Книга пророка Захарии, Глава 7, стих 5. Толкования стиха

«И бысть в четвертое лето, при Дарии царе, бысть слово Господне ко Захарии в четвертый месяца девятаго, иже есть Конун», то есть Хаслев(декабрь). Оставшиеся в Вавилоне Иудеи установили для себя некоторые посты, а именно: в пятый месяц Фаммуз или Таммуз (июнь), в память того, что тогда сожжен был храм; в седьмой месяц – в память того, что в то время соотечественники умертвили Годолия, которого Вавилоняне поставили начальником над остававшимися в Иудее. Теперь посылают они в Иерусалим послов, чтобы пророки и священники вразумили их, надлежит ли соблюдать означенные посты, ибо почитали уже неизвинительным для себя сетовать в земле Вавилонской, когда братья их радуются и веселятся в земле Иудейской. Господь ответствует послам через пророка и повелевает сказать пославшим их, что они находятся в заблуждении, думая, будто бы остаются в плену только за соблюдение того, на что не было Божия повеления; Он вразумляет их, говоря, что виной плена стало пренебрежение и несоблюдение Господних заповедей и законов. Ибо таков смысл следующих слов: «Аще постистеся или плачевопльствисте в пятый месяц, как говорите, уже седмьдесят лет, постом ли постиcтеся Ми?» (Зах. 7:5). Не пост заповедал Я вам и не о постах проповедовал вам через пророков, бывших прежде и после плена, но говорил о праведном Суде и возвещал отцам вашим: «Суд праведен судите, и милость и щедроты творите кийждо к брату своему» (Зах. 7:9). Поскольку они не творили этого, то Я прогневался на них и изгнал их из земли их. Взывал Я к ним прежде плена, – но они не внимали Мне; теперь, во время плена, они взывают ко Мне, – но Я не внимаю им. Ибо говорит: «даша плещы презирающыя, и ушеса своя отяготиша, еже не слышати, и сердце свое учиниша как адамант» (Зах. 7:11–12).

Не будем думать, будто одного голодания до вечера достаточно нам для спасения. Если человеколюбивый Господь неблагодарным иудеям говорил через пророка: «уже семьдесят лет, для Меня ли вы постились? И когда вы едите и когда пьете, не для себя ли вы едите, не для себя ли вы пьете? Так говорил Господь Саваоф: производите суд справедливый и оказывайте милость и сострадание каждый брату своему; вдовы и сироты, пришельца и бедного не притесняйте и зла друг против друга не мыслите в сердце вашем» (Зах. 7:5–6, 9–10), — если им, сидевшим в тени и окруженным тьмой заблуждения, не было никакой пользы от одного поста, когда они не исполняли этого и не исторгали из сердца злобы к ближнему, то какое оправдание будем иметь мы, от которых требуется гораздо больше; которым повелено не только это делать, но даже любить врагов и благодетельствовать им? И что говорю: благодетельствовать? — даже молиться за них, просить и умолять Господа, чтобы Он имел попечение о них (Лк. 6:27–28). Такое расположение к врагам более всего поможет нам и будет величайшим выкупом грехов наших в тот страшный день (суда). Правда, эта заповедь очень трудна, но, если подумаешь о награде, уготованной исполняющим ее, то она, хоть и весьма трудна, отнюдь не покажется такой. Какая же это награда? Если это будете делать, говорит (Писание), то будете подобны Отцу вашему, иже есть на небесех (Мф. 5:45)

Некоторые, как я уже прежде сказал, спрашивали о так называемом освящении у священников и пророков, и когда они, по всей вероятности, совершили молитвы и тщательно рассудили о том, что они должны отвечать тем, кои так сильно желали узнать об этом, тогда было некоторое слово от Бога, краткое, не длинное и не заключающее в себе ничего прикровенного, но, так сказать, нагое и легко доставляющее познание пользы. Что за важность, говорит, хотя бы вы и постились, может быть, в пятинах и в седминах? или какой подвиг добродетели бесцельно плакать над обгорелыми деревьями и камнями? Каким образом Бог стал бы с благоволением взирать на ваши поступки, когда вы, ничего полезного не делая, думаете в себе самих, что вы совершаете все наилучшее? Если бы я требовал такого поста и если бы было достойно похвалы такое женоприличное установление, то по какой же, говорит, причине вы не постились в продолжение семидесяти лет? Пока вы жили среди Вавилонян, вы не только не совершали всенародного поста; но и не отличались стремлением к исполнению чего-либо иного по закону Моисея. Потом Я помиловал, говорит, вас, и избавил вас от руки владычествующих над вами: и¹ вы едите и пьете, но тем не столько Мне, сколько себе доставляете удовольствие. Посему-то такой пост напрасен и не приносит никакой пользы, и плач бесполезен, и труды остаются без награды. «Не сия ли суть словеса пророков прежних, егда Иерусалим бе населен и гобзующ» (благоденствовал), окружен был благами и величался своими цветущими городами, расположенными как на возвышенностях, так и на равнинах? Пророк Иоиль сказал, что нужно плакать старейшинам и священникам и народу и кроме того освятить пост. Цель этого увещания заключалась в призвании к покаянию; ибо Он не хотел, чтоб они подверглись перенесению случившихся с ними бедствий, так чтобы оплакивать им уже сожженный храм, но (желал того) чтобы еще до испытания бедствий, как я сказал, умилостивляя Бога воплем и слезами, они избавились от них. Итак, не таковы ли слова пророков прежних? Не зная их, вы напрасно плачете и по неразумию проливаете слезы над камнями разбросанными. Хотя и должно исправлять путь жизни своей и идти славною и непорочною стезею: но это надобно делать, хорошо узнав угодное Законодателю.

Пост седьмого месяца. Насколько нам известно, в седьмом месяце единственным событием, которое могло стать поводом для соблюдения поста, было убийство Годолии (Иер. 41). Он был назначен губернатором Иерусалима Навуходоносором после падения Иерусалима. Связь темы строительства храма с видением Захарии Серия видений Захарии начинается с утверждения о том, что Яхве все еще проявляет заботу о Своем народе, несмотря на то что он находится в безопасности в Персидской империи. Первое видение указывает на то, что Его план на будущее будет реализован через восстановление храма. Второе видение начинается с описания процесса подготовки места для нового строительства. Демонтаж жертвенника можно трактовать как предсказание об устрашении народов. Третье видение продолжает показывать подготовку строительства храма через измерение города (о чем говорится в 1:16). Измерение города служило целям определения местоположения будущего храма. Такой процесс, однако, не мог быть продуктивным в данном случае, поскольку в городе не было стен, с которых можно было начать замеры. Храм должен был обязательно находиться под защитой стен, поскольку в нем содержалось много ценностей, и необходимо было охранять святость его территории. В преамбуле к четвертому видению Иисус готовится сыграть свою роль; он очищается для совершения ритуала заложения первого камня. Этот закладной камень украшен семью полудрагоценными камнями, которые служат в качестве семи лампад в изображении на камне. Надпись на камне представлена типичным изображением светильника (представляющего храм и, соответственно, пребывающего там Яхве), рядом с которым стоят стилизованные деревья. Здесь это маслины, которые снабжают елеем светильники. Масло также использовалось для фундамента и смешивалось с известковым раствором, когда закладывался первый церемониальный камень. В данном видении Зоровавель несет ответственность за церемониальное перемещение предыдущего камня, что позволяло выровнять площадку под строительство будущего храма. Пятое видение взывает к народу внести свою лепту в реализацию этого строительного проекта, обеспечив его необходимыми средствами. Давшие зарок и нарушившие его становятся клятвопреступниками и, фактически, ворами, поскольку они не отдают обещанных средств на восстановление храма. Шестое видение показывает удаление языческой статуэтки, которая была заложена в основание предыдущего строения. Ее отсылают обратно в Вавилон, где ей и место и где она может быть заложена в фундамент другого храма. Эта серия видений завершается храмом, который служит местом, откуда Яхве может проводить в жизнь Свои военные и политические планы. Назначение поста. О посте в древних небиблейских источниках Ближнего Востока сведений мало. Обычно о нем говорится в связи с трауром. В Ветхом Завете религиозное назначение поста чаще всего сопряжено с просьбой перед Богом. Принцип состоит в том, что просьба настолько глубоко затрагивает духовные потребности человека, что его обычные физические нужды отходят на второй план. В этом смысле пост воспринимается как процесс, ведущий к очищению и смирению перед Богом (Пс. 68:11; 101:5). Это не самоцель, но воспитание и тренировка в приготовлении к важному событию.

Я говорю, что Бог почитается праведностью, воздержанностью и остальными добродетелями. Ибо и Захария сказал: если вы едите или пьете, то разве не вы едите или пьете? (Зах. 7:6), - и высказывает, что пища или напиток достаются не Богу, но человеку. Ибо не присуща Богу плоть, чтобы испытывать плотское наслаждение, и не смерится Он к этим удовольствиям, чтобы радоваться нашей пище. Бога радует только наша вера, только наше целомудрие, наша честность - наши добродетели, которые не во чреве обитают, но в душе, и стяжается всякая из них нами в страхе Божием и боязни небес, а не через земную пищу. Людям, которые придерживаются постановлений: не прикасайся, не вкушай (Кол. 2:21), апостол Павел говорит, что в них виден лишь некий образ религии - когда не щадят тело¹, однако нет вообще никакой выгоды для праведности, пока нас отзывает на добровольное служение себе то, по отношению к чему мы умерли при крещении.

пятом. См. ком. к 7,2.3. седьмом. Пост в знак траура по убиенному Годолии, правителю Иудеи, назначенному вавилонянами (4 Цар. 25,25 и ком.). семьдесят лет. Прошло шестьдесят восемь лет после разрушения храма, но здесь употребляется округленное число (семьдесят). для Меня ли вы постились? Этот вопрос показывает лицемерие поста тех, к кому он был обращен: они постились, более скорбя о своей собственной утрате, чем о разрушении храма, что говорит о непокорности этих людей.

Из ответной речи пророка, получившего откровение от Бога, ясно, что вопрошавшие придавали чрезмерную важность установленным помимо повеления Божия, постам, приписывали нравственную ценность этому чисто обрядовому установлению. Пророк, по слову Божию, вразумляет не простой только народ, но и священников, которые также, по-видимому, склонны были смешивать соблюдение обрядов с исполнением нравственных заповедей. Священники установили посты, и народ соблюдал их в течение долгого периода плена; но имело ли это какую-либо нравственную ценность само по себе? Бог не требовал установления этих постов, и они не имеют, следовательно, к Нему никакого отношения. Человек ест и пьет для поддержания своей жизни; воздержание, само по себе не ведет обязательно к нравственному совершенству. Посты в том случае, если им приписывается неподобающее значение, могут отвлечь внимание человека от соблюдения заповедей и установлений, которые даны Богом через прежних пророков в то время, когда Иерусалим с окрестностями и вся страна еще наслаждались миром и благоденствием. Мир нарушен, благоденствие исчезло: ясно, что данные Богом заповеди не были соблюдаемы, и невнимательное отношение к ним навлекло гнев Божий на всю страну. Не следует и теперь не только забывать совсем о заповедях, но и равнять их с установлениями, не основанными на воле Божией.

Не думайте, говорит Бог, что какая либо выгода Мне от вашего поста. Если, и в тысячу раз более сетуя и плача, будете совершать пост в «пятинах и седминах;» то никакой пользы не приобрету от того. А что сие действительно так, свидетельствует время плена; потому что в продолжение семидесяти лет не служили вы Мне в посте. Посему, как едя и пия себе доставляете тем удовольствие, так и от поста сами вы получаете пользу. И не думайте, что это новое учение, потому что издревле, с самого давнего времени, не преставал Я чрез Пророков говорить это вашим предкам и отцам.