Книга пророка Даниила, Глава 7, стих 2. Толкования стиха

Итак, после этого зверя, после царства вавилонского, которое включило в себя сирийскую (ассирийскую) военную машину, царство хеттов, наследие шумеров (Вавилон собрал все послепотопные цивилизации), наступает время второго зверя.

Видел я в видении моем ночью, и вот четыре ветра небесных боролись на великом море, и четыре больших зверя выходили из моря, отличные один от другого. Под четырьмя небесными ветрами я разумею ангельские силы, которым поручены главные царства согласно с тем, что мы читаем в Второзаконии: егда разделяше Вышний языки, яко рассея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу ангел Божиих. Часть же Господня людие Его: Иаков уже наследия Его(Втор. 32:8–9). Море же означает мир и век сей, изобилующий горькими и солеными волнами, как изъясняет Господь в притче о неводе, закинутом в море. Поэтому и дракон называется царем всего, находящегося в водах (Иов. 41:26), и головы его, по Давиду, сокрушаются в море (Пс. 73:13). И у Амоса читаем: аще погрузится во глубинах морских, то повелю змиеви, и угрызет его (Ам. 9:3). О четырех же зверях, которые выходили из моря и были непохожи один на другого, мы можем узнать из слов ангела: эти четыре больших зверя, говорит он, означают, что четыре царства восстанут от земли (ниже ст. 17). Четыре ветра, боровшихся на великом море, называются небесными ветрами потому, что каждый ангел действует в пользу того царства, которое ему вверено. И то нужно заметить, что именем зверей указывается лютость и жестокость царств.

Ветры небесные на великом море. В этом описании представлена типичная мифологическая сцена, в которой перемешивание («пахтанье») мирового океана доставляет беспокойство морским чудовищам, олицетворяющим силы хаоса и беспорядка. В эпосе «Энума элиш» бог неба Ану творит четыре ветра, которые тревожат морские глубины и богиню моря Тиамат. Как и здесь, смятение порождается там именно разрушительными ветрами.

на великом море. В данном случае не имеет значения, относятся ли эти слов к Средиземному морю или нет, ибо очевидно, что море здесь - символ изменчивости и непостоянства грешного человечества. См. Ис. 17,12.13; 57,20.

Сообразно с словами 23 ст. данной главы (Дан. 7:23): «зверь четвертый — четвертое царство будет на земле, отличное от всех царств», каждый из четырех виденных пророком зверей является символом известного царства. Представление их под образом животных соответствует как библейской ветхозаветной символике, в которой предводители войск, князья, верховные правители народов изображаются под видом животных (Ис. 34:6-8; Иез. 39:18), так и внебиблейской. В Зендавесте, напр., дух хранитель персидского царства представляется под образом барана с заостренными рогами. Звери выходят из моря, — царства возникают из недр языческого мира.

Навуходоносор видит тело, научаемый суетности настоящего и тому, что это – более образы, как говорит божественный Апостол (1 Кор. 7:32), а не действительные вещи; потому что нет в настоящем ничего постоянного и твердого, но все течет, тлеет«,» увядает. Блаженный же Даниил видит море, научаемый треволнению настоящей жизни. Поелику, став пленником, принужден был видеть чужую сторону; то по необходимости научается треволнению и бурям жизни. И как царь, высоко думающий о золоте, серебре, меди и железе, в образе сих веществ приемлет иносказательные указания о царствах, дознает преемство царей, научается не высоко думать о царской власти, подлежащей быстрым переменам: так Пророк, пренебрегающий все это, видит четырех зверей, научаемый, что и самые страшные царства, приводящие в боязнь всех людей, будут также иметь конец, пребудет, же одно, единственно нескончаемое, царство, которое святым уготовал Бог святых. Посему жизнь сию, как имеющую тысячи треволнений, называет морем, а превратность дел человеческих – ветрами, налегающими на море. Как при дуновении южного ветра волны стремятся к северу, а, как скоро подвигнет море северный ветер, шумное волнение гонится опять к югу: так, когда Ассирияне правили кормилом вселенной, они влекли всех в подданство к себе; а как скоро царство перешло к Персам, к ним немедленно началось и стремление подданных; и опять, по приятии скипетра Македонянами, все, оставив тех, кому повиновались прежде, к ним понесли обычную дань; когда же Римляне присвоили себе владычество над всеми, все, ни во что ставя Македонян, устремляются к западу; потому что и сами Македоняне вступают в число римских подданных. Посему Пророк перевороты дел человеческих справедливо уподобил ветрам, которые, то туда, то сюда, гонят волны морские. Посему-то упомянул о четырех ветрах, так как четыре были преемства царств. Показывает же нам, какое различи между собою имели звери. Ибо говорит: