Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 2, стих 5. Толкования стиха

Пламенная любовь к Богу и ближнему есть душа христианства; Христос и ученики Его непрестанно проповедовали любовь, и все их слова и дела дышали любовью. Эта святая, небесная добродетель так владычествовала между первыми христианами, что доброе сердце и ныне приходит в умиление, читая историю того времени.

Но мало-помалу, когда не стало уже апостолов и когда христиане повсюду умножились, эта любовь начала остывать, и в то время как Иоанн писал это, дух Церкви находился уже в таком охлаждении, что Господь угрожает сдвинуть светильник с места его.

Николаиты были люди, которые называли себя гностиками (разумными), а христиане их именовали ворворианами (болотными, тинными). Основателем николаитов был диакон Николай, пришелец Антиохийский. Они много умствовали о премудрости и добродетели, думали, что должно быть приветливым, со всеми вежливым, стараться угождать, обращаясь даже с язычниками.

Для чего же в угождение им не есть и идоложертвенного? Для чего столь строгим быть в рассуждении женского пола? Сама натура, насадив в нас такие или иные склонности и побуждения, тем самым наложила на нас закон – наслаждаться и плодами их, пока силы и здоровье позволяют. Для чего, восклицают эти несчастные, ослепленные болотными огнями естественного разума, но мнящие себя великими умами, не считать сладострастия следствием возраста и простить сей порок юности, как будто есть позволительное время для страстей и беспорядков!

Это лжеучение – мерзость пред Господом. Кто хочет быть истинным христианином, тот и многое позволительное не должен позволять себе, дабы покорить страсти свои и быть господином над плотью и кровью. Остается рассмотреть каждому из нас, нет ли николаитов и ныне, может и под другим именем, и не любит ли он сам еретиков этих или ненавидит, – конечно не их, а дела их. Ибо христианин чем более видит ложность их верования, тем более должен сокрушаться, более иметь любви к заблудшим братьям своим, более ревности, чтобы извлечь их из тины заблуждений более примером своей жизни, чем спорами и прениями на многочисленных конференциях.

Итак, «похваляя церковь в двух или трех отношениях, в одном зазирает и порицает ее» (что и помещает в середине, а похвалы с той и другой стороны). Здесь, говорит св. Андрей, Он «стыдит и порицает за охлаждение в любви к ближнему и благотворительности». «А так как ничто не может заменить любви, то Господь повелевает, в тоне строгости, ефесянам оставить гордость своего христианского ведения и трудниче- ства, покаяться в теперешней своей холодности (и жесткости) и возвратиться к прежним делам любви». При этом в определении понятия «покаяние» греческим термином указывается здесь его высокохристианская природа и наш православный его смысл. «Покайся - μετανόησον - заключает в себе, по справедливому разъяснению А. Жданова, более осуждения прошлого и сокрушения о нем, как понимают обычно покаяние, тем более не юридическое снятие вины, как трактует его Римская церковь. Термин греческий указывает здесь на зачатки другой, новой жизни (μετανοέΐν: переменить настроение). Перемена душевного настроения, усвоение прежних истинных начал деятельности неизбежно должны были вести за собой прежние успехи в нравственной жизни и сопровождаться прежними делами. Отсюда: И первая дела сотвори». В 5-м стихе Господь грозит ефесянам, если они не исправят своего поведения, карающим посещением Своим, предупреждая их, что Он тогда сдвинет светильник их с места его. «Сдвинутие светильника, или церкви, по авторитетному изъяснению св. Андрея, есть лишение Божественной благодати такой церкви, которым повергается она в волнения и колебания от духов злобы и пособляющих им злых людей» Жданов. . Угроза, вызывающая и нас, православных русских людей, на многие и горькие размышления, и особенно теперь - в переживаемую нами тяжелую годину смут и испытаний. Ибо едва ли кто станет отрицать то, что многие такие колебания и волнения подлинно обуревают ныне нашу Церковь В тех разделениях и нестроениях, которые проникли в церковную ограду. , и если не одумаемся, не переменимся и истинно не раскаемся мы, то нужно бояться, как бы сдвиг светильника нашего не становился в дальнейшем все более ужасающим и полным.

Что повелел Господь написать ангелу или предстоятелю церкви Ефесской?

Откр. 2:1–7. То, что известны и памятны Господу прежние достохвальные его качества: терпение и трудолюбие для проповеди имени Господня, отвращение к развратным людям и проницательная прозорливость в отношении к лжеапостолам. Но не похвально то, что он оставил первую любовь свою; так что если не станет снова творить прежних дел своих, то Господь, ходящий посреди светильников церковных (т. е. управляющий церковью), придет к нему и сдвинет совсем с места светильник церкви Ефесской. Впрочем, хорошо и до днесь у Ефесского епископа то, что он ненавидит дела Николаитов. Победителей (над искушениями и страстями) Господь обещает удостоить вкушения плодом от древа жизни.

Но се имаши, яко ненавидиши дел Николаитских, ихже и аз ненавижду (Откр. 2:6). Николаиты были еретики апостольского века. Это была отрасль гностиков, в практической жизни отличавшаяся развратом. Кроме св. Иоанна Богослова обличают Николаитов за разврат еще и апостолы Петр и Иуда (2 Пет. 2:1 и след.; Иуд. 4).

… побеждающему дам ясти от древа животнаго, еже есть посреде рая Божия (Откр. 2:7). Сие древо в небесном раю Божием есть Господь Иисус Христос. Вкушение плодом сего древа есть общение с божеством, или что то же – вечное блаженство. Едемский рай с древом жизни (Быт. 2:9, 3:22) служил лишь прообразом рая небесного (Лк. 23:43).

Излагается оценка деятельности этой церкви, как митрополии, в отношении к прочим, ибо митрополия должна идти впереди других в обличении лжеучителей, в ненавидении постыдных ересей и в делах любви к ближнему на поприще благотворительности. Церковь Ефесская заслужила похвалу за первое и второе, и порицание за третье. Угрожает ей Господь, если она не покается в своем охлаждении к благотворительности, привести ее из цветущего состояния в запустение, что и сбылось с ней впоследствии, когда и самый престол Ефесской митрополии, с перенесением в Византию, был упразднен.

***

В Апокалипсисе находим очерк церковной жизни во все времена до самой кончины мира. Это очерки семи Асийских церквей, ближайших к острову Патмос, месту, где Откровение дано великому новозаветному Тайнозрителю. В этих очерках изображены достоинства и недостатки только в семи церквах, вероятно, потому, что качества эти повторяются и будут повторяться повсеместно в Церкви Христовой до самого конца мира. Какие же это черты, общие всем временам, а в особенности новейшим четырем столетиям, когда реформация и раскол смутили мир Церкви? Во времена Иоанна Богослова, точь-в-точь, как и в XVI столетии, появилась реформация, в виде очищенной веры духовного поклонения Богу, без всяких видимых проявлений. Это так называемый гностицизм, от греческого «гносис» – знание. В то же время явились и порождения этой духовной веры, секты; докеты: отвергавшие воплощение, и николаиты, простершие небрежение к вещественному до измождения плоти развратом.

Не то ли самое видим в эти последние века, когда реформация и раскол рождают секты, одна с другой соперничающие в уклонении от истины евангельской и от апостольского предания, а в нелепости своей доходящие до кощунства и николаитского распутства.

Откуда это взялось? Ответом на это служит само Откровение о семи Асийских церквах. В священной истории Ветхого Завета видим, что любовь избранного народа к Богу сменяется по временам полным равнодушием до того, что Бог напоминает, наконец, о Себе оставлением избранного народа на произвол врагов его. Так и тут. Ослабевающая в той, либо другой церкви любовь к Богу дает возможность врагам спасения торжествовать победу и уводить в плен, т.е. отторгать от Церкви чад ее. В Ветхом Завете сперва Самария подверглась пленению и расхищению, а спустя 136 лет той же участи подвергся и Иерусалим.

В Новом Завете, сперва Западная Церковь лишается целой трети чад своих через реформацию, а спустя 100 с лишком лет та же доля постигает и Восточную Церковь – через раскол.

В чем особенно выразилось оскудение любви в Западной Церкви? В печальной памяти инквизиции, в гонении на свободу чтения св. Писания и на свободу Богослужения на родном языке, в гонении на всякое изучение природы, которая есть удободоступная книга премудрости и благости Божией и, наконец, в допущении возникнуть под покровительством Церкви богопротивному сообществу мнимых братьев Иисуса, а в действительности злейших врагов Его. Кто не слышал ужасов об этом Иезуитском, мнимо-монашеском ордене? Довольно указать на те преследования, которым подверглась и подвергается Восточная Церковь от этого общества, попиравшего и попирающего Православие (в союзе с польской кликой и с синагогой иудейской – в пределах печальной памяти бывшего польского королевства в XVII столетии). Продолжается эта деятельность и по сей день в возбуждении вражды к Православию и в искоренении его, где бы то ни было, в Польше ли, западном крае, Галиции, Боснии и др. странах. Иезуиты не знают, что искоренению подлежит не Православие, а они сами (Мф. 15:13).

Подобно тому, как в древнем Израиле, во времена феократии, упадок нравов доходил до идолопоклонства, так и в римско-католической Церкви упадок нравов в предстоятелях превращал людей из христиан в язычников, среди которых господствовало вместо любви ожесточение в междоусобных бранях. Прежняя же ревность, выразившаяся в крестовых походах, заменилась ревностью к мирским целям, не имевшим ничего общего с ревностью о славе Божией. На место славы Божией ставилась слава Рима, и на место Имени Божия – имя римского престола. Вот почему, не без основания, слова Откровения, обращенные к Ефесской церкви и ее предстоятелям времен написания Откровения, могут относиться к римско-католической Церкви и ее предстоятелям перед реформацией и потом, впредь до обновления римского престола, последовавшего чрез снятие с него, в наши времена, бремени мирского господства, чуждого св. христианской Церкви.

«Имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. Впрочем, то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела николаитов, которые и Я ненавижу» (Откр. 2:4–6).

Известно, что секта Николаитов творила постыдные дела под предлогом благочестия. Таковы и некоторые секты, возникшие из новейшего гностицизма, именуемого реформацией.

Угроза сдвинуть светильник с места его совершилась над Ефесом. Он из великого всемирного центра по торговому и религиозному значению обратился в ничто. Светильник его, т.е. престол Ефесской митрополии, перешел в Константинополь.

Та же участь ожидает в конце времен и ветхий Рим. Конечная гибель его совершится в один день, как сказано в Откровении: «В один день придут на нее (т.е. «на мать блудницам и мерзостям земным, на челе которой написано имя: тайна Вавилон великий» (Откр. 17:5). Под этим именем св. отцы подразумевают Рим, ибо и св. Апостол Петр называл его так в своих посланиях, и из отцов Церкви – знаменитый Иероним блаженный, переводчик Библии на латинский язык) казни, смерть и плач, и голод, и будет сожжена огнем» (Откр. 18:8).

Впрочем, эта печальная участь не коснется истинных христиан в Риме. Это видно из Откровения: "Услышал я, – говорит Иоанн, – голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее» (Откр. 18:4). Этот исход будет, вероятно, заблаговременным, подобно тому, как это совершилось с христианами иерусалимскими пред гибелью Иерусалима в 70 г. по Р. Х.

*** 

«Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою» (Откр. 2:4). Это относится к тому же престолу, ибо история свидетельствует о глубоком нравственном упадке папства в XIV и XV веках. «Впрочем, то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела николаитов, которые Я ненавижу» (Откр. 2:6). Если в отношении к Ефесской церкви секта николаитов была развратительницей христианских нравов и разрушительницей апостольского предания, то и протестантство XVI и раскол XVII века имели то же отношение к Вселенской Церкви на Западе и на Востоке, разрушив авторитет Церкви, упразднив иночество и священство, оставив от проповеди апостольской одно пустое имя и от спасающих таинств – один призрак.

Итак, можно допустить, что слово, обращаемое в Откровении к церквам Малой Азии, указывает на будущее состояние Вселенской Церкви во времена отступления и потом, вплоть до самой кончины мира, когда повсюду оскудеет вера на земле. Этому последнему состоянию Церкви соответствует обращение к Ангелу последней из числа семи церквей – Лаодикийской.