Книга пророка Аввакума, Глава 1, стих 2. Толкования стиха

Согласно буквальному значению пророк вопиет против Бога относительно того, почему Навуходоносор будет разорять храм и Иуду, почему Иерусалим будет подвергнут разрушению, хотя он — город Божий. Почему пророк взывает, но Бог не выслушивает его? он вопиет к Господу, угнетаемый Халдеями, но не получает спасения? Почему также пророк, или народ, — от лица которого он говорит ныне, — дожил и доведен был до того, что увидел неправды врагов своих и свои страдания? Почему неправда одержала против него верх? Но он говорит это в муках души, не зная, что золото очищается огнем, и что три отрока вышли из пещи огненной гораздо чище, чем они были прежде (Дан. 3:94). Мы же можем это понять и вообще в том смысле, что пророк громко возвышает свой скорбный в полный жалоб голос, увлекаясь естественным человеческим нетерпением, ибо видит чрезмерное количество грешников и подавляющую силу богатства в этом мире, и сынов грешников, как бы новую отрасль их юности и дочерей их, украшенных подобно храмам, их шкафы для пищи, переполненные так, что из одних течет в другие; их овец чрезмерно плодовитых, которые размножились по дорогам их, и прочее, что́ более подробно описано в сто сорок третьем псалме (12—15 стихи). Почему, о Господи, видишь Ты этих презирающих справедливость и молчишь, когда нечестивый попирает того, который справедливее его: и делаешь людей, как бы рыбами морскими и как бы пресмыкающимися, которые не имеют вождя? Тоже самое мы читаем и в псалме семьдесят втором: «Ноги мои почти пошатнулись, и почти расстроились шаги мои» (Пс. 72:2) и прочее. И затем снова в том же псалме: «Есть ли знание на высоте, у Вышнего, ибо вот грешники и изобилующее в веке настоящем захватили богатства» (Пс. 72:11-12) и прочее до слов: «руки мои». Но так говорят те, которые не знают неизследимых судеб Божиих (Рим. 11:33) и глубины богатства премудрости и знания Его, потому что Бог видит не так, как видит человек. Человек созерцает только настоящее, Бог знает будущее и вечное (1 Цар. 16:7). И человек как бы больной в лихорадочном жару просит холодной воды и говорит врачу: „Я сильно страдаю, как бы распятый на кресте, я горю и задыхаюсь; о врач! доколе я буду кричать «и ты не услышишь меня?» Но мудрейший и милосерднейший врач ответит ему: „Я знаю, в такое время должен дать тебе того, чего ты требуешь; только я не сжалюсь над тобою, потому что такое снисхождение к тебе есть жестокость, и твое желание требует этого во вред тебе.“ Так и Господь Бог наш, зная вес и меру Своего милосердия, не выслушивает иногда вопиющего, чтобы испытать его и еще более побудить его к тому, чтобы он просил, и таким образом как бы очищенного в огне сделать его более праведным и чистым. Понимая эти испытания, как наступающее от Господа милосердие, апостол говорит: «Не будем ослабевать в испытаниях» (Еф. 3:13) и во всякое время благословляет Бога (Пс. 33:2): он знает, что тот, кто твердо претерпит до конца, будет спасен (Мф. 10:22) и прославляет Бога в трудах и скорбях, и говорит с Иеремиею: «Скорби и бедствия я призову». Подобно тому, как иной человек призывает Бога, этот святой муж и непобедимый воин желает, чтобы для упражнения и испытания его наступили страдания и скорби.

Пророк созерцает лицо угнетаемого и терпящего обиду и издевательства со стороны тех, которые привыкли поступать несправедливо, и весьма искусно свидетельствует о свойственном Богу неизреченном человеколюбии, ибо изображает Его весьма долготерпеливым, хотя и ненавидящим злых. А что Он не тотчас подвергает наказанию согрешающих, это ясно показал, говоря, что Его молчание и долготерпение доходит до того, что наконец нужен бывает вопль к Нему, чтоб одни не совершали нестерпимого притеснения над другими и не наносили слабейшим беспрепятственно обиды. И тем самым, что он как бы упрекает долготерпеливого Бога, свидетельствует о безмерном Его человеколюбии: «доколе, – говорит, – воззову, и не услышиши? возопию к тебе обидим, и не избавиши?»; хотя Он угрожает весьма многими и жестокими наказаниями желающим нарушить закон.

Сетование по поводу социальной несправедливости. Хотя Аввакум обращается к народу Иудеи в конце VII в. до н. э., его обличение социальной несправедливости напоминает весть пророка Амоса в VIII в. до н. э. народу Северного царства Израиля. Оба порока осуждают самодовольных и продажных вождей своего народа (см. также коммент. к Ам. 2:8). Обвинения в социальной несправедливости типичны для египетской «литературы премудростей». Писатели стремятся поставить высокую нравственную планку для вождей народа, а также выявить и осудить коррупцию в высших эшелонах власти, что жизненно важно для сохранения национальной культуры. Так, в Египте в эпоху Среднего царства (2050–1800 гг. до н. э.) произведение, известное под названием «Спор господина с рабом», вскрывало социальные язвы, которые практически разрушили египетское общество в Первый переходный период (2258—2050 гг. до н. э.). Человек, который ищет спасения в смерти путем самоубийства, жалуется, что «все воры» и «алчные души» и что «преступления никого не оскорбляют». В этот смутный период появилась также «Повесть о красноречивом поселянине», герой которой говорит, что правителям Египта следует контролировать действия судей и надзирателей, которые «одобряют разбой» и «закрывают глаза на коррупцию». Он призывает судей не брать взяток и не судить предвзято. В древности на Ближнем Востоке справедливость считалась одной из фундаментальных и необходимых предпосылок существования общества. Поддерживать справедливость в обществе было обязанностью царя. В широком смысле завет с Яхве требовал, чтобы справедливость поддерживалась в Израиле как на персональном, так и на общественном уровне.

Первое сетование Аввакума: пророк глубоко опечален и потрясен тем, что народ Божий не живет как избранный и спасенный (Исх. 19,4-6). Но еще более Аввакум озабочен кажущимся бездействием Господа. Нарушение договора с Богом ведет к проклятию и каре (Втор. 28:15-68; 30:11-19; Быт. 18:25). Поэтому он взывает к Господу о спасении (1,2 - 2,20). Доколе..? Настоятельны и неотступны призывы Аввакума к Господу, последнему Судье. взывать. Обращение к Господу в отчаянии и надежде (Пс. 21:25; 29:3). о насилии. Т.е. намеренное, жестокое и бездушное нарушение прав и привилегий народа завета, его эксплуатация и угнетение вследствие злоупотребления властью. Ты не слышишь,... не спасаешь. Мучительны переживания пророка из-за кажущегося безразличия и бездействия Господа по отношению к страданиям Его народа.

Изображаемые здесь сетования пророка в обращении к Богу завета - Иегове вызваны были, по мнению некоторых иудейских толкователей, а также блаженного Иеронима, и некоторых новых комментаторов (Philippson, Maurer, Rosenmuller, Ewald и др.), ожидаемыми или уже и фактически совершавшимися насилиями вавилонян или халдеев в Иудее. "Пророк, говорит блаж. Иероним, вопиет против Бога относительно того, почему Навуходоносор будет разорять храм и Иуду, почему Иерусалим будет подвергнут разрушению, хотя он - город Божий. Почему пророк взывает, но Бог не выслушивает его? он вопиет к Господу угнетаемьй халдеями, но не получает спасения?" (с. 133) "нечестивый царь Навуходоносор одержал верх против праведного Иуды (4 Цар. 24:1)... и праведный царь Иосия будет убит царем Египетским (4 Цар. 23:1), а Даниил, Анания, Мисаил и Азария будут в рабстве (Дан. 3:1), и будет повелителем владыка вавилонский" (с. 135). В пользу такого понимания новые его сторонники указывают, что слова, встречающиеся в ст. 2 и 3: хамас, насилие, и амал, притеснение, встречаются и ниже в ст. 9 и 13, где они бесспорно означают тиранические действия халдеев. Но кроме этих слов в рассматриваемом отделе в ст. 3 пророком употреблены еще слова рив, тяжба, ссора, и мадон, брань, раздор; кроме того в ст. 4 говорится о том, что потерял силу закон, тора - очевидно, Моисеев закон, что не побеждает правда, что суд происходит превратно: все эти черты, вне всякого сомнения, приложимы единственно к внутренней жизни народа Иудейского, как народа положительного закона, тора, притом грешившего частыми отступлениями от последнего, - и, напротив, совершенно неприменимы к халдеям - народу, не признававшему никакого другого закона, кроме своей собственной воли (ст. 7) и силы, обоготворяемой им (ст. 11, ср. ст. 16). Притом, если бы согласиться с опровергаемым нами толкованием ст. 2-4, то последующее, ст. 5-10, возвещение о нашествии халдеев, как событии совершенно новом и невероятном, и подробное описание их не имели бы смысла, оставаясь совершенно непонятными. Напротив, при объяснении ст. 2-4 относительно внутреннего разложения религиозно-нравственной и правовой стороны жизни самих иудеев, современных пророку, вполне понятно, прежде всего, общие отношение этого отдела к последующему ст. 5-11: это - отношение причины к следствию, преступления и наказания; затем, в частности, упомянутая одинаковость названий (хамас, амал) преступлений иудеев и образа действий халдеев, глубочайшим образом основывается на идее соответствия между божественным возмездием и грехом, его вызвавшим, по слову Премудрого: "ими же кто согрешает, сими и мучится" (Прем. 11:17) грех Иудеев состоял в притеснениях, в разных видах попрания закона (ст. 2-4), в том же имела состоять и кара Божия в виде нашествия и насилия халдеев (ст. 5-11), подобно как и этих последних за их безбожные притеснения народу Божию (ст. 12 и д.) ожидала, по суду Божию, подобная же пагубная участь (гл. II). См. у проф. Голубева, с. 699-701 прим. Таким образом, пророк Аввакум в ст. 2-4, подобно пророку Михею (Мих. 7:1 гл.), выражает свою глубокую скорбь по поводу господствующего в его народе нечестия в общественной жизни. Как глубоко верующий член теократического общества, больше того - как Богопоставленный страж теократии (ср. Авв. 2:1), пророк в святой ревности за "оцепеневший" (евр. пуг) как бы закон, за попранную правду Божию (ст. 4). с молитвенным дерзнопением (подобно псалмопевцам, напр. Пс. 21:2 гл. Пс. 87:15 сл.) взывает к Богу о давно ожидаемом им Божественном вмешательстве в жизнь его сограждан, не отвечающую Божественному закону. Конечно, пророк жалуется на общее направление жизни, а не на отдельных нечестивцев, тем менее - наличных своих притеснителей.

Когда пророк говорит так, он не благодать Духа. Ибо не сам пророк, предъявляет обвинение Богу, но, как обычно делали пророки, когда оказывались в каком-то затруднительном положении или справедливо возмущались чьими-либо действиями, употребляет такую фигуру речи, обвиняя виновников несчастья. Таким же образом он выражается и здесь. Аналогичное место находим у Давида: для чего, Господи, отошел Ты далеко, для чего презираешь Ты нас во благовремении и в стеснении? Когда нечестивый бесчинствует, бедный огнем сгорает (LXX; Пс. 9:22, 23). Когда он говорит так, он не обвиняет Бога, но возмущается теми, кто делает такие вещи, и удивляется, почему они не понесли кару немедленно.

Пророк, сказав: видение (το λήμμα), еже виде Аввакум Пророк, непосредственно за сим присовокупил: Доколе, Господи, воззову, и не услышиши? возопию к Тебе обидим, и не избавиши? Вскую мне показал еси труды и болезни, смотрити страсть и нечестие? Видением же (λήμμα) называет восхищение ума, и от дел человеческих прехождение к откровению Божественному. Поэтому, если Пророк сказанное выше изрек по действию Духа; — то, очевидно, не сам он страдал недоумением, но обнажает струп у болезнующих оным, и налагает врачевство. А потому присовокупляет к сказанному и говорит:..