Книга пророка Исаии, Глава 1, стих 1. Толкования стиха

Из чувственных наших органов самое ясное представление об ощущаемом имеет зрение. И страшного невозможно познать так слухом, как познает зрение, и вожделенного не восприемлет так ни одна способность, как зрение. Посему созерцание истинного, по ясности и несомненности, именуется видением. А от сего-то и Пророк называется видящим и провидящим. Ибо узнаем у Амоса, что говорил Амасия: видяй гряди и отыди ты на землю Иудину, и тамо да прорицаеши (ср.: Ам. 7:12). Провидящим же в книгах Царств называется Самуил. Ибо сказано: пророка нарицаху людие в предняя¹ прозревающим (ср.: 1 Цар. 9:9). Поскольку они провидели будущее, то и назывались в предняя, и поскольку прозревали в советы Божии, то и именовались видящими. Посему наше дело – приложить попечение об уме, чтобы он, усовершившись чрез сообразные упражнения, сделался прозорливым; осияться же нам Духом к уразумению таин Его есть Божий дар. Пророк наименовал сперва видение, а потом присовокупил и словесное объяснение, желая показать, что принял сие чрез слух, но возвещает смысл слова, напечатленный в уме. Ибо нам потребно слово для выражения своих мыслей, а Бог, прикасаясь в достойных к самому владычественному их души, напечатлевает в них видение собственного Своего намерения. Для чего присовокуплено Пророком имя отца? Чтобы показать, что пророческое дарование у него есть отеческое наследие. Еже виде на Иудею. Что значит сие повторение? Пророк первым словом выражает общность видения, а вторым означает уже особенность, то есть что это за видение, каково оно и чем отличается? Итак, слова были видимы, то есть удобосозерцаемы умом, и их-то видел Пророк, по сказанному в книге Исхода: И вси людие зряху глас (Исх. 20:18). Подобным сему образом начинали свои пророчества и другие Пророки. Видение Авдиино. Сия глаголет Господь Бог Идумеи: слух слышах от Господа, известие во языки посла (Авд. 1:1). И у Наума: Пророчество² о Ниневии; книга видения Наума сына Елкесеева (Наум. 1:1). И у Аввакума: Видение (τό λμμα), еже виде Аввакум пророк (Авв. 1:1). Малахия также употребил слово поручение, не присовокупляя слова видение: Пророчество (τό λμμα) словесе Господня на Израиля рукою Ангела Его (Мал. 1:1). И кажется, Пророки словом поручение (τό λμμα) выражают то, что не сами от себя имели, но получили силу пророчества, так что слово поручение может быть равнозначительно слову дар Божий. Одни из Пророков утверждают, что есть книги видения, другие же говорят, что слышали слова от Бога. Ибо сказано: Слово Господне, еже бысть ко Осии сыну Веириину, во днех Озии и Иоафама, и Ахаза и Иезекии царей Иудиных, и во дни Иеровоама сына Иоасова царя Израилева. Начало словесе Господня ко Осии (Ос. 1:1-2). И у Амоса: Словеса Амосова, яже быша в Кариафиариме от Фекуи, яже виде о Иерусалиме во дни Озии царя Иудина и во дни Иеровоама царя Израилева, прежде двою лет труса (ср.: Ам. 1:1). Здесь превращен порядок против Исаии. Там наперед выставлено видение и присовокуплены слова слыши, небо (Ис. 1:2), а здесь за предложенными словами последовало видение. Ибо сказано словеса Амосова, а не видение Амосово; словеса, не яже слыша, но яже виде. А у Михея сказано: и бысть слово Господне ко Михею Морасфитину, во дни Иоафама и Ахаза и Езекии царей Иудиных, о нихже виде о Самарии и о Иерусалиме (ср.: Мих. 1:1). И Слово Господне, еже бысть ко Иоилю сыну Вафуилеву (Иоил. 1:1). И бысть слово Господне ко Ионе (Ион. 1:1). И Слово Господне, еже бысть к Софонии сыну Хусиину, сыну Годолиину, Амориину, Езекиину, во дни Иосии сына Амоня, царя Иудина (Соф. 1:1). А у Аггея особенным образом выражаются и означение времени, и принятие слова. Ибо сказано: Во второе лето, при Дарии цари, в шестый месяц, в первый день месяца, бысть слово Господне рукою Аггеа пророка (Агг. 1:1). Но мне кажется, что употребленное здесь выражение рукою равнозначительно написанному у других слову поручение (τό λμμα). И у Захарии: Во осмый месяц, втораго лета, при Дарии, бысть слово Господне ко Захарии Варахиину, сыну Аддову, пророку (Зах. 1:1). В царство Озии и Иоафама, и Ахаза и Езекии. Замечание о времени было необходимо, чтобы всякий видел, за сколько времени предсказано и через сколько времени исполнилось, и разумел, что при умножении немощи преизбыточествовало и Божие попечение. Почти большая часть Пророков по времени сходились между собой. Осия был во дни Озии и во дни Иеровоама; Михей – во дни Иоафама и Ахаза; Софония – во дни Иосии, сына Амонова. Из прочих же Пророков одни написали пророчества без означения времени, другие означили царствования варваров, как более известных в то время по своему могуществу. Аггей и Захария, Авдий и Наум, Аввакум, Иона и Малахия не упомянули о времени. А многие из Пророков не упомянули и об отцах. И может быть, происходившие от знаменитых отцов могли чрез это привлечь большее внимание, потому что более доверяют людям известным. А происшедшие от родителей незнатных умолчали о них. Впрочем, отец Исаии не тот Амос, который в числе двенадцати меньших Пророков, ибо и произношение имен не одинаково, и означаемое ими не одно и то же. Одно произносится с густым, а другое – с тонким придыханием. Также и значения различны: имя отца Исаии и свойство этого слова означают твердость, силу и крепость, а именем Пророка выражается жестокое слово. Кажется, что прежде Исаиина пророчества было пророчество Осии, по сказанному: Начало словесе Господня ко Осии (Ос. 1:2). Еще должно знать, что тот же самый Озия назывался и Азарием. В Первой книге Паралипоменон назван он Озией, а во Второй книге Царств – Азарией, впрочем, сыном того же отца и той же матери, ибо матерь – Халия, отец – Амасия и время царствования то же – пятьдесят два года. При Озии пророчествовали Исаия, Осия и Амос. Но поскольку начало словесе Господня ко Осии, то не первый ли он начал пророчествовать? И поскольку Амос пророчествовал прежде двою лет труса, то не прежде ли видения Исаиина, в котором говорится: И взяся наддверие (Ис. 6:4)?

Слова этого стиха составляют надписание не всей книги, а только части ея, — пророческих речей Исаии, содержащихся в первых 12 главах книги, — судя по тому, что следующия за тем главы XIII—XXI заключают в себе пророчества, относящияся не к Иудее и Иерусалиму, а к иноплеменным народам. Под видением, еже виде Исаия, разумеется один из видов откровения Божия пророкам. Аще будет в вас пророк Господень, в видении ему познаюся и во сне возглаголю ему (Чис. 12:6), говорит Господь чрез Моисея. Итак откровение посредством видения, в противоположность откровению во сне, сообщалось в бодрственном состоянии, которое иногда было спокойным (Иез. 14:1-2), иногда же было состоянием восторга и некотораго изступления (Иез. 11:24; Иез. 8:1-4) и соединялось с бездействием внешних чувств. — Откровение посредством видения состояло в том, что пророки, озаряемые Духом Божиим, наяву видели умными очами то, что от обыкновенной человеческой прозорливости сокрыто. При этом вся деятельность их ума находилась в полном распоряжении Духа Божия, состояла в одном восприятии от Него впечатлений, — в уразумевши того, что внушал им Дух Божий словами или другими знаками. — Предметом видений Исаии, содержащихся в следующих за сим пророческих речах (гл. 1-12), была Иудея и ея столица Иерусалим, К жителям Иудеи и в частности Иерусалима Исаия обращается от лица Божия с увещаниями, обличениями и предсказаниями, грозными и утешительными. — Цари Озия, Иоафам, Ахаз и Езекия, во дни которых Исаия имел видения, были потомками дома Давидова по нисходящей линии. — Исаия назван сыном Амоса, не пророка Амоса, а неизвестнаго лица, которое в Еврейском тексте названо Амоц, — следственно отлично было от пророка из пастухов Фекойских, называвшагося в Еврейской Библии Амос.

Это надписание принадлежит всем соединенным вместе пророчествам Исаии, которые произнесены в течение более пятидесяти лет, и которые дошли до нас под именем книги пророка Исаии. Это явствует из перечисления царей, во время которых жил и пророчествовал Исаия. Пророчества о язычниках и царствах их, как об Ассуре и Вавилоне (гл. ХIII и XIV), о Моаве (XV и XVI), о Дамаске (ХVII); об Ефиопии и Египте (ХVIII и XIX); об Тире (XXIII) и других местностях (XXI-XXII) все произнесены в отношении к будущности Сиона и грядущего царствия Божия, и имеют в виду как центр, около которого вращаются все события, Иерусалим с прилежащей в нему Иудеей; вот почему в 1 стихе все пророчества Исаии названы „видением об Иудее и Иерусалиме“. В сущности, вся первая глава могла бы быть названа вступлением ко всей книге пророка Исаии, так как в ней содержится сущность всех его пророчеств, а именно: обличение пороков (ст. 2—15); призыв к покаянию (ст. 16—19); обещание, что Сион спасется правдою (ст. 27). Содержание первой главы представляет собою нечто целое: это совершенно законченная речь, обращенная к народу. Со второй главы начинается совершенно новое пророчество: („слово, которое было в видении“ и проч.). В первой главе пророк послан сказать народу обетования, что время долготерпения Господа к грехам его истекает. Но Ему угодно в милосердии Своем снова напомнить ему о покаянии. В этой части речи пророка есть явные намеки на угрозы, произнесенные неверному народу в XXVI гл. Левит и в XXXII гл. Второзакония, а также на слова Господа при освящении храма Соломона в 3 Цар. 9:6-9. Господь в пророчестве Исаии напоминает Израилю, что Он воспитал и возвысил Израиля и наказывал его как Отец милосердый, но что испорченный, утративший правду сердца и памятующий только обряды, народ соделался чуждым Господу. Милосердие Отца небесного однако глаголет еще народу: „очиститесь, удалите злые деяния от очей Моих, научитесь делать добро; ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову и тогда придите и рассудим, говорит Господь“ (ст. 16—18). Господь обещает забыть все грехи, и даровать земные блага, если только народ обратится к добру, памятуя Бога и Царя своего. Но да памятует народ, что гнев Господень не замедлит поразить неверных Ему. Уже в первой главе говорится о спасении Сиона правосудием и правдою, за исключением отступников и грешников: то есть спасение обещается не всем, не нации, а тем, которые будут того достойны *. Несчастие Израиля всегда заключалось в том, что он был убежден, что не избранные зa добродетели свои и верность Богу спасутся, а что вся нация поголовно должна быть возвеличена над всеми народами, и в этом убеждении они коснели и во дни воплощения Бога Слова, Господа нашего Иисуса Христа, и в этом убеждении пребывают и доныне. См. стихи 4 и 5, которые и доныне приличествуют рассеянному Израилю. Со второго стиха начинается вдохновенная речь пророка.

Он говорит о видении не общем, не плотскими глазами воспринимаемом, но о пророческом видении того, что произойдет в отдаленном будущем. Ведь подобно тому, как некто на большой картине видит нападение врагов, опустошение страны, осаду городов и угон в рабство людей, представленное в блеске красок, так и он, кажется, созерцает видение наяву, а не во сне, когда Божественный Дух освещает его душу.
*** Заглавие указывало на время царей, поскольку исторические обстоятельства в Иудее были различны и должны были произойти в отдаленном будущем события, которые никогда не приходили на ум и о которых не подозревали. Следует заметить и то, что книга, только кажущаяся единой, в действительности изрекалась пророком в течение долгого промежутка времени, поскольку было необходимо всестороннее и внимательное изучение, чтобы различить будущее, чтобы определить значение времен и приспособить пророчество к событиям, которые происходили в каждое царствование. Ведь время этих царей покрывало в целом пятьдесят лет, в течение которых изрекалось то, что содержится во всей книге.

Исаия пророчествовал при Озии, Иоафаме, Ахазе и Езекии – царях Иудейских. Предрек он пленение царями Ассирийскими, Феглаффелласаром колен Рувимова, Гадова и половины колена Манассиина, и Салманассаром – Самарии. Предрек также пленение Вавилонянами царства Иудейского. И хотя цари, пленившие народ Божий, царствовали в написанном теперь порядке, однако же пророк, в начале своего пророчества, пишет о последнем пленении Иудеев Вавилонянами. Пророчествовал также Исаия о возвращении плененных из Вавилона и о восстановлении Иерусалима; пророчество его касается даже истребления племени Гога.

Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел на Иуду и Иерусалим, во дни Озии, Иоафама, Ахаза и Езекии, царей Иуды. Вместо Иуды, которым обозначаются два колена, LXX и Феодотион поставили Иудея, которая обозначает всю землю двенадцати колен, и вместо того, что мы с еврейского перевели, на Иуду и Иерусалим, они перевели: против Иудеи и Иерусалима. Симмах, по своему обычаю, перевел яснее: об Иуде и Иерусалиме, так что подписанием не хотел обозначать ни благоприятного, ни неблагоприятного, а то, что об Иуде и Иерусалиме в том и другом отношении предсказала пророческая речь. И так Исаия главным образом говорит о двух коленах: Иудином и Вениаминовом, исключив десять, которые были в Самарии и назывались Ефремом и Израилем и которые при Озии, царе Иудейском и Иерусалимском, уже начал опустошать Фул, царь Ассирийский, а потом, в пятьдесят второй год царствования Озии, когда в Самарии царствовал Факей, сын Ромелим, «пришел Теглаффаласар, царь Ассирийский, и взял Айон, и Абел, дом Маахи, и Ианое, и Кедес, и Асор, и Галаад и Галилею, всю землю Неффалима, и переселил их в Ассирию» (4 Цар. 15:29). Из этого видно, что, при приближающемся разрушении Самарии, все это говорится для предостережения двух колен. Озия же есть тот самый, который называется и Азарией, двояким именем. Из царей, которые поставляются в надписании, мы узнаем, что именно в одно и тоже время пророчествовали Исаия, Осия, Иоиль и Амос; но начало слова Господня было к Осии, сыну Беери. Амос же, отец Исаии, не был, как многие думают, третий из двенадцати пророков, а другой, и они пишутся у Евреев различными буквами: последний имеет первую и последнюю буквы алеф и саде ( אמ יץ ), первый аин и самех ( עמ ים ), и последний переводится некоторыми крепость или крепкий, а первый — народ жестокий или строгий, о чем мы подробнее сказали в Амосе. Не только этот пророк, а и другие, когда имеют в надписании: видение, которое видел Исаия или Авдий, то не только излагают виденное, например: «я видел Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном и два Серафима вокруг его» (Ис. 6:1-2), но и сообщают то, что им было сказано, то есть: «слыши, небо, и внуши земле» (Ис. 1:2), и: «сие говорит Господь Бог к Идумее: слух слышал я от Господа и посла послал Он к народам» (Авд. 1:1). Ибо пророки прежде назывались видящими, так как они могли сказать: «очи наши всегда к Господу» (Пс. 24:15) и: «к Тебе возвел я очи мои, живущему на небесах» (Пс. 122:1). Поэтому и апостолам заповедуется Спасителем: «возведите очи ваши и видите нивы, яко плавы суть к жатве уже» (Ин. 4:35). Эти очи сердца имела и невеста в Песни Песней, которой жених говорит: «ты ранила сердце мое, сестра моя — невеста, одним из глаз твоих» (Песн. 4:9). И в Евангелии читаем: «светильник тела твоего есть око твое» (Мф. 6:22). В Ветхом Завете также говорится, что весь народ видел глас Божий (Исх. 20:18). Поэтому пусть смолкнут бредни Монтана, полагающего, что пророки предсказывали будущее в экстазе, в умоисступлении; ибо несознаваемого они не могли и видеть. Я знаю, что некоторые объясняют Иудею и Иерусалим как небесные, Исаию как образ Господа Спасителя, потому что он де предвозвещает пленение той страны на нашей земле и затем возвращение и восшествие на гору святую в последние дни. Но мы все это отвергаем, считая противным вере христианской, и, следуя исторической истине, в смысле духовном объясняем таким образом, что все, что они бредят о небесном Иерусалиме, относим к Церкви Христовой и к тем, которые как по причине грехов выходят из нея, так вследствие раскаяния возвращаются на прежнее место, — в Церковь, о которой, думаем, говорится и следующее в том же самом пророке: «светись, светись Иерусалим, ибо пришел свет твой и слава Господня взошла над тобою», и: «в тебе явится Господь и слава Его покажется над тобою, и пойдут цари в свете твоем и народы в блеске твоем, когда прийдут все сыновья его издалека и дочери его будут принесены на плечах и покроют его верблюды Мадиама и Ефы, принося золото и ладан, и стада Кедара и овны Наваиофа поспешат и будут милостивительными жертвами на алтаре Господнем» (Ис. 60:1-7). Что касается поставленного в надписании, что он пророчествовал при Озии и Иоафаме, и Ахазе, и Езекии, царях иудейских, то это не должно быть понимаемо смешанно, как у других пророков, как бы нам было неизвестно, что при каком царе в частности было сказано; но до конца книги излагается, что было открыто ему Голодом к отдельности при Озии, что при Иоафаме, что при Ахазе, и что при Езекии. Примем также к сведению, что Езекия начал царствовать в Иерусалиме в двенадцатый год Ромула, который построил в Италии город своего имени, чтобы ясно было видно, на сколько наши истории древнее, чем прочих народов. Исаия же значит спасенный Господа, Иуда исповедание, Иерусалим видение мира, Озия сила Господня, Иоафам Господние совершенство, Ахаз держащий или сильный, Езекия власть Господа. Итак кто водительством Господа спасается и есть сын Амоса, т.е. крепкого и сильного, тот духовно видит видение исповедании, когда оплакивает прежние грехи, и видение мира, когда носле покаяния переходит ко свету и успокаивается в вечном мире и все времена его проходят под крепостию Господа, и совершенством Его и силою. И, когда он все сделает, то скажет оное евангельское: раби неключими есмы, яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17:10).
*** Исаию следует называть скорее евангелистом, чем пророком, поскольку он описывает все тайны Христа и Церкви так ясно, что можно подумать, что он описывает историю того, что уже было, нежели пророчествует о том, что будет.

Видением Исайя называет пророчество, или потому, что многие из будущих событий он созерцал самым своим зрением, подобно тому, как Михей видел народ рассеянным (3 Цар. 22:17), и Иезекииль – пленение и беззаконие поклонявшихся солнцу Фаммузу (Иез. 8:14), или потому, что слышанное пророками от Бога было для них нисколько не меньше виденного зрением, но одинаково достоверно, чего в житейских делах не бывает. Они слышали иначе, нежели прочие люди, как сам пророк говорил: "пробуждает ухо Мое, чтобы Я слушал" (Ис. 50:4). Притом он, называя речь свою видением, делает ее достоверною, возбуждает слушателя и обращает к Тому, Кто совершил эти дела. Так обыкновенно все, передававшие изречения Божьи, прежде всего внушали, что они не говорят ничего от самих себя, но что произносимые им слова суть изречения божественные и письмена нисшедшие с неба. Так Давид говорит: "язык мой – трость скорописца" (Пс. 44:2). Не трости приписывай письмена, но держащей ее руке, т.е. не языку Давида, но движущей его благодати. И другой пророк выражает то же самое, когда говорит: "я был пастух и собирал сикоморы" (Ам. 7:14), – чтобы кто-нибудь не приписал сказанного им человеческой мудрости. А третий не ограничился только этим, но прибавил и ничто другое, сказав: "а я исполнен"¹ "силы Духа Господня, правоты и твердости" (Мих. 3:8). Действительно, благодать делала их не только мудрыми, но и сильными, не составом тела, но мыслию. Так как они имели дело с народом дерзким и бесстыдным, жаждавшим крови пророков и совершавшим убийство святых, то, конечно, они нуждались в великой сил, чтобы не бояться невыразимой его дерзости. Потому и говорил Бог Иеремии: "поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом и медною стеною" (Иер. 1:18); и Иезекиилю: "и ты будешь жить у скорпионов; не бойся речей их и не страшись лица их, ибо они мятежный дом" (Иез. 2:6). И Моисей, когда был посылаем, отказывался, кажется мне, боясь мне не только фараона, но особенно самого народа иудейского (Исх. 4:10). Беседуя с Богом и не распространяясь о варваре, он с великим тщанием старался узнать, что должно ему говорить иудеям неверовавшим, что они действительно были посланы от Бога, и знамения получил сообразные с их расположением; и весьма справедливо. Ведь, если один из них, и притом облагодетельствованный, им привел его в такой страх, то что должен был он чувствовать, представляя этот буйный народ? Потому пророк и получил не только Духа мудрости, но и силы, и говорил: я исполнился "силы Духа Господня, правоты и твердости" (Мих. 3:8); и другой: "слово Господне было Иеремии, сыну Хелкиину" (Иер. 1:1); и еще иной: "Пророчество (λήμμα) (бремя) о Ниневии; книга видений Наума Елкосеянина" (Наум. 1:1). И этот самый пророк означает другим выражением то же, что предыдущие назвав получение Духа бременем. Так они говорили, будучи объемлемы (λαμβαυόμευοι) Духом, то он и назвал так действие благодати. Потому и Павел везде в начале посланий употребляет выражение: апостольство; то, что пророки означали выражением: видение, слово, бремя, глагол, он означает выражением: апостольство. Как тот, кто изрекает видение и слово Божье, говорит не свое, так и тот, кто называет себя апостолом, преподает не свое учение, а то, какое повелел ему Пославший. Достоинство апостола (посланника) – не прибавлять ничего от самого себя. Потому и Христос говорил: "и отцом себе не называйте никого на земле: ибо один у вас Наставник – Христос" (Мф. 23:9-10), показывая, что начало всех наших догматов происходит свыше, от небесного Владыки, хотя люди служат к их преподаванию. Еже виде Исайя. Как видят пророки то, что видят, мы сказать не можем, потому что невозможно объяснить словом способа их видения; это знает ясно только тот, кто узнал на опыте. Если часто никто не может объяснить словом действий природы и страстных состояний души, тем более – способа действий Духа. Впрочем, если позволительно привести неточные сравнения, – не с тем, чтобы ясно представить дело, но только изобразить подобием, – мне кажется, с пророками происходило тоже, как если бы чистая вода, приняв в себя солнечные лучи, просветилась. Так и души пророков, очистившись наперед собственною добродетелью, принимают дар Духа и, проникнувшись этим светом, получают видение будущего. Сын Амосов. Для чего он упоминает об отце? Или для отличия от других, одноименных с ним, или для того, чтобы научить, что незначительность отца нисколько не помрачает добродетели сына, а благородство состоит не в том, чтобы происходить от знатных родителей, но чтобы самим быть великими. Так и этот пророк, происходивший от незнатного отца, сделался знаменитее всех, просияв превосходством собственной добродетели. Еже виде на Иудею и на Иерусалим. Почему он упомянул отдельно о том и другом месте? Потому, что и наказания им были отдельные и в различные времена, так как Бог премудро устроил и то чтобы не все вдруг погибали, но медленно и мало-помалу, дабы через наказание отведенных в плен оставшиеся делались благоразумнее. Если же они не пользовались врачеством, как должно, то это – вина не врача, но больных. Так Он поступает всегда и в каждом поколении; не всех, вместе и одинаково согрешающих, вместе и наказывает, – иначе весь наш род давно был истреблен, – но одних наказывает здесь, делая для них самих наказание в той жизни более легким, и предлагая современникам их величайшее побуждение к исправлению, а других, которые не хотят исправиться ни сами собою, ни через такое устроение, сберегает для неизбежного и страшного дня суда. В царство Озии и Ахаза и Езекии, иже царствовавша во Иудеи. С пользою он указывает и время пророчества, отсылая любознательного слушателя к истории событий, Пророчество становится удобопонятнее и яснее, когда мы узнаем, при каких обстоятельствах и при каких ранах иудейских пророки приготовляли врачество.

Речь святых пророков всегда не ясна, а исполнена прикровенных мыслей и содержит предсказание о божественных тайнах. Кончина бо закона и пророков Христос, как написано (Рим. 10:4). Но тем, которые намерены объяснить столь тонкий и прикровенный смысл (пророческих) созерцаний во всей полноте, полагаю, необходимо иметь весьма ясное представление, с одной стороны, о точном смысле исторического повествования, а с другой — о соответствующем ему духовном смысле, дабы читающие такое объяснение отовсюду получали пользу, и объяснение предмета, о котором идет речь, было полным, ни в каком отношении не имеющим недостатка. Впрочем, я знаю, что прежде нас некоторые писали об этом и составили обширные объяснения этих предметов. Думаю, что это обстоятельство может послужить для иных благовидным предлогом к праздности и может скорее расположить их молчать и не прибавлять ничего нового к тому, о чем другие говорили уже прежде; но лучше говорить хотя бы тоже самое и излагать хотя бы те же самые мысли. Если бы пришлось говорить то же самое, то от этого не было бы ни малейшего вреда, напротив, вследствие согласия многих слушатели утвердились бы в истине. Думаю, что и мне не следует теперь поддаваться праздности, в том убеждении, что усилия и труд в добрых занятиях гораздо лучше беспечной лености; и я не совсем отказался от надежды, что могу открыть и что-нибудь новое и отличное (от сказанного другими), при содействии Бога, облегчающего труд толькования. Ибо написано: широка заповедь твоя зело (Пс. 118:96). И так блаженный Исаия пророчествовал в царствование Охозии и Иоафама и Ахаза и Езекии. Постараемся привести на память обстоятельства царствования каждого из них и кратко скажем о том, как жил каждый из них. Ибо отсюда мы увидим, что пророческое слово приличествовало и вполне соответствовало событиям и обстоятельствам известного времени. Итак Озия, который назывался и Охозией, был муж благочестивый, достиг славы и силы, так что покорил народы, соседние с Иудеей, на многие из них наложил дань, подчинил их своей власти, построил города, другие взял и присоединил к пределам земли иудейской. Но потом он подвергся одной из человеческих слабостей. Ибо вследствие чрезмерной роскоши и избытка славы, он слишком высоко возомнил о себе, и заразившись болезнью гордости восстал против самого божественного закона: он почитал себя достойным самому возложить на себя украшения божественного священства; он дерзнул войти в храм Божий и хотел сам воскурить фимиам Богу и незаконно совершить то, что установлено законом. За это преступление он тотчас же поражен был проказою и стал самым презренным; ибо страждущий болезнью проказы по закону объявлялся нечистым. — Потом царство Озии получил сын его Иоафам; хотя он был муж богобоязненный, но, сказано, не разрушил высот, и Израильтяне, занявши горы и холмы, приносили жертвы делам рук своих под дубом, тополем и деревом тенистым, потому что хороша тень, как говорит Осия (Ос. 4:13). Когда скончался Иоафам, скипер царский получает Ахаз, человек бесстыднейший и богоненавистник, исполненный крайнего нечестия. Он затворил и самый храм Божий и не позволял воздавать почтение Богу всяческих установленными законом жертвами и запретил обычные праздники Иудеев, и, на всяком месте Иерусалима устроивши алтари, приказал покланяться рукотворенным и служить воинству небесному; даже собственных своих детей проводил чрез огонь, то есть сожигал их в жертву нечистым демонам, и говоря вообще не было ни одного вида нечестия, которого бы он не совершил. После него воцарился Езекия, муж благочестивый и богобоязненный, служитель правды, ревнитель всего доброго, исполнитель божественной воли. Он приказал, чтобы все предписанное совершалось и имело силу вопреки беззаконным распоряжениям Ахаза; ибо он отворил двери храма, восстановил приношение Богу жертв и возлияний и повелел воздавать Ему почтение установленными законом священнодействиями: возвратил силу закону о праздновании Пасхи, в продолжении многих лет остававшемуся без исполнения; уничтожил рощи, алтари и рукотворенные, истребил волшебников и ложных пророков, разогнал толпы заклинателей. И был он мужем благим в очах Божиих. Итак если в царствование тех, о которых только что мы сказали, Бог всяческих пылал гневом против Израиля, преданного идолопоклонству; то теперь Он преклонился на милость, когда Израиль обратился к богопочтению вследствие благочестия своего царя. Вследствие этого слово пророческое имеет смешанный характер; иногда пророк произносит страшную угрозу, когда Израиль предается нечестию, а иногда присоединяет слово обетования за добрые дела. Он постоянно имеет в виду искупление людей чрез Христа и говорит, что некогда Израиль будет отлучен от общения с Богом, а множество народов, оправдавшись верою во Христа, будет принято (в общение с Богом) Поэтому мне кажется, что блаженный пророк Исаия не только обладал в высшей степени благодатью пророчества, но и преимуществами апостольскими. Ибо он пророк и вместе апостол; и изречениям его пророческого писания нельзя отказать в ясности евангельской проповеди. Видение, еже виде Исаия сын Амосов, еже виде на Иудею, и на Иерусалим, в царство Озии и Иоафама, н Ахаза и Езекии, иже царствоваша во Иудеи. Если бы кто-нибудь сказал, что святые пророки, при содействии открывающего им и просвещающего их ум Духа Святого, получали не простое знание будущего, но становились иногда как бы зрителями самых событий, — то думаю, что говоря это он не ошибся бы. Итак блаженный пророк Исаия как будто созерцал мысленным взором те бедствия, которые имели постигнуть Иудею: то полки врагов, опустошающих страну, то опустошенные города и сожженные дома и все, что обыкновенно делается врагами по праву войны. От того самому пророчеству предпосылаются следующие слова: Видение, еже виде Исаия сын Амосов, еже виде на Иудею и ни Иерусалим. Не без цели он указывает и на самые времена царей, чтобы ясно было, что Бог говорит то или другое чрез пророка сообразно с нравственным состоянием каждого из них.

Хронология. Согласно 6:1, призвание Исайи произошло в год смерти царя Озии, ок. 739 г. до н. э. А здесь сообщается, что его служение продолжалось и во время правления Езекии, т. е. после осады Иерусалима Сеннахиримом в 701 г. до н. э. Это были весьма бурные полвека, ставшие свидетелями утверждения господства Новоассирийской империи, в результате чего Северное царство было уничтожено, Самария пала, а Иудее был нанесен существенный урон. Призвание Исайи на служение совпало с возобновлением ассирийской угрозы (информацию о нападениях Ассирии в предыдущем веке см. коммент. к 3 Цар. 22:1 и 4 Цар. 9:14), когда Тиглатпаласар III осуществил свой первый поход на запад в 740— 738 гг. до н. э. Эта военная кампания была направлена на завоевание Арпада в Северной Сирии, но привела к тому, что некоторые южные государства, такие, как Дамаск, Тир, Сидон и Самария, стали платить ему дань.

«Видение Исаии, сына Амосова...» Ис. 1:1 Кто имеет разум, тот может познать Бога Единого и Истинного. А кто неразумен, пусть слушается разумного, тогда спасутся и один, и другой. Ясное познание Бога можно получить по сотворенной природе, еще яснее – от вдохновенных Божиих людей, а яснее всего – от Господа Христа. Вдохновенные Божии люди до Христа – это пророки. Среди первых был Исаия, сын Амосов. Дух Божий открыл ему зрение, и он видел то, чего другие не видели. Поэтому свое послание народу своему называет видением (или привидением). Как пророки видели тайны небесные и тайны будущих событий, это не поддается описанию; это может прочувствовать лишь тот, кому от Бога даровано. Истинны видения святых пророков, ибо слова и небесные образы тех видений позднее реально подтвердились. Истинны они и потому, что служили во благо людям, возвращению от зла к добру. Истинны они еще и потому, что пророки объявляли их бесстрашно, невзирая на страдания, которые им из-за этого доводилось переносить, и даже невзирая на жестокую смерть, которую многим из них довелось принять. Что получил от земли и от людей Исаия за свои видения? Богатство ли, честь ли, или высокое звание? Пилой его иудеи разрезали! Вот какое богатство, какая честь, какая слава у пророка – претерпеть за истину Божию. Будем прислушиваться, значит, к пророкам Божиим, поскольку они пути, которые ведут ко граду Царя Великого, они лучи великого Солнца Правды, Христа, Который на широком горизонте обливает людей светом небесным, указывая им на Солнце. О Господи Христе, через пророков Себя объявивший и Себе путь уготовивший для нисхождения в долину нашу, помоги нам. Помоги нам познать свет Твой и Промышление Твое в святых пророках Твоих. Тебе слава и хвала вовеки. Аминь.

Всевышний, как верный своим обещаниям и любящий Израиля Отец, жалуется на неверность и неблагодарность своего народа, который обязан Ему своим положением в мире. Видение. Так называется особенное состояние пророка, в котором он получал откровение от Бога (см. вступление в пророческие книги). Но здесь это выражение имеет общее значение откровения - о Иудее и Иерусалиме. Надписание это относится ко всей книге, потому что далее прибавлено, что пророк хочет сообщить о всех откровениях, бывших ему при четырех иудейских царях. Иудея же и столичный ее город Иерусалим особо упоминается потому, что все другие пророчества имеют отношение к Иудее, к судьбам Иудейского царства.

___ Некоторые критики отвергают подлинность нескольких стихов первой главы, иные - ее единство, говоря, что она представляет собою композицию пророчеств, произнесенных в разное время пророком Исаией. Но вся речь пророка, заключенная в этой главе, нисколько не отличается от других произнесенных им речей. Ход мыслей в речах Исаии, как и у прочих пророков, обыкновенно такой: пророк сначала обвиняет народ в отступлении от закона Божия, затем угрожает ему наказанием, призывает к раскаянию, возвещает ему наступление дня суда и обещает праведным мессианские блага. Все это и в такой последовательности находится и в первой речи пророка Исаии. Особенность ее только в разделении мыслей по строфам, отчего получаются некоторые неожиданности в переходе от одной мысли к другой. Эта речь - поэма, совершенная как по форме, так и по содержанию. В ней соблюден и закон симметрии, так как строфы идут с известным количеством стихов: в первой строфе (2-4 ст.), изображающей преступление народа, находится 2+2+3 стиха; во второй строфе (или антистрофе), посвященной картине наказания, также 2+2+3 стиха (5-8 ст.). Немного далее следующая строфа (11-14 ст.) изображает Господа, утомленного изобильными приношениями иудеев. Соответствующая этой строфе антистрофа 15-17 ст. изменяет причину этого недовольства Всевышнего: Он хочет от иудеев прежде всего правосудия. Здесь еще соблюдается то же самое количество стихов, та же группировка, хотя движение антистрофы более быстрое, а стихи становятся более короткими. Две последние строфы - 21-23 ст. и 24-27 ст. содержат две противоположные мысли: об осквернении и об очищении. Что касается формы, то в этих строфах шесть слов повторяются симметрично и одно из них - изгарь (по евр. sigga), довольно редко встречающееся в Библии, помещено как в одной, так и в другой строфе в 3-м стихе. Строфы промежуточные или посредующие, именно 9-10 и 18-20 ст. также построены симметрично: мысль выражается противоположениями или альтернативами, в начале и конце строф повторяется имя Господа, частица если (im) повторяется в каждой части два раза. Что касается ст. 28-31, то они принадлежат к далее следующей поэме. Ясно из всего этого, что в первой главе мы имеем пред собою цельное произведение одного в того же автора. Вот заключающиеся в этой речи-поэме строфы. ст. 2-4 - 2, 2, 3 стиха (или правильнее, полустишия) ст. 5-8 - 2, 2, 3 стиха ст. 9-10 - 2, 2 стиха (переходная строфа) ст. 11-14 - 3, 2, 2 стиха ст. 15-17 - 3, 2, 2 стиха ст. 18-20 - 2, 2 стиха (переходная строфа) ст. 21-23 - 2, 2, 2 стиха ст. 24-27 - 2, 2, 2 стиха