Книга пророка Иезекииля, Глава 11, стих 13. Толкования стиха

И бысть внегда прорицати ми, и Фалтиа умре. Как смерть похитила Фалтию, так будут похищены братия твои, сыны Левиины.

При предречении пророка умирает один из двух князей, Фалтия, сын Ванаев, который означает уклоняющееся падение и есть сын строителя или каменотеса, ибо слово οἰκοδόμος иначе нельзя перевесть на наш язык. Другой из князей, Иезония, сын Азуров, остается живым. Иезония значит уши его, причем подразумевается: души, а Азур — подпора и помощь. Итак, кто падая уклонился от Бога и был худо настроен, тот справедливо падает при пророчестве того, кого укрепил Бог, а кто повиновался заповедям Божиим и поддерживался и подкреплялся Его помощию, тот справедливо удерживает власть над народом. В Исходе (Исх. 2:23) мы читаем, что после смерти Фараона, царя египетского, восстенали сыны Израилевы от работ над глиною, соломою и кирпичами и возопили к Господу, к которому, при жизни того царя, они не могли вопить. Также Исаия (Ис. 6:1-2, 5-7), по смерти царя Озии прокаженного, видел Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и серафимов, стоящих вокруг Его, и уразумев, что он имеет нечистые уста и живет среди народа, имеющего нечистые уста, удостаивается того, что с жертвенника берется уголь и очищает нечистые уста его. Здесь же, когда пророчествует сила Божия, князь, уклонившийся от служения Господу, падает, чтобы восстать чрез Христа. Ибо если восстание есть Господь, то падение есть диавол. При этом возникает вопрос: каким образом о Спасителе говорится: се лежит сей на падение и на востание многим во Исраили (Лк. 2:34)? На падение тех, кои наиболее худо стояли, и на восстание тех, кои пали. Когда пророк увидел это, то пал на лицо свое, не вследствие своей греховности, а по причине чувства скорби, и громким голосом, исходившим из горячей великой веры, трижды воскликнул и сказал: о, о, о, Господи Боже! неужели Ты совершаешь уничтожение остатка Израиля? Смысл же следующий: даже самый остаток, который, по-видимому, был в народе, истребляется вследствие Твоего гнева.

Также и во дни пророчества Иезекиилева умер Фалтия, сын Ванеев, и по смерти этого негодного старейшины, падох, говорит пророк, ниц, и возопих гласом великим, глаголя: горе мне, люте мне, Адонаи Господи, на скончание ли твориши ты останки Израилевы? (Иез. 11:13). Следовательно, если ты будешь разуметь в лице Озии, Фараона, Фалтии и других подобных враждебных сил, то поймешь, отчего, при жизни их, никто из нас не имеет видений, не воздыхает, не сокрушается в покаянии. Да не царствует, говорит Апостол, грех в мертвеннем вашем теле (Рим. 6:12). Пока царствует грех, мы сооружаем города для египтян; живем в пыли и грязи, вместо хлеба ищем мякины, вместо твердого камня – плинфоделания.

Фалтия, сын Ванеев. Фалтия означает "Яхве дает избавление". Когда Фалтия внезапно умирает во время видения Иезекииля, то пророка охватывает тревога, что надежда на сохранение остатка народа умерла вместе с ним. Поэтому пророк вновь и вновь предстательствует перед Господом и молит о спасении остатка (см. ком. к 3,24-27; 6,8; ср. 9,8).

Угроза Божия тотчас оказывает действие, которым подтверждается верность всего предсказания. Несомненно в тот момент видения, когда пророк получил откровение 4-12 стихов ("когда я пророчествовал"), в Иерусалиме скоропостижно скончался упомянутый в 1 ст. Фалтия, может быть глава партии, враждебной истинными пророчествам. Пророк, конечно, способен был видеть эту смерть из Вавилонии с не меньшей ясностью, чем обладающие двойным зрением. Что должны были почувствовать пленники, которым Иезекииль пересказал свое видение (Иез. 11:25), когда впоследствии пришло к ним из Иерусалима известие о смерти Фалтии! Эта смерть поразила пророка не только естественной жалостью к умершему, но главным образом как грозное знамение того, что таким образом может быть истреблен и весь остаток Израиля, который Господь обещал сберечь еще через Иеремию: Иер. 4:27; Иер. 5:10. “О” (ср. Иез. 9:8) по евр. междометье тяжелого вздоха “ахаг”, которое LXX, вероятно, прочли за два: “горе мне, люте мне”.

Пророк видит силу тех, которым повелено, никого не щадя, иссечь мечем всех в городе, и убоявшись, чтобы при умерщвлении всех не потерпеть конечной гибели (ибо от печали забыл, что многие прияли на себя знамение спасения), умоляет человеколюбивого Владыку, растворить правду милостью. Узнает же, что оставшиеся в городе за великое лукавство будут преданы врагам, а отведенные уже в плен и на чужой стороне найдут себе утешение, и будут возвращены. Ибо говорит Бог: