Толкование на группу стихов: Песн: 5: 13-13
Питающий «нелестным млеком» младенчествующих еще духовным возрастом, став питателем «новорожденных» в Церкви, как говорит сам Апостол (1 Пет. 2:2), хлеб премудрости сберегает совершенным по внутреннему человеку, сказав: «премудрость же глаголем в совершенных» (1 Кор. 2:6), которые, упражнением в добрых учениях имея «чувствия души обучена» (Евр. 5:14), делаются способными принимать хлеб премудрости, при питании требуя содействия ланиты, измельчающей пищу зубами рассудка. Посему в теле Христовом надлежит быть и ланитам для тех, которые не прилеплены более к сосцам слова, но вожделевают уже пищи более твердой; о которых невеста ведет теперь речь, говоря так: «ланиты Его аки фиалы аромат, прозябающая благовоние». По рассмотрении того, что касается очей, связь речи требует слова о ланитах, ясно это всякому, слушающему с разумением. Ибо для того оку, неотступно пребывая при полноте духовных вод, надлежит омываться неизменчивым и нелестным млеком, уподобляясь незлобивой голубиц, чтобы общниками собственных своих благ соделать всех, составляющих тело Церкви. Посему то и великий Исаия восшедшему житием на высокую гору, повелевает возопить громким голосом, чтобы слышащие познали от него Господа, Который идет «с крепостию», со властию держит существа в мышце, пасет паству Свою, собирает агнцев, прекрасно благими надеждами утешает «имущия во утробе», объял небо пядию и всю землю сжал горстию. Что и еще кроме этого говорит пророчество, все должно быть проповедано восшедшим на самую вершину (Ис. 40:9-12). Посему, если при этом сила, сообщаемая водами и молоком, служит очам к познанию истины, то, согласно с порядком, вместе с очами восхваляются и ланиты, обязанность которых – разжевывать пищу, служащую к соблюдению естества и силы в теле.
Итак, посмотрим, в чем заключается похвала ланитам, послушаем, что говорит о них сама невеста: «ланиты Его, – говорит она, – aки фиалы аромат, прозябающая благовоние». Если именем фиала означается в слове расширяющийся в боках сосуд, в котором по устройству утаевается пустота, потому что сосуд по виду не слишком углублен и расширяется не по прямой черте, отчего бока представляются не в точности впалыми и не плоскими, итак, если невеста словом «фиал» указывает на сосуд такого рода, то похвала ланитам будет иметь для себя основание в сем виде фиала. Ибо может иной сказать, что слово сделало упоминание о фиале с намерением похвалить простоту, многообъемлемость и нельстивость учения, в котором запрещенная Пророком глубина не может найти себе места, так как сказал он: «да избавятся от ненавидящих мя, и от глубоких вод» (Пс. 68:15).
Посему утверждаем, что истина, являющаяся в простоте, без обманчивой какой-либо вместимости, означается именем фиала, вещество которого есть аромат, а назначение – прозябение благовония. «Ланиты Его аки фиалы аромат», сделанные не из серебра или золота, или стекла, или другого какого подобного вещества, но из самого аромата, прозябая из себя то, из чего уготовляются мира. Конечно же, из сказанного ясно виден смысл, усматриваемый в сих изречениях, а именно, что чистым очам Церкви свойственно размягчающею силою ланит приуготовлять телу такую пищу, чтобы в сказанном не усматривалось ничего глубоко скрытого и неясного, но все было видно насквозь, свободно, далеко от всякой обманчивой скрытности и глубокости, явственно и для младенцев, как говорит Пророк: «свидетельство Господне верно, умудряющее младенцы. Заповедь Господня светла, просвещающая очи» (Пс. 18:8, 9). Если таковы будут фиалы слова, то явно окажутся составленными не из земного вещества, но естество их будет из аромата, из того, разумею, аромата, о котором невеста в начал песни говорит, что он «паче всех аромат». Таким фиалом был Павел, «не в лукавствии лестя словесе, но в явлении истины представляя себе» (2 Кор. 4:2). В нем вещество отложило то, что было в нем от земли, после того, как крещением сверг он чешую с плотских очей (Деян. 9:18), и уготован вновь из благоухающего аромата, став чадом Святого Духа. Поелику с таким искусством устроен он в сосуд избранный, то, став фиалом для влияния в него вина словесного, уже не имел потребности в человеке, который бы влиял в него ведение таин. Посему-то «не приложился плоти и крови» (Гал. 1:16), но сам производил в себе и источал божественное питие, благоуханием Христовым из разнообразных цветов добродетелей уготовляя миро слушающим, так что по различию и особенностям приемлющих слово, сообразно с потребностью ищущего, обретался у него аромат и для иудеев и еллинов, для жен и мужей, для властелинов и рабов, для родителей и детей, для не имеющих закона и живущих под законом. Подлинно, многовидна была у него благодать учения, растворенная всякою добродетелью, потому что фиал этот в приемлющих слово уготовлял миро из многоразличных учений, сообразно с потребностью каждого. Таковые-то ланиты хвалит невеста, живописующая в слове красоту тела Женихова! И что Его красоту имеет в виду похвала ланит, о сем свидетельствует непосредственно следующая за сим речь.
Ибо после ланит похваляются уста, из которых исходит ароматное слово. Похвала же выражается так: «устне Его крины, каплющии смирну полну». О двух вместе добродетелях Слова свидетельствует невеста двояким уподоблением; одна из них – истина, блестящею и световидною усматриваемая в изрекаемом, ибо таков вид крина, белизна которого загадочно означает чистоту и истину возвещаемого; другая же состоит в том, что учением уст указуется одна духовная и невещественная жизнь, по умерщвлении духовным воззрением жизни дольней, в которой действует плоть и кровь. Ибо смирна, истекающая из уст и наполняющая собою душу приемлющего, ясно выражает умерщвление тела. Подобное сему по словоупотреблению многократно наблюдается в Богодухновенных Писаниях, и слово «смирна» означает смерть. Посему совершенное и чистое око, делающее ланиту фиалом, прозябающим и источающим из себя благовония, делает и то, что крины словесные цветут в устах, украшенных Божественною белизною. Так слово именует чистых и благоухающих добродетелью, от которых капля смирны делается без недостатка наполняющею мысль приемлющих. И это есть презрение вещественной жизни, когда все желательное в настоящей жизни становится недействительным и мертвым, по причине вожделения высших благ. Такую смирну, смешанную с чистым крином целомудрия, излил некогда из уст Павел в слух святой девы. А дева сия была Фекла, которая, прекрасно прияв в себя душою истекающие капли, смерти предает внешнего человека, угасив в себе всякую плотскую мысль и похоть. По принятии доброго учения мертва у ней юность, мертва видимая красота, мертвы все телесные чувства; живо же в ней одно учение, по которому и ей умирает целый мир, и дева умирает миру. Так и у Корнилия некогда великий Петр, изглашая светлые крины слова, полными смирны соделал души слушателей, которые, прияв немедленно слово, спогреблись Христу крещением, став мертвыми для сей жизни. И кроме сих можно найти тысячи примеров, как святые, соделавшись устами общего тела Церкви, и слушателей делали полными смирны, мертвящей страсти, процветая кринами слова, которыми великие поборники веры во времена мученичества в подвигах за благочестие стали преизбыточествовать смирною за доброе исповедание. И нужно ли большим числом примеров распространять о сем речь, когда из сказанного оказывается для нашего разумения явным, почему уста Церкви делаются крином, почему с крина каплет смирна, и почему таковою каплею наполняется душа приемлющих?
