Книга пророка Иезекииля, Глава 46, стих 15. Толкования стиха

Ст. 12-15. А когда князь будет приносить добровольное всесожжение или доброхотные мирные жертвы Господу, то откроются для него ворота, обращенные к востоку, и он совершит всесожжение свое и мирные жертвы свои так же, как обыкновенно бывает вдень субботний, и выйдет, и запрутся ворота по выходе его. И будет он ежедневно приносить однолетнего агнца без порока во всесожжение Господу; утром и утром будет приносить его. И (мучного) приношения (или манаа) при нем будет приносить утром, утром шестую часть ефы (или меры) и елея третью часть гина, чтобы растворить (или по Симмаху: облить) мучное приношение (или манаа); (таково) постоянное и вечное постановление Господне. Пусть приносят агнца, и (мучную) жертву, и елей утром, утром во всесожжение постоянно. Где мы читаем без порока и где в еврейском написано thamim, там Акила переводит совершенного. А где LХХ перевели манаа, там Феодотион переводит приношение (sacrificium), Акила и Симмах дар. Вместо же сказанного нами добровольное перевели δμολογε’αν, то есть исповедание, а вместо князя — вождь ибо это значение имееть nasi. Доселе речь идет о князе, о котором Исаия говорит: се свидетельство во языцех дах его князя, и повелителя языком (Ис. 55:4). И Иезекииль: Аз же Господь буду им в Бога и раб Мой Давид князь среде их (Иез. 34:24) Итак, когда тот князь принесет добровольную жертву, то скажет: вольная или доброхотное уст моих благоволи, Господи (Пс. 118:108), всесожжение же добровольное, чтобы всего себя принести (в жертву) Богу, и мирные жертвы доброхотные, чего в предшествующей речи нет, ибо написано: и священники совершат всесожжение его и мирные жертвы его (выше ст. Иез. 46:2), а о доброхотных и добровольных жертвах, о которых теперь говорится, совсем умалчивается, чтобы они приносились не по необходимости, а добровольно, и чтобы после всесожжения приносил он мирные жертвы и примирялся с Богом. Поэтому и девство выше брака (1 Кор. 7), ибо оно не требуется и не воздается, но (добровольно) приносится (оffertur). Вместо мирных жертв, которые по-еврейски называются selamim, LХХ переводят спасительные, чтобы самое примирение мирных жертв служило во спасение для приносящего. Итак, когда князь совершит это, то отопрутся для него ворота, или, по LХХ, отопрет для себя ворота, обращенные к востоку, именно те ворота, о которых написано: сия врата Господни, праведнии внидут в ня (Пс. 117:20) и откуда восходит солнце правды. И будет приносить, говорить, всесожжение свое и мирные жертвы свои, о которых теперь мы сказали. Будет же приносить он, ибо эта жертва добровольная, а не другие, не священники будут приносить за него, то есть как обыкновенно бывает в день субботний. Таким образом во всякое время всесожжение и мирная жертва, приносимая добровольно, открывают врата Господни, и он не наблюдает субботы, но все дни считаются у него покоем. Ибо тотчас после приношения всесожжения и мирных жертв он выходит и запирается за ним дверь или он запирает дверь, чтобы сохранять для князя преимущество его и что бы его жертвы не смешивались с жертвами народа. И так как он вообще назвал добровольное всесожжение или доброхотные мирные жертвы и не присоединил вола, или тельца, и овна или овцу и козла за грех, то сообщает, в чем состояло это всесожжение, говоря: он будет приносить агнца однолетнего без порока во всесожжение и не в определенные дни, а ежедневно, и не во всякое время, а утром, утром будет приносить его, то есть каждое утро, когда, по восхождении солнца, бывает начало света. Об этом утре Давид говорит в псалме: заутра услыши глас мой заутра предстану Ти и узрю (Пс. 5:4). И в другом месте: вечер водворится плач и заутра радость (Пс. 29:6). И еще: Боже, Боже мой, к Тебе утренюю (Пс. 62:2). А кто этот агнец безпорочный или совершенный и однолетний, это подробнее сообщает Исаия: яко овча на заколение ведеся и яко агнец пред стригущим его безгласен и не отверзает уст своих (Иc. 53:7). И Иеремия: аз же яко агня незлобивое, ведомое на заколение, не разумех (Иер. 11:19). И Иоанн Креститель: се агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1:29). Это тот агнец, который заколался в Египте и кровию которого ограждались двери веры (или верных) и удалялся губитель (Исх. 12). Однолетний же потому, что он проповедовал лето Господне благоприятное и день воздаяния (Ис. 61:2). И пусть не удивляется читатель, что один и тот же называется и князем, и священников, и тельцом, и овном и агнцем, потому что в Священном Писании при различных обстоятельствах мы читаем о нем, как о Господе, и Боге, и человеке, и пророке, и жезле, и корне, и цвете, и князе, и судье, и царе, праведнике и правде, апостоле и епископе, мышце, рабе, помазании, пастыре, сыне и отроке, единородном и первородном, двери, пути, ангеле, стреле и премудрости и многое другое, и если бы я захотел представить свидетельства о всем этом, то потребовалась бы особая книга. Итак при всесожжении этого агнца беспорочного и однолетнего, приносимого каждое утро, сам князь будет совершать приношение или манаа и (приносить) муку или дар утром, утром шестую часть ефы, подразумевается — муки. Шестая же часть ефы составляет половину модия. Ибо если ефа составляет десятую часть кора, то есть три модия, то без всякого сомнения шестая часть ефы составляет половину модия. Также из елея приносится третья часть меры гин, чтобы растворялось или обливалось мучное приношение Богу, — это вечное и постоянное постановление, которое не опускается ни в какой день, но всегда, во всякое время по восходе солнца совершается приношение, чтобы исполнялось то, что стоит в конце этого отдела: пусть приносит агнца в жертву и елей утром, утром во всесожжение постоянно.

Так же вечно и постоянно, как оконченное уже изложением “постановление” (ст. 14) о жертвах, должно быть имущественное обеспечение князя, этого исключительно - блюстителя жертв. Он не должен дробить своего удела, обнимающего удел Господень и как бы изолирующего последний от всего мирского. Он может делить его только в пределах своего рода, причем уже это дозволение предполагает, что главная масса владения переходит к первенцу - наследнику. Если же князь дает удел рабу (такими часто считались у древних царей все их чиновники, даже министры), то он может оставаться у владельца только до года освобождения, т. e. субботнего (Исх. 21:2; Втор. 15:12; Иер. 34:14), следовательно, не более 7 лет. С другой стороны, князю не дозволяется и увеличивать свой удел на счет народа: в данном случае у пророка могли говорить грустные воспоминания прошлого. Предписания, примыкающие к Иез. 46:16-18 и Иез. 45:8, постановка которых здесь совершенно необъяснима по сознанию новых толкователей, если видеть в них только практические законы.