Книга пророка Иезекииля, Глава 9, стих 2. Толкования стиха

(Ст. 2—3). И вот шесть мужей шли от верхних ворот, обращенных к северу, и каждый с орудием губительным в руке своей. Также один среди их одетый в льняные одежды, и прибор писца при чреслах его: и вошли и стали подле медного жертвенника. И слава Бога Израилева поднялась от херувима, на котором она была, к порогу дома Божия. И призвала она мужа, который был одет в льняные одежды и имел прибор писца на чреслах своих. Вместо переведенного нами по Симмаху: льняные одежды LХХ перевели ποδήρη подир; Феодотион поставил самое слово еврейское raddim. Акила перевел особые одежды (ргаесiрuа). Далее, где мы перевели: и прибор писца при чреслах его, LХХ поставили: и пояс сапфировый на чреслах его, Феодотион: κάστυ писца в руке его; Акила: μελανοο:υχεῖον, то есть прибор писца при чреслах его; Симмах: имел дощечки¹писца на чреслах своих. А где мы перевели: порог дома, Семьдесят и Феодотион поставили: τὸ αιθριον, то есть некрытое преддверие. Также вместо губительного орудия, которое каждый муж имел в руках, одни только LХХ перевели: секира. Таким образом для истребления грехов людей, которые были созданы в шестой день творения, приходит шесть мужей и идут от ворот верхних или, как перевели LХХ, высоких, обращенных к северу. И каждый имел в руках секиру, о которой Иоанн говорит: уже бо и секира при корени древа лежит. Всяко древо, не творящее плода, посекается и во огонь вметается (Лк. 3:9). И был среди шести мужей один, то есть седьмой, одетый в льняный первосвященнические одежды и имевший прибор писца при чреслах своих, чтобы описывать грехи всех и отделить святых от грешников, или пояс сапфировый, имевший цвет камня сапфира, который был в числе украшений первосвященнических. И вышли шесть мужей и стали подле медного жертвенника. Ибо было два жертвенника: один для курений, золотой, находившийся внутри, и другой пред храмом, медный, для всесожжений. Говорится же, что они стояли подле жертвенника, готовые к исполнению повелений, чтобы узнать, что тот подлежит определению Божию и истреблению, у кого они не увидят там отпущения грехов. Также слава Бога Израилева взошла или поднялась с одного херувима и пошла к порогу или к некрытому двору дома и притвора, который не стесняется кровлею, но пользуется свободным воздухом. Эта самая слава Господня призвала мужа, бывшего в первосвященнической одежде и имевшего письменный прибор при чреслах, и сказала то, о чем свидетельствует Писание. Некоторые под шестью мужами разумеют шесть ангелов, повинующихся воле Божией, а под тем одним, который имел первосвященнические одежды, разумеют Спасителя, соответственно тому, что Он есть священник и ангел великого совета, и согласно с следующими словами: Ты иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109:4). А ποδήρη, (подир), как перевели LХХ, есть одна из одежд первосвящениических, которая по-латыни называется talaris и название которой происходит от того, что она доходит до пят. Мне не безызвестно, что об одежде первосвященнической весьма много лет тому назад я издал книгу, к толкованию которой и отсылаю читателя. Ибо я не могу обо всем говорить во всех местах. Что же касается переведенного Акилою в первом издании и Феодотионом κάστυ, вместо чего в еврейском читается cesath, то когда я спрашивал одного еврея о значении этого слова, он ответил мне, что по-гречески оно называется (пенал), так как в нем хранятся саlати (перья из тростника) Мы называем это аtrаmеntаrium (чернильница, чернильный прибор), потому что в нем держат чернила (аtramentum). Многие яснее называют это thecae (теки, шкатулки, пеналы), так как они служат для хранения тростниковых перьев. Из четырех херувимов один херувим посылается славою величия Господня, чтобы говорить к тому, кто был одет в первосвященнические одежды. И хотя очень многие полагают, что говорится τὰ χερουβεὶμ в среднем роде и в числе множественном, но мы должны знать, что сherub (херувим) в единственном числе рода мужского я того же рода во множественном числе — сherubim (херувимы), — не потому, чтобы служители Божии имели пол, а потому, что все, по свойству своего языка, называется в том или другом роде. Ангелы во множественном числе называются mаlасhim; в том же роде и числе также cherubim и serарhim. Далее Sаbаоth (Саваоф), что́ означает: воинствований, или воинств и сил, употребляется во множественном числе в женском роде и оканчивается в последнем слоге на oth. Утверждающие же, что под образом первосвященника разумеется Спаситель, пользуются примером из Апокалиписа Иоанна (Откр. 1:12—13), в котором написано: и обратихся видети глас, иже глаголаше со мною; и обратихся, видех седьм светильник златых, и посреде седми светильников подобна Сыну человечу и прочее.

Шесть человек с губительным оружием в руках. Хотя связь между видением о божественных мстителях и «Губителем» в рассказе о Пасхе (Исх. 12:23) не вызывает сомнений, сюжет с семью губителями наиболее ярко выражен в нововавилонском «Мифе об Эрре и Ишуме» VIII в. до н. э. В этой древней поэме бог Ану порождает семь богов (Sebitti, т. е. «семерку», ассоциирующуюся с созвездием Плеяд) и отдает их в услужение Эрре в качестве «свирепого оружия». Эти безжалостные боги не щадят никого, кто встречается на их пути, и тем самым служат оружием хаоса и насилия. В этой поэме, как и в видении Иезекииля, дается религиозное истолкование причин разрушения и унижения великого города (Вавилона), но у Иезекииля только шесть, а не семь мужей, поскольку седьмой был заменен писцом (см. ниже). Писец, летописец. Образ божественного летописца встречается в поэме о Гильгамеше, где богиня–мать Белит преклоняет колена перед Эрешкигаль (владычицей подземного мира в аккадской мифологии) и зачитывает имена смертных, которые должны умереть. Но одеяние и прибор писца скорее напоминают образ Набу (библейский Нево), бога писцов и летописца богов. Набу был одним из самых популярных богов в Вавилонии того времени, как об этом свидетельствует множество составных имен с элементом «набу» (напр., Навуходоносор). Именно он вел записи в скрижали жизни, как и персонаж с прибором писца, представший перед Иезекиилем. Прибор писца. Древний писец обычно носил с собой шкатулку с письменными принадлежностями и чернилами (обычно черными и красными). В данном отрывке «прибор писца» обозначается заимствованным египетским словом qeset, которое относится к специальной подставке с углублениями для перьев и отверстиями для сосудов с чернилами. Изображения таких подставок часто встречаются в настенной живописи египетских гробниц. Перо представляло собой остро заточенную палочку из камыша или тростника, которая могла служить и как кисть, и как острие, в зависимости от очертания выводимой буквы. Чернила изготавливались из смеси угля и смолы. Для изготовления красных чернил, которые использовались для выделения строк и рубрикации, добавлялась окись железа. К прибору прилагался еще специальный ножичек (Иер. 36:23). Медный жертвенник. Медный жертвенник был предметом убранства храмового комплекса, построенного Соломоном (см. коммент. ко 2 Пар. 4:1). Он стоял перед храмом «между новым жертвенником и храмом», а впоследствии был передвинут на северную сторону, чтобы освободить место для нового жертвенника, сооруженного Ахазом для поклонения идолам (4 Цар. 16:14).

льняную одежду. Льняные одеяния составляли привилегию священников (Исх. 28,29-42), но также ангелы и люди, удостоенные видения славы Божией, в видениях пророков носят одежды изо льна (Дан. 10,5; 12,6.7; Откр. 15,6; 19,8.14). при поясе его прибор писца. Писец, вероятно, назначен для ведения небесных записей (Исх. 32,32.33; Дан. 12,1; 20,12.15; 21,27). Видение Иезекииля есть напоминание о том, что идолопоклонникам нет места в городе Божием.

“Шесть человек” - ангелы в человеческом образе (иные: начальники войска Навуходоносорова), которые часто являются исполнителями судов Божиих (Дан. 4:13 и ин. др.). Вместе с “мужем”, бывшим среди них и имевшим особое назначение, их было 7 священное число высших ангелов, впервые называемое (точнее: подразумеваемое) здесь; ср. Тов. 12:15; Зах. 4:10; Откр. 4:5; Откр. 8:2; Откр. 15:6, 7. Но знаменательно, что непосредственными совершителями кары являются ангелы в количестве не имеющем священной полноты в четном (ср. 2 ангела, сжегшие Содом, 4 небесные кары). - “Идут от верхних ворот обращенных к северу”, несомненно тех, которые упомянуты в Иез. 8:3-5 под именем внутренних и ворот жертвенника; “верхними” ворота внутреннего двора назывались в отличие от ворот в наружной стене храма (называемых нижними в Иез. 40:19), потому что внутренний двор поднимался террасой выше внешнего, благодаря чему совершаемое на нем богослужение могло быть видимо для народа; здесь к этим воротам приложено такое новое название, чтобы показать, что ангелы идя со внешнего двора должны были подниматься вверх, почему может быть их и не было видно раньше. Ангелы-каратели входят через эти ворота, может быть потому, что Иегова, придя с севера, привел с собою и этих слуг и, проходя храмом, оставил их на внешнем дворе, пока они не потребовались, или в знак того, что бедствие, которое они несут, идет с севера и что халдеи придут с севера и с этой же стороны вторгнутся в город. - “Губительное орудие”. LXX здесь уже “секира” (ср. ст. 1). очевидно просто с целью дать какое-либо представление об орудии; по евр. название “орудие разрушения” позволяет представлять эти орудия в виде молота (Иер. 51:20). - “И между ними один”, очевидно, настолько выделявшийся среди тех шести, что едва мог быть причислен к их числу, почему общее количество не показано 7. Тем не менее подчиненное и служебное положение, которое “один” занимает по отношению к Иегове и по которому он мало возвышается над спутниками, заставляет и в нем признать только ангела, хотя высшего, исполнителя более приятной, но и более трудной миссии (отметки праведников), но не Ангела Завета. Ближайшие догадки о нем невозможны. - “Одетый в льняную одежду”. Льняная одежда, евр. “баддим”, (букв. “волокна”, “льняная прядь”) была одеждой, присвоенной священникам, которым строго запрещалось совершать священно-служение в шерстяной одежде (Лев. 6:10; Лев. 16:4; Иез. 44:17); белая по цвету и допускавшая частое мытье, такая одежда была хорошим символом чистоты и святости, которая требовалась от священника; поэтому она, начиная с настоящего места Иезекииля, усвояется небожителям, не только ангелам, притом высшим (Дан. 12:6, 7), но и Сыну Божию (Иез. 10:5). Льняная ткань, шедшая на одежды священников и особенно первосвященника, была конечно высшего качества, необыкновенной тонкости и ослепительной белизны, почему она должна была блестеть не хуже серебряного глазета (Откр. 15:6); такого качества льняная ткань, вероятно, называлась впоследствии виссоном (Откр. 19:8); может быть и ради этого блеска своего льняные одежды усвоялись небожителям; и когда последние представляются являющимися в блестящих (ангелы у гроба Христова) или белых (Откр. 4:4, Откр. 7:13; ср. Мк. 9:3) одеждах, то одежды эти должно быть мыслятся только виссонно-льняными (на такой высоте, не достигнутой еще современною мануфактурою, стояло ткачество у древних!). LXX здесь свободно: “облечен в подир”, как и в Иез. 10:6, где та же одежда названа у них: “утварь святая”; а у Дан. евр. слово передается на греч. простой транскрипцией: βαδδιν, и только в Пятокнижии точно через «лен», λινον. Белые одежды седьмого ангела, напоминавшие священнические, указывали на служение этого ангела в качестве орудия милости Божией, примирения (одежды 6 ангелов-карателей пророк не видел) и предуказывал на такое же будущее служение Спасителя. На это же указывал еще ближе “прибор писца”, букв. “чаша писца”, т. е. чернильница (Вульг.: atramentarium) у этого ангела “три пояса”, где и по ныне на Востоке носят эту вещь (LXX вместо “прибор писца у пояса” - “пояс от сапфира”, прочтя “софер” “писец” как “сафир”; ср. Дан. 10:5). Этот прибор мог напомнить пророку “книгу жизни” (Исх. 32:32 и д. Ис. 4:3; Дан. 12:1; Пс. 68:29; Пс. 68:18; Флп. 4:3), хотя ближайшим образом он был нужен для пометы благочестивых в городе, ст. 4. - “И стали подле медного жертвенника”, т. е. жертвенника всесожжений, называвшегося медным (3 Цар. 8:64) в отличие от золотого кадильного алтаря во святилище. Придя из северных ворот, ангелы могли остановиться у северной стороны жертвенника. У этого жертвенника подавалось прощение грехов; поэтому ангелы-каратели стали у него, по объяснению блаж. Иеронима, чтобы видеть, кому не отпущены грехи и кто поэтому подлежит приговору Божественному и умерщвлению. Как священники у этого жертвенника являлись проводниками освящения народа, так и ангелы, имевшие произвести уничтожение города и населения его, на деле действовали для освящения Иерусалима через наказание грешников и совершали священнодействие.

И се шесть мужей, идоша от врат высоких зрящих на север, и коемуждо секира в руце его. Поелику на северной стороне поставлен был идол, и жены оплакивали Фаммуза; то по необходимости оттуда дается вход и наказание. Надлежит же привести себе на память сказанное выше, а именно, что четвертая часть жителей города, как изрек Бог, предана будет смерти. Посему смотри, карательные силы готовы совершить определенное наказание. Один Ангел поразил многие тысячи Ассириян, одному также повелено было избить первородных египетских; но здесь наказание Иудеев поручается шести мужам, по чрезмерности нечестия. И муж един посреде их облечен в подир, и пoяс от сапфира о чреслех его. У седьмого облачение священническое; потому что принадлежал к числу не наказывающих, но служащих тем, которые достойны спасения. Поелику Бог заповедал чтить седьмой день; то и здесь седьмого показывает в досточтимом виде. И внидоша и сташа близ жертвенника медянаго. Сей жертвенник поставлен во двор пред преддверием храма.