Книга пророка Иезекииля, Глава 34, стих 8. Толкования стиха

По повелению Божию пророк Иезекииль произнес обличительную речь против пастырей израильских и утешительную для пленного народа. Речь эта произнесена была тогда, когда и те, и другие ощутили всю горечь плена.

Пастыри обвинялись в том, что они не исполняли своих обязанностей, а «пасли самих себя», т.е. заботились только о получении материальной выгоды от стада. При этом они обращались с пасомыми с высокомерием и жестокостью. Вследствие нерадения пастырей овцы рассеялись и стали добычей хищных полевых зверей (1–10).

Пророк обличает пастырей за их недостойный образ жизни: «Вы ели тук, и волной одевались, откормленных овец заколали, а стада не пасли...», за неисполнение прямых своих обязанностей: «Слабых не укрепляли (ср. Рим.14:1), больных не врачевали, пораненных не перевязывали, угнанной не возвращали и, потерянной не искали» (4). Здесь следует прежде всего понимать духовные недуги овец словесного стада: слабость веры или маловерие, различного рода грехи и пороки, из-за которых душа человека духовно умирает.

Из числа обязанностей, которые обличаемые пастыри исполняли не как следовало, названы следующие: управление паствой с насилием, т.е. людей нравственно сильных, способных к подвигам пастыри обременяли неумеренными требованиями и обязанностями (ср. «Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям; а сами не хотят и перстом двинуть их» (Мф.23:4). Пастырь обязан видеть возможности своих духовных детей и возлагать на каждого не более того, сколько он может понести.

Пастыри обличаются за жестокость. Порок никогда не искоренишь жестокостью, то есть явным обнаружением своего господства и власти. Евангелие учит пастырей употреблять для «исправления дух кротости» (1Петр.5:3; Мк.3:44. ср. Сир.3:18–32,1).

7–10. Господь через пророка клятвенно обещает, что новые пастыри ответят перед Ним за погибших овец. «...И не дам им более пасти овец, и не будут более пастыри пасти самих себя...», т.е. отнимается у них стадо, а с ним и благоденствие.

Приемлю обличение, и обращаюсь к себе и другим, на которых, по судьбам Божиим, пал жребий бодрствовать о душах. Поистине, братия и сослужители, со страхом и крайнею заботою должны мы помышлять, таковы ли мы, каких требует наше служение. Не говорю, облечены ли вы особенными знамениями благодати, как святой Павел, как святой Алексий? Особенные, чрезвычайные дары благодати Дух Святый раздает, якоже хощет, и они не были никогда предметом общего требования. Но – довольно ли мы стараемся снискать духовное просвещение для себя, чтобы основательно и удостоверительно наставлять других? Так ли благоустрояем нашу жизнь, чтобы она могла поучать без слова, паче слова? Бодрствуем ли о душах? Как будем наставлять других, если не ревнуем о наставлении самих себя? Как будем руководить к духовной жизни других, если наша жизнь опутана мирскою суетою? Как возбудим других к прилежной и непрестанной молитве, если у нас в совершении церковной молитвы могут они примечать недовольно благоговейного внимания и точности в исполнении отцепреданного чина? Словесные овцы, – не как бессловесные, – могут сами различить безопасную пажить от опасной дебри; и потому, сами будут виновны, если сделаются добычею волка: но не будет ли виновен пастырь, который дремлет тогда, как рассыпающихся овец надлежало бы останавливать и собирать? Да внимаем себе и служению нашему, дабы грозное слово Господне, изреченное на пастырей израилевых, не возгремело и на нас: «пасоша пастырие самих себе, а овец Моих не пасоша. Се Аз на пастыри»