Притчи Соломона, Глава 30, стих 4. Толкования стиха

«Кто восходил на небо и нисходил?» (Притч. 30:4. Ответ мы знаем: Бог. Он окружает всю землю и небо. Можно сказать, что это Христос, Который по воле Отца снизойдет с небес и взойдет вновь во плоти на небеса.
Дальше Агур спрашивает: «Кто собрал ветер в пригоршни свои?» (Притч. 30:4. Кто может управлять потоками ветра, руками разворачивать его? Если посмотреть на картинку, которую нам передают сейчас из космоса, то циклоны замысловато закручены, они постепенно разворачиваются, как бы вылеплены руками. Чьими руками? Руками Бога, Который повелевает стихиями, как хочет.
Что означают слова: «Завязал воду в одежду» (Притч. 30:4? Кто сделал так, что вода держится сама в себе? Агур Духом Святым показал очень интересную вещь. Если вам приходилось наливать воду выше края чашки, вы могли заметить как бы пленку, одежду. Внимательно посмотрите на капельку – она словно в мешочке. И в том и в другом случае это сила поверхностного натяжения, в результате которого вода будто бы находится в одежде. Можем ли мы так завязать воду в одежду? А Бог сделал это, и вода держит саму себя. Даже в маленькой капле видна премудрость Господа.
Следующий вопрос: «Кто поставил все пределы земли?» (Притч. 30:4. Все границы земли, даже дальние страны, которые тогда были неведомы израильтянам, положены Господом Богом. Кому еще под силу рассчитать границы земли, все ее устройство для жизни человека? Только Ему, Всевышнему.
 Наконец Агур задает вопрос: «Какое имя ему?» (Притч. 30:4. Речь идет о Божественных именах и вообще об именах. Не так давно разгорелась дискуссия вокруг ИНН. Спорили, принимать его или нет. Вопрос об имени на самом деле очень важный. При неправильном понимании он приводит к самым разным ошибкам. Некоторые считают, что имя – это сущность человека, и если он меняет свое имя, то меняет и сущность. Получается, что имя как бы полный эквивалент человека. У первобытных народов было принято скрывать свое имя, чтобы случайный человек не узнал его и не навел порчу. Это касалось и зверей: думали, если произнести имя зверя вслух, то он к тебе придет. Поэтому о зверях говорили описательно. К именам относились как к некоей магической силе. Такое отношение восходило к языческим богам. Христианство же с древнейших времен отвергает такое понимание имени. Агур спрашивает: «Какое имя ему?» Правильных ответов два: и никакого, и множество. Никакого в том смысле, что Бог не описывается никаким определением, нет такого средства, чтобы выразить сущность Бога. Суть Бога невыразима ни в каком имени.
Что такое имя? Имя является знаком личности, а не знаком сущности. Причем этот знак личности в ее отношении с Богом и с другими людьми. Кроме того, имя является своеобразным знаком власти. Нарекает имя тот, кто имеет власть над человеком. Например, родители имеют власть над ребенком, поэтому они дают ему имя. Настоятель монастыря имеет власть над постригаемым в монахи и дает ему имя в постриге. В древности существовало правило, согласно которому при рукоположении в сан менялось имя. Это было знаком власти над тем, кого рукополагали. То же и в крещении: священник может поменять имя крещаемого. Имя – знак на человеке. Смена имени никоим образом не касается души человека, не ломает его душу.
Агур спрашивает: «Какое имя ему?». Можно ли описать сущность Бога? Нет, нельзя. Кто имеет власть над Ним? Никто. Иустин Философ сказал: «Отцу всего, нерожденному, нет определенного имени. Ибо если бы Он назывался каким-нибудь именем, то имел бы кого-либо старше себя, который дал Ему имя»26. Нет никого выше Бога, а потому никто не может дать Ему имя. В Библии встречается около восьмидесяти имен Бога, которые называет Он Сам. Самое высокое имя – Яхве, то есть Вечно Сущий. Это имя показывает, что Он есть Самосуществующий, Его бытие не зависит ни от кого другого. Он существует Сам по Себе, Своей силой, Своим могуществом. Есть и другие Его имена. Например, Саваоф – Господь сил, Господин небесных воинств. Господь – Тот, Кто господствует над творением. Все остальные имена Бога тоже описывают Его славу и силу или показывают Его действие по отношению к людям. Однако все они не являются личными именами Бога в нашем понимании этого слова. Ближе всего к личным именам Бога имена Троицы: Отец, Сын и Дух Святой. Они обозначают те три личности, Которые вечно пребывают в Боге. Таким образом, вопрос «какое имя ему?» показывает непостижимость сущности Бога.
«Какое имя сыну его?» (Притч. 30:4. Мы видим, что Агур знает о Сыне Бога. Утверждение, будто иудеи не знали о Сыне Божьем до пришествия Христа на землю, ложно. Это было известно и Соломону, и его ученику Агуру, и царь Давид пророчествовал об этом Духом Святым в псалмах. Имя Сына Божия тоже невыразимо. Невозможно передать, каков Он по природе. Иоанн Лествичник в конце своей книги пишет: «Приблизился ко мне Ангел Господень, просвещал меня и объяснял мне те великие и сокровенные таинства, которые я жаждал и желал узнать. Потом пришел мне помысл спросить его о чем-либо ином, и я сказал ему: «Каким был Христос, то есть Сын Божий, прежде, нежели нисшел, воплотился, принял человеческое естество и соделался человеком?» Но он мне отвечал, что невозможно мне это объяснить и что я не могу этого постигнуть, так как даже и Ангелы не могут уразуметь Божия естества и сияния, и открыть, каково оно, и что ум мой не может вместить и принять столь высоких разумений, как связанный с этою грубою и тяжелою плотию». То есть Божественная природа Христа непостижима и невыразима никаким словом и никаким именем. Мы знаем, что Иисус есть Сын Бога Живого, но не можем сказать, каково Его имя до воплощения. Это опровергает лжеучение имябожников. Ересь эта появилось в начале XX века в среде русских монахов. Они утверждали, что у Сына Божия имя Иисус было вечно, что оно само по себе является Богом, Божественной сущностью и силой. Приверженцы данной ереси верили, что даже если их отлучат от Причастия, это не страшно, так как они будут читать Иисусову молитву и через нее приобщатся естеству Бога. Эта ересь привела к языческому сознанию.

К богодухновенным и мудрым словам премудраго израильскаго царя благочестивые собиратели притчей не усумнились присоединить и пророческия изречения Агура, которыя он изрек о боговедении и мудрости к Ифиелю и Укалу. Этот великий муж, впрочем нам совершенно неизвестный, признавая себя невеждою в познании Бога и Его великих свойств, как совершенно непостижимых для человеческаго ума (30, 1—6=Ин. 3:13; 1:18), начинает высказывать приобретенную им из опыта и наблюдения мудрость в форме притчей (парабол), состоящих из двух—трех и четырех стихов.