Книга пророка Исаии, Глава 35, стих 10. Толкования стиха

А как же надежда? Будет ли она там? Не будет уже надежды, когда будет сама вещь. Ведь эта надежда необходима для странствия, поскольку она утешает в пути. Ибо путник, когда трудится он, путешествуя, терпит этот труд, поскольку надеется достичь цели. Отними у него надежду достичь, и тотчас ослабеют силы у путешествующего. Итак, та надежда, которая наличествует здесь, относится к праведности нашего странствия. Послушай самого апостола: Ожидая усыновления, - говорит он, - и мы все еще воздыхаем в себе(Рим. 8:23)¹. Где есть воздыхание, нельзя уже говорить о том блаженстве, о котором в Писании сказано: Труд и воздыхание удалятся.

Следовательно, это - Тот, Кто сказал Иеремии: вот, Я сделаю слова Мои в устах твоих огнем(Иер. 5:14). И Давид получил этот огненный язык, чтобы говорить, воспламенившись жаром божественного размышления: Господи, сделай мне известным конец мой. Не о смерти своей он старается узнать, ибо смерть - не конец для того, кому предстоит воскреснуть, но о том конце, о котором сказал апостол, что конец наступит тогда, когда Господь Иисус предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть... И когда последний враг истребится - смерть(1 Кор. 15:24, 26), дабы зла не было, и воцарилось вечное благо. И поэтому сказано: Скорбь, печаль и воздыхание удалятся.

Всеобщее обращение к вере во Христа язычников будет спасительно и для Израильтян. Они не захотят тогда остаться в одиночестве, отложат свое упорство, и уже не единицами, но всенародно соберутся на зов Господа (собраннии Господем), раскаявшись в своем ослеплении и предубеждении против Евангелия, и с раскаянием возвратятся и придут в Сион, т. е. в Церковь Христову, в этот новозаветный Сион, от которого они долгое время убегали. Блуждая вдали от Церкви Христовой, они не знали мира и радости, томясь ожиданием Мессии – земного царя. Они наконец убедятся в бесплодности этого ожидания, в неосуществимости своих чувственных мечтаний, и с радостью, дотоле им незнакомою, примут веру, дотоле ими отвергаемую, и войдут в духовное общение с прочими верующими, с радостью соединятся с ними в единой Церкви. И этой радости никтоже возмет от них: она будет вечною, вечно будет сиять над главою их, увенчанною венцем, знамением славы и веселия (над главою их хвала и веселие). – Радость объимет их, т. е. будет полная и совершенная, – почему? Потому что не будет ничего такого, что могло бы возмутить ее, ибо не будет тогда места болезни, печали и воздыханию. Ясно, что идет речь о радости в царстве небесном, или в Церкви торжествующей на небесах, которая называется Сионом так же, как и земная Церковь, и Иерусалимом небесным (Евр. 12:22). Но предвкушаема будет эта радость еще в Церкви земной. Мир и радость о Дусе Святе, наполняющее верующую душу, суть начатки неизреченного мира и радости, ожидающей ее на небесах. Рассмотренную паримию положено читать в праздник крещения Господня потому, что содержание ее имеет отношение к крещению Господню. В паримии прославляется благодать Божия, излившаяся на язычников и оживившая в них, мертвых грехом, духовную жизнь, подобно тому, как появление воды в сухой и безжизненной пустыне делает ее цветущею и плодоносною. Спасительное действие сей благодати на людей началось со времени крещения Христова. При крещении сошел на Христа в виде голубя Дух Святый и исполнил Его человечество столь обильными дарами Своей благодати, что «от полноты Его все мы приняли благодать на благодать» (Ин. 1:16). Торжественным образом излилась на людей эта благодать в день сошествия Св. Духа на Апостолов, и исполненные ею Апостолы, струями ее напоили все народы; но начатки этой благодати уже вслед за крещением Христовым сообщены были сперва ближайшим ученикам Его, призванным к апостольству, а затем самым язычникам в лице Галилеян. Ибо с того времени Он начал благовествовать Евангелие Царствия Божия, по пророчеству Исаии, именно среди Галилеи языческой, среди народа, седящего во тьме и сени смертной (Мф. 4:14-17). К этим соображениям о целесообразности чтения рассмотренной паримии в праздник Крещения Господня можно присоединить частное замечание, что словами паримии: процветет и возвеселится пустыня Иорданова, по толкованию бл. Иеронима, «указывается на Иоанново крещение покаяния в реке Иордане, которое запечатлел и утвердил Господь Своим омовением».

Отбеже болезнь и печаль и воздыхание; все скорби, постигшие их во время плена, прекратятся в те дни.

Выйдите, не оглядываясь, но запасшись всем необходимым для пути, ибо вам предстоит большая дорога, для которой надо запастись всем, что нужно для достижения нетленного царства. Ибо в вечности есть два отделения, имеющие много мест. Одно отделение Господь уготовал любящим и исполняющим заповеди Его, оно исполнено всяких благ; удостоенные этого отделения живут вечно, наслаждаясь бессмертием; они чужды горя, печали и плача. Второе же отделение, исполненное мрака, горя и печали, уготовано дьяволу и ангелам его, в него будут низвергнуты все, заслужившие того своими дурными делами, променявшие вечное, нетленное на временное, и этим сами себя сделавшие пищей вечного огня.

Хотя некоторые полагали, что все это исполнилось во время возвращения из плена, однако тогда не могло быть, чтобы не было больше скорби, и печали, и воздыхания, – чтобы они отбежали; во время же Христово все это исполнилось. Потому апостол сказал: радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь, и во всякой молитве пре­бывайте (Флп. 4:4), так как Церковь более не рождает своих сыновей со скорбью, и не умножается печаль и воздыхание, а печаль и воздыхание удалятся.
* * * Представь состояние той жизни, насколько возможно представить его себе: ибо вполне изобразить ее по достоинству не в состоянии никакое слово, но из того, что мы слышим, как бы из каких-нибудь загадок, мы можем получить некоторое неясное о ней представление. "Удалятся", говорит (Писание), "болезнь, печаль и воздыхание" (Ис. 35:10). Что же может быть блаженнее такой жизни? Не нужно там бояться ни бедности, ни болезни; не видно ни обижающего, ни обижаемого, ни раздражающего, ни раздражаемого, ни гневающегося, ни завидующего, ни распаляемого непристойною похотью, ни заботящегося о приобретении необходимого для жизни, ни мучимого желанием власти и господства: ибо вся буря наших страстей, затихнув, прекратится, и все будет в мире, веселии и радости, все тихо и спокойно, все день, и ясность, и свет, - свет не этот нынешний, но другой, который настолько светлее этого, насколько этот блистательнее светильничного. Свет там не помрачается ни ночью, ни от сгущения облаков; не жжет и не палит тел, потому что нет там ни ночи, ни вечера, ни холода, ни жара, ни другой какой перемены времен, но иное какое-то состояние, которое познают одни достойные; нет там ни старости, ни бедствий старости, но все тленное отброшено, так как повсюду господствует слава нетленная. А что всего важнее, это - непрерывное наслаждение общением со Христом, вместе с ангелами, с архангелами, с горними силами. Посмотри теперь на небо, и перейди мыслию к тому, что выше неба, представь преображение всей твари: она уже не останется такою, но будет гораздо прекраснее и светлее, и насколько золото блестящее олова, настолько тогдашнее устройство будет лучше настоящего, как и блаженный Павел говорит: "что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению" (Рим. 8:21). Ныне она, как причастная тлению, терпит многое, что свойственно терпеть таким телам; но тогда, совлекшись всего этого, она представит нам нетленное благолепие. Так как она должна принять нетленные тела, то и сама преобразиться в лучшее состояние. Нигде не будет тогда раздора и борьбы, потому что велико согласие в лике святых, при всегдашнем единомыслии всех друг с другом. Не нужно там бояться ни диавола и демонских козней, ни грозы геенской, ни смерти - ни этой нынешней, ни той, которая гораздо тяжелее этой; но всякий такой страх уничтожен. Подобно тому, как царский сын, первоначально воспитываемый в уничиженном виде, под страхом и угрозами, дабы от послабления он не испортился и не сделался недостойным отцовского наследия, по достижении царского достоинства вдруг переменяет все прежнее, и в порфире и диадеме, среди множества копьеносцев, председательствует с великим дерзновением, отринув от души всякое уничижение и смирение и вместо того восприняв другое: так будет тогда и со всеми святыми. А чтобы эти слова не показались простым красноречием, взойдем мыслию на гору, где преобразился Христос; взглянем на Него блистающего, как Он воссиял, хотя и тогда Он показал нам не все еще сияние будущего века; из самых слов евангелиста видно, что явленное тогда было только снисхождением, а не точным представлением предмета. Ибо что говорит он? "Просияет как солнце" (Мф. 17:2). Слава нетленных тел являет не такой свет, какой это тленное тело, и не такой, какой доступен и смертным очам, но такой, для созерцания которого нужны нетленные и бессмертные очи. А тогда на горе Он открыл лишь столько, сколько возможно было видеть без вреда очам видевших; и при всем этом они не вынесли, но пали на лице свое. Скажи мне, если бы кто, приведя тебя на какое-либо светлое место, где все сидели бы облеченные в золотые одежды, и посреди этого собрания показал бы еще одного человека, имеющего одежды и венец на голове из одних драгоценных камней, потом обещал бы и тебя ввести в это общество, то не употреблял ли бы ты всех усилий, чтобы получить обещанное? Открой же теперь умственные очи и посмотри на то зрелище, состоящее не из простых мужей, но из тех, которые драгоценнее и золота, и дорогих камней, и лучей солнечных, и всякого видимого блеска, и не только из людей, но и из гораздо достойнейших, нежели они, - из ангелов, архангелов, престолов, господств, начал, властей? А о Царе и сказать нельзя, каков Он; так не доступна никакому слову и уму эта красота, доброта, светлость, слава, величие, великолепие. Таких ли благ лишить нам себя, скажи мне, для избежания маловременных тягостей? Если бы надлежало каждый день претерпевать множество смертей, даже - самую геенну, для того, чтобы увидеть Христа, грядущего во славе Своей, и быть причисленным к лику святых, то не надлежало ли бы претерпеть все это? Послушай, что говорит блаженный Петр: "хорошо нам здесь быть" (Мф. 17:4). Если же он, увидев только неясный некоторый образ будущего, тотчас излил все из души вследствие наслаждения, происшедшего в душе его от этого зрелища, то что сказать, когда явится самая истина вещей, когда отверзнутся царские чертоги и можно будет созерцать самого Царя уже не в гадании и не в зерцале, но лицом к лицу, уже не верою, но видением?

И точно, если возвышенным взглядом ума будем рассматривать то состояние, в котором живут небесные, горние силы, которые истинно пребывают в Царствии Божием, то должны будем признать, что это состояние не иное какое, как вечная и непрестанная радость. Ибо что столь свойственно и пристойно истинному блаженству, как не постоянное спокойствие и вечная радость? ...oни найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся.
*** Этими признаками различаются Царство Божие и царство дьявола. И точно, если возвышенным взглядом ума будем рассматривать то состояние, в котором живут небесные, горние силы, которые истинно пребывают в Царствии Божием, то должны будем признать, что это состояние - не иное какое, как вечная и непрестанная радость. Ибо что столь свойственно и пристойно истинному блаженству, как не постоянное спокойствие и вечная радость? А что это так, как мы говорим, это вернее подтверждается не моею догадкою, а свидетельством Самого Бога, Который качество и состояние этого Царства ясно изображает так: Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю(Ис. 65:17-18). Опять: Радость и веселие будет в нем, славословие и песнопение (Ис. 51:3): Тогда из месяца в месяц и из субботы в субботу (Ис. 66:23), и еще: Они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся. И если еще яснее хотите узнать о пребывании в городе святых, то слушайте, что Господь говорит к самому Иерусалиму: И поставлю правителем твоим мир и надзирателями твоими - правду. Не слышно будет более насилия в земле твоей, опустошения и разорения - в пределах твоих; и будешь называть стены твои спасением и ворота твои - славою.

А чтобы это смогли понять все, я подробнее разъясню это вашей милости. Добрые и злые люди - это как будто два сосуда: в одном из них - отбросы, а в другом драгоценные - благовония. Сосуд с благовониями источает приятный запах, а сосуд с нечистотами - невыносимое зловоние. Хорошие и дурные терпят бедствия вместе, но высший Божий суд их разделяет. Каждый раз, когда мир постигает новое испытание, добрые люди словно приносят священные сосуды славословия Богу, Который счел их достойными наказания, а гордые, расточительные и жадные ропщут на Бога и хулят Его: «О Боже, что за великое злодеяние мы совершили, чтобы столько претерпеть?» Потому и получается, что, если добрые люди и покидают этот мир среди несчастий, то, окончив земную жизнь, полную трудов и горя, они наследуют жизнь вечную, в которой не будет печали и скорби. Неверующие не желают этому верить: плененные любовью к земной жизни, они и эту жизнь удержать не могут, и той по неверию своему лишаются.

См. ст. 9 Итак искупленные (избавленнии) Христом и собранные верою во единомыслие пойдут по этому чистому пути, и оставив древнюю стезю, обратятся и приидут в Сион, то есть, в Церковь, имея радость непрестанную и на земле и на небесах. Будут они славословить спасшего их Бога, веселие и радость и всякий вид услаждения во Христе приимет я, не вкусят они никакой печали и воздыхания. Ибо призванные к столь светлым надеждам, будущие наследники жизни вечной, долженствующие обогатиться украшениями вышней славы и ожидающие соцарствования¹ самому Христу: какой печали будут причастны они? или какое приимут воздыхание? когда все злые звери будут истреблены и уничтожены Богом всяческих. Напротив, они будут наслаждаться полною радостью, как причастники всякого блага.

возвратятся... придут. Спасенным праведникам предстоит войти в обиталище Самого Бога.

Претерпевший же до конца спасется (Мф. 10:22). С указанием на это следует: И по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева - для исцеления народов. И ничего уже не будет проклятого (Откр. 22:2-3). Под двенадцатью месяцами он подразумевает все время и указывает на цельную вечность. Поэтому там, где вечная зелень, недопустимо подразумевать никакой засухи; где совершенное и неизменное здравие, решительно никакой немощи не вкраплено, что предвещал пророк, говоря: Они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся. Дерево это есть то, которое, по нашему чтению, посажено возле схождения вод, о котором и Иеремия говорит, что пускает корни свои у потока (Иер. 17:8), то есть надежду и упование в Господе полагает. Иначе говоря, река воды живой, и последующее, подразумевают непосредственно самый источник жизни, Господа Иисуса Христа, о чем читаем: Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет (Пс. 35:10).

Радость вечная, - говорит Исаия, - будет над головою их. Ничего нет вечного, кроме того, что будет после воскресения. Печаль и воздыхание, - продолжает он, - удалятся от них. Также ангел Иоанну говорит: И отрет Бог всякую слезу с очей их(Откр. 7:17). Конечно, с тех самых очей, которые прежде плакали и которые после могли бы плакать, если бы Божественное милосердие не осушило всего слезного дождя. И опять: И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже (Откр. 21:4). Следовательно, не будет и тления. Оно так же уничтожится нетлением, как и смерть - бессмертием.

Здесь также пророк, вероятнее всего, имеет в виду ту радость, какою будут радоваться праведники в славном царстве Христовом, потому что только по отношению к этой фазе жизни людей может быть употреблено выражение: вечная радость (святой Иоанн Златоуст). Последняя фраза указывает на обычай древних в знак веселья и радости украшать свои головы венками (над головою их).

После поглощения смерти победою на нею (1 Кор. 15:54) не будет более ни духовного, ни телесного тления, ибо всякая наша греховность будет устранена и не останется никакой немощи. Об этом и говорит Исаия: Они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся.