Псалтирь, Глава 43, стих 23. Толкования стиха

Прочтем наш псалом дальше: Если бы мы забыли имя Бога нашего и если бы простерли руки наши к богам чужим, то не отыщет ли сего Бог? (У Акилы сказано: Выследит ли сие?; а у Симмаха: Найдет ли сие?) И дальше: Ибо Он знает тайны сердца. Потому что ради Тебя нас умерщвляют весь день, считают за овец закалаемых (Пс. 43:21—23).

Почему сказано «отыщет Бог»? Будто Он пребывал бы в неведе­нии, если бы не отыскивал; и когда Он отыщет эту забывчивость, по­селившуюся в нашем сердце, то и следа ее не оставит. Поэтому Акила перевел выследит. Ведь очевидно, что если Богу известны тайны сердца, то зачем Ему что-то отыскивать? Он видит все, что сокрыто, потому что перед Богом совесть каждого человека раскрывается, и наши мысли то обвиняют нас, то оправдывают. Обратим внимание еще на другие слова в переводе Акилы: видения сердца, потому что Бог видит наше сердце: все наши сердечные помышления открыты перед Ним, и картина наших помыслов предстает перед Богом в яр­ких красках. Акила удачно перевел: В Тебе нас умерщвляют, потому что смерть во Христе приносит славу. А умирают во Христе те, кто заслужил венец святым мученичеством за Его имя.

Но разве должно нас удивлять сказанное в этом стихе? Мы видим, что Бог отыскивает тайны сердца. А в другом месте Он на­зван исследователем сердца. И неужели кому-то кажется стран­ным, что нашим словам не под силу выразить величие Его бо­жественной природы? Апостол говорит: Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит сокрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Кор. 4:5). Мы часто читаем о душевном мраке. И часто — на самом деле почти всегда — его надо понимать как грех. Не значит ли здесь «сокрытое во мраке» то же, что и «со­крытое в душе», тайны сердца? Они сокрыты во мраке, потому что другие люди не могут их заметить: их не видно. И когда мы гово­рим, что Господь в Судный день осветит сокрытое во мраке, это значит, что сердце каждого человека будет обнажено. А прежде оно было сокрыто и известно одному лишь Христу. Он понимает важность Своего суда и потому говорит: Нет ничего сокровенного, что не открылось бы (Мф. 10:26).

Много мыслей и чувств мы подавляем из скромности, удер­живаем их внутри себя и не говорим о них. Поступая так, мы следу­ем наставлениям с неба, не должно казаться, будто мы хвастаемся этими своими чувствами, ведь, распространяясь о них, мы можем лишить себя их плодов. Но есть и тайны премудрости, которые слышал Павел, когда был восхищен в рай. Их нельзя было пересказать человеку, так что он хранил их в себе, — не по зависти, что они могут принести пользу или благо другим, нет! Их нельзя было пересказать человеку, потому что, наверное, другому и не принесло бы никакой пользы услышать то, чего нельзя было ему пересказывать: тайны премудрости Господь осветит тогда, когда придет время.

Не думай, что найдешь противоречия этим словам в Еванге­лии. Там сказано: Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано (Мф. 10:26). Нет, это место впол­не согласуется с нашим толкованием, можно считать, что и то и другое относится к праведникам. Ведь написано: Знает Господь тех, кто Его (2 Тим. 2:19). Значит, Он знает Своих и знает тех, кто познает Бога. Напротив, Он не знает тех, кто не знает Бога, потому что, кто не знает, тот не будет узнан. Итак, Господь зна­ет то, что хорошо. Он познал то, что исполнено познания Бога, и знает тайны премудрости, но Он отвергает то, что полно не­справедливости и греха.

Теперь давай посмотрим на этих людей из нашего псал­ма. Они не забывают почитать Бога и не простирают своих рук к чужим богам, не желая открывать им свою душу. Пой­ми, что тайны их сердца — это не какие-то пороки, а деяния чистых душою. Потому что их умерщвляли за почитание Бога и весь день они жили в смерти, как жил Павел, который говорит: Я каждый день умираю за вашу славу (1 Кор. 15:31). И Павел действительно каждый день умирал во плоти — когда голодал, когда его корабль разбивался, когда с ним случались разные не­счастья и злоключения, — но умирал он не весь: умирал его внешний человек, а внутренний обновлялся и не унывал, хотя на него обрушивалось столько бед. Даже если его внешний человек приходил в тление, внутренний обновлялся изо дня в день, потому что день всякого человека освещается его верой и благими делами.