Толкование на группу стихов: Пс: 125: 2-2
Тогда наполнились радостью уста наши, и язык наш веселием. Как рот, братья мои, который на нашем теле, может наполниться радостью? Обычно он наполняется только едой, или питьем, или чем-то еще таким, что отправляется в рот. Наполняется иногда рот наш, но излишне говорить об этом вашей святости; когда полон рот, не можем говорить. Однако есть у нас уста и внутри, то есть в сердце; если оттуда что-то исходит, то, когда оно дурно, сквернит нас, когда добро, очищает нас. Об этих устах вы слышали, когда читалось Евангелие. Иудеи упрекали Господа, что ученики Его ели немытыми руками. Упрекали те, у кого благообразие было только снаружи, внутри полные скверн, упрекали те, чья праведность была только в глазах людских. Господь же искал внутреннего нашего благообразия; если будет оно, то по необходимости будет благообразие и наружное. Очистите, — говорит Он, — то, что внутри, и будет чисто внешнее (Мф. 23:26). В другом месте сам Господь сказал: Подавайте лучше милостыню, и вот, все у вас чисто (Лк. 11:41) А откуда исходит милостыня? Из сердца. Если протягиваешь руку с милостыней, а в сердце не жалеешь, то ничего ты не сделал; если же в сердце жалеешь, то даже когда нечего тебе протянуть рукой, Господь принимает твою милостыню. А те неправедные люди внешней чистоты искали. Из таких был и фарисей, который пригласил Господа на обед, во время которого приступила к Нему женщина, известная в городе грешница, и омыла слезами Господу стопы, отерла волосами, умастила умащением. Тогда пригласивший Господа фарисей, у которого была только телесная праведность извне, а сердце полно неправды и хищения, сказал в себе: Если бы Он был пророк, знал бы, что за женщина приступила к ногам Его. По чему он решил, знает Тот или не знает? Да оттого решил он, что Тот не знает, что Господь не отпрянул от нее. Ведь если такая женщина подошла бы к самому фарисею, то он, как бы содержащий чистоту телом, вскипел бы, оттолкнул бы, отверг, чтобы нечистая не прикоснулась к чистому и не осквернила его чистоты. Из-за того что Господь этого не сделал, фарисей счел, что Тот не знает, что за женщина приступила Ему к ногам. Но Господь не только ее знал, но и помышления его слышал. Ибо если и значит что-нибудь телесное прикосновение, о нечистый фарисей, то Господня ли плоть должна была оскверниться от прикосновения женщины или женщина должна была очиститься прикосновением ко Господу? Врач позволил больной прикоснуться к лекарству, и пришедшая узнала Врача, и та, что была, наверное, безудержна в своем прелюбодеянии, сделалась еще безудержнее для своего спасения. Она ворвалась в дом, куда не была приглашена, но у нее были раны, и она пришла туда, где возлежал Врач. Пригласивший Врача считал себя здоровым, и не было ему лечения. Что было дальше по Евангелию, вы знаете: как смутился сам фарисей, когда Господь показал ему, что и женщину эту знал, и помышления его слышал.
Но вернемся к тому, что только что прочитано из Евангелия и что имеет отношение к нашему стиху, который говорит: Наполнились радостью уста наши, и язык наш веселием. Спрашивается, какие уста и какой язык? Слушайте внимательно, возлюбленные братья. Господа упрекнули в том, что Его ученики едят немытыми руками. Господь отвечал как подобало и сказал собравшейся толпе: Слушайте все и разумейте! Все, что входит в уста, не сквернит человека, но что исходит. Что это значит? Когда Он сказал: Что входит в уста, — хотел указать только на телесные уста. В уста входит пища, и не сквернит людей пища, потому что все чисто для чистых, и всякое создание Божие добро, и ничто не подлежит отвержению, что принимается с благодарением (1 Тим. 4:4). Иудеям образно было нечто показано и названо нечистым (Лев. 11:1 и далее). Но после того как пришел сам свет, убраны тени, мы больше не удерживаемся в букве, но получили жизнь в духе; не наложено на христиан бремя соблюдения закона, которое было наложено на иудеев, потому что Господь сказал: Ибо иго Мое приятно и бремя Мое легко (Мф. 11:30), и еще: Чистым, — говорит Апостол, — все чисто, нечистым же и неверным ничто не чисто, но осквернены у них ум и совесть (Тит. 1:15). Что он давал понять? Для чистого человека чисты и хлеб, и свинина, для нечистого ни хлеб, ни свинина. Нечистым же, — говорит ,— и неверным ничто не чисто. Почему ничто не чисто? Но осквернены у них, — говорит, — и ум, и совесть; потому что если внутреннее нечисто, то из наружного ничто не может быть чистым. Итак, раз у тех, у кого внутреннее нечисто, внешнее не может быть чистым, то, если хочешь очистить внешнее, очисти внутреннее. Там, внутри, у тебя уста, которые наполняются радостью, даже когда ты молчишь, ибо когда ты радуешься и молчишь, уста твои вопиют к Богу. Однако смотри, отчего радуешься. Если радость твоя о мирском, то от нечистой радости вопишь ты к Богу; а если радуешься об искуплении, по словам этого Псалма: Когда возвращал Господь пленение Сиона, мы сделались обрадованными, — значит, наполняются твои уста истинною радостью, и язык твой веселием. Ясно, что ты радуешься в надежде, и твоя радость принята Богом. Этой радостью, или этими внутренними устами, мы и едим и пьем: как видимым ртом для подкрепления тела, так внутренними устами для подкрепления сердца. И поэтому блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф. 5:6).
Если только исходящее из уст сквернит, и если под устами мы понимаем при слушании Евангелия только телесные уста, то выходит глупо и весьма нелепо, что человек делается нечистым не тогда, когда ест, а тогда, когда изрыгает. Ведь Господь говорит: Не то, что входит в уста, сквернит человека, но то, что исходит, сквернит. Значит, когда ешь, не оскверняешься, а когда изрыгаешь, оскверняешься. Когда пьешь, ты не нечист, а когда плюешь, нечист. И вправду, когда плюешь, нечто исходит из уст, а когда пьешь, нечто входит в уста. Что хотел Господь этим сказать: Не то, что входит в уста, сквернит человека, но то, что исходит, сквернит? Согласно другому Евангелисту, в продолжение Своих слов в том же месте Он сказал, что именно происходит из уст, чтобы ты понял, что Он говорит не о телесных устах, но о сердечных. Он сказал: Ибо из сердца исходят помышления злые, прелюбодеяния, человекоубийства, хулы; это то, что сквернит человека, а есть немытыми руками не сквернит человека (Мф. 15:1–20; Мк. 7:5–23). А каким образом все это, братья мои, исходит из уст, если не потому, что исходит из сердца, как говорит Сам Господь? Ибо не тогда сквернит нас все это, когда мы говорим. Пусть никто не скажет: “Когда мы говорим, тогда все это исходит из уст наших, потому что из уст наших исходят слова и речи, и когда мы говорим злое, делаемся нечистыми”. Что, например, если иной не говорит, но замышляет злое, чист ли он оттого, что из уст его ничего не исходит? Нет, из уст сердца его уже слышал Бог. Теперь, братья мои, слушайте внимательно, что я говорю. Вот я говорю: “воровство”, назвал уже воровство, разве, когда я назвал воровство, оно меня осквернило? Вот, значит, оно изошло из уст моих и не сделало меня нечистым. Напротив, вор ночью встает и ничего не говорит устами, но делом своим сквернит себя. Он не только ничего не говорит, но и все свое дело покрывает молчанием, и до того боится, что услышат его голос, что и шаги свои приглушает; так разве оттого, что он так молчалив, он чист? Скажу более того, братья: Вот, он пока еще лежит на своей постели, еще не встал на воровство, он бодрствует и выжидает, когда люди уснут — и уже вопит он для Бога, уже он вор, уже нечист, уже из внутренних уст изошло преступление. Ибо когда поступок исходит из уст? Когда сердце определенно склоняется к поступку. Решил ты сделать, сказал, сделал. Если сам ты внешне и не совершаешь воровства, это может быть потому, что тот, у кого ты решил украсть, не заслужил потерпеть потерю; он ничего не потерял, а ты осужден за воровство. Решил ты убить человека, сказал об этом в сердце — и из твоих внутренних уст прозвучало человекоубийство: сам человек еще жив, а ты подлежишь наказанию как убийца. Вопрос в том, кто ты перед Богом, а не кто ты, пока тебя не разоблачили, перед человеками.
Итак, мы определенно знаем и должны знать и содержать, что есть уста сердца и есть язык сердца. Эти уста наполняются радостью, этими устами мы внутренне молимся Богу, когда губы сомкнуты, но открыта совесть. Царит молчание, и вопиет внутренность, но для чьих ушей? Не для человеческих, а для Божиих. Значит, будь спокоен: тебя слышит Милующий. И напротив, когда никто из людей не слышит злого из твоих уст, не думай, что ты можешь быть спокоен: Осуждающий слышит тебя. Не слышали неправедные судьи Сусанны, она молчала и молилась. Уст ее не слушали люди, сердце ее вопило к Богу (Дан. 13:35 слл). Разве из-за того что голос ее не исходил из телесных уст, не заслужила она, чтобы ее услышали? И она была услышана; а когда молилась, никто из людей не знал. Поэтому, братья, думайте, что у вас во внутренних устах. Смотрите, чтобы ничего дурного там внутри не сказать, и не сделаете ничего дурного внешне, потому что только то делает человек внешне, что скажет внутренне. Храни сердечные уста от зла, и будешь без вины, без вины будет твой телесный язык, без вины будут твои руки, глаза будут без вины, уши будут без вины, все члены твои будут сражаться в рядах праведности, потому что в голове будет праведный главнокомандующий.
Источник
Слово к народу на псалом 125.