Книга пророка Аввакума, Глава 1, стих 13. Толкования стиха

Подобное сему говорит Богу и Иеремия: «Праведен... Ты, Господи, я открыто исповедую это; и тем не менее я буду говорить к Тебе о правосудии. Что значит то, что путь нечестивых благоуспешен, и преуспевают в изобилии все те, которые вероломствуют и совершают преступления. Ты насадил их, и они пустили корни: они родили сынов и принесли плод. Близок Ты к устам их, но далек от» сердец (renibus — почек) их (Иер. 12:1-2). В том же самом значении и Аввакум говорит: «Непорочны очи Твои, Господи», и я знаю, как неохотно Ты взираешь на злого и неправедного, и никто не может сомневаться относительно Твоей справедливости. И однако же почему позволяешь Ты, чтобы Вавилоняне превозносились столь великою жестокостию, и чтобы праведный Израиль был подавлен нечестивым Навуходоносором; это не то значит, что угнетаемый праведен вполне, или, совершен, а только то, что он праведнее своего угнетателя. И как рыбы, не имеющие вождя и неразумные животные и множество пресмыкающихся без руководства Промысла порабощается сильнейшим, и тот, кто превосходит крепостью, господствует над другим; так и между людьми, — животными разумными, созданными по подобию Твоему, — не разум и не заслуги имеют значение, а телесные силы и неразумная крепость. Если же мы захотели бы понимать это вообще в отношении в Провидению, как будто пророк спрашивает так: „Почему диавол имеет такую силу в мире; и почему, когда Господь владычествует, другому принадлежит жестокое правительство“, — то смысл будет такого рода, и с вышеизложенным это толкование может быть соединено так: Господи, Боже мой, святый мой! Я знаю, что под владычеством Твоим и защитою Твоею мы не умрем; знаю также, что Ты для того назначил врага, чтобы чрез него, как чрез палача, только исправлять, а не убивать грешников. Знаю я и то, что неправедный нисколько не угоден Тебе, и что очи Твои чисты от всякой неправды и что Ты не можешь видеть страданий тех, которые побеждены несправедливостию. Однакоже я не могу найти причины, почему неправедный Каин убивает праведного Авеля (Быт. 4) и Ты безмолвствуешь? Почему во время свирепствования кита и поядания всего им проглатываются не только малые рыбки, но даже и Иона Твой (Ион. 2). Почему нечестивый побеждает, а праведный побеждается. Я говорю не то, что мог бы знать, что пред лицем Твоим оправдается кто-либо, и что он без греха, и что я не имею познания о слабости человеческой; но подобно тому, как Содом и Гоморра кажутся праведными по сравнению с Иерусалимом, и как мытарь в Евангелии оправдан более по сравнению с фарисеем (Лк. 18), так и тот, кто мучится от диавола, действительно грешен; тем не менее он праведнее, чем тот, кто угнетает его. Итак, почему нет ни меры, ни веса для того, чтобы определить: если уже праведный подвергается угнетению и порабощению, то порабощался бы он не нечестивым, но тем, кто праведнее его? Я мог бы сказать, что нечто происходит без Тебя, и что нечестивый получает столь великую силу против Твоей воли? но думать так значит богохульствовать. Итак если Ты Управитель и Господь вселенной, то необходимо, чтобы Ты делал так, чтобы без Тебя ничего не могло происходить. Но все это говорится не потому. что сам пророк думает так, как выше он ясно высказался; но потому, что он в своем лице выражает нетерпение человеческое: это подобно тому, как и Апостола мы часто видим усвояющим себе различные человеческие суждения; и, например, вот он говорит: Я же «вижу другой закон в членах своих, восстающий против закона ума моего и пленяющий меня чрез закон греха, который есть в членах моих» (Рим. 7:23). И как бы начинающий он говорит: «Братие, я не думаю, что я постиг» (Флп. 3:13), «ибо мы отчасти познаем и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13:9); но затем он является как бы совершенным: «Итак насколько мы совершенны, мы постигнем это» (1 Кор. 13:10), Но, конечно, говорить, что он познает только отчасти, и в тоже время есть совершенный, не должно быть свойством одного и того же человека. Также и его собственные слова в послании в Коринфянам: «Братие, это же я взял в пример в самом себе и Аполлосе ради вас, что бы вы от нас научились» (1 Кор. 4:6), ты не должен случайно принимать как бы обычные у Апостола, а только как свойственные человеческому способу доказательства. В противном случае, каким образом Бог может обходиться с людьми, как бы с рыбами морскими, и как бы с пресмыкающимися, которые не имеют вождя, когда ангелы каждого в отдельности человека всегда (quotidie) видят лице Отца, Который есть на небесах (Мф. 18:10), и когда «Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их» (Пс. 33:8). Следовательно, как в отношении к людям Промысл Божий касается каждого отдельно, так и в отношении к прочим животным мы должны признавать общее распределение, порядок и течение дел. Так, например: Каким образом рождается множество рыб и живет в водах, каким образом пресмыкающиеся и четвероногие происходят на земле и какою питаются пищею? Впрочем, неразумно сводить величество Божие к тому, что Он будто бы в каждый отдельный момент знает, сколько родилось комаров, или столько их погибло, или каково количество клопов, блох и мошек на земле, сколько рыб рождается в воде, и которые из меньших рыб должны стать добычею рыб бо́льших. Не будем столь уродливыми чтителями Бога, чтобы низводить могущество Его на столь низкую степень, и быть несправедливыми в себе самим, утверждая, что Промысл относительно разумных совершенно тот же, как и о неразумных. Посему известная апокрифическая книга, в которой говорится, что ангел по имени Тир поставлен охранять пресмыкающихся и что подобным же образом для стражи, или охранения поставлены нарочито особые ангелы для рыб и дерев, как и для всех зверей.

А отчего бывает это отвращение? Сам Бог говорит чрез Исаию: «рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, грехи ваши отвращают лице Его от вас» (Ис. 59:1–2). Итак, когда мы сделаем что-нибудь греховное, то Он отвращается от нас. «Чистым очам Твоим», говорит пророк, «не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь». Потому Он отвращается и от людей надменных: «на кого Я призрю», говорит, «на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66:2)? Итак, будем приобретать эту добродетель, чтобы обратить к себе лицо Его, чтобы нам не впасть в бездну зла среди великой тьмы. Можно и упавши восстать; и потому падающие не должны оставаться лежащими.

Если же Бог не есть начало нравственного нашего падения (которое одно и есть истинное зло) и быть им не может — "чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь" (Авв. 1:13); и "возлюбил правду и возненавидел беззаконие" (Пс. 44:8) — то вполне истинно, что всякие бедствия, проистекающие от вторичных причин, разумных или разума неимущих, каким бы образом ни произошли, происходят по воле Божьей, ниспосылаются Его крепкой десницей, по Его усмотрению и промыслу. 

 

И в такой брани все житие святых, ибо в них совершается то, о чем написано: Плоть желает противного духу, а дух - противного плоти (Гал. 5:17). Сражаются, но не побеждаются. Что скажу о нечистых, плотских и роскошествующих, которые не сражаются, а порабощены и влекомы? Или не влекомы, ибо добровольно следуют и вольно предаются худым делам? Таковых совершенно не удостаивает сражения дьявол, поскольку или никогда, или же с трудом они противятся его советам. Со святыми же у него повседневная битва. Ибо о нем написано: и роскошна пища его (Авв. 1:16). И такова, говорю я, жизнь святых, и в этой брани всегда человек подвергается опасности, доколе не умрет. Но в конце, то есть в торжестве победы, что говорили святые? Смерть, где твоя брань? Таков будет глас триумфатора. Смерть! где твое жало? (Ос. 13:14; 1 Кор. 15:55). Жало смерти есть грех, уязвлением которого причиняется смерть. Грех подобен скорпиону. Поражает нас, и мы мертвы. Но когда это возможно, чтобы было сказано: смерть, где твоя победа? А обещано нам это не в этой жизни, но по воскресении: тогда дано будет святым, чтобы они не хотели грешить и не могли.

Если же, говорит, кто-либо спросит и скажет: почему вавилонянин избирается орудием наказания, а Израиль приговорен на осуждение и страдание? – вопрошающий так пусть выслушает ответ. Поскольку око Господа чисто и Он не может быть зрителем нечистых и беззаконных дел, и не может взирать на страдания слабейших, проистекающие от неправд и притеснения их, то Он отвращает око Свое от приобретших привычку так поступать. Когда же это будет, то всенепременно случатся бедствия и навлекший на себя Божие отвращение подвергнется крайним страданиям. Зная это, божественный Давид умолил: «не отврати лица твоего от мене, и не уклонися гневом от раба твоего» (Пс. 26:9); а отвращение Божие непременно сопровождается последствиями гнева (божественного). Вскую призираеши на презорливыя? премолчаваеши, егда пожирает нечестивый праведнаго? И сотвориши человеки яко рыбы морския и яко гады не имущыя старейшины. Возвестив, что око Божества чисто и не может видеть совершающих лукавое, и взирать благосклонно на тех, которые решаются притеснять слабейших и причинять им страдания, пророк вслед за этим как бы увлекается такими размышлениями. Неисчислимые бедствия и весьма тяжкие страдания причинило народу иудейскому жесточайшее войско вавилонян, которые излишество своей необузданности простирали до такой степени силы и крайности, что не остановились даже пред самыми священными местами и сожгли в Иерусалиме священный храм, и вместе с простым народом уводили в плен и священнослужителей при божественных жертвенниках и оскверняли святое, по написанному. Возвратившись же домой, они проводили веселую жизнь, пользуясь награбленным богатством, не подвергаясь наказанию за нечестивые свои дела, не боясь врагов и не страшась войны; напротив, сами они восставали против всех и без труда покоряли кого хотели и наслаждались большим благополучием, величались бедствиями погибших, – неумеренность в гневе, необузданность в угнетении и преобладание над всеми поставляли себе в особую честь. Посему пророк, видя их бесчувственное превозношение, пришел в изумление и касается самых божественных судов, и пытается понять и уразуметь никому не доступное и никакому уму непостижимое. Он старается понять, какой смысл заключается в столь великом долготерпении всемогущего Бога, что Он снисходительным и кротким взором смотрит на привыкших ко всему относится презрительно и проводящих нечестивую жизнь, и молчит, и бездействует, когда нечестивый человек как бы пожирает благочестивого и праведного. А так как, говорит, наказание не тотчас постигает грешников, напротив, гнев (Божий) на них отклоняется, то жители земли дошли до того, что стали нападать друг на друга и подобно рыбам пожирать слабейших, и проглатывать друг друга невоздержной и ненасытной пастью, – они проводят такую грубую и необщительную жизнь, как жизнь пресмыкающихся в горах, и немногим отличаются от тех, которые вследствие большой дикости и чрезвычайной свирепости неукротимы и не подражают свойствам других животных, пасущихся толпами и под предводительством одного вожака стада и являющихся как бы войском, управляемым военачальником. А вавилоняне были необщительны и недоступны другим, жестоки, исполнены яда и погибели, и жадно пожирали слабейших. Не невероятно, что слова пророка, по-видимому, направлены против дьявола и находящихся с ним лукавых сил. Эти поистине презрители, всецело отвергающие страх божественный, весьма нечисты и доходят до крайней жестокости, между тем как Бог весьма долготерпелив. Как только раз мы попали под их владычество, мы, несчастные, стали пожирать друг друга; ибо тогда не было посредника мира, нашего начальника, то есть Христа, Владыки земля и неба и всяческих. Посему мы сделались подобно рыбам: бессловеснейшими и совершенно безгласными; у нас не было ни слова благочестия, ни гласа славословия Богу; напротив, мы убивали друг друга, проводили самую неразумную жизнь и жили в мире подобно рыбам. У каждого ум был так груб, что, по-видимому, уже одичал совсем и, что касается раздражительности и жестокости, то или равнялся в этом с ядовитыми животными, или даже стремился превзойти их в этом.

злодеяния... притеснение. См. ст. 3. Близость к Господу усиливает ощущение невыносимости зла, распространившегося в этом мире.

Начиная с ст. 13, пророк от взгляда на народ избранный (ст. 12) обращается к народу нечестивому - орудию гнева Иегова и этим путем еще более утверждается в своей дерзновенной молитве к Судящему праведно народы и племена земли (Пс. 65:5). И прежде всего останавливаясь еще на упомянутом ранее (ст. 12) свойстве святости Божией, пророк утверждает (подобно псалмопевцу. Пс. 5:5-6), что все нравственно нечистое недостойно зрения светлейших очей Святейшего Бога (ср. Ис. 7:8), и отсюда (как выше ст. 3) делает заключение, что Бог не может равнодушно смотреть на крайнее угнетение (пожирание, евр. бала в II) нечестивцем Иудеев, которые, при всей повинности своей пред правдою Божиею, все же праведнее своих поработителей. «Это не то значит, что угнетаемый праведен вполне, а только то, что он праведнее своего угнетателя» (блаж. Иероним); «подобно тому, как Содом и Гоморра кажутся праведными по сравнению с Иерусалимом (ср. Мф. 11:24), и как мытарь в Евангелии оправдан более по сравнению с фарисеем (Лк. 18:10-14), так и здесь мучимый действительно грешен; однако он праведнее, чем тот, который угнетает его» (он же, с. 149). Это пророческое (а вместе и всего народа) недоумение раскрывается и далее, до конца главы (ст. 14-17).

Представленное в начале пророчества недоумение Пророк предложил по причине беззаконно поступающих в Иерусалиме, предсказав же, какое наказание потерпят они в нашествие Халдеев, и зная, что и о сем родится у многих вопрос: почему Бог согрешивших во многом предал людям более лукавым? — Пророк предлагает сказанное им теперь не потому, что сам он пытливо изведывает Божественный Промысл (возможно ли сие сказавшему о себе, что создан на обличение других?); но потому, что изображает помыслы вдающихся в таковыя изследования; и говорит: знаю, что гнушаешься всяким пороком; потому что Ты — источник правды; но желаю дознать, почему попускаешь, что благоуспешны высокомерные и страждущие бесчувственностью, и оставляешь без внимания, что от злочестивых терпят обиды не столько злочестивые. Ибо праведным назвал здесь Пророк не того, кто во всем праведен, но кто сравнительно праведнее делающего неправду. Так перевели Акила, Симмах и Феодотион: умалчиваешь, когда пожирает нечестивый того, кто праведнее его.