Псалтирь, Глава 44, стих 7. Толкования стиха

Кто, как бы ни был он туп, не узнает в этих словах Христа, Которого мы проповедуем и в Которого веруем, когда услышит, что Он называется Богом, престол Которого «на веки»?

21. В Его руках то жезл, то бич. Жезл правоты — жезл царства Твоего . Жезл — чтобы исправлять, бич — чтобы убеждать. Первый неумолим, второй больше похож на увещание и на удар по совести грешника как будто мягкой плетью. Одно — угрозы пророков, другое — убеждения апостолов, но в том и в другом учит одно и то же Слово.

Престол Твой, Боже, в век века. Призванные Апостолами, исповедуя Божество Единородного, говорят: престол Твой, Боже, в век века: жезл правости, жезл царствия Твоего. Правость в божественном Писании означает правду. Посему говорит, что принадлежащие к царству Христову должны учиться ходить путем правды.

Прежде чем стать человеком, Он был Царем и Господом Вечным, Образом и Словом Отца.

Поскольку Пророк много уже говорил, обращаясь к человечеству во Христе, то возводит теперь слово свое на высоту славы Единородного. «Престол Твой, Боже», говорит он, «в век века», то есть Царство Твое за пределами веков и упреждает собою всякую мысль. И весьма кстати по покорении народов Пророк воспевает великолепие Царства Божия. «Жезл правости, жезл Царствия Твоего». Для того Пророк и дал Ему собственное Его именование, ясно назвав Богом: «престол Твой, Боже». Жезл Божий есть жезл вразумляющий. Но вразумляя, ведет за собою Суды Правые, а не уклоняющиеся от правды. Посему «жезл Царствия» Его называется «жезлом правости». «Аще оставят сынове Его закон Мой, и в судьбах Моих не пойдут… посещу жезлом беззакония их» (Пс. 88:31—33). Видишь ли Праведный Суд Божий? Не на всякого употребляется жезл, но только на грешников. Но жезл сей называется и жезлом утешения, ибо сказано: «Жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста» (Пс. 22:4). Он называется также жезл сокрушения: «Упасеше я жезлом железным, яко сосуды скудельничи сокрушиши я» (Пс. 2:9). Но перстное и бренное сокрушается ко благу пасомых, так как предается «во измождение плоти, да дух спасется» (1 Кор. 5:5).

Здесь, обращаясь к Тому же возлюбленному Царю, пророк называет Его уже Богом, а царский престол Его – престолом вечным. Доселе, в предыдущих стихах (Пс. 44:2-6), изображая Царя-Мессию, псалмопевец говорит о человеческой природе Христа, о прекрасных свойствах души Его, а здесь говорит уже о Его Божестве. Окончив рассуждение о человечестве Христовом, как говорит блж. Феодорит, Давид отселе восходит к созерцанию Божества Его 6, с. 205-206:7, с. 353. А св. апостол Павел в Послании к Евреям (Евр. 1:8-9), буквально повторяя слова 7-го и 8-го стихов псалма сего, говорит, что Господь Богу устами пророка изрек эти слова к Сыну Своему, «Егоже положи Наследника всем» (Евр. 1:2), и этим доказывает Божество Христа, которое, между прочим, открывается из того, что Он выше ангелов не только именем Сына Божия и Своим первородством (Евр. 1:4-7), но выше их и Своею царскою властью, помазанием и вечным пребыванием: Престол Твой, Боже, в век века… помаза Тя, Боже, Бог Твой. Св. Иоанн Златоуст, приступая к объяснению этих стихов, говорит: «Что скажет здесь иудей? О ком это говорится? Что скажет еретик? Если скажет, что говорится об Отце: престол Твой, Боже, в век века, то как отнесет к Нему следующие слова: сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой? Отец – не Христос, и помазан был не Он. Отсюда ясно, что здесь говорится о Единородном, о Котором и выше было говорено, о Котором и Исайя сказал, что «Царству Его не будет конца» (Ис. 9:7)» 5, с. 197. Как престол есть знак царства, так жезл, или скипетр, есть знак царства и судебной власти. А потому и слова: жезл правости, жезл Царствия Твоего – имеют такой смысл: признак Твоего царствования есть совершеннейшая правда, которая настолько же Тебе приятна и любезна, насколько ненавистно Тебе беззаконие: возлюбил ecи правду и возненавидел ecи беззаконие.

Престол Твой, Боже, в век века. Престол есть знамение царства, посему загадочно он этим выражает царство. Итак Давид говорит Христу: царство Твое, Боже, есть всегдашнее и вечное. Читателю при сем должно заметить, что Давид явно здесь назвал Христа Богом. Жезл правости, жезл царствия Твоего. Жезл есть знак судебной власти. Итак власть, говорит, суда, которую, Христе, имеешь, есть власть правоты; то есть, Он судит справедливо и праведно, без всякого пристрастия и лицеприятия. В другом смысле жезл означает наказывающую силу Христову, которая также есть сила правоты, как наказывающая справедливо, кого наказывает. Слова Кирилла: Христос между прочим есть царь, поелику и по вочеловечении остается при тех же преимуществах, ибо царствует в правде. Потому то употреблено и выражение, как бы взятое из обыкновенного примера носящих скиптр (жезл) земных царей, ибо жезл есть знамение царствования.

В еврейском: «Престол Твой, Боже, в век и в вечность; скипетр правды, скипетр Царства Твоего. Ты возлюбил правду и возненавидел несправедливость; за это помазал Тебя Бог Твой елеем восторга преимущественно перед соучастниками Твоими». Разумей два лица: лицо помазанного Богом и лицо помазавшего. Поэтому и Аквила еврейское слово eloim перевел не именительным падежом, а звательным, именно (Боже), и мы для понятности поставили Dее, хотя латинский язык этого не допускает,— поставили так, чтобы кто-либо не понял превратно, будто Бог, Отец возлюбленного и драгоценнейшего, называется дважды. Хотя Отец в Сыне и Сын во Отце (Ин. 14:10) взаимно обитают и имеют Престол друг у друга, однако в настоящем месте речь обращена к Царю, Который есть Бог, и Ему говорится, что Царство Его (ибо я так понимаю престол, соответственно написанному: От плода чрева твоего посажду на престоле твоем (Пс. 131:11) не будет иметь конца. Что и Марии благовествует Ангел: Даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца (Лк. 1:32–33). Не думаем, чтобы это противоречило сказанному апостолом в Первом послании к Коринфянам, что Сын имеет передать Богу Царство и должен будет покориться Тому, Кто покорил Ему все, да будет Бог всяческая во всех, и Христос, Который в каждом отдельно проявлялся не многими добродетелями, да пребудет во всех всеми. А что скипетр и жезл отличительная принадлежность царствующих, это указывает сам пророк, говоря: Жезл правости, жезл царствия Твоего. Некоторые, приводя свидетельство из Исаии: Произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его (Ис. 11:1), понимают под ним Человека, Который был дан нам, Кому и предоставляется Царство, и говорится о Нем, что Он царствует ради любви к правде и ненависти к несправедливости и что Он помазан елеем радости паче причастник Своих, как бы в помазании имеющий получить дар любви и ненависть к неправде. Но во всех случаях мы научаемся, что в нас положены семена любви и ненависти, ибо и Сам Тот, Кто начатки плоти нашей вознес на небо, и правду возлюбил, и несправедливость возненавидел. Отсюда и Давид: Не ненавидящыя ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях? Совершенною ненавистию возненавидех я (Пс. 138:21-22).

Другой переводчик (Симмах) говорит:престол твой, Боже, вечный и более. В еврейском: Боже, Бог твой (Елоим Елоах). Что скажет здесь иудей? О ком это говорится? Что скажет еретик? Если скажет, что говорится об Отце: «Престол Твой, Боже, во век века», то как отнесет к Нему следующие слова: «посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой»? Отец — не Христос, и помазан был не Он. Отсюда ясно, что здесь говорится о Единородном, о Котором и выше было говорено, о Котором и Исаия сказал, что царству Его не будет конца (Ис. 9:7). Но, может быть, кто–нибудь спросит: почему пророк говорит теперь о божестве (Христовом), между тем как прежде говорил о домостроительстве (воплощения)? Так поступает и евангелист Матфей. Он начинает с воплощения и в самом начале говорит: «родословие Иисуса Христа» (Мф. 1:1). Подобным образом поступают Лука и Марк; один только Иоанн — иначе. Он сначала говорит о божестве: «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», и, сказав о Нем многое, потом уже говорит: «и Слово стало плотию, и обитало с нами» (Ин. 1:1, 14). Впрочем, хотя он при написании Евангелия поступил противоположно другим евангелистам, но и при этом показал великое с ними согласие. Но, скажешь, сообразно ли с разумом, чтобы в противоположном было согласие? Разве ты не знаешь, что есть и не есть, пить и не пить, давать и не давать, суть действия, противоположные между собою? И, однако, врач нередко употребляет то и другое вместе, не противореча самому себе, но, действуя вполне согласно с самим собою; он имеет в виду только одно — здоровье больного. Тоже было и с евангелистами. Также лето противоположно зиме, но у них одна цель — возрастание и созревание плодов. И весь мир состоит из противоположностей, но в нем видна великая стройность ко благу нашей жизни. И Христос шел путем, противоположным Иоанну (Крестителю). Он вкушал, а тот не вкушал. «Пришел», говорит Он, «Иоанн Креститель: ни хлеба не ест, ни вина не пьет; и говорите: в нем бес. Пришел Сын Человеческий: ест и пьет; и говорите: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Лк. 7:33, 34). Но, хотя действия их были противоположны, они имели в виду одну цель — спасение уловляемых. Так и в порядке повествования о божестве и воплощении, хотя Иоанн поступает противоположно прочим евангелистам, однако он весьма согласен с ними. А почему так, я объясню. Это потому, что вначале, когда слово еще не было посеяно, надлежало останавливаться на учении о домостроительстве и внушать учение о воплощении, начиная с более чувственного и вещественного; а потом, когда это учение утвердилось, когда эта проповедь принята, благовременно было восходить и выше. Потому и пророки, когда говорят о Христе, прежде всего, начинают речь с домостроительства (воплощения). Так, смотри, Михей начинает: «и ты, Вифлеем–Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле» (Мих. 5:2). Из Вифлеема, конечно, произошло не божество, а плоть. Но, не останавливаясь на одном этом, он восходит и к божеству: «и Которого происхождение из начала, от дней вечных». Так и Исаия говорит: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Ис. 7:14; Мф. 1:23). Видишь ли, как и он от плоти восходит к божеству? Также поступает он и в другом месте, когда говорит: «ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (Ис. 9:6). Видишь ли, как он опять, начиная с отрочества и воплощения и как бы восходя по ступеням, останавливается на божестве? Так и Отец Его сначала был познаваем из творения. «Невидимое Его», говорит Павел, «вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). И сам Бог часто является в чувственном образе, мало–помалу возводя род человеческий к невещественным понятиям. Впрочем, удивительно ли, что Он делал такое распоряжение касательно догматов, если и в предписаниях и заповедях Он поступает точно также? Потому и пророк здесь так располагает речь свою, восходя от плоти к божеству — «уста» относятся к плоти (Пс. 44:3), — от божества нисходя опять к плоти, и таким разнообразием, речи устрояя спасение поучаемых. «Престол Твой, Боже, во век века». «Престолом» называется здесь не просто престол, но царство. Здесь он называется вечным, а в другом месте высоким: «видел я Господа», говорить Исаия, «сидящего на престоле высоком» (Ис. 6:1); и еще: «Господи! рука Твоя была высоко поднята» (Ис. 26:11). Другой пророк видел Господа сидящим на престоле славы (Дан. 7:9); а Давид указывает на престол человеколюбия: «правда и суд — основание престола Его» (Пс. 96:2). Все это сказано о царстве Его, т. е. что оно бесконечно, — таков смысл слов: «во век века», — что оно славно, высоко, крепко и могущественно. А что оно безначально, это выражает пророк в другом месте, когда говорит: «Царство Твое — царство всех веков» (Пс. 144:13). Как престол есть знак царства, так жезл — знак и царства и судебной власти. Потому пророк и говорит: «жезл правоты — жезл царства Твоего». Там чистая справедливость, там чистая праведность, там нет ничего прикровенного. Пусть выслушают это люди, неистовствующие и сумасшедшие, или того худшие. Кто же эти люди? Те, которые осуждают Промысл Божий и спрашивают: почему то и то произошло таким образом? Подлинно, не безумно ли, — тогда как от плотника, разрубающего и распиливающего дерево, присутствующие и видящие это не требуют ни объяснения, ни отчета, и у врача, рассекающего и прижигающего тело, или заключающего больного в тесной комнате и предписывающего ему диету, ни один из присутствующих, ни сам больной, не спрашивают о причине его распоряжений, и кормчего, натягивающего веревки и распускающего паруса, или спускающего и погружающего бока корабля, не допрашивают, и не исследуют причины действий каждого из этих мастеров, но молчат и остаются спокойными, хотя они часто погрешают в своем деле, — от неизреченной премудрости, от неизреченного человеколюбия, от беспредельного Промысла спрашивать причины и требовать отчета? Не безумно ли это? Оказывать помощь и отдавать имущество в пользу обижаемых и бедных решаются не скоро, а постоянно допытываются, почему такой–то стал нищим, почему такой–то беден, почему такой–то богат. Раб лукавый и неразумный, почему ты не опускаешь очей своих вниз, не осуждаешь самого себя, не обуздываешь своего языка, не удерживаешь своего ума, почему, перестав исследовать все это, не обращаешь своей любознательности на собственную жизнь? Посмотри на свои дела, на бездну своих грехов и, если ты заботлив и любознателен, потребуй от самого себя отчета в словах, которые ты говорил, и делах, которые ты делал. А теперь ты, оставив себя самого без исследования, между тем как такая беспечность принесет наказание, а такое исследование послужило бы ко спасению, осмеливаешься судить Бога и прилагаешь новый грех к грехам своим. Разве не слышишь пророка, взывающего к Богу: «жезл правоты — жезл царства Твоего»; и другого, который говорит: «суд Мой, как восходящий свет» (Ос. 6:5)? Если ты не знаешь в точности всех дел Господа своего, то за это прославляй Его, за это особенно покланяйся Ему, — за неизреченное Его величие, за непостижимое Его промышление, за многообразное и премудрое Его попечение.

Евреи, дабы не быть принужденными признать Божество Мессии, место сие толкуют по своему обычаю, относя оное к одному только Соломону. Почему имя оное: Боже читаютне в звательном, но в родительном падеже так: престол Твой яко престол Бога. И понеже де Соломон имел царствовать не мучительски, ниже по примеру многих других царей, но по законам правосудия и справедливости: для того и оныя слова: в век века, относят к нему же, аки бы престол его имел стоять непоколебим чрез все веки. Но сие толкование их весьма неосновательно, безстыдно и дерзко: ибо всякому видеть можно, что сие свидетельство человеку смертному не приличествует, и мы нигде не читаем, чтоб или человек или Ангел сим титулом почтен был без всякаго изятия. А хотя в множественном числе нарицаются цари и судии богами, однако с прибавлением некотораго ограничения: но чтоб один кто назван был Богом, сего нигде в Священном Писании не находим кроме одного места, где Моѵсей назван Богом Фараоновым (Исх. 7:1), но и то с великим ограничением, как сказано выше. Отсюду заключить следует, что песнь сия к высшему относится царству, нежели к прообразовательному. Относительно к Соломону здесь похваляются царския добродетели, и правосудный образ правления. В следующем 8 стихе полагается ясное определение правосудия, которое не с меньшею строгостию наказывает порок, коль и защищает правду, невинность и добродетель. Ибо мы ведаем, коликое неустройство в царствах производит ненаказанность и своевольство, когда царь слабо наказывает беззакония и пороки. Откуду произошло оное древнее изречение, что лучше жить под скипетром такого царя, который ничего не позволяет, нежели такого, который позволяет все. Известно и оное Соломоново изречение: иже судит праведнаго неправедным, неправеднаго же праведным, нечист и мерзок у Господа (Притч. 17:15). За сим присовокупляет: сего ради помаза Тя Бог Твой елеем радости, паче причастник Твоих. Речение сего ради положено здесь вместо причины, понеже Соломон не по своим заслугам или добродетелям помазан был в царя, но по единому благоволению Бога, который, предопределя его к чести и славе государства, наперед одарил и нужными к тому способностями: откуду следует, что помазание по порядку сообщено было прежде добродетелей, которыя посему не могут быть приписаны ему самому. Под именем причастников разумеются братья Соломоновы, а наипаче Адониа, которому предпочтен был Соломон, хотя и младший: ибо прежде нежели родился, Божиим предвозвещением назначен был в царя. Помазание нарицается елеем радости потому, что благополучие церкви и радостное благосостояние народа, вверяемаго помазуемому, зависит от онаго.

Престол Твой, Боже, вовек. Данный стих несколько затруднительно соотнести с окружающим его контекстом, поскольку царь, к которому в ст. 5 и 7 авто обращается во втором лице, здесь назван Богом. В качестве пророчества, рассматриваемый псалом относится к Иисусу Христу (ср. Пс. 2; 109 и ком.; Евр. 1,8.9).

Эта военная мощь и непобедимость царя даются ему, однако, не потому, что он опытный стратег и искусный политик, но потому, что своим управлением ради установления на земле правды и мира он осуществляет на земле царство Бога, «престол... Которого – правда», а потому и все народы, восстающие против такого царя, как противники царства Божия, должны погибнуть.

Жезл Судьи

Упомянув о престоле, который является достоинством судейства, он немедленно упомянул и про жезл прямоты, который обозначает вер­ность и правильность судебного разбирательства. Такое выражение, однако, представляется непримени­мым к человеку, по крайней мере, оно нигде не встречается по отношению к человеку - но оно применимо к Богу, о Котором он говорит также в другом месте: И Он будет судить вселенную по правде, будет судить людей по правоте (Пс. 9:9); и в других местах: Благ и прав Господь (Пс. 24:8) и: Ибо право слово Господне (Пс. 32:4). В то время как о праведной власти человека нигде не говорится, поскольку она подобает одному только Богу, Который может и Собственное Царство и власть осу­ществлять с подобающей Ему точно­стью и истинностью.

Поелику сказанное выше: «красен добротою паче сынов человеческих: сего ради благослови Тя Бог во век» Пс. 44:3, – было ниже Божественнаго достоинства: то кстати Пророк в настоящих словах открывает, что Христос есть Бог и вечный Царь, что Он и начала не приял, и конца не приимет, что означает вечность. Почему и Симмах наименовал Его вечным: престол Твой, Боже, Вечный. Показывает же Пророк и правоту царства. Ибо говорит: «жезл правости жезл царствия Твоего». Потом опять нисходит к Христову человечеству.

Дух пророческий в четыредесять четвертом псалме изображает Царя: «глаголю аз дела моя Цареви». Но в сем изображении полагает частию такие черты, которые могут относиться к совершенству человеческому, как сия черта: «красен добротою паче сынов человеческих», а частию такие, которые не могут принадлежать никакому земному царю, и которые безмерно выше всякого совершенства человеческого, какова следующая черта: «престол Твой, Боже, в век века» (Пс. 44:2-3, 7). Сколько бы вы не изыскивали, с кого списан сей пророческий образ, не найдете сего нигде, как только в лице Иисуса Христа В рукописи автора и в Губерн. Ведом. далее следуют слова: «Богочеловека, Царя неба и земли». , Который, как человек, «красен добротою паче сынов человеческих», потому что в Нем едином естество человеческое безгрешно; Который, как Бог, царствует от века, и, как Богочеловек, «воцарился» так, что «царствию Его не будет конца» (Лк. 1:33).

Псалмопевец написал, Апостол истолковал изречение Псалмопевца о Сыне Божием: «Престол твой, Боже, в век века» (Евр. 1:8). И да не подумает кто, что сим означается только вечность в будущем, или бесконечное царствие Сына Божия: ибо тот же Апостол, и в том же рассуждении о Сыне Божием, говорит, что «Им... и веки сотворены, и ...носит Он всяческая глаголом силы своея» (Евр. 1:2-3); следственно, Его царственное могущество вечно в полном знаменовании сего слова, как не имеющее ни временного начала, ни временного конца; и действительно владычествует Он над тварями во все продолжение существования тварей. Посему царство Сына Божия в отношении к Самому Сыну Божию, не только будет, но и есть и было; не грядет, но пребывает; не ограничивается какими-либо пределами, но простирается беспредельно.