Толкование на группу стихов: Иов: 8: 1-1
Стихи 1, 2. Тогда отвечал Вилдад Савхеянин, и сказал: как долго ты будешь говорить так? и как долго будет дыхание слов из уст твоих умножаться? Иов. 8:1-2.
58. Неправедным слова праведников всегда тягостны, и когда они слышат таковые, сказанные к созиданию, они несут их как бремя, что наложено на них. Как Вилдад Савхеянин явно указывает на своем собственном примере, когда он говорит: как долго ты будешь говорить так? Ибо, произнеся «как долго», он явно показывает, что он не может больше терпеть слова назидания. Но, в то время как недобрые люди слишком горды, чтобы быть установлены правильно, они придираются к вещам, сказанным хорошо; и, следовательно, он тут же добавляет: и как долго будет дыхание слов из уст твоих умножаться? Когда обвиняют в многократности речи, несомненно, тем самым отрицают, что в сказанном существует много смыслов. Ибо, речь говорящего о самых высоких вопросах может быть разделена на четыре вида. Ибо есть некоторые, которым полнота и разговорной речи, и мышления дает и широту, и направление, и есть некоторые, которых скудость как мысли, так и речи приводит к узости и малости высказывания; и есть некоторые, которые имеют способности к разговорной речи, но не обладают острым мышлением; и есть некоторые, у кого есть острота мысли, чтобы поддержать их, но из-за бесплодия речи они хранят молчание. Ибо мы обнаруживаем то же самое, что мы видим в людях, иногда и в вещах, не имеющих разума. Так, очень часто бывает, что и обильный запас воды есть в глубине земли, и она выходит широкими каналами на поверхность; и очень часто мизерное количество воды скрывается в сердце земли, и с трудом находит щель, чтобы выпустить себя в том же мизерном объеме наружу. Очень часто крайне малое количество появляется в недрах, скрытых от глаза, и когда оно находит широко открытый выход, посредством которого оно может выйти наружу, оно набухает в тонком потоке, и большие каналы открываются широко, но для них нет практически ничего, чтобы изливать; и очень часто большие объемы воды скрыты из виду, но, будучи ограничены узкими протоками, они просачиваются в самых малых количествах. Точно также, в одном случае обильная речь доставляет то, что обильная острота ума производит фонтаном; во втором случае, ни мысль не дает смысла, ни язык не в состоянии излить ее наружу; в третьем случае, уста действительно могут широко говорить, но, выдавая то, что мысль предоставила им, язык не получает никакого смысла для донесения вовне; и в четвертом случае, полный источник мысли изобилует в сердце, но непропорционально малый язык, как узкий канал, ограничивает его. Из этих четырех видов изречения, только третий действительно виноват, что изобилует словами, которые вовсе не выражают острую мысль. Ибо первый достоин похвалы, потому что он является мощным и сильным в обоих направлениях. Второй заслуживает сочувствия, потому что в своей ничтожности испытывает недостаток обоих. Четвертый призывает к помощи, поскольку не имеет силы, что бы явить то, что мысль дает ему. И только третий достоин порицания и должен быть сдержанным, в то время, как поднимаясь высоко в речи, он пресмыкается в смысле; и, в конечном счете, эта речь, бессмысленно раздутая, течет к ушам слушающих в большом объеме, но совершенно бесполезно. И именно это Вилдад швыряет как обвинение против блаженного Иова, говоря: и как долго будет дыхание слов из уст твоих умножаться? Ибо, приписывающий многословие устам, несомненно, упрекает говорящего в бесплодии сердца. Как будто он говорил простыми словами: «Ты поднял обилие дыхания в словах, но ты скуп и ограничен в смыслах сказанного». Но, когда плохие люди обвиняют правильные вещи, чтобы они сами не выглядели как те, кто не знает, что праведно, те хорошие вещи, которые и так известны всем, и которые они узнали понаслышке, они преподносят как неизвестные. И, следовательно, Вилдад добавляет непосредственно:
