Псалтирь, Глава 31, стих 4. Толкования стиха

Потому что день и ночь рука Твоя была тяжела на мне, потому что от постоянного наказания бичами Твоими я оказался в несчастье, и жало в меня вонзилось.  (Пс. 31:4): Я был несчастен, познав свое несчастье, уязвляется злой совестью.

День и ночь он молился, посыпал голову пеплом, покрывал вретищем. Но до определённого момента это не приносило никаких плодов. Молчание Божие Давид переживал как тяжёлое бремя: отяготе на мне рука Твоя.

Христос говорит, что в таком состоянии грешнику было бы легче, если бы ему на шею повесили огромный камень — жернов ‘См.: Мф. и бросили в море (Мф. 18:6). Такая неподъёмная тягота равносильна гибели.

Временами царь ощущал облегчение. Но страдания возвращались: возвратихся на страсть; в Давида словно вонзался тёрн: егда унзе ми терн.

Укол тёрна можно сравнить с голосом совести — по существу, голосом Божиим в человеке, пронзающим душу, ранящим изнутри.

Бориса Годунова в опере Мусоргского жгла совесть. Он видел, как перед ним «дитя окровавленное встаёт», и молился: «Господи! Ты не хочешь смерти грешника, помилуй душу преступного царя Бориса». Годунов чувствовал: «Тяжка десница грозного Судии,ужасен приговор душе преступной...» Это созвучно псалму: грех пронзил душу — и преступник обессилел. Против голоса совести не найти оправдания.

Тяжелая рука

Бичующая рука тяготит грешника, и карающая рука - увесиста. День и ночь означает продолжительное время: чтобы грешник должным образом ощутил ее тяжесть, поскольку она не убывает по мере наказания. Очевид­но, что если бы не воздействовала на него рука Бога, его смирение не имело бы успеха.

В искреннем сознании своей греховности и притом безпомощности, Давид исповедует пред Богом свое удрученное — болезненное состояние. Яко умолчах — в то время, как я молчал о своих грехопадениях, то обетшаша кости моя — ослабели, как бы разрушаясь от старости, кости, а следовательно и все тело было безсильно держаться на ногах: так было от тяжких страданий и, вместе с тем, от повседневных воплей — стенаний. А страдания были оттого, что на мне тяготела рука Твоя или — Твоя рука поражала меня тяжкими ударами: посему возвратился на страсть, егда унзе ми терн — и снова и снова подвергался страданию, как бы от того, что вонзался в меня терн. Жизнь — что путь: если путник шествует по дороге, заросшей колючим терновником, то иглы легко вонзаются в ногу его и он жестоко страдает от этой раны, о чем свидетельствует его невольный крик; так и человек, встречая всякие соблазны в жизни, легко погрешает и тем как бы наносит глубокия раны в свое сердце, и болезненно страдает от них или из-за них и с воплями молитвы обращается к Господу...

В нощи Христос Господь страсти терпяше, нещадная биения от рук нечестивых, заушения и люгыя раны, а в день распят бысть на кресте Адама ради, и всего рода человеческаго спасения. Унзе терн греха в Адама, а Христос Господь от страсти в страсть возвратися за него, егда по биении и лютых ранах, еще и ости жестокия терноваш венца унзоша во главу Его пресвятую, и тем тернием исторжеся терн греха Адамова, и бысть ему исцеление. Терн же и всякий грех, а страсть—поболение за него (Феодорит, Амвросий, Иероним).