Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 15, стих 7. Толкования стиха

Никто не мог войти... показывает, что прежде чем Бог отделит праведных от нечестивых, святые никоим образом не смогут пребывать в вышнем Иерусалиме и получить успокоение, но только уже после того, когда грешникам воздастся по заслугам.

Как в священной церемонии, так в служении небесном, столь напоминающем богослужение земное, когда настало время, выходят из храма семь тех великих ангелов. Они уже имеют у себя семь язв, которыми оканчивалась ярость Божия. Но им дается, чрез одного из четырех животных Престола Божия, еще семь чаш, также наполненных гневом Бога, живущего во веки веков, а значит - Единого Виновника вечных определений. В этом сочетании язв, уже бывших у ангелов, и чаш, подаваемых им от Престола Божия, кроме указания на безусловную заслуженность грядущих наказаний теми, кого они постигнут, можно еще усматривать и, так сказать, двусторонность этих кар. С одной стороны, они будут и естественными результатами того беззаконного поведения, коим будут отличаться все эти нечестивцы, ибо эти кары - язвы - уже имеются у ангелов. И мы знаем, что действительно, одним из высших наказаний, какие попускает Господь постигать грешников, является то, что предает их Господь - самим себе, не задерживая, в неискусен ум, творити неподобная (Рим. 1:28). В подобных случаях ангелы являются и в Апокалипсисе как бы олицетворением, точней - руководителями тех стихийных сил, которые готовы разразиться и лишь задерживаются ими (см.: Откр. 7:1). С другой - в том же грядущем процессе возмездия будут сказываться и изливающиеся фиалы (чаши) Божия гнева, насылаемые на виновных Правосудием Божиим.Ангелы-каратели выходят из храма, который здесь точно именуется скинией свидения и который открыт весь, т.е. включая и всегда закрытое в Ветхом Завете его Святая святых. Открытый, а значит, как бы явно приглашающий всех к себе, храм этот, однако, сразу же, как только приняли семь ангелов фиалы гнева Божия для излияния на землю, стал ни для кого недоступным. Ибо наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его - в знак того, что начинающиеся за сим события есть особенное проявление этой силы Божественной в жизни земли и что нужно сначала покончить с охватившим всю землю нечестием, а потом уже осуществится и то единение верных с Богом, которое знаменовалось чрез открытие этого храма. «Посему, - говорит применительно к этому видению св. Андрей, - мы предполагаем, что, пока Божественный гнев на нечестивых не разлучит праведников от неправедных, до тех пор святые никоим образом не получат жребия в Небесном Иерусалиме, священнодействия и успокоения в храме Божием. Ибо сперва надлежит окончиться язвам, которыми воздается за грех сие заслужившим, а потом уже и святым предоставлено будет обитание в вышнем граде». Возможно при этом, что такой, так сказать, призыв скинии, чрез открытие ее в полном объеме, призыв, обращенный ко всем верующим людям, предполагает уже полное вхождение в нее таких же законченных и полных людей, какими начали они вхождение свое в пору земной своей жизни, т.е. людей, состоящих из души и тела. Но прежде чем восстанут для них эти тела, земля должна как бы омыться этими чашами возмездия, в огне и дыме, от всего несоответствующего - скверного и нечистого, и этот дым от действия силы Божией, отражая собой снедение Божественным огнем соблазнов и беззаконий, и наполнил храм Божий, так что никто не мог войти в него, доколе не окончились семь язв семи Ангелов.

Золото в Библии очень часто символизирует божественную благодать. Вот и сам новый Иерусалим описывается как золотой город, где улицы золотые, стены золотые, причем, сказано, специально подчеркивается, – из чистого золота, это образ духовной благодати. Потому что золото – это очень теплый металл, он излучает как бы солнечный свет. Некоторые древние народы о золоте говорят, что это слезы солнца.

Но, смотрите, в этих чашах, которые будто чаши благодати, мы видим гнев Божий. Скорее всего, речь идет о том же самом огне, который для одних благодатный огонь (как люди радуются в Иерусалиме, когда огонь сходит на них!), а для кого-то он совсем даже не благодатный, а даже, наоборот, обжигает их.

Один человек рассказывал:

– Благодатный огонь сходит, христиане все радуются, а там еврейская полиция стоит, они толкают всех, пихают туда, сюда, и вот часто бывает – раз! – у полицейского шапка загорится, его тушить начинают, их благодатный огонь обжигает.

Вот, одним радость, а другим тяжелые ожоги, волдыри. Эти золотые чаши – это действительно символ заботы Бога о роде человеческом, потому что золото чистое – это символ благодати в Писании. Но то, что гнев в этих чашах, – скорее всего, связано с тем, о чем мы говорили – один и тот же огонь может быть попаляющим грехи и попаляющим грешников, которые настолько отождествили себя с грехами, что уже ничего нельзя сделать. Это как ампутация ноги при гангрене.

А когда уже гангрена пошла дальше, ничего нельзя сделать. Больной умрет. Так вот и в нашей жизни: мы дистанцируемся от греха, пусть даже грех каждый день повторяется. Святые Отцы говорят: каждый день может повторяться грех, а ты не соглашайся с ним. Не соглашайся с ним, отрекайся от него. А какая форма отречения от греха? Исповедь, слезное покаяние на молитве. Вот форма отказа, отречения от греха. И в печаль, в уныние не надо впадать, не надо отчаиваться.

Андрей Кесарийский учит: «Семь Ангелов приняли от четырех животных семь золотых чаш, преисполненных гнева Божия, как говорится и у Иезекииля (Иез. 5:13), и это означает, что ведение о делании, как учит великий Дионисий, получается вторыми от первых» – то есть одни Ангелы передают свое служение другим Ангелам.

Припомним, что в Откровении Иоанна и в пророческих книгах Исайи и Иезекииля возвещается, что посреди престола Божия на небе и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади (Откр. 4:7–8). Это Херувимы или Серафимы, которые непрестанно «воздают славу, честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков» (Откр. 4:9).

Из этого видим, что верховные силы небесные, получив повеление от Бога, уполномочивают Ангелов излить на землю семь чаш гнева Божия, который и будет уже последним пред окончательным судом живых и мертвых. Эти верховные ревнители славы Божией, многоочимые Херувимы и шестокрылые Серафимы исполнены глубочайшего ведения судеб Божиих, как бывших, так и грядущих, на что указывает самый вид этих существ, составляющих из себя престол Божий, исполнены глубокого таинственного значения, ибо соответствуют четырем Евангелиям, пронесшим славу Божию в концы вселенной, причем в каждом из четырех есть особенности, отвечающие тому либо другому служению Мессии, Христа Бога нашего на земле, человеческого ради спасения. Так, под видом льва разумеют царственное величие Его в проявленном на земле господстве над силами природы и демонами, чем особенно характеризуется Евангелие от Марка. Под видом тельца разумеют первосвященническое, страдальное служение спасению рода нашего, чему особенно отвечает Евангелие от Луки. Под видом человека служение Христа Бога нашего, на что особенно указывает Евангелие от Матфея и, наконец, под видом орла разумеется высочайшее Божественное проявление достоинства Христа Спасителя, чем так чудно отличается от других Евангелие от Иоанна.

Какое же из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков? Думается, что последнее, и это потому, что отступничество в роде христианском началось с развенчивания Христа Бога нашего на степень обыкновенного учителя вроде Магомета, Будды, Зороастры или Конфуция. На этом поприще особенно заявили себя англо-саксо-немецкие ученые книжники и фарисеи, а потому этим, пропитанным ядом отступничества народностям, во время царствования над ними и среди них антихриста, предстоит испить до дна семь чаш гнева Бога Небесного, живущего во веки веков, в особенности потому, что не примут проповеди Самого Сына Громова, которому определено Духом Святым пророчествовать опять (Откр. 10:11). Где же? Это ясно из таинственного указания Откровения XI, I, в котором Тайнозритель, т.е. сам Иоанн Богослов, говорит о себе: «И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. А внешний двор храма исключи, и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святой город 42 месяца. И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли» (Откр. 11:1–5). Это откровение есть ясное указание на то, что проповедь Сына Громова будет в христианских странах, а двух светильников (Еноха и Илии) в странах не христианских. С чем же прогремит Сын Громов среди отпадающих от веры в Божество Христово народов? О превечном Начале, от Которого «все начало быть» и о собезначальном Слове, без Которого «ничто не начало быть, что начало быть», ибо «мир чрез Него начал быть», и о том, что «Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины, и люди видели славу Его, славу, как Единородного от Отца, ибо благодать и истина произошли чрез Иисуса Христа, так что от полноты Его все могут воспринять благодать на благодать» (Ин. 1:3–17). Но люди того времени стали пренебрегать благодатью св. таинств веры Христовой и охотно увлеклись мнимыми знамениями лжехристов и лжепророков. Иоанн будет убеждать, чтобы они остереглись поклоняться зверю и образу его, и принимать начертание на чело свое, или на руку свою, предупреждая, что тот, кто не послушается, «будет пить вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его. Здесь терпение и вера святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса» (Откр. 14:9–12).