Толкование на группу стихов: Иов: 8: 16-16
Стих 16. Он выглядит влажным, прежде чем солнце придет Иов. 8:16.
76. Очень часто в Священном Писании Господь представлен под титулом «Солнце», как сказано пророком: но к боящимся Имени Моего взойдет Солнце правды Мал. 4:2. И, как безбожники, которые отброшены в Суде, описаны в книге Мудрости, как говорящие следующее: мы уклонились от пути истины, и свет правды не сиял к нам, и Солнце взошло не для нас Прем. 5:6, следовательно, «перед восходом солнца тростник выглядит влажным», потому что прежде чем строгость Бога возгорит жарко в Суде, каждый лицемер являет сам росу мнимой святости. Он выглядит процветающим, потому что он выглядит праведным, он получает почетный пост, он силен в своей высокой репутации святости, почитание оказывается ему всеми людьми, его восхваление усиливается. Таким образом, этот тростник полон влаги в ночное время, но с приходом солнца он высыхает, потому что лицемер почитается святым всеми людьми во тьме настоящей жизни, но когда дознание Судьи придет, он будет явлен как порочный, каков он есть. Итак, пусть скажет: Он выглядит влажным, прежде чем солнце придет, потому что теперь он сам выглядит процветающим в глазах людей, но потом он засохнет в зной Божественного суда. И следует дальше: И его соцветие выпускается в его прорастании Иов. 8:16.
77. Ибо любая трава в целом впервые поднимается из земли с помощью прорастания, она подвержена воздействиям воздуха и тепла, она питается от солнца и дождей, а затем, через время, наконец, это происходит, что она открывает себя, показывая продукт своего семени. Но тростник появляется вместе с соцветием, и так скоро, как он выходит из земли, он выдвигает свое соцветие семян вместе с самим собой. Поэтому, под остальной травой в целом хорошо обозначены святые, но лицемер обозначен «тростником», потому что праведники, прежде чем они возникают в практике святой, проходят зимний сезон в этой жизни, и нагреваются горькими гонениями и трудами, а затем, когда они делают то, что правильно, они никогда не высматривают здесь награды их праведности, но когда они отходят вперед от трудов этого мира, придя к своей вечной стране, они как бы приступают к их осмотру - для вознаграждения. А лицемер, наоборот, прорастает в хорошей практике сразу же и тут же идет завоевать славу этого мира. Как тростник, что выходит сразу с его соцветием, они, в обмен на то, что они начинают жить хорошо, направлены, прежде всего, на завоевания почестей от всех людей. Так что соцветие в прорастании - это награда в самом начале. Ибо часто есть те, которые отказываются от пути откровенной неправды, и одевают одеяния святости, и в тот момент, что они касаются порога хорошей жизни, они забывают, чем они были, они впредь не наказывают покаянием себя за беззакония, что они совершили, но они начинают жаждать похвалы за доброту; они стремятся получить оценку выше остальных, даже тех, кто лучше, чем они сами. И по большей части, в то время как теперешнее процветание следует за ними в их желаниях, они становятся бесконечно хуже, чем они были до того, как начали носить одеяние святости; но, будучи заняты бесчисленными проблемами и отвлекаясь на эти хлопоты, они не только никогда не оплакивают то, что они сделали, но продолжают наполняться тем, от чего они должны бы были рыдать.
78. Ибо они, что бросили мир, не должны быть оглашены широко, если прежде в смирении они не пробыли в течение некоторого длительного времени в неуважении этого мира. Добро скоро заканчивается, если оно стало известно миру раньше своего времени. Также и с кустами растений, которые были посажены, если, прежде чем они укрепятся твердым корнем, рука прикоснется и будет трясти их, это заставляет их отмирать; но, если корень уже был укреплен глубоко, то эти руки могут даже толкать его, и не повредить, и порывы ветра могут обрушиваться на него, и волны, но не опрокинут. Таким образом, чтобы жизнь практики, в которую мы вступили, не могла быть вырвана с корнем, корень сердца должен закрепляться долго и энергично в глубине смирения, чтобы, когда из уст людей сильно подует дыхание клеветы или аплодисментов, хотя оно и согнет наш ум немного так или иначе, но не сможет оторвать его от его места, и после такого изгиба он может вернуться к своему вертикальному положению, если он будет держаться сильным корнем в своей собственной личности. Что среди вещей крепче, чем возводимая стена? но, если, в то время как ее возводят, на нее нажать, она может быть сразу же разрушена без усилий; но, если в течение промежутка времени она будет высыхать, часто она даже от ударов тарана не сдвинется ни на йоту. Точно также и наша добродетель, с одной стороны, будучи несвоевременно открыта, сводится к нулю, а с другой стороны, будучи достаточно сокрыта, оказывается в безопасности. Также и мирские дела рукой человека, когда касаются нашей добродетельной жизни слишком рано, как это было, толкают свежую кирпичную стену, и легко разрушают ее, потому что она пока еще не избавилась от влаги своей собственной слабости. Но когда долго лежала она в состоянии покоя, душа держит себя внутри крепко, как это было с высохшей стеной, и не разрушается от ударов, и каждая вещь, которая ударяет ее теперь, когда она является твердой, разбивается о ее границы. То же самое обозначено, когда Моисей запретил первородных животных использовать для службы людям, говоря: не делай никакой работы на первородном воле твоем, не стриги первородного из мелкого скота твоего Втор. 15:19. Ибо «работают на первородном воле», кто сразу делает общеизвестным начало хороших дел. К тому же, «стричь первородных овец», это тоже обнажить перед глазами людей то хорошее, что мы начали делать скрыто в тайне. И поэтому нам запрещено «работать на первородном воле» и «стричь первородных овец», потому что даже если мы начинаем любую вещь мощно и с силой, мы не должны слишком рваться к тому, чтобы выполнить ее на публике. А когда в нашей жизни начинается что-то простое и невинное, мы тоже не должны срезать покровы его тайны, чтобы оно не обнажалось на глазах всего мира, потеряв ворс, который его скрывает.
79. Так пусть первородный из волов и овец служит жертвой только одному Богу, чтобы будь то мощное или малое, что мы начинаем, мы могли принести в жертву в честь судьи внутренних дел на алтарь наших сердец. И мы можем быть уверены, что это принимается более охотно Им, в той мере, в какой оно хранится скрыто от людей и не окрашивается желаниями аплодисментов. Но часто бывает, что начало нового способа жизни до сих пор смесь плотской жизни, и поэтому они не должны быть готовы заявить о себе, ибо, в то время как хорошее получает аплодисменты, душа, будучи обманута похвалой, сама по себе не имеет никакой силы, чтобы обнаружить в себе зло, которое лежит скрыто. Поэтому справедливо снова сказал Моисей: И когда вы пришли в землю, которую Я дам вам, и посадите разные деревья приносить свои плоды, то вы будете обрезать их. Плоды, которые выдвигаются вперед, будут нечисты для вас, не ешьте их. Лев. 19:23. Ибо «деревья, несущие плоды» - это дела, приносящие плод добродетели, и поэтому мы «обрезаем деревья», когда подозревая себя в слабости, мы не даем наше согласие на начало наших передовых дел, но плоды, которые выдвигаются первыми, мы считаем нечистыми, и не считаем их хорошими для нас, потому что, когда начало хорошей практики получает аплодисменты, ум не получает пищу, которую должен; ибо, в то время как полученная похвала потребляется с восторгом, плоды добрых дел съедаются преждевременно. Тот, кто получает похвалу добродетели в ее начале из уст людей, как бы ест плоды дерева, которое он посадил преждевременно.
80. Следовательно, говорит Истина через псалмопевца: Напрасно вы поднимаетесь до света: поднимайтесь вверх после того, как вы сели Пс. 126:2. Ибо «встать до света» - это взять свое удовольствие в ночное время настоящей жизни до того, как раскрывается сияние Вечного Воздаяния. Таким образом, мы должны сидеть, во-первых, чтобы мы могли подняться потом в правильном направлении. Ибо того, кто не трудится ныне, чтобы смирить себя своим собственным поступком и делом, слава грядущая не возвысит. Поэтому то, что обозначено там как «подняться до света», здесь обозначено под видом лицемера, что выпускает соцветие в прорастании, ибо, установив свое сердце на аплодисментах людей, в том же месте, где он поднимается на добрые дела, там он желает непосредственно получить воздаяние для его тщеславия. Если бы они не выпускали соцветие в прорастании, разве сказала бы Истина о них: также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!? Мф. 23:6-7. И потому что они, начиная делать хорошие вещи, стремятся получить почитание от людей, они как тростник «выпускают соцветие в его прорастании». Они же, когда собираются сделать правильные вещи, сначала с тревогой выискивают свидетелей этих дел, рассчитывая в тайне, есть ли человек, чтобы увидеть то, что они собираются делать, и если есть, то сможет ли он, кто видит их, сообщить о них другим должным образом. Но, если случится так, что никто не был свидетелем дела их, то, безусловно, они будут считать эти дела потерянными для себя, и они считают глаз внутреннего Судьи отвернувшимся от них, потому что они не имеют никакого ума, чтобы получить из Его рук награду за их дела. И в то время, когда лицемер делает любую хорошую вещь, он стремится быть увиденным многими глазами, еще дополнительно добавляют истинно в отношении этого же «тростника»:
