Псалтирь, Глава 18, стих 11. Толкования стиха

Будь то золото и камень сами по себе, или много драгоценных, или много желанных; тем не менее, суды Божьи желательны больше, чем пышность этого мира; по желанию, из-за которого происходит то, что судов Божиих не желают, но боятся, или презирают, или не верят. А если кто-то сам является золотом и драгоценным камнем, чтобы не быть сожженным огнём, но принят в сокровищницу Божию, то более себя желает он судов Божиих, чью волю он предпочитает своей собственной. И слаще меда и сот. И будет ли хоть теперь медом тот, кто, освободившись уже от цепей этой жизни, ожидает того дня, когда ему можно будет прийти на Божий пир; или же он будет еще как медовый сот, обвитый этой жизнью, как бы воском, не смешанный и не слившийся с ней, но наполняющий ее, нуждающийся в некотором надавливании руки Божией, не угнетающий, а выражающий ее, посредством чего из жизни временной его можно процедить в жизнь вечную: для такого человека суды Божии слаще, чем он сам себе, ибо они слаще меда и сот.

И самое главное: Страх Господень чист, пребываяй в век века: судьбы Господни истинны, оправданы вкупе, вожделенны паче злата и камене честна многа и слаждшия паче меда и coma (10–11).

Страх Господень рождается на той грани, которая разделяет два мира – физический и духовный. По природе мы не самобытны, а пограничны: Бог призывает нас к вечности. Когда человек хочет разумно пересечь границу этих миров, у него возникает особое трепетное чувство: могу ли я туда вступить? готов ли? ничего мне не мешает? Или совесть упрекнёт, скажет: «Живи тут и ещё не один год готовься вступить в область света, чтобы не оказаться во тьме»?

Страх Господень присущ нам, но он настолько тонкий, что ему можно не придать значения. Он помогает человеку здраво различать, где Божественное – и человеческое, вечное – и временное. Страх Господень – начало премудрости, которая выше всех наук (см. Притч. 1:7). Он открывает духовные способности, показывает, как велик невидимый мир: пребываяй в век века.

Судьбы – это водительство Божие. Создатель ведёт нас к вечности. Если мы воспринимаем свой неведомый путь как Божественный дар, то будем оправданы: судьбы Господни истинны, оправданы вкупе.

И они вожделенны (желанны) паче злата и камене честна многа. На земле больше всего ценятся золото, драгоценные камни. Они вроде как возвышают их владельцев перед окружающими. Но все эти красивые вещи даны нам как отражение небесного совершенства – и должны быть символом Божественных качеств.

Печальна участь тех, кто заботится только о материальном богатстве и не думает о душе. Апостол Иаков писал: «Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь...» (Иак. 5:3).

Псалмопевец утверждает, что судьбы Господни слаще мёда и сот. А мёд – это самая приятная и сладкая пища, приносящая наслаждение. Когда Господь вёл Свой народ в землю обетованную, Он обещал, что там будут реки молока и мёда (Исх. 3:8). Но для Давида судьбы Господни вожделеннее мёда, ибо несут истинное здоровье людям.

Духовное здоровье

Вожделеннее, - говорит он, - золота и драгоценного камня и слаще меда и сота. Но это только для здоровых, почему и добавляет пророк: ибо раб Твой соблюда­ет их. И опять в другом месте, назвав их сладкими, добавил: гортани моей. Как сладки, - говорит он, - гортани моей слова Твои! И далее, утвеждая их превосходство, говорит: лучше меда и сота устам моим (Пс. 118:103), - потому что он имел крепкое здоровье душев­ное. Так и мы: не будем приступать к ним в болезни, но, уврачевав сперва душу, примем эту пищу.

Чувственное и умное

Это мед и соты чувствуют только устами, а то суды Божии - сладко чистому уму.

Сладкий свет

Сладкое слово, просветившее нас, вожделеннее золота и драгоценного камня; оно желаннее меда и сота. В самом деле, разве не желанно то, что сдела­ло ясным ум, погребенный во мраке, и дало острое зрение лучезарным глазам души? Ибо как без солнца, с одними только звездами все было бы ночью, так и без знания Слова и без света Его мы ничем бы не отличались от откармливаемых на убой птиц, питающихся в темноте. Познаем свет, чтобы познать Бога! Познаем свет и станем учениками Господа!

Страх Господень — чувство благоговения пред Богом, как законодателем; это чувство, лежащее в основе всецелаго подчинения закону Божию, чисто — чуждо всякой примеси каких бы то ни было страстных чувств — гнева, зависти, лести, корысти, самолюбия и других. Такое чувство страха пред Богом пребывает вовек века, — потому что и закон Божий, как определение воли Божией, вечен, всецело непорочен и спасителен (ст. 8). Судьбы Господни — определения суда по всецело непорочному закону Божию — истинны: эта истинность судеб Господних непререкаемо свидетельствуется тем, что они оправдываются в жизни каждаго человека и в истории всего народа, и не по отдельности, а все совокупно. „Ибо — доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота пли ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все“(Мф. 5:18). — Судьбы закона Господня вожделенны более, нежели золото и драгоценные камни, слаще меда, текущаго из сота — самаго сладкаго — потому что все драгоценныя сокровища и всякия удовольствия, хотя с трудом, а иногда и с большою опасностью для жизни, добываются человеком или в глубоких подземельях, или в недрах скал или на дне рек и морей; а закон Божий, как откровение вечной премудрости Творца, служащий единственным источником вечно-блаженной жизни, никак не может быть обретен человеком, — он есть сверхъестественный дар Господа Спасителя. Ибо раб Твой- человек, проникнутый чувством истиннаго страха пред Богом, хранит я — эти определения судов Божиих как в памяти, так и в жизни: потому что за сохранение их воздаяние много, — не только временное благополучие, но и вечное блаженство. Таким неизменным хранителем повелепий закона Божия старался быть именно сам псалмопевец — Давид.

Злато — мира сего богатства. Камение честное — достоинство и власти. Мед и сот—сласти и утехи временныя; все тое суетство, превосходят вечная благая, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9) (Иероним).