“Проклят творяй дело Господне с небрежением” 1
В старину, если кто-то из благоговейных монахов тратил время, заботясь о положении дел в мире, то его надо было запереть в башню
2. Сейчас наоборот: благоговейного монаха надо запереть в башню, если он не интересуется и не болеет за то состояние, которое возобладало в мире. Потому что ранее те, кто управлял, имели в себе Бога, тогда как сейчас многие из тех, кто управляет, в него не веруют. Сейчас много таких, кто стремится разложить все: семью, молодежь, Церковь. В наши дни интересоваться и беспокоиться за состояние, в котором находится наш народ — это исповедание, ибо государство воюет против божественного закона. Законы, которые оно принимает, направлены против закона Бога.
Есть и настолько равнодушные люди, что и Церковь не признают
божественным установлением, и к собственному народу относятся высокомерно, но ради того, чтобы самим полодырничать, говорят: “Апостол Павел говорит, что не надо интересоваться мирскими вещами” и пребывают равнодушными. Но апостол Павел имел в виду другое. Тогда власть была у идолопоклоннических народов. Некоторые порывали с государством и веровали во Христа и апостол Павел говорил им: “Не заботьтесь о делах мира сего”, для того чтобы они отделились от мира, потому что весь мир был идолопоклонническим
3. Однако с того времени, как восприял власть Константин Великий и победило христианство, сформировалось потихоньку великое христианское Предание с церквями, монастырями, искусством, богослужебным уставом и т.п. И, значит, мы ответственны за то, чтобы сохранить все это и не дать врагам Церкви этого разложить. Мне приходилось слышать даже духовников, говорящих: “Вы этим не занимайтесь!” Если бы они имели великую святость и молитвой доходили бы до такого состояния, что их ничего не интересовало, то я бы и ноги им целовал. Но сейчас они безразличны, потому что хотят быть для всех хорошими и жить припеваючи.
Безразличие непозволительно даже мирским, а уж тем более людям духовным. Человек честный, духовный не должен делать ничего с безразличием.
“Проклят творяй дело Господне с небрежением”, — говорит пророк Иеремия.
Будем помогать людям духовно.
В старину шесть человек из десяти были богобоязненны, двое умеренны и двое безразличны, но и последние имели внутри себя веру. Сегодня не так. Не знаю, до чего это дойдет. Постараемся сейчас, насколько можем, помочь людям духовно. Чтобы — как тогда, при потопе, в Ноевом ковчеге, так и сейчас — спаслись бы некоторые, не покалечились духовно. Нужно много внимания и рассуждения: рассмотреть происходящее с разных сторон и помочь людям. Думаете, мне что ли нравится, что собираются люди, или я хотел видеть столько народу? Нет, но в том положении, в котором мы находимся, несчастным людям нужно немного помочь. Я не стал священником именно для того, чтобы не иметь дел с народом, и в конце концов я вожусь с ним еще больше. Но Бог знает мое расположение и дает мне больше того, что Он давал бы мне, если бы я делал то, что мне нравилось. Сколько раз я просил Матерь Божию найти мне место тихое, удаленное, чтобы мне ничего не видеть, не слышать и молиться за весь мир, но Она не слышит меня; а другие, пустяшные просьбы мои — слышит. Но вот, глядишь, и перед тем, как прийти народу, Бог привязывает меня к кровати какой-нибудь болезнью, чтобы я отдохнул. Он не дает мне той сладости, которую я ощущал раньше в молитве, потому что я не смог бы тогда разлучиться с ней. В то время, если кто-то приходил в каливу, я принуждал себя выйти из этого духовного состояния
4.
Там, в каливе, я живу по распорядку других. Читаю внутри Псалтирь, снаружи стучат. “Подождите, — говорю, — четверть часа”, а они кричат: “Эй, отец, кончай молиться, Бог не обидится!” Понятно, до чего доходят? И ладно, если бы приходилось отрываться ненадолго, но ведь, как выйду наружу — все. Что успел до того времени, то и успел. В половине седьмого или в семь утра, чтобы быть спокойным, я должен уже и вечерню закончить. “Свете утренний святыя славы!” Когда вы заканчиваете утреню, я уже заканчиваю четки за вечерню. Хорошо, если успею съесть утром антидор, потом никаких чаев — падаю как труп. Бывало, что и на Пасху, и на Светлую седмицу держал девятый час, трехдневки
5. Можешь — не можешь, а надо смочь. Однажды, уж не знаю, что народу помешало приехать — возможно, шторм был на море и не пошел корабль — но в каливу не пришел никто. Ах, я прожил синайский день, как тогда в пещере святой Епистимии!
6 Когда на море шторм, то у меня штиль. Когда на море штиль — у меня шторм.
Конечно, у меня есть возможность удалиться куда-нибудь на безмолвие. Знаете, сколько людей предлагали мне оплатить дорогу, чтобы я поехал в Калифорнию, в Канаду? “Приезжай, — говорят, — у нас есть исихастирий”
7. Если я окажусь в незнакомом месте, то буду чувствовать себя как в раю. Никто меня не будет знать, будет свой распорядок, монашеская, как я хочу, жизнь. Но, видишь ли, демобилизация бывает только после войны. А сейчас война, духовная война. Я должен быть на передовой. Столько марксистов, столько масонов, столько сатанистов и всяких других! Сколько бесноватых, анархистов, прельщенных приходит, чтобы я благословил им их прелесть. А скольких присылают ко мне, не заставляя их задуматься; одни для того, чтобы избавиться от них, другие, чтобы самим не вытаскивать змею из дыры... Если бы вы знали, как меня давят и со скольких сторон! Во рту моем горечь от людской боли. Но внутри я чувствую утешение. Если уйду, то буду считать, что ушел с передовой, отступил. Буду считать это предательством. Так я это понимаю. Разве этого я хотел, когда начинал подвизаться, или, может быть, я монастырям хотел помогать? Я отправлялся в одно место, а оказался в другом, и как же я сейчас бьюсь! И не слышно, чтобы
о том, что творится вокруг говорил кто-то еще. Церковь разрушают? “Ничего”, — скажет кто-то. А сам дружит и с тем и другим, только бы потеплее устроиться! А что потеплее! Его самого в конце концов “устроит” диавол. Это же бесчестье! Если бы я хотел делать то, что доставляет мне удовольствие, — ах, знаете, как это было бы легко! Однако цель не в том, чтобы делать то, что устраивает меня, но в том, что помогает другому. Если бы я думал о том, как устроиться самому, то мог бы устроиться много где. Но для того, чтобы пройти в Совет Божий, надо стать “депутатом” от Бога, а не устроителем теплых местечек для себя самого.
1 Иер. 48:10.
2 Высокое оборонительное сооружение святогорских монастырей, использовавшееся для защиты от пиратов.
3 Ср.:
2 Тим. 2:4.
4 После напряженного духовного состояния, пережитого Старцем (он чувствовал, что тает от любви к Богу и людям, словно свеча, находящаяся в тепле), он получил свыше извещение о том, что ему не должно отказываться от помощи людям. С того времени он отдал день в распоряжение посещавших его людей, а ночью молился о многообразных проблемах мира. Однако, когда число паломников чрезвычайно возросло, у Старца был помысел удалиться в неизвестное место, чтобы посвятить все свое время молитве. Тогда, во второй раз, он был извещен о том, что ему следует остаться в своей келье “Панагуда” и помогать людям.
5 Воздержание от пищи и воды до 9 часа по-византийски (3 по полудни) или в течение 3 дней.
6 В 1962-64 гг. Старец подвизался на Синае в пустынной келье святой Епистимии.
7 Исихастирий — (от греческого — безмолвие) — монастырь особого типа, часто зависящий от материнской обители, а также — отдельная келья, расположенная неподалеку от материнской обители. — Прим. пер.
