Книга пророка Исаии, Глава 51, стих 4. Толкования стиха

Внемлите Мне, народ Мой, и колено (tribus) Мое, послушайте Меня: ибо от Меня произойдет закон и суд Мой будет покоиться во свете народов. Близок праведный Мой: вышел Спаситель Мой, и мышцы Мои будут судить народы. На Меня острова будут уповать и на мышце Моей утверждаться. В еврейском говорится один раз: внемлете, по Семидесяти двукратно: послушайте Меня, послушайте Меня, чтобы научить нас, что мы должны слушать и телесными ушами, и духовным чувством. И призывается множество племен, то есть народъ Божий, внимательно слушать то, что говорится, о чем Захария говорит: прибегнут языцы мнози ко Господу и будут Ему в люди (Зах. 2:11). Или, как некоторые полагают, народом называются остатки из верующих в Израиле, а коленомъ (tribus) или племенами (gentes)— уверовавшие из массы язычников (nationum), как Моисей говорит язычнакам в песни Второзакония: возвеселитеся языцы с людми Его (Втор. 32:43). Вместо колена (tribus), как мы перевели, Феодотион перевел род (genus), Симмах племя (gens), Семьдесят цари. Ибо мы и колено, и племя и род Господень царский и священнический, каким был и Авраам, названный царем, а прочие святые, о которых написано: не прикасайтеся, помазанным Моим(Пс. 104:15). Что же повелевается слушать? Ибо от Меня произойдетъ закон и суд Мой во свет народов или племен. Здесь указывается на духовный закон Евангелия, который произойдет из Сиона, а не тот, который некогда был дан Моисею на Синае; и суд Мой произойдет во свет племен, чрез что Он решил и определил спасти все племена. А чтобы мы не думали, что после долгаго времени произойдет обещанное Им; Он присоединяет: близок праведный Мой или близка правда. Ибо Христа Отец соделал для нас премудростию и искуплением (1 Кор. 1), святостию и правдою и всем тем, что носит наименование добродетели. И прекрасно говорится, что произойдет правда, чтобы не одно племя, но весь мир спасся. А что Спасителем или спасением, называющимся по еврейски Иисус, именуется Сын Божий, посланный от Отца, это сказал Симеон, держа Отрока на руках своих: ныне отпущаешь раба Твоего, Владыка, яко видесте очи мой спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, свет во откровение языком (Лк. 2:29-32). Следующее же далее: и мышцы Мои будут судить народы или по Семидесяти: и на мышцу Мою будут надеяться племена означает или то, что все будут судимы Его силою, или же то, что все народы уверуют во Христа, который есть мышца и сила Божия. И в другом месте говорится: Твоя мышца с силою: да укрепится рука Твоя и вознесется десница Твоя (Пс. 88:14), и еще: воспойте Господевгі пѣснь нову: спасетъ Его десница Его и мышца святая Его (Пс. 97:1). Ибо десница и мышца Господня есть тот, кто спас для Себя прежде погибших, чтобы никто не погиб из тех, коих дал Ему Отец (Ин. 17). А что островами называются или души святых, утверждавшияся при преследованиях со стороны мира сего на крепкой вере в Бога, или многочисленныя церкви из язычников, это мы часто излагали. И как под мышцею Господнею мы разумеем Спасителя, так под мышцами Его, которыя будут судить народы, мы можем понимать всех святых, чрез которых Бог будет судить мир.

Послушайте Меня, народ Мой, и племя Мое, приклоните ухо ко Мне! ибо от Меня произойдет закон, и суд Мой поставлю во свет для народов. Почему Он повторяет первые слова (в ц.сл. тексте слово "послушайте" повторяется два раза)? Потому что Он говорит о великих вещах, которые совершатся: ибо от Меня произойдет закон. Он опять слегка касается будущего. Полагать законы есть дело более прочего необходимое, и это отличает нас от лишенных разума. Что пользы иметь дар слова, когда мы лишены правильного разума? Страсти, которым мы подвергаемся, делают ум пустым, и потому происходит то, что способность говорить, которою нам следовало отличаться среди прочих, мы изменяем в болтливый нрав неразумных животных. Но у тех гнев тотчас успокаивается, у нас же упорствует ненависть. У них не бывает зависти, у нас же она всегда воспламенена. Таким образом, законодатель и закон – это первая и великая помощь. Потому иноплеменники, а также завоеватели городов считали законодателей большими благодетелями, чем своих родителей. Это справедливо и за­служенно, так как последние дают жизнь, а те учат, как проводить честную жизнь, – вследствие чего происходят защита и твердость. Не стены, не войска, но справедливые законы делают государства безопасными. Так точно и человека освобождают от болезни не крепость и здоровье тела, но добродетели духа и правильный порядок жизни. По этой причине один мудрец говорит: человек мудрый силен, и человек разумный укрепляет силу свою (Притч. 24:5), и помощь его выше десяти князей в государстве; а также: отойди от человека глупого, у которого ты не замечаешь разумных уст (Притч. 14:7). Мы постоянно видим, что выдающимися людьми становятся не крепкие телесною силою, но великие душевною добродетелью, так как и корабль рассекает волны не потому, что он велик, окован медью, и имеет несокрушимые борта, но потому, что имеет управителя, который направляет его по своей воле. И суд Мой поставлю во свет для народов. Поистине их просветило знание судов и понимание законов Его. Видишь ли пользу суда? Мрак удален, страх отогнан, страсти изъяты. Подобно тому, как появление судьи обращает в бегство воров, грабителей трупов и разбойников и всякого рода злодеев, так точно, когда рассудок получает свою силу, и садится на пре- стол суда, он удаляет все вредное, а усвояет и делает приятным все полезное. Не видел ли ты в городе, каким страхом охватываются, когда садится на суде судья, не только виновные, но также и невинные? Таким же образом, когда ум бывает здрав, и подобно судье садится на трон суда, страх и трепет превращают в бегство то, что было прежде сделано незаконного: не только обличаются неправые мысли, но и невинные движения ума боятся и охватываются страхом. Подобно этому, когда судит Бог, то даже звезды не объявляются пред Ним чистыми, и не оправдывается сам Павел: хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1 Кор. 4:4). Таким образом, когда ум произносит себе суд и надлежащими обличениями исследует изъяны, то ничто не пригодно для оправдания его, по сказанному: кто может сказать: я очистил мое сердце, я чист от греха моего (Притч. 20:9)? Кроме того, написано: нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы (Еккл. 7:21); а также: о чем говорите в сердцах своих, о том сокрушайтесь на ложах ваших (Пс. 4:5); и сам Павел говорит: да испытывает же себя человек (1 Кор. 11:28), и опять: если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы (1 Кор. 11:31). Не без причины Он повелевает нам рассуждать о себе самих. Ты не осмеливаешься и не желаешь возмущать свою совесть, исследуя свою жизнь, для того, чтобы не иметь побуждения изгнать найденные весьма многочисленные грехи. Мы знаем, что многие одержимы этим пороком. Из того, что случалось со мною, я считаю за исследованное и достоверное то, что происходит с остальными. Я сам, хотя часто желал спокойно взвесить всю свою жизнь и тщательно исследовать, но никогда не решался, чтобы не угнетать своего ума чрезмерною скорбью и печалью. Если бы мы пожелали тщательно и внимательно испытать все наши грехи и привести их себе на память, то, конечно, тогда наши старания были бы истинными и чистыми. Если же мы тщательно беспокоим ум, и предаемся бездействию, в таком случае какая нам от этого будет польза? Да и что, скажут, за приятность исследовать свою жизнь только затем, чтобы подвергаться величайшей скорби? Здесь мы терзаемся духом, а там будем подвержены наказанию. Но я утверждаю, что такая печаль весьма полезна: если тебе досадно исследовать себя, то ты потом ревностно будешь остерегаться думать о грехах. И не в этом только будет польза для тебя, но ты будешь иметь клятву Бога относительно того, что Он к тебе будет снисходителен по написанному: припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться (Ис. 43:26). Если только сказание своих беззаконий оправдывает, то тем более, – когда у тебя будет такое великое исповедание их. Для грешника нет большей пользы, как всегда иметь в уме и пред глазами свои грехи и как можно чаще сокрушаться и испытывать себя. Ничто скорее этого не умилостивляет гнев Божий: ни посты, ни лежание на земле, ни бдение, ни иное прочее в этом роде. Я покажу тебе это из священного Писания: беззаконие мое я познал и греха моего я не скрыл, сказал: "исповедуюсь Господу в беззаконии моем", и Ты простил нечестие сердца моего (Пс. 31:5). Говорит: сказал. Не видишь ли, какая сила заключается в этих словах: говори ты, чтоб оправдаться (Ис. 43:26)? Потом: беззаконие мое я познал и греха моего я не скрыл (Пс. 31:5). Ужели Бог не знает, если ты не пожелаешь объявить об этом? Разве Он не имеет в Себе всеведущего знания, благодаря которому все, что совершается, является как бы написанным в Его уме. Но говорят: по крайней мере мы не подвергаемся мирскому позору, и никто нас не осмеивает и не презирает. С такими соображениями ты не можешь избежать и здесь насмешек и достичь будущих благ. Если ты скажешь: каким образом это может быть? то я тебе отвечу: пользуясь таким утешением, мы будем совершать здесь все большие преступления, а там будем преданы вечным наказаниям и мучениям.

См. Иер. 31:31

Обещая явить величайшее и неисчислимое множество верующих в Него, Он обращается к сему множеству с речью как бы уже к собравшемуся; и потом тайноводствует их как своих поклонников, дабы истинным оказалось написанное о них: и будут вси научени Богом (Ин. 6:44, Ис. 54:13). Посему и божественный Давид поет и так говорит Спасителю всех Христу: блажен человек, егоже аще накажеши, Господи, и от закона твоего научиши его (Пс. 93:12). Сверх того обетовал и славу тем, которые познали явление Его, как и чрез одного из святых пророков говорит о своем пришествии в мир с плотью: по днех онех, глаголет Господь: дая законы моя в мысли их, и на сердцах их напишу я (Иер. 31:33). И премудрый Павел, правильно уразумевший это, пишет и говорит достигшим сего: послание наше вы есте, написаное не чернилом, но Духом Бога жива (2 Кор. 3:2, 3). Итак слушайте меня, говорит, то есть, примите мои слова и не будьте подобно Израилю необузданными, привязанными к ветхой букве закона и ничего невидящими кроме образов. До времене исправления заповедь дана чрез Моисея, сказано (Евр. 9:10). Но так как время вочеловечения (Христа) более не составляет предмета ожиданий, но уже наступило; то тень должна преобразоваться в истину. Посему послушайте мене людие мои. Говоря: людие мои предлагает им духовное общение (с Собою), дарованное им в свое время, этим убеждая их, как я думаю, и делая более готовыми к принятию, то есть, слов Его. Призывает же не одних принадлежащих к народу, но вместе с ним и царей, чтоб ты разумел начальников или вождей народов; ибо из великого числа уверовавших достигли этого многие, начатками которых соделались божественные ученики, а после них приобрели царское имя и те, которые идут по следам их, как получившие царское имя и назначенные для управления народов. Посему как бы от чрезвычайно великой радости они воссылают благодарственные песни Богу, говоря: покори люди нам, и языки под ноги наша (Пс. 46:3). О них же воспевает и божественный Псалмопевец: князи людстии собрашася с Богом Авраамлим (Пс. 46:10). Посему говорит: о, народы и цари! послушайте мене и внушите и возвестите будущее. Закон от мене изыдет и суд мой во свете языком. Законом в сих словах называет божественную и евангельскую проповедь, ибо она есть иного рода и как бы новое и спасительное учение, или пременение ветхого закона в лучший и преобразование ставших излишними образов в истину. Посему Христос сказал: да не мните, яко приидох разорити закон, или пророки: не приидох разорити, но исполнити. Глаголю вам: яко иота едина, или едина черта не прейдет от закона, дондеже вся будут (Мф. 5:18). Но закон в письменах дан чрез Моисея, а спасительная, то есть евангельская, проповедь произошла чрез Христа. Посему и подобало, как надо думать, Моисею быт служителем тени и образа, а Христу соделаться светильником знания и истинного богослужения в Духе; ибо Он есть свет истинный. К сему прибавляет, что суд мой во свет языком. Судом здесь называет святое и человеколюбивое определение Его, возвестившее во свет языков благодать от Него, или суд, правоту и правосудие или правду, очевидно евангельскую. Так и божественный Давид напоминает о священной проповеди, говоря: ты уготовал еси правоты, суд и правду во Иакове ты сотворил еси (Пс. 98:4). Если же говорит, что сотворил божественную и спасительную проповедь среди Иакова; то не тем ли более сотворит и среди других народов? Но необходимо помнить о том, что Бог говорит: несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Израилева (Мф. 15:24), а также устами самого божественного Давида: аз же поставлен есмь царь от него, очевидно от Бога Отца, над Сионом горою святою его, возвещать повеление Господне (Пс. 2:6); ибо от Израиля были отцы, и обетование, и законоположение и завет (Рим. 9:4, 5). Поелику же они сделались отступниками, непокорными и Господоубийцами, — то вследствие сего благодать отступила от них и сделалась светом всех народов.

Тем же пророкам повелел Бог пророчествовать о призвании на их место иных народов. И стал взывать Исайя, так говоря: «От меня произойдет закон и суд мой – свет для народов. Скоро приблизится правда моя и восходит... и на мышцу мою надеются народ».

См. статью "Бог есть свет: святость и справедливость Бога". народ Мой. См. ком. к 40,1. племя Мое. В книгах ВЗ это обращение встречается только у Исайи. закон... свет. Суд Божий исполнится властью Его Слуги в последние времена (2,2-4; 42,1-4.6; 49,6; см. ком. к 2,3; 42,1).

Второе обращение, специально к избранному народу Божию, или, точнее говоря, к лучшим представителям его; аргументом для обращения их служат здесь чудесные проявления Правды Божией, которая вскоре явится источником спасения и света для всех, верующих в нее, и которая будет иметь вечное, не перестающее значение. «Послушайте... приклоните ухо ко Мне!» Такая настойчивость обращения указывает на особую важность произносимого. «Ибо от Меня произойдет закон и суд Мой поставлю в свет для народов.» Понятия «суд» и «закон» на языке Священного Писания, имеют свой технический смысл и являются почти синонимами: «суд» – это откровение, обнаружение судящей и оправдывающей Божественной воли, т. е. тот же самый Божественный закон, но в более общей форме – как писаный, так и неписаный. О суде и законе здесь говорится в будущем времени, которое, основываясь на контексте речи, мы должны принимать буквально. Следовательно, здесь дано пророчество о каком-то особом и чрезвычайном будущем откровении Божественной воли, имеющем всеобщее, мировое и вечное значение (6 ст.). «Здесь указывается на духовный закон Евангелия, который произойдет от Сиона, а не тот, который был некогда дан Моисею на Синае» (Блаженный Иероним). Раньше пророк эту миссию «утвердить суд» над островами и «зажечь свет» в откровение языков возлагал на Сына Своего, Мессию (говоря «Вот, Отрок Мой»; Ис. 42:1, 4, 6), следовательно, и здесь субъектом речи является то же Лицо! По-видимому, не иное что, как эти же места, имел в виду и Симеон Богоприимец в своей известной молитве (Лк. 2:31).