужие руки; пышностью заглушается привязанность, мать рождает, но не хочет быть кормилицей; сделавшись матерью, стыдится быть кормилицей. Не так Христос. Он возродил нас, и Сам сделался нашим питателем; вместо пищи он напитал нас собственной плотью, и вместо питья напоил нас собственной кровью. Итак овечка спала на груди бедняка. Прискорбность события увеличивается от этого картинного изображения любви. Пришел однажды гость к богачу. Какой гость? Страсть. Чтобы засвидетельствовать чистоту его, Он искусно назвал страсть гостем. Действительно, никогда прежде Давида не нарушал чужого брака и не глядел нечистыми очами. Но тут, пораженный (страстью), он погубил чистоту из-за этой женщины и, поддавшись мгновенной слабости, нарушил долг. Пришел гость, пришла к нему эта необузданная, звероподобная страсть. Гость пришел к этому богачу, и не захотел он взять из своих стад овец и волов; но послал и взял ту овечку, спавшую на груди бедняка и евшую с его стола. Что же дальше? Разгневался царь: он думал, что разбирает чужое дело. Разгневался царь, и с большой силой высказал справедливое решение. В этом случае пристрастие не помрачало справедливости. Мечом, говорит, умрет он, и овцу воздаст вчетверо (Исх. 22). Строже закона судит царь. Закон присуждает укравшего возвратить четверицею. А он превышает закон: присуждает и самому быть убитым, и возвратить четверицей. Произнес приговор, приготовил осуждение. Тогда оставляет пророк личину и говорит: это ты, царь. Что же он? «Согрешил я пред Господом» Видишь, как и пораженный болезнью он (сохраняет) благородство души? Не сказал он пророку: несчастный ты и жалкий, не решившийся даже обличить явно! Нет, он говорит: «согрешил я пред Господом». Что же на это пророк? «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь» (2 Цар. 12:13). Скоро совершилось покаяние, но еще скорее даровано прощение. «Говори ты», говорит, «чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Делом ты согрешил, а покайся словом. 7. Это говорю я, чтобы слышали грешники и подпавшие греху, и не отчаивались в своем спасении. «Согрешил я», говорит, «пред Господом». «И Господь снял с тебя грех твой». Ты сказал: меч падет на него, а я говорю: ты не умрешь. Видишь, как Бог рассудил тяжбу пророка? «Припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться». Но возвратимся к началу. «Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк». Здесь говорится об его помиловании и прощении. Смотри же, поучайся, как он был исцелен, и какое лекарство употребил. Когда Бог оправдывает, кто осуждает? Он не сказал даже, что «я прощаю», но что «Господь снял с тебя грех твой». Он вскрыл язву, излечил рану. «Ты не умрешь», говорит. Сказав это, пророк удалился. Теперь я хочу показать и благомыслие царя, и его сердечное исправление, и то, как приобрел он прощение греха, как снискал оставление беззакония. Когда пришел Урия с войны и возвестил царю о победе над неприятелем, царь, желая, чтобы муж прикрыл его преступление, что он соблазнил его жену, еще тогда такое усердие прилагал к скрытию своего греха, что с прелюбодеянием соединил и убийство. Но после этого чрез покаяние он возвысился до любомудрия; скрывавший прежде свой грех обратился к покаянию. И после прощения, дарованного Божиим изволением, после того, как пришел пророк и сказал: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь», после этого он не только не скрывает своей страсти, но делает ее известной всем последующим поколениям и пишет псалом, чтобы и потомки узнали, какое печальное зрелище представляет собой страсть. Значит, когда пришло покаяние, оно принесло с собой и смелость. Я, говорит, спасся; почему не спастись и другим по моему примеру? Бог простил меня. Вот я и описываю все это, чтобы узнали и рану и лекарство. Я не боюсь стыда, после того как достиг своего спасения. Так поступает, и Павел: он увековечивает оставленные ему преступления и говорит: «благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик» (1 Тим. 1:12, 13). Поэтому я и выставляю себя (в таком виде), чтобы, если кто окажется таким же отъявленным хульником, видел, что и он имеет надежду спасения. И ты, о, Давид, совершив прелюбодеяние и убийство и получив от Бога прощение, с этою именно целью выставляешь себя на позор? Да, говорит, чтобы, если кто будет прелюбодеем или убийцей, научился от меня, как он может достигнуть спасения. Поэтому он оставляет грех и принимает покаяние. Итак, только это он имел в виду, когда объявлял всем, как он исправился, или и другое что-нибудь? Да, и другое; а что именно, я сейчас объясню. Вы слышали, конечно, что покаяние доставляет нам полное прощение и подает великую смелость; так нужно вам знать и то, что погрязший во множестве грехов имеет великий стыд и не только не довольствуется покаянием, но боится и трепещет, чтобы опять не погрязнуть в них. Я и хочу именно показать, что псалом знакомит тебя (с положением) не только согрешающего, но и кающегося. Говорю это вам, чтобы никто после покаяния не впадал в излишнюю самонадеянность, но лучше безопаснейшим образом устроил свое спасение в пристани. Итак, я хочу показать его, как он исцелился и сделался лучше себя самого, сильнее и крепче. После этой страсти не подвергся ли он опять другой болезни? Вот новая война, новый грех, опять сражение, опять вооружение, и опять напала на него страсть; опять война в полном ходу, тяжелая война, и военный стан в сборе. Был в том месте источник. В пылу битвы увидел его Давид и почувствовал сильнейшую жажду: он страстно захотел пить. Опять страсть, на этот раз — не запрещенная: тогда страсть к телу, теперь к воде. Он страстно захотел пить, был палим жаждой, и говорит: погибаю от жажды. Некоторые из желавших услужить ему пошли и принесли ему воды ценою своей крови, сквозь (ряды) врагов принесли воду. Когда принесена была вода, одумался царь, что он сделал, что в таком сражении не обуздал своей жажды. И что сделал? Взяв воду, не выпил ее, но совершил возлияние Богу. Она показалась ему не водою, но кровью, не по природе, конечно, но по значению. Видишь, как, наученный прежней страстью, он сделался впоследствии благоразумнее? Воспылавший тогда страстью к телу, теперь не захотел воды, или вернее — захотел, но удержался. Я не говорю, что он был чужд этой страсти, но что по любомудрию своему возвысился над нею, и не прикоснулся (к воде). 8. Это увещание я предлагаю ведущим блудную жизнь. Ты был привязан к блуднице? Ты впал в блуд? Хочешь покаяться? Не прилагай греха к греху и не говори мне: как я могу жить без блуда? Я скажу тебе, как ты можешь. Тебя сжигает страсть? Но ты имеешь жену, а если не имеешь, возьми, чтобы пользоваться удовольствием с безопасностью. Но я не могу воздержаться? А это уже распущенность. И если я укажу тебе на другого, который не имеет жены, но соблюдает целомудрие, какое ты представишь оправдание или извинение? Тот в море не терпит крушения, а ты в пристани подвергаешься падению? Имеешь жену, и блудишь, даже больше — прелюбодействуешь? Но, спрашиваете, как мне избавиться от этой раны? В этом тебе поможет жена. Поможет жена? Именно. Послушай, что говорит блаженный Павел: «во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7:2, 4). Итак, если позовет тебя блудница, примени к себе это наставление и скажи: «муж не властен над своим телом, но жена»; напиши эти слова в своем сердце и скажи блуднице: что зовешь меня? Это не мое тело, а моей жены; я не смею продать чужого. Я не смею тратить ее приданое, не смею распорядиться ее имуществом, не могу осквернить принадлежащего ей тела. Так ли? Не могу. Скажи блуднице: что зовешь меня? Не подходи к нему: это не мое, чужое. Ведь это тело не принадлежит блуднице? Я не принимаю тела блудницы: это тело моей жены. Побойся Христа и скажи, что тела наши — члены Христовы. Пусть слышат это и жены; пусть они поймут, к чему призывает их Христос, конечно с соблюдением святости, и пусть говорят: «жена не властна над своим телом, но муж». Вникни, какая мудрость заключается в этих словах Павла. В виду того, что многие воздерживаются и имеют чистых и целомудренных жен, притом воздерживаются сверх должного, так что воздержание делается поводом к прелюбодеянию, в виду этого он говорит: каждый пусть пользуется своей женой. И он не стыдится, но входит и садится на ложе днем и ночью, обнимает мужа и жену и соединяет их друг с другом, и громко взывает: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию» (1 Кор. 7:5). Ты соблюдаешь воздержание и не хочешь спать с мужем твоим, и он не пользуется тобою? Тогда он уходит из дому и грешит, и в конце концов его грех имеет своей причиной твое воздержание. Пусть же лучше он спит с тобою, чем с блудницей. Сожитие с тобою не запрещено, а сожитие с блудницей запрещено. Если с тобою он будет спать, нет никакой вины; если же с блудницей, тогда ты погубила собственное тело. Итак, садится (апостол) почти на брачное ложе и взывает: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». Для того ты (жена) и имеешь мужа, для того ты (муж) и имеешь жену, чтобы соблюдать целомудрие. Ты хочешь иметь воздержание? Убеди к тому и мужа твоего, чтобы было два венца — целомудрие и согласие, но чтобы не было целомудрия и сражения, чтобы не было мира и войны. Ведь если ты воздерживаешься, а муж распаляется страстью, и между тем прелюбодеяние запрещено апостолом, значит, он должен терпеть бурю и волнение. Но «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». И, конечно, где мир, там все блага; где мир, там и целомудрие сияет; где согласие, там и воздержание увенчивается; а где война, там и целомудрие подрывается. Но «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». Всякого распорядителя брака превосходит Павел, невестоводитель вселенной. Поэтому он и не стыдится говорить: «брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4). Ведь и Сам Владыка его пришел на брак, воздавая честь браку Своим присутствием, и даже принес дары, превратив воду в вино. Итак, подвизайся (в воздержании), сколько хочешь; когда же ослабеешь, пользуйся общением (брачным), чтобы не искушал вас сатана. «Каждый имей свою жену». Вот три образа жизни: девство, брак, блуд. Брак — в средине, блуд — внизу, девство — вверху. Девство увенчивается, брак соразмерно похваляется, блуд осуждается и наказывается. Итак, соблюдай меру в своем воздержании, смотря по тому, насколько ты можешь обуздать немощь своей плоти. Не стремись превзойти эту меру, чтобы не ниспасть ниже всякой меры. Как желающий нырять настолько уходит в воду, насколько только может войти, но, когда входит, смотрит как далеко ему придется возвращатьс

НАДПИСАНІЕ. Ст. 1) В конец, псалом давиду, внегда внити к нему нафану пророку: 2) егда вниде к вирсавии жене уриеве. (в Евр. Начальнейшему певцу песнь Давидова, внегда прииде к нему Нафан пророк по вшествии к Вирсавии. 2 Цар. 12). СОДЕРЖАНИЕ. Давид, сокрушаяся о грехе своем, прибегает к милосердию Божию, представляет первородный грех, и что человек сам собою пред Богом оправдиться не может: потом просит Бога, чтоб сердце и дух его обновил Духом Своим Святым. ТОЛКОВАНИЕ. Ст. 3) Помилуй мя, Боже, по велицей милости твоей, и по множеству щедрот твоих очисти беззаконие мое. Пророк начинает псалом от молитвы, коею просит отпущения греха, и купно показывает первую причину, которая как его самого убедила прибегнуть к прошению, так по мнению его могла убедить и Бога к милосердию. Другия причины покажет в следующих стихах. Когда говорит, помилуй мя Боже, тем самым признает и исповедует бедность свою пред Богом, хотя впрочем изобиловал всеми дарами, от естества и от счастия сообщенными, так как напротив во (Пс. 111:1), блаженными нарицает одних токмо боящихся Господа, а не тех, кои богатством и честьми изобилуют. Из чего видим, коль превратно судят о счастии и несчастии сынове века сего. За сим присовокупляет: по велицей милости твоей, аки бы сказал, того ради милости Твоея просить дерзаю, понеже беден есмь; ибо милость взирает на бедность с тем, дабы отвратить ее. Нарицается же милость Божия, отпущающая грехи, великою, как потому, что грех есть великая бедность: так и потому, что милость, по которой сообщает нам Бог временная благая, в сравнении с сею милостию может назваться не великою. Ибо временная благая подает Бог и врагам Своим, и тем, коих при кончине их отвергнуть имеет. Благодать же отпущения грехов тем токмо дарует, коих удостоивает быть сынами и наследниками царствия Своего. Давид убо не удовлетворяся малою оною милостию, по которой получил он от Бога и честь, и славу, и многое богатство, и многих детей, и над врагами победу, и самое царство, и прочая сим подобная благая, просит милости великия, которая состоит во отпущении грехов, и в ниспослании благодати. За сим то же самое повторяя иными словами, присовокупляет: и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Здесь заметить должно оныя слова, очисти беззаконие мое: они относятся частию к повинности, а частию к скверне греха. Ибо ведал Давид, что по соделании греха остается в душе повинность вечныя смерти, которая написывается в совести: а скверна греха делает душу безобразною, потемненною и ненавистною Богу. И потому просит, чтоб Бог не поступил с ним по строгости правосудия, но по отеческой милости очистил беззаконие, и омыл скверну, возставя сияние благодати.

По надписанию, подлинность коего несомненна, этот псалом составляет покаянную молитву Давида, с которою он обратился к Богу после обличения его пророком Нафаном в преступлении с Вирсавией и смерти Урии (ср. ст.6 с 2Цар.12:9,13). Он разделяется на две главные части; с 3–14 ст.

Кем этот псалом составлен и когда? Псалом этот (псалом-песнь) составлен пророком царем Давидом, когда он каялся в том великом грехе, что убил благочестивого мужа Урию Хеттеянина и овладел его женою Вирсавиею. Почему этот псалом называется покаянным? Потому что он выражает глубокое сокрушение о содеянном грехе и усердную молитву о помиловании; потому-то этот псалом и читается часто в церкви во время богослужения, и нам, виновным в тех или других грехах, следует произносить его возможно чаще.

В конец, псалом Давиду, внегда внити к нему Нафану пророку. Егда вниде к Вирсавии жене Уриеве. 2 Цар. 12:1. При написании сего покаянного псалма Давид, кроме исповедания своих двух преступлений — убийства Урии и незаконной связи с Вирсавиею, по мнению Отцев, имед в виду и пророчество о Вавилонском плене, а потому и молит Господа создать стены Иерусалимские (Пс. 50:20), разрушенные врагами; хотя и тяжко согрешил, но вскоре покаялся, а потому «не лишен был благодати Духа; ибо говорит: Духа Твоего не отъими от мене». Св. Афан. «Не о том просит, чтобы подана была ему благодать Духа, но молит, чтобы не была у него отнята оная. Посему, просвещаемый лучом благодати и провидя пророческими очами, что и народ, над которым он царствует, впадет в беззакония, и в наказание за оные будет порабощен и переселен в Вавилон, написал сей псалом». Бл. Феодор. Св. Афанасий видит пророчество об избавлении от грехов в крещении в словах: окропиши мя и пр. — ст. 9.

Надписание псалма ясно показывает нам его содержание, и самыя речения в псалме достаточно открывают глубину его смысла. Надлежит же знать, что псалом заключает в себе и предвещание будущаго; почему и надписывается: «в конец», – чем дается знать, что пророчество будет иметь исполнение. Но никто да не затрудняет себя вопросом: ужели великий Давид во время покаяния сподоблен был пророчественной благодати? Сие можно дознать и из других псалмов, в которых приносит он исповедание. Ибо и в шестом псалме предвозвестил будуший суд, и говорит: «несть в смерти поминаяй Тебе, во аде же кто исповеется Тебе» (Пс. 6:6)? И в псалме тридцать первом ублажает без труда приявших оставление грехов, что дарует обыкновенно единая благодать крешения. И в предлежащемь псалме точными словами дает нам видеть, что не лишен был благодати Духа; ибо говорит: «Духа Твого» благаго «не отъими от мене». Не о том просит Давид, чтобы подана ему была благодать Духа, но молит, чтобы не была у него отъята оная. Посему, просвещаемый лучем благодати и провидя пророческими очами, что и народ, над которым он царствует, впадет в беззакония, и в наказание за оныя будет порабощен и преселен в Вавилон, написал он настоящий псалом, и собственныя врачуя им язвы, и уготовляя в нем приличное врачество, как народу своему, так и всякому из нас, кто только уязвлен, и имеет нужду во врачевании.

Спасение через самонаказание

Благодаря божественному милосердию святой Давид на деле обнаружил, что, обратившись через смирение сокрушенного сердца, он признал и проклял зло, которое сделал, и не замедлил, раскаявшись, наказать жажду злых дел, через которую прежде пал ; потому что, если бы не наказал то, откуда приходит вина, несомненно, был бы наказан сам. Следовательно, обратившись к покаянию, он признал свое деяние и испугался, что будет осужден, если не признает вину. Раскаиваясь, он сам себя наказал: признавая, что желает получить прощение от Господа. И, наконец, когда говорил: Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Многократно омой меня от беззакония мо­его, и от греха моего очисти меня, тотчас же вслед прибавил: Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Он сознавал свое беззаконие не для того, чтобы, греша, еще больше увеличить его, но, чтобы каясь, очистить; и таким образом истинное обращение избавляет от господства греха, к которому приводит греховное наслаждение. И потому застонал Давид, обратившийся от всего сердца, и тотчас обрел спасение, и так в нем исполнилось то, что предписывает пророк: «Если обратишься и застонешь, будешь спасен» .