Книга пророка Иезекииля, Глава 3, стих 25. Толкования стиха

Се дашася на тя узы, и свяжут тя ими. Узы, наложенные на Пророка, и не позволяющие ему идти, означают Вавилонян, которые окружили Иерусалим и жителей его, и отняли у них возможность выходить из города и входить в него.

И ты, сын человеческий, — вот возложены на тебя узы, и свяжут тебя ими, и ты не будешь выходит из среды их, и язык твой Я прилеплю к поднебю или гортани твоему, и ты онемеешь и не будешь обличителем их: потому что они — дом преогорчевающий. Что он запирается в доме, что связывается узами, что не выходит к тем, между которыми живет, но между множеством пленников переносит одиночное заключение, это (как я выше сказал) служит указанием осады, потому что Иерусалим, запертый и окруженный войском халдеев, не дозволял никому выходить из города. Это — тот котел, о котором говорит Иеремия (гл. Иер. 1) и далее этот же самый пророк (гл. Иер. 24) и в котором истощается мясо народа. А что язык пророка прилипает к поднебью или к гортани и что он делается немым, не имеет силы для обличения: причина этого ясна: потому что они, говорит, — дом преогорчевающий. Они настолько огорчают и столь упорствуют против Бога, что не заслуживают того, чтобы слышать обличителя. Отсюда ясно, что где много грехов, там грешащие бывают недостойными того, чтобы быть исправляемыми чрез Господа.

Чтобы пророку лучше, и легче выполнить это заключение в доме, тяжелое для человека с общественной инициативой (особенно восточного), Бог хочет связать его. Как показывает Иез. 4:8, эта связанность доходила по временам до того, что пророк не мог перевернуться с бока на бок. Речь очевидно о настоящем онемении, параличном состоянии тела пророка, захватившем и язык (ст. 26). “Возложат, свяжут” очевидно безличные выражения, логическое подлежащее которых - небесная, сила; но замечательно, что в след. стихе - о языке - уже личный оборот; LXX имеют и здесь личный, но страдательный оборот: “се дашася на тя узы”. “Эти узы может быть возложены были и видимым образом на пророка в видении” (Мальдонат). Все выражение слишком решительно для следующего понимания: “злоба и упорство соотечественников пророка будет как бы узами, связанный которыми он не будет допущен к свободному действию в прохождении своего служения” (Трошон).

Владыка, подобно пестуну, как некоего борца умащает Пророка, предрекая ему будущие горести и скорби, какие причинит ему народ, а также повелевая переносить это, быть терпеливым и хранить молчание, пока Сам не дозволит говорить. Всякий же раз присовокупляет: зане домь разгневаяй есть, научая тем не бояться прогневляющих Бога; потому что люди беззаконные достойны пренебрежения.