Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 21, стих 19. Толкования стиха

Двенадцать драгоценных камней, украшающих основания города, как и самые эти основания, означая двенадцать апостолов, указывают в то же время на отличительное свойство или достоинство каждого из них.

В объяснении тех знаменований, какие символизировались здесь этими двенадцатью различными камнями, мы обратимся, за неимением выбора, к толкованию св. Андрея, не потому,что считаем его вполне состоятельным и верным, но потому, что некоторую уясненность таинственным и пока еще необъяснимым указаниям видения оно все же нам дает и особенности перечисляемых там камней в знаниях своего времени оттеняет... «Основание первое - яспис. Ясписом, по цвету, подобно смарагду, зеленоватым, правдоподобно обозначен верховный Петр, носивший на теле мертвость Христову, показавший непрестанно цветущую и неувядаемую любовь к Нему и теплою верою наставивший нас на место злачное. Второе - сапфир. Подобным небесному телу сапфиром, из которого, говорят, бывает и лазурь, означается, думаю, блаженный Павел, восхищенный даже до третьего неба (2 Кор. 12:2) и покоряющихся ему привлекающий туда же, где и сам имеет жительство (см.: Флп. 3:20). Третье - халкидон. Этот камень в первосвященническом нарамнике не носится, а носится анфракс, который здесь не упомянут. Посему нужно думать, не анфракс ли назвал святой таким именем. Анфраксом (т.е. углем) называется блаженный Андрей апостол, возжженный углем-Духом. Четвертое - смарагд. Смарагдом, имеющим зеленый цвет, питающимся елеем и от него получающим блеск и красоту, обозначается проповедь евангелиста Иоанна, божественным елеем умягчающего происходящее в нас от грехов сожаление и уныние и драгоценным дарованием богословия дарующего нам никогда не ослабевающую веру. Пятое - сардоникс. Вероятно, что сим камнем, имеющим цвет блестящего человеческого ногтя, обозначается Иаков, прежде других претерпевший за Христа телесное умерщвление, на что и указывает ноготь, не испытывающий боли при обрезывании. Шестое - сардий. Оранжевым по цвету и блестящим сардом, целебным при опухолях и язвах от железа, обозначается, думаю, красота добродетели блаженного Филиппа, просвещаемой огнем Святаго Духа и врачующей душевные язвы прельщенных, получаемые ими от уязвления диаволом. Седьмое - хризолиф. Блестящим, подобно золоту, хризолифом обозначается, быть может, Варфоломей, блистающий многоценными добродетелями и Божественною проповедью... Осмое - вирилл. Сим камнем, имеющим цвет моря и воздуха, обозначается, полагаю, Фома, совершавший дальнее путешествие для спасения индийцев. Девятое - топазий. Черным, по цвету подобным анфраксу, топазом, источающим, как говорят, целебный млекообразный сок, целебный для страждущих глазными болезнями, может обозначаться душа блаженного Матфея, которая, быв объята Божественною ревностью и украшена пролитием крови за Христа, врачует Евангелием слепых сердцем и напояет млеком новорожденных в вере. Десятое - хрисопрас. Хрисопрасом, превосходящим по блеску самое золото, обозначается блаженный Фаддей, который Авгарю, царю Эдесскому, благовестил означаемое золотом (хрисос) Царство Христово и мертвость в нем, знаменуемую прасом. Первоенадесятъ - иакинф. Лазоревым, или небовидным гиацинтом, правдоподобно, обозначается Симон как ревнитель Христовых дарований, имеющий небесное мудрование. Второенадесятъ - аметист. Багряным по цвету аметистом обозначается Матфий, удостоившийся Божественного огня при разделении языков и за пламенное влечение благоугождать Избравшему заменявший место отпадшего»(т.е. Иуды).

Нечего, думается, и говорить, что эту символику мы не считаем установленной твердо и для кого-либо обязательной, ибо и сам св. Андрей смотрел на нее совершенно иначе. «Заимствовав сие, - говорит он, - из сказанного о камнях святым Епифа- нием в применении к начальникам колен Израилевых, мы, для упражнения читающих, повторяем здесь как предположения и гадания об истине, известной только одному Открывшему сие. Во всяком случае истинно, что основания и драгоценные камни суть апостолы, обладающие свойствами один одного, другой иного камня, а все вообще отличительным и лучшим во всех камнях. Посему предложенные рассуждения прошу не считать как бы насильно измышленными. Ибо указанием частных свойств добродетели каждого из апостолов мы не отвергаем их общности и единства, но желаем только раскрыть всецелое тождество, соединяющее их между собою наподобие цепи».

Кроме анфракса, из камней ветхозаветного нарамника опущены лигурий, ахат и опихий и заменены, как мы видели, сар- доником, хрисопрасом и гиацинтом. «Без сомнения, - говорит г. Яковлев, - этому изменению есть причина, но нам непонятная; а между тем слишком понятным и ощутительным представляется нам удивительное согласие сих знамений Ветхого и Нового Заветов. Двенадцать родоначальников народа Божия были для него драгоценностью. Не в высшей ли степени драгоценны двенадцать же новых родоначальников также народа Божия, образовавшегося из всех племен христианских? Если нагрудник с именами древних патриархов, вырезанными на вышесказанных дорогих камнях, был так важен, что первосвященник, когда входил во Святое, должен был иметь его на себе: да возмет, сказано, Аарон имена сынов Израилевых на слове суднем на персех, входящ во Святое на память пред Богом (Исх. 28:29), то столько же или еще более важны для каждого христианина имена новых патриархов, святых апостолов, которые он должен носить вырезанными не на камнях, а на сердце, когда обращает молитвы к Спасителю Господу Богу». А отсюда не менее важно и прямо христиански необходимо, чтобы Церковь истинная действительно была апостольскою, ибо как израильтянином был лишь тот, кто происходил от того или другого из двенадцати родоначальников всей этой ветхозаветной Церкви - двенадцати сыновей Иакова, так и еще более нужно, чтобы члены новозаветной Церкви - Нового Израиля - происходили верою своею, учением и всем строем Церкви своей от двенадцати апостолов, которые отсюда и названы основаниями Церкви и ее драгоценными камнями. И потому-то и в нашем христианском богослужении мы постоянно слышимвоспоминание св. апостолов, день же памяти каждого из них отмечается в богослужении нашем как праздник церковный.

Каждые ворота, далее, представлялись в видении тайнозрителя состоящими из одной жемчужины, очевидно небывалой по величине и исключительной по своей ценности, подобно тому как в Евангелии Господь и все Царство Небесное уподобил одной жемчужине (см.: Мф. 13:45-46). Несомненно, и здесь указанием этим символизируется исключительное значение для нас нашего вступления в Церковь Христову. «Каждый вход, каждая дверь или ворота в Царство Божие есть драгоценность, бесценная жемчужина, несравнимая ни с какими редкостями и драгоценностями земными. Ибо, переступивши шаг один за сии таинственные двери, праведная душа насладится всеми услаждениями блаженной жизни» (Яковлев).

Драгоценные камни, ворота из жемчужин и улица из прозрачного золота означают славу, сияние, вечность Небесного града, а также святость и многоразличные совершенства его обитателей. О драгоценных камнях см. комм. на 4, 3 и 21, 11.

Сходное описание града Божия дает пророк Исаия: «Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот, Я положу камни твои на рубине, и сделаю основание твое из сапфиров; и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои – из жемчужин, и всю ограду твою – из драгоценных камней» (Ис. 54:11–12). Также и у Товита: «Иерусалим отстроен будет из сапфира и смарагда и из дорогих камней; стены твои, башни и укрепления – из чистого золота; и площади Иерусалимские выстланы будут бериллом, анфраксом и камнем из Офира» (Тов. 13:16–17).

Комментаторы также обращают внимание, что на нагруднике ветхозаветного первосвященника присутствовали двенадцать драгоценных камней и нагрудник этот, как и город, имел квадратную форму (Исх. 28:15–21).

Уместно еще вспомнить слова апостола Петра: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный» (1 Пет. 2:5).

«украшены» – возможен другой перевод: «построены из».

«двенадцать ворот – двенадцать жемчужин» – в Древнем мире жемчуг ценился дороже других драгоценных камней, и потому ворота из огромных жемчужин означают высшую степень величия, славы и красоты Небесного города.

«улица города» – в единственном числе. Как возможен город с одной улицей? И при этом с двенадцатью воротами? И при этом имеющий одновременно свойства золота и стекла? Ответ может быть один: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9).