Книга пророка Иезекииля, Глава 28, стих 14. Толкования стиха

Тот же пророк, продолжая описывать возвышенность его превосходства, говорит: Ты был простирающийся и покрывающий Херувим, ты был на святой горе Божией, ходил среди огненных камней. Херувим обозначает «Полноту знаний», и он, поэтому называется херувим, потому что он не сомневался, что превзошел все и вся в своем знании. И он ходил посреди огненных камней, потому что он жил среди сердец Ангелов, которые горели огнем любви, яркой славой своего творения. И справедливо сказано о нем как о простирающемся и покрывающем. Ибо мы простираемся над всем и покрываем все, что мы защищаем и что мы превосходим. И потому, что он покрывал яркость других, в сравнении с его яркостью, также сказано, что он простирающийся и покрывающий. Ибо тот, кто выходит за пределы величия других по своему великому совершенству, покрывает их, так сказать, своей тенью. Потому, как сказано в одном месте, что он венец красоты, и печать подобия, в другом – херувим, а еще в другом, что он покрывающий всех ангелов, в книге Иова объявлено гласом Господа, что этот Бегемот, главный из путей Божиих (Иов. 40:14) Но Он упоминает эти чудеса о нем, чтобы еще раз сказать, что он имел, и что он потерял для того, чтобы прямо показать благословенному человеку, что случилось с виновным в гордости; Он не воздержался от кары для того, которого Он возвысил больше всех Своих творений во славу такой большой яркостью. Пусть тогда человек решает, что он заслуживает за свою гордость на земле, если даже Ангел, несравнимо высший других Ангелов, был свержен с Небес.

и был еси с херувимом помазанным, т.е. с Херувимом-Давидом, которого помазал Самуил, и который осенял всего Израиля. В смысле историческом Пророк или говорит сие о Хираме, который царствовал во времена Давида, или посмевается над народом и царством тирским и над другим царем, отступившим от правды. В духовном же и таинственном смысле слова сии могут быть приложены к диаволу, который украшен был всеми духовными лепотами, как самоцветными камнями, и с Херувимами помазан святостью, но, по гордости сердца своего, забыл Творца своего и ниспал с горы Божией. Ходил ты среде каменей, и низвергаю тебя с горы Божией. Огненные камни суть священники и Пророки.

Сотворены от Бога и из небытия приведены в бытие Ангелы и Архангелы, Престолы и Власти, Силы и Начала, и превысшие их Серафимы. В числе приведенных в бытие был и сам змий отступник, и бывшие с ним лукавые силы. Они были вместе с другими святыми и разумными созданиями, наполняя вышние обители, отличаясь славою и по сравнению с нами находясь в состоянии несравнимо лучшем и превосходнейшем. Потому и от Господа сказано: с Херувимами вчиних тя. Но святые Херувимы имеют утвердившуюся славу и твердо сохраняют свое первоначальное состояние. Тысячи тысяч служат Богу, и тьмы тем предстояли пред Ним (Дан. 7:10). Вместе с другими пал сатана и лишился своей славы. Итак, когда он вознамерился оставить свое первоначальное состояние, тогда, произвольно склонившись к оскорблению Бога, произвел то, что Зиждитель всяческих престал от творения, разумею святых Ангелов, и отверг столь славное и досточудное создание.

Херувим. Термин cherub(im) встречается в Ветхом Завете девяносто раз применительно к небесным существам. Все они, по–видимому, крылатые, но отличаются чрезвычайным разнообразием. В одних эпизодах фигурируют многоликие херувимы, в других — херувимы с лицом быка, орла или человека. Судя по характеру их описания в Библии, херувимы имели много общего с мифическими гибридными животными, широко представленными в искусстве древнего Ближнего Востока, особенно Ассирии. Сочетая в себе черты животного и человека, они служили выразительным символом присутствия божества не только в Израиле, но и у соседних народов. Здесь, несомненно, подразумеваются херувимы, охраняющие дерево жизни в Быт. 3:24 (см. соответствующий комментарий). Уподобление царя тирского херувиму означает, что ему было доверено управление божественной собственностью. Природные ресурсы этой области, особенно ценные кедровые леса, часто рассматривались в Месопотамии как собственность богов (напр., в эпосе о Гильгамеше). Памятники материальной культуры дополняют нарисованную здесь картину. Изображения херувимов часто встречаются на изделиях из слоновой кости этого периода, причем в облике херувима иногда представлен царь. Резная слоновая кость нередко инкрустирована драгоценными камнями, а среди декоративных мотивов встречаются цветы и горные пейзажи. Дополнительную информацию о херувимах см. в коммент. к 10:1 и к Исх. 25:18–20. Святая гора. Представление о священных горах характерно для всего Древнего мира. Древняя ближневосточная мысль помещала обитель божества на горной вершине, обнаруживая в этом вопросе большое сходство с греческой мифологией. По существу, в сознании древнего человека не было большой разницы между горными вершинами и небесами. В угаритской литературе домом Ваала считалась гора Цафон. У израильтян священными горами считались Синай и Храмовая гора в Иерусалиме. Хотя представление о рае, расположенном в горах, не имеет параллелей в древней ближневосточной мифологии, сад Эдема является раем главным образом по той причине, что это обитель Бога, вселенское святая святых. Поэтому вполне возможно, что святая гора отождествлялась с Эдемом, поскольку и то, и другое место осеняло присутствие Бога. Уподобление ливанских лесов саду Эдема встречается также в Иез. 31:16. Огнистые камни. Это понятие находит множество толкований. В изобразительном искусстве «огнистые камни» представлены в виде украшений на резных изделиях из слоновой кости (см. коммент. к 28:14). Что касается мифологии, то следует отметить, что в угаритских текстах встречается описание дворца, построенного из расплавленных драгоценных камней. По преданию, Гильгамеш набрел в своих странствиях на рощу, где деревья и кусты были усыпаны драгоценными камнями. Все эти сведения помогают прояснить смысл представленной здесь картины.

Один из самых загадочных стихов книги. Сравнивая Тирского царя с херувимом, пророк входит в такие подробности ветхозаветного учения о херувимах, которые, очевидно, не сохранились до нас ни в Св. Писании ни в Св. Предании. “Ты (в евр. почему-то женский род; это местоимение неоднократно употреблено в женском роде вместо мужского: Чис. 11:15; Втор. 5:24 и др.) был… херувимом”. Букв. “ты херувим”. “В приложении к тирскому царю эти слова невероятная гипербола и свое истинное значение получают только тогда, когда мы предположим, что позади этого царя пророк созерцал первоначальные совершенства и падение одного из ангелов” (Глаголев А. А. Ветхозав. библейск. учение об Ангелах, 700), LXX, пунктируя иначе (ет вместо ат), имеют: “Ты, (дуплет) с херувимом вчиних тя”; большинство новейших толкователей принимают это чтение, но еврейское сильнее. Тирский царь сопоставляется с херувимом, как носителем высшей полноты тварной жизни (ср. объяснение Иез. 1:5): Тир представлял собой высшую ступень, до какой могла дойти земная, не только материальная, но и духовная, по крайней мере, умственная жизнь. Следовательно, он на земле тогда был, действительно то, что херувим в мире. - “Помазанным”. Херувимы скинии и храма были помазаны вместе с другими священными предметами св. елеем (Исх. 30:22-33). Может быть, указание на царское помазание, которым царю сообщается особенная высота и полнота духовной жизни, дарованная Богом и Тиру, который этот царь представляет Тот и другой - нечто священное, потому что Бог сообщил им от Своего величия и потому что всякое земное величие священно, пока оно не падает и не оскверняется (Трош.). Но значения помазание не хотят придать евр. мимшах (откуда и “Мессия”) Вульг. и все нов; Вульг. - extensus, имея в виду широко распростертые крылья херувимов; Сим. καταμ, εμετρημενος. Действительно, приложение эпитета “помазанный” к херувиму несколько неожиданно. LXX не имеют, как и следующего слова. - “Чтобы осенять”. Букв. “осеняющий”. Тоже указание на херувимов скинии и храма, осенявших крыльями ковчег. Царь тирский так осенял (Вульг. protegens) свой народ, а Тир - землю. - “Ты был на святой горе Божией”. Так называется в Ветхом Завете только Сион. Следовательно, имеются в виду опять херувимы храма, стоявшего на Сионе в широком смысле (Мориа могла рассматриваться как отрог Сиона). По мнению толкователей, Тир, находясь на острове, омываемом морем, стоял как бы на горе моря, которая могла быть названа “святою” и “Божией” за избыток благословения Божия на Тире. - “Ходил среди огнистых камней”. Из камней огнистыми скорее всего могут быть названы драгоценные камни за их блеск, так они и называются и в клинообразных надписях (Delitzsch, Wol. d. Par. 118). Речи о них скорее всего можно ждать и здесь в виду предшествующего стиха: как херувимы ходят в огне (Иез. 1:13), так Тирский царь был окружен и осыпан драгоценными камнями, этим так сказать скрытым, покоящимся огнем. Можно припомнить с Гроцием, что первосвященник пред херувимов являлся в нагруднике из драгоценных камней, и - с Геферником, что в Тирском храме Геркулеса стояла изумрудная колонна. - Новейшие толкователи находят, что идеей храмовых херувимов не покрываются сполна все употребленные здесь пророком сравнения, особенно два последние выражения, и думают, что пророк здесь имеет в виду господствовавшее в тогдашнем языческом мире представление о горе Божией (см. объясн. Иез. 1:4 “с севера”) - индийской Меру и Кайласа, иранской Гараберецайти или Албордш, греч. Олимпе; рай, по языческим представлениям, должен был иметь какую-либо связь с этой горой, если не был прямо тожественным с ней; посему херувим, находясь в раю, был и на этой горе, осеняя и делая ее неприступной. Что касается огнистых камней, то ими, в замен обыкновенных камней, может быть, мыслилась покрытою эта гора, чтобы быть недоступною для смертного, и только огненные херувимы могли свободно ходить между ними. С этими камнями сопоставляют также стрелы грома или удары молнии, которыми по индийским представлениям, охраняется жилище богов (почему место, пораженное молнией, считалось священным. См. Эв.) или огнедышащие горы (Гитц.). Все эти параллели могут быть приняты православным толкователем только постольку, поскольку в языческих религиях сохранились отголоски истинной. Бертолет предлагает читать вместо “помазанный и осеняющий” - “находился в доверчивом общении с херувимами”, а Кречмар вместо “камни огня”, абней еш - “сыны Божии” - беней ел.: “ Тирский царь ходил между сынами Божиими, ангелами”.

Ты с Херувимом уготован был, помазанный Богом, обитающим в скинии; потому что со святыми и достопоклоняемыми оными силами сподобился и создания и помазания. Помазанием же называет здесь освящение, подаваемое Божиим Духом бесплотным и святым силам. И вчиних тя в горе святей Божии, был ecu среде каменей огненных. Святою горою Божией называет высоту ведения, а камениями огненными святейшие силы, потому что имеют и ценность и световидность. Божественному же Писанию обычно и благочестивых мужей нередко называть святыми камнями. Ибо сказано: зане комение свято валяется на земли (Зах. 9:16). Но сии камни суть святые, а не огненные. О горних же силах, как слышим, говорит божественный Давид: творяй Ангелы Своя духи, и слуги Своя пламень огненный (Пс. 103:4). Все это ни мало не приличествует видимому князю тирскому, хотя бы иные из любителей споров тысячекратно с упорством стали называть камнями огненными Иудеев и сношение с ними Тирян. Ибо Иудеи не камни огненные. Даже если назовет кто огненными камнями Иудейских Пророков, то и такое разумение не будет основательно; потому что Тиряне, живя нечестиво, не имели никакого общения с Пророками, торговые же сношения имели с Иудеями, пристрастными к земному и низкими, которых, как преступающих божественный закон и вопреки оному входящих в совещания с язычниками, никто из здравомыслящих не осмелится назвать камнями огненными. Но не трудно усмотреть что и cиë вчиних тя в горе святей Божией, не приличествует князю видимому. Ибо не имел он пребывания в Иерусалиме, если и допустим, что сказано сие о горе Сионе. Да и последующее ясно сие доказывает. Ибо сказано: