Книга пророка Даниила, Глава 6, стих 20. Толкования стиха

Царь расстроился, что лучший слуга его, лучший помощник будет погублен. Почему перстень был не только царя, но и вельмож? Чтобы царь не мог тайком вытащить Даниила и чтобы вельможи не могли его там погубить — чтобы ничего не могло измениться. Совершенно очевидна связь: когда Господь умер, его положили в гробу, в гробнице каменной, приложив камень, а потом первосвященники запечатали его печатью, чтобы ничего не изменилось в решении о Христе. Нарушение закона, который противоречит закону Бога, не является преступлением. Это норма христианской жизни, общая и для Ветхого, и для Нового Заветов: если какой-то закон, какое-то постановление противоречит Слову Божию, то оно должно игнорироваться именно по той причине, что воля Бога для любого человека важнее закона. И сказано, что ангел заградил уста львам. По преданию, которое сохранил для нас Ипполит Римский, львы, когда к ним попал пророк Даниил, стали лизать ему ноги, размахивать хвостами. И на иконе они изображаются с переплетенными хвостами — потому что они стали к пророку Даниилу ластиться, потому что увидели в нем нового Адама. Адам до преступления властвовал над зверями, и не было никакого зверя, кто был бы ему опасен, напротив, все звери были ему покорны. Так и здесь: праведник, который становится чист перед Богом, возвращается в первое состояние Адама, до преступления¹.

И приблизившись ко рву, жалобным голосом кликнул Даниила и сказал ему. Сердечное расположение выражает он слезами, и, забыв о достоинстве царя, победитель бежит в пленнику, господин в рабу. Даниил, раб Бога живого. Называет Богом живым в отличие от богов языческих, которыми слушать истуканы умерших людей. Бог твой, которому ты постоянно служишь, возмог ли, по твоему мнению, спасти тебя от львов? Употребляет неопределенное выражение не потому, чтобы сомневался в могуществе Бога, о котором выше сказал: Бог твой, которому ты постоянно служишь, Сам спасет тебя, но для того, чтобы после того, как Даниил окажется невредимым, чем более это казалось невероятным, темь более было справедливым негодование против князей.

Что же случилось? Сначала он ободрил Да­ниила, сказав: «Бог твой, Которому ты неизменно служишь, мог ли спасти тебя от львов». Опять он говорит то именно, что могло ободрить душу его. Может быть, он уже слышал об этом. Потом он приходит, произнося славословие.

Глубокая скорбь о любимом сановнике не уничтожила в Дарии надежды на его чудесное спасение (ст. 16). Побуждаемый ею, царь ранним утром отправляется узнать, оправдались или нет его ожидания.

Царь Дарий воста заутра на свете, то есть, около рассвета, когда была еще тьма, и нужны были светильники. Ибо сие выражается сказанным: «на свете.» И со тщанием прииде ко рву левску. (20). «И егда приближися ко рву,» то есть, был не у самого еще рва, «возопи» Даниилу «гласом крепким», и отвечал царь, и сказал Даниилу. Ибо, не дошедши еще до рва, горячностью расположения своего к Даниилу принуждаем быль вопиять, призывать Даниила и спрашивать, воспользовался ли он Божиею помощью, и препобедил ли свирепость львов. Ибо говорит: Данииле рабе Бога живаго, Бог твой, Емуже служиши присно, возможе ли избавити тя из уст львовых? Каждое из сих речений показывает, что царь благоговеет и по благочестию радуется о Данииле. Ибо во-первых нарицает его рабом, не своим, но Божиим; потому Бога Даниилова именует живым; сверх того, похваляя благочестие, говорит: «Емуже служиши присно,» то есть, не был ты удержан от сего служения и принуждением, закона. А сие: «возможе ли избавити тя из уст львовых? -» значит; благоволил ли Бог сделать тебя победителем львов? Ибо Дарий не мог назвать бессильным того Бога, Которого нарек живым. Даниил, услышав cиe, отвечал, говоря: