Книга пророка Исаии, Глава 6, стих 3. Толкования стиха

Скажите мне, что мы будем там, то есть в Царстве Небесном, делать? Спать? Ведь здесь люди, которым нечего делать, спят. Однако там не будет сна, поскольку нет там никакой усталости. Итак, если не будем мы там делать необходимые дела, не будем также и спать, то что же будем мы там делать? Никто пусть не страшится пресыщенности, никто пусть не думает, что и там будет пресыщенность. Разве быть здоровым вызывает пресыщенность? Все в этом веке надоедает, но здоровье не надоедает. А если здоровье не надоедает, неужто надоест бессмертие? Итак, какое будет у нас там дело? «Аминь» и «Аллилуйя». Ибо здесь мы делаем одно, а там будем делать другое, не скажу – день и ночь, но весь бесконечный день, подобно тому как небесные силы, серафимы, неустанно говорят: Свят, Свят, Свят, Господь Бог Саваоф.

Явление в храме не было только призванием пророка на проповедь. Оно было откровением святости Божией. Бог свят — вот альфа и омега провозвестия Исайи, его символа веры. «Кадош» (святость) означает в его устах, как и вообще в Ветхом Завете, не одно лишь нравственное совершенство; в этом смысле святым может быть и человек. Бог же свят по-иному. Слово «кадош» указывает на Его непостижимое величие. Если Амос и Осия познали высшую «человечность» Божию, если Ягве открылся им как Судия и Возлюбленный, то Исайя был поднят к тому пределу, где бессильны все человеческие метафоры. В Упанишадах и у Платона мы тоже находим мысль о том, что Божество в своей сущности не может быть определено никаким земным понятием. У Исайи эта несоизмеримость Бога и мира выражена в слове «кадош» 4. Но при этом Сущий не перестал быть для пророка Богом Живым. Он не есть потусторонняя Нирвана или бессознательная сила, пронизывающая каждую травинку или каплю воды; Он есть личность, действующая в мире, хотя Лик Его и образ Его действий совершенно иные, нежели у людей. Человек может знать лишь Его волю, но Самого Его познать он не в состоянии. Разум, цели и предначертания Бога коренным образом отличны от человеческих. И если возможен союз между Творцом и творением, то только потому, что Бог сам ищет его, умаляя Себя до диалога с человеком. Учение о «святости» напоминало о том, что тайна Божия «всецело иная». Оно предостерегало людей от создания воображаемого Бога по своему образу и подобию. Все, что может познать человек, — это Славу, пламенный ореол Зиждителя. Это она свидетельствовала о присутствии Бога, окутывая облаком Синай, о ней громовыми голосами перекликались серафимы в Святая Святых храма. Она открыла себя молодому иерусалимлянину Исайе, сыну Амоца, сделав его новым человеком, герольдом небесного Царя. Итак, уже не из преданий прошлого узнал пророк о мистерии Богоприсутствия, но сам участвовал в ней. Он уподобился Моисею, воочию узрев сияние Славы Ягве; только вокруг были не голые синайские скалы, а жертвенники, завесы и таинственные символы Дома Божия. Само это слово приобретало теперь для Исайи особое звучание. Пусть язычники своим служением подкупают богов, льстят им и заклинают их, жертва и молитва в храме истинного Бога должны быть не чем иным как земным образом небесной литургии, предстоянием перед Господом. Исайя знал, что нет места во Вселенной, где бы не была явлена сила Ягве. 4. Первоначально слово кадош (от корня кdsh — отрекать, отделять) означало нечто посвященное культу или храму, нечто относящееся к сакральным действиям. «Исходя из этого культового смысла, термин «святость» развился в Ветхом Завете до обозначения самого божественного бытия, обособленного в своей сущности от всего остального, «иного» в сравнении со всем прочим» (J. Danielои. Dieu et nous, р. 131). В приложении к человеку это слово означало посвященность Богу, а также «моральную незапятнанность, непорочность» (А. Князев. Пророки, с 28). Божественная «святость» может также истолковываться в этом последнем смысле, но основа ее в том, что Бог «отделен от всякого несовершенства» (Н Розанов. Книга пророка Исайи. ТБ, т. 5, с. 275). Трансцендентность, непостижимость и таинственность Божества связана с чувством духовного трепета, которое названо Р. Оttо. mysterium tremendum (потрясающая тайна). Это чувство порождается тем, что Божество ощущается как нечто совершенно иное, несравнимое с любым земным явлением. Таков библейский аспект «апофатического богословия» (Р. Оttо. The Idea of the Holy, 1959, р. 39). Явление святости Непостижимого совершается через Кавод, Славу. «Слава Божия это то, чем Бог обладает как собственностью, но более всего это аспект, обращенный к людям. Впоследствии Кавод фактически отождествляется с Ягве» (L. I. Rondeloux. Isaie et le prophetisme. Bourges, 1960, р 38)

Херувимы и серафимы, непрестанно вознося хвалу, говорят: Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф! Не однократно говорят, дабы ты не думал о единственном лице в Божестве, не дважды говорят, дабы ты не исключал Духа, и не «святы» говорят, дабы ты не предполагал множественности, но трижды повторяют и говорят одно и то же, чтобы и в гимне ты уразумел различие лиц Троицы и единство Божества. Когда они говорят это, называют Бога.

Твари свойственно иметь святыню, в награду за преспеяние и благоугождение Богу, но в то же время пользоваться свободною своею природою, которая может преклоняться на ту и другую сторону для избрания добра и зла: Дух же Святой есть источник святыни. И как Отец свят по естеству, и Сын свят по естеству: так свят по естеству и Дух истины; поэтому и удостоен преимущественного и Ему собственного наименования: Святой. Итак, если святыня есть для Него естество, как для Отца и Сына; то почему же Он – третьего и чуждого естества? Ибо, думаю, и у Исаии написано о троекратном восклицании Серафимами: «Свят», потому, что естественная святыня умосозерцается в трех Ипостасях.
*** Как ночью, если вынесешь свет из дому, глаза твои делаются слепы, силы остаются в бездействии, достоинство вещей не познается, но золото и серебро равно попираются по неведению, так и для умных чинов не возможно, чтобы жизнь их пребывала сообразною с законом без Духа, равно как невозможны благоустройство в войске без тысяченачальника и согласие в лике поющих без ликоначальника, приводящего их в стройность. Как сказали бы Серафимы: «свят, свят, свят», если бы не были научены Духом, коликократное возглашение сего славословия благочестно? Посему, если хвалят Бога все Ангелы Его, и хвалят Его все Силы Его, то по действию Духа. Если предстоят Ему тысячи тысяч Ангелов и тьмы тем служащих, то силою Духа совершают они непорочно дело своего служения. Поэтому вся эта пренебесная и неизреченная стройность, как в служении Богу, так и во взаимном между собою согласии премирных Сил, не может быть сохранена иначе, как под управлением Духа. Так в созидании Дух Святый присущ тварям не постепенно усовершаемым, но с минуты сотворения уже совершенным, и сообщает им от Себя благодать к совершению и восполнению каждого существа (της υποστασεως).

«Небо и земля исполнены славы Твоея», то есть небо и земля отражают свойства Божии: величие, премудрость, всемогущество и т. д.

Соответственно тому, что местом видения Исаии был храм с жертвенником (6), должно полагать, что славословие серафимов было одним из действий Богослужения, подобным тому, какое в храме Иерусалимском совершали левиты (1 Пар. 15:16 и д.; 1 Пар. 16:4 и д.). Серафимы взываху друг ко другу: воспевали Бога антифонно, разделившись на два лика. Один лик восклицал: Свят, т. е. святочтим и достопокланяем (см. Ис. 1:4. Первая паримия); другой повторял тоже восклицание, и так далее. Троекратное повторение: Свят послужило основанием Трисвятой песни, употребляемой в христианском Богослужении в честь святыя Троицы. Славословие серафимов относили к трем Лицам Божества не только отцы и учители Церкви, но также Иудейские раввины (См. Догм. Богослов. м. Макария в учении о Боге троичном в лицах). Что во времена ветхозаветные таинство Святыя Троицы не было сокрыто от избранных, это подтверждается свидетельством у самого же пророка Исаии. Так, воспоминая милости Господа к Израильтянам, Исаия говорит: «в великой скорби их Он (Господь) не оставлял их и Ангел лица Его спасал их; но они возмутились и огорчили святаго Духа Его». – Ангел лица Его, – это Сын Божий, второе Лице святой Троицы, великого совета Ангел. Дух Святый, – третье Лице св. Троицы. По слову Иоанна Богослова, Исаия, как мы упомянули, видел славу Христа, когда видел Господа Саваофа. Невидимо был при сем, несомненно, и Бог Отец. А по слову Ап. Павла, Исаия в то же время слышал и Св. Духа (Деян. 28:25). – Словами: Господь Саваоф (Господь сил небесных) серафимы воспевают славу Его вседержавной мудрости и силы, проявляющуюся в небожителях и в небесных мирах. А словами: исполнь вся земля славы Его, серафимы прославляют проявление Божеских совершенств на земле, в ее мудром устройстве и в жизни населяющих ее тварей.

Сказанное же в Писании: взывал один к другому, – показывает, я думаю, что они свои умозрения боговидения щедро передают друг другу. И еще то объяснение имени серафим мы сочтем достойным памяти, что еврейский язык Писаний называет святейшие существа серафимов выразительным именем серафимов из-за того, что они в своей божественной и вечно подвижной жизни пламенны и кипящи.

Серафимы взывали: Свят, Свят, Свят… и тем изобразили нам тайну Святой Троицы.

И взывали они друг к другу, и говорили: "Свят, Свят, Свят Господь воинств!" вся земля полна славы Его! А тем, что взывают друг к другу, или, согласно с Евреями, этот к этому, то есть, один к одному, они взаимно возбуждают себя к хвалению Господа, и говорят: Свят, Свят, Свят, Господь воинств, чтобы показать в едином Божестве таинство Троицы, и засвидетельствовать, что не храм Иудейский, как прежде. Но вся земля полна славы Того, Кто ради нашего спасения благоволил принять на себя естество человеческое и сойти на землю. И Моисею, когда он, вследствие поклонения тельцу, умолял Господа пощадить грешный народ, Господь ответил: милостив им есмь по словеси твоему: но живу Аз, и присно живет имя Мое, и наполнит слава Господня всю землю (Чис. 14:20-21). И семьдесят первый псалом поет: исполнится славы Его вся земля (Пс. 71:19). Посему и ангелы взывали к пастырям: слова в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14). Следовательно некто¹ нечестиво разумеет под двумя серафимами Сына и Духа Святаго; тогда как мы по Евангелисту Иоанну и апостолу Павлу учим, что Сын Божий был видим в царственном величии, а Дух Святый говорил. Некоторые из Латинян под двумя серафимами разумеют ветхий и новый заветы, которые говорят только о настоящем веке. Посему-то, говoрит они, серафимы и имеют шесть крыльев, и закрывают лице и ноги Божий, и ревностно выражают свидетельство истины, и все, что взывают они, показывает таинства Троицы. И они удивляются друг ко другу, что Господь Саваоф, будучи образом Бога Отца, принял образ раба, и смирил Себя даже до смерти, смерти же крестной (Флп. 2:6—8), и что не небесное только, как прежде, но и земное познает Его.

***

А прочее, о чем сказали, то два серафима закрывают в лице и ногах. И взываху друг к другу. Прекрасно поставлено: друг к другу. Ибо, что читаем, в ветхом завете, то самое находим и в Евангелии: и что будет прочитано в Евангелии, то выводится из свидетельства ветхого завета: ничего в них нет несогласного, ничего различного. И глаголаху: Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф (Ис. 6:3). В обоих заветах говорится о Троице. А что и Спаситель наш называется Саваофом, пример того ты найдешь в двадцать третьем псалме. Силы, служащие Господу, восклицают к другим небесным силам, чтобы они отворили врата возвращающемуся Господу: возьмите врата, князи, ваша, или как толкует Аквила, «поднимите врата вверх ваши», и внидет царь славы. Tе с своей стороны видят его, облеченного плотию, и, изумленные новым таинством, спрашивают: Кто есть сей Царь славы? – и получают ответ: Господь сил сей есть Царь славы (Пс. 23:9-10), что по-еврейски пишется: «Господь Саваоф».
Должно знать, что где Семьдесят толковников выражаются: «Господь сил» и «Господь всемогущий»,– по-еврейски поставлено: «Господь Саваоф», по переводу Аквилы, «Господь воинств». И самое слово «Господь» состоит здесь из четырех букв, т.е. из двух ia, – Поелику собственно в Боге поставляется «иод ге, иод ге», – которые, быв повторены, и дают это неизглаголанное и славнейшее имя Божие. "Исполнь вся земля славы Его». А это Серафимы говорят о пришествии Господа Спасителя, как его проповедь распространится по всей земле, и голос апостолов проникнет до пределов мира.

Он не сказал: воззвали, но: "взывали", т.е. непрестанно делают это. "Друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят." Этим выражается их стройное пение и славословие, совершаемое с великим согласием. Это заключает в себе не только славословие, но и пророчество о благах, ожидающих вселенную, и точное наставление касательно догматов. Почему они не однажды сказали это слово, и потом замолчали, и не дважды, и потом остановились, но прибавили тоже в третий раз? Не очевидно ли, что они поступали так, воспевая песнь Троице? Потому-то Иоанн относит эти слова к Сыну, Лука к Духу, а пророк к Отцу. И последующие слова открывают нам ту же мысль. После такой песни они прибавляли: "вся земля полна славы Его!" Это было свойством точного пророчества, что они предвозвещают будущее ведение, через которое вселенная исполнилась славы Божьей, так как прежде и в то время, когда были произносимы эти слова, не только прочие части вселенной, но и сама страна иудейская была исполнена нечестия, и никто не славил тогда Бога. Об этом свидетельствует сам пророк, когда говорит: "всякий день имя Мое бесславится" (вас ради¹ имя мое хулится во языцех) (Ис. 52:5). Когда же земля исполнилась славы Его? Тогда, когда эта песнь принесена на землю, когда земные люди присоединились к лику горных сил, и стали возносить одну песнь и совершать общее славословие. Если же иудей бесстыдно отвергает это, то пусть он покажет, когда вся земля исполнилась славы Его, славы, происходящей от богопознания? Он не может показать этого, хотя бы тысячекратно упорствовал в своем бесстыдстве.
*** Сегодня, один еретик пришел к нам, и в при­сутствии святых мужей и отцов, говорил (говорю это, чтобы речь, иначе переданная, не произвела иного впечатления): Отец, сказано, Сын и Дух Святый — едино божество, едина сила, едино царство. Нужно, говорит, изъять из употребления при молитве (не говорю — из святилища) слова: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», употребляющиеся в освящении. Если, говорит, вы не устраните этих слов, то вы не христиане. Видишь великую дерзость и безумие диавола? Видишь корень богоборства? Видишь крайнее богохульство? Он хочет обезглавить благочестие, обес­силить таинство, уничтожить веру, разрушить ее основание. И заметь коварство диавола. Он внушил еретику сказать: Отец Сын и Святый Дух — едина вера, едина сила, едино царство. Он смешал яд с медом. Ложь, когда хочет, чтобы ей по­верили, всегда основывается по-видимому на истине, и если такого основания не имеет, то отвергается. А почему так дей­ствует она, слушай: приведу пример, хотя он и не имеет ни­чего схожего с данным случаем. Раав блудницу, когда она при­няла соглядатаев, спрашивали: вошли к тебе мужи? Она го­ворит: «да», — сначала истину; «но вышли» говорит, — последнее ложь (Нав. 2:3—5). Если бы она сказала: «не вышли», то дом обыскали бы. Она сказала истину, чтобы возбудить доверие; прибавила ложь, чтобы обмануть. Так и диавол. Когда мы спрашивали еретика: почему мы должны изъять молитву освящения? он отвечал: вы говорите: «Господь Саваоф»; но это не имя Божие, не имя ни Христа, ни Отца. Видишь ли мерзкие и скверные уста? Он, по неразумию, не познал, что Саваоф не имя Бога, а имя войск, т.е. (Господь Саваоф значит) Господь сил. Укажу и причину. Но наперед сообщу вам приятную весть, что еретик покаялся, обратился, анафемствовал (заблуждение), дал обе­щание и принят в общение. Что же взывают (Ангелы)? Ту самую песнь, которую старался извратить сатана. Будь, прошу, внимателен. Херувимы не просто, как мы, говорили: свят, свят, свят, а обращались один к другому, так как написано: «и взывали они друг ко другу». «Свят», — говорят, — мы должны сказать зараз. Один говорит: «свят»; затем другой, и в третий раз — «свят». Но если мы насчитали три, не подумай, что три Бога. Что же значит: «свят, свят, свят Господь»? — Един Господь, едина вера, едино крещение. Подобно тому, как при псалмо­пении поют стихи попеременно, так и горние силы воспевают переменными хорами и воссылают славословие по способу анти­фонного пения. «Вся земля полна славы Его». Лишен славы один народ, и просветились концы земли. Эти-то святые слова Господни, царское славословие, это-то божественное тайновод­ство, — говорили дьявольские уста, — выбрось из святилища.
*** Поистине свят Тот, Кто удостоил наше естество столь многих и столь великих таинств, Кто сделал нас участниками в предметах столь непостижимых. Страх и трепет объемлет меня при этой песни. И удивительно ли, что чувствую это я — бренный и происшедший из земли, если и самые горние силы постоянно объемлет величайший ужас?
*** «И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят». И воззвание их также служит для нас величайшим знаком их удивления; они не просто воспевают, но весьма громко, и не только громко, но и постоянно делают это. Тела светлые, хоты бы они были даже чрезвычайно светлыми, обыкновенно поражают нас только тогда, когда мы в первый раз обращаем на них взоры; а когда мы посмотрим на них дольше, то от привычки перестаем удивляться, так как глаза наши присматриваются к этим телам. Потому видя и царское изображение, лишь только выставленное и светло блистающее красками, мы удивляемся; но чрез один или два дня уже не удивляемся. Что я говорю о царском изображении, когда мы испытываем тоже самое и в отношении к солнечным лучам, светлее которых нет никакого тела? Таким образом привычка уничтожает удивление ко всем телам; но в отношении к славе Божией бывает не так, а совершенно напротив. Чем более те силы созерцают эту славу, тем более они изумляются и больше удивляются; потому они с того самого времени, как начали существовать, доныне созерцая эту славу, никогда не переставали восклицать с изумлением; то, что испытываем мы в течение короткого времени, когда молния проносится пред нашими глазами, это они испытывают постоянно, и непрестанно с некоторым удовольствием чувствуют удивление. Притом они не только взывают, но делают это взаимно друг к другу, что служит знаком сильнейшего изумления. Так и мы, когда гремит гром или трясется земля, не только вскакиваем и восклицаем, но и сбегаемся в домах друг к другу. Тоже делают и серафимы; потому они и взывают друг к другу: «свят, свят, свят». 3. Узнали ли вы это воззвание? Наше ли оно, или серафимское? И наше, и серафимское, потому что Христос разрушил средостение ограды, примирил небесное и земное, и «соделавший из обоих одно» (Еф. 2:14). Прежде эта песнь была воспеваема только на небесах; но когда Владыка благоволил сойти на землю, то принес к нам и это песнопение. Потому и этот великий первосвященник, представ пред святою трапезою, совершая словесное служение, принося бескровную жертву, не просто призывает нас к этому славословию, но наперед сказав херувимскую песнь и упомянув о серафимах, таким образом повелевает всем возносить это страшное воззвание, чтобы напоминанием о существах, поющих вместе с нами, возвысить ум наш от земли, и как бы так взывает к каждому из нас: ты поешь вместе с серафимами; стань же вместе с серафимами, распростирай крылья вместе с ними, летай вместе с ними около Царского престола. И удивительно ли, что ты становишься вместе с серафимами, когда к тому, чего не смеют касаться серафимы, тебе Бог дозволил приступать безопасно?
*** Хочешь ли ты научиться, как произносят имя Его небесные силы, с каким трепетом, с каким страхом, с каким удивлением? Видел я Господа, - говорит пророк, - сидящего на престоле высоком и превознесенном... Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!
*** Что же? О существе ли Божием они беседуют там и вопрошают друг друга? Нет, но о чем? Они прославляют, покланяются, непрестанно с великим трепетом воссылают хвалебные и таинственные песнопения; и одни говорят: Слава в вышних Богу (Лк. 2:14); серафимы взывают: Свят, Свят, Свят (Ис. 6:3), и отвращают очи свои, не имея сил сносить даже снисхождения Божии.

См. ст. 1 Исполнь, сказано, вся земля славы Его. Божественный же престол, думаю, не должно полагать находящимся на пространственной высоте. Это было бы совершенно нелепо и неразумно. Высоко же полагается Божественный престол, поколику слава царства Божия умопредставляется как высшая всякого естества мысленного. Сидение же на нем означает как бы твердость, устойчивость в тождестве (неизменности) благих качеств и пребывание в них. Ибо так поет и Божественный Давид: Бог седит на престоле святем своем (Пс. 46:9). А также и пророк Иеремия говорит Ему: яко Ты пребываяй во век, мы же погибающии во век (Вар. 3:3); потому что сотворенное естество всегда и во всякое время является тленным, и в этом заключается мера (ограниченность) произведенных (из небытия в бытие) существ; сидит же, как я сказал, художница всего и зиждительница Премудрость, то есть неподвижное имеет в тождестве (неизменяемости) пребывание. И исполнь, сказано, дом славы Его; потому что, пока Израиль еще не нечествовал против Господа, нашего Иисуса Христа, слава Божия наполняла дом, бывший в Иерусалиме. Когда же они отринули царство Его, то и впали в нечестие. Поэтому и услышали голос говорящего: се оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23:38). У каждого же из Серафимов, сказано, было по шести крыльев, так что двумя они покрывали лица свои, двумя — ноги, а двумя остальными летали. Название: Серафимы толкуется: горящие или пламенеющие; потому что нет ничего холодного у вышних сил, которые находятся весьма близко к Богу. Поэтому и мы сами, прилепляясь к Нему верою и жительством добрым и согласным с законом, делаемся духом горяще (Рим. 12:11) и пламенеющими любовью к Богу. А что Серафимы тогда крылами покрывали лице и ноги, летали же двумя из них, означает то, что никто не может видеть или начало или конец мыслей или слов о Боге, так как голова и лице означают начало, а ноги — конец. Ибо безначально Божество и конца не имеет. Мы же воспринимаем умом едва лишь то, что заключается в пределах времени, в которое некогда и не сущее приведено к бытию. Летают они, как не имеющие ничего поверженного долу; напротив, ум их всегда носится высоко и обращен к Богу. Ибо превышние силы не помышляют, как мы, о находящемся долу, но на неизреченных некиих высотах мыслей держат ум свой. И уста их полны славословий; потому что они славословят, и при том попеременно, не по причине усталости, как я думаю, но скорее уступая честь одни другим и попеременно воздавая славословия. Ибо вышнее все находится в порядке и благоустроении. Трижды же произносят: свят и заключают славословие словами: Господь Саваоф, полагая чрез то во едином естестве Божества Святую Троицу: потому что мы несомненно признаем подразумеваемым здесь Отца, а равным образом и Сына и Духа Святого. И никакое слово не рассекает каждого из поименованных на инаковость естественную, но в трех Ипостасях разумеется едино Божество. И это засвидетельствовано нам самими святыми Серафимами, которые говорят также, что испонь вся земля славы Его, предвозглашая будущее и предвозвещая тайну совершенного Христом домостроительства. Ибо прежде того, как Слово плоть бысть (Ин. 1:14), над поднебесною имел власть оный губительный демон, змий, отступник; воздавалось поклонение также и твари паче Творца и Создателя (Рим. 1:25). Когда же Единородное Слово Божие соделалось человеком, тогда славою Его наполнилась вся земля; потому что Ему поклонится всяко колено и всякое племя, и языки исповедают и Ему поработают, согласно написанному (Флп. 2:10, 11; Кол. 3:24 и др.). Предвозглашал о сем и блаженный Давид в духе, потому что говорил: вси языцы, елики сотворил еси, приидут и поклонятся пред Тобою Господи (Пс. 85:9). Это и совершилось, когда призвано было множество из язычников и когда все покланяются Тому, Который ради нас соделался подобен нам, а ради Себя Самого остался превыше всего.

Не однажды навсегда, а также и не беспрерывно блаженные пророки получали откровения видений от Бога, но по частям, сообразно тому, как то угодно было Владыке, и в те времена, в которые хотел делать это Открывающий глубокое и сокровенное и Знающий утаенное. Ибо и свет с Ним есть, как написано (Дан. 2:22). Итак, когда еще жив был Озия, он же и Азария, и занимал престол царства Иерусалимского¹, блаженный пророк Исаия сложил (пророчественные) речи относительно того, что уже указано выше. Озия, он же и Азария, был один из боголюбивейших царей, так как о нем говорится, что он сотвори правое пред очима Божиими (4 Цар. 15:3; сн. 2 Пар. 26:4); однако он не вполне сохранил добрую и непорочную славу благочестия: преодолев, с помощью Божией, соседние народы, совершив весьма многое и достойное удивления (в войнах) против них, он опьянен был такою благоуспешностью в делах и впал в надменность, Он дошел до такой степени самомнения, что восхитил себе власть священнослужения и самозванно приступил к совершению жертвоприношения Богу. Ибо вошедши в Божественный храм, не чрез посредство Левитов или священников хотел приносить жертвы Богу, но приблизившись к самому Божественному жертвеннику, пытался воскурять фимиам вопреки обычаю и закону. И хотя обличаем был от священствовавшего колена, как поступающий нечестиво и покушающийся нарушать закон, однако, надмеваясь славою царского достоинства, присвоил себе и право священнодействия. Но ни во что считая советы священников, он тотчас обличен был Богом; потому что поражен был проказою, которая простерлась до самого чела. Для точного же знания о сказанном должно, думаю, предложить здесь и самые Божественные слова, о нем написанные. Вот эти слова: В лето двадесять седмое Иеровоама царя Израилева воцарися Азариа сын Амессии² царя Иудина: сын шестинадесяти лет бе, егда нача царствовати,и пятьдесят два лета царствова во Иерусалиме: имя же матере его Халиа³ от Иерусалима. И сотвори благочестивое пред очима Господнима по всему, елика сотвори отец его Амессиа. Обаче высоких не разори: еще людие жряху и кадяху на высоких. И коснуся Господь царя, и бысть прокажен до дне смерти своея. Так в книгах Царств (4 Цар. 15:1—5). В книгах же Паралипоменон, как я сказал, читается: И егда укрепися, вознесеся сердце его на пагубу (свою): и обиде Господа Бога своего, и вниде в церковь Господню покадити над олтарем фимиамов. И вниде по нем Азариа священник и с ним священницы Господни осмьдесят, сынове сильнии. И сташа противно Озии царю и рекоша ему: несть твое, озие, да кадиши фимиамом Господеви, но токмо священником сыном Аароним освященным кадити: изыди из святилища, яко отступил еси от господа: и не вменится тебе сие во славу от господа бога. И прогневася озиа, и в руку его кадилница еже кадити во храме: и внегда разъярися он на жерцы Господни, и проказа взыде на чело егоже пред священники в дому господни, на олтари фимиамнем. И обратися к нему Азариа архиерей и священницы, и се, той прокажен на челе своем, и изгнаша его оттуду, ибо и сам тщашеся изыти, яко обличи его Господь. (2 Пар. 26:16—20). А так как данный чрез Моисея закон повелевал совсем высылать прокаженного, как нечистого, из стана, и так как прокаженный осквернял и являл причастным нечистоте и живущего с ним: то Озия, обитавший в Иерусалиме, как бы осквернял чрез сие весь Иерусалим. Поэтому-то и молчал Владыка, не бесчестя чрез то святых пророков, но скорее являя недостойными Его вразумления нечистых живших вместе (с чистыми) вопреки воле законодателя. Ибо так говорит Он в одном месте и блаженному Иезекиилю: и язык твой свяжу, и онемееши, и не будеши им в мужа исправляющего их, понеже дом разгневаяй есть (Иез. 3:26). Итак, Он умолчал хотя и показывая свое негодование; потому что потрясен был Иерусалим и поколебалась вся страна Иудейская. Узнаем же и это из того, что написал пророк Амос, у которого читается так: Словеса Амосова, яже быша в Аккариамех⁴ от Фекуи, яже виде о Иерусалиме во дни Озии царя Иудина и во дни Иеровоама сына Иоасова царя израилева, прежде двою лет труса (Ам. 1:1). Когда же скончался Озия, тогда для Него прекратилось время молчания. И опять стал давать боговидения святым пророкам Бог всяческих. Поэтому-то и говорит пророк Исаия: и бысть в лето, в неже умре Озиа царь, видех Господа Саваофа, седяща на престоле высоце и превознесенне. Что пророк созерцал Сына в славе Бога и Отца, в этом никто не может сомневаться, когда Иоанн ясно пишет о нем: сия же рече Исаиа, егда виде славу Его, и глагола о Нем (Ин. 12:41). Обрати внимание на достоинство боголепного превосходства и на власть над всею тварью. Он восседает на высоком и превознесенном престоле, в избытке увенчанный велелепнейшей славой царского достоинства. А превышние силы, после которых, как говорится, ничего нет выше из сотворенного, стоят вокруг Его, находясь в служебном чине и прославляя Его похвалами. Божественный же престол, думаю, не следует полагать находящимся на пространственной высоте. Это было бы совершенно нелепо и неразумно. Высоко же полагается Божественный престол, поскольку слава Царства Божия умопредставляется как превышающая всякое естество мысленное. Сидение же на нем означает как бы твердость, устойчивость в неизменности благих качеств и пребывание в них.

Мы вспоминаем же и серафимов, которых Духом Святым видел Исаия, стоящих окрест Божия престола и двумя крылами закрывающих лицо, двумя же ноги, а двумя летающих и восклицающих: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф. И для того преданное нам от серафимов богословие это повторяем, да соделаемся причастниками песнопения вместе с премирными воинствами.

И Сам Дух Святый, древле глаголавший и производящий видения в отцах и пророках, а потом обильно излиянный (Деян. 2:33) на святых апостолов, и чрез них и в них отменно просиявший, научает в чрезвычайном оном видении Исаию через серафимово песнопение, что одна и та же по сущности, а тройственна по ипостасям святыня Божества, так как весьма дивно три счисляемые Святые сводятся тотчас в одного Господа. Припоминания из того, что в разных сочинениях написано против латинян о клевете их на Святого Духа.

Свят, Свят, Свят. Ср. Откр. 4,8. Христианские экзегеты видят в троекратном повторении этого слова указание на Святую Троицу, еврейские толкователи - провозглашение Божией святости на небе, на земле и в веке грядущем. Господь Саваоф. См. ком. к 1,9. вся земля. В этих словах раскрывается вселенский смысл видения пророка. Об этом же говорит и апостол Павел: "...невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы" (Рим. 1,20). Исайя же видит и "невидимое".

Один еврейский учитель говорил, что под двумя шестикрылыми серафимами, которые по описанию Исаии взывали друг к другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, - следует разуметь единородного Сына Божьего и Святого Духа.

*** Так как начало и конец всего никто не может постигнуть, кроме Господа Иисуса Христа и Святого Духа, то, по словам этого учителя, Исаия в форме видения сказал, что есть два только серафима, которые двумя крыльями закрывают лицо Божье, двумя - ноги и двумя летают, взывая друг к другу и говоря: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнена вся земля славы Твоей! Значит, только серафимы имеют по два крыла своих на лицо Бога и на ногах Его; поэтому с дерзновением следует возвестить, что ни воинства святых ангелов, ни святые престолы, ни господства, ни начальства, ни власти не могут точно знать начало всего и конец вселенной.

Что означают в «Трисвятом» слова «Святый, Святый, Святый» и прочее. ... У Ангелов эта песнь, как мы узнали от Исаии, поётся так: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Его». Её значение следующее, как этому мы научены святым Афанасием и другими отцами: свят Отец, свят Сын, свят Дух Святой – вот три Лица. Господь Саваоф – вот единство Божества, тождество естества и равенство славы. Таким образом, говорится трижды свят для обозначения троичности Лиц и один раз – Господь для обозначения единства Божества. Исполнь небо и земля славы его – по причине познания Трисвятого Бога, Всесвятой Троицы, дарованного, по Божественному Домостроительству, народам через Ангелов и апостолов Христовых и наполнившего горнее и дольнее. Славы Его сказано потому, что едина слава Троицы, едина сила и хотение и действие, и един Бог в Троице.

«И взывали». По-видимому, серафимы разделены были на два лика и хора, которые поочередно возглашали хвалу Богу. «Свят», т. е. отдален от всего греховного, от всякого несовершенства. Это определение, для высшего усиления, повторяется трижды, подобно тому как у Иезекииля, напр., трижды повторяется слово: низложу (Иез. 21:27; ср. Иер. 7:4). Но кроме этого толкования троекратного повторения слова свят, имеет свои основания и другое объяснение, очень древнее, по которому серафимы здесь изобразили тайну Святой Троицы (святой Ефрем Сирии, блаженный Иероним). Именно у пророка Исаии есть место, доказывающее веру современной ему ветхозаветной Церкви в Троичность лиц Божества. Это место – 63 гл. ст. 9 и сл., где упоминается особо о Боге, особо об Ангеле лица Его или о Сыне Божием, и особо о Духе Святом. Отсюда следует, что и в троекратном повторении слова свят Исаия мог указать на эту великую тайну.¹.

Серафимы, воспевая такую песнь, дают нам знать, что природа Божия едина, так как они употребляют слово Господь в единственном числе, воспевая свят три раза, указывая на Святую Троицу. Ибо Свят, Свят, Свят ясно указывает на Троицу, а Господь Саваоф относится к одной природе Божества. Воспевают же вечную Божественную природу серафимы как наполняющую не только небо, но и всю землю своей славой. Именно это совершил Господь наш и Спаситель, вочеловечившись, ведь после пришествия Господа языки получили луч богопознания.

Пророк Исаия не умалчивает о явленных ему троичности Лиц и единства сущности Бога, когда говорит, что видел серафимов взывающих: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Мы ясно разумеем здесь троичность Лиц, ибо Свят произносится трижды. Поскольку же Господь Саваоф произносится единожды, мы разумеем единство Божественной сущности. И в этой Святой Троице (повторяю, чтобы это лучше запечатлелось в ваших сердцах) един есть Отец, Сам по сущности Своей породивший Сына, един Сын, по сущности Своей рожденный от Отца, и един Дух Святой, по сущности исходящий от Отца и от Сына¹. Ведь одно и то же лицо не может и родить себя, и быть рожденным собою, и исходить от себя. Ибо рождать есть не то же, что быть рожденным; исходить есть иное, нежели рождать или быть рожденным; посему отличен Отец, отличен Сын и отличен Дух Святой. Троичность, таким образом, относится к ипостасям Отца, Сына и Духа Святого, единство же - к сущности Божьей.