Иов, Глава 40, стих 21. Толкования стиха

Хотя Иов сознался в своем неведении, но Господь снова призывает его выслушать изображение силы и власти Божией (40, 1—2). Чтобы Иов окончательно убедился в безсилии и ни­ чтожестве человека, Бог предлагает ему облечься во все свое величие и сравнить себя с какою нибудь земною тварью, делом рук Божиих (3 — 9). Для примера Он указывает на бегемота (или лучше слона), великана между четвероногими животными, который отличается и огромностью размеров и крепостью членов и неустрашимостью своею, что однакож не мешает ему быть кротким и делаться добычею охотника (10—19). Совсем не таков по характеру другой великан водянаго царства—левиафан, или крокодил: он не может сделаться добычею рыболова (20— 27) и в борьбе страшен (41, 1,2). Устройство его пасти, крепость и плотность покрывающей его чешуи, сила мускулов, быстрота движений—все соединено в нем, чтобы признать его безстраш­нейшим животным и царем вод (3—25).

По завершении рассказа о «бегемоте» Господь повествует Иову о втором животном: «левиафане» (в греческой версии – «драконе»). Святитель Григорий Великий подчеркивает, что речь и там и здесь идет об одном и том же действующем лице – о сатане; просто диавол здесь образно называется различными именами См.: Там же. XXXIII. 16. PL. 76. Col. 682B..

Итак, Господь начинает говорить о втором чудовище, вопрошая при этом Иова, способен ли он сам, своими силами победить морского «дракона», поймать его на удочку, вытащить на берег из морской пучины и подчинить себе:

Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его? вденешь ли кольцо в ноздри его? проколешь ли иглою челюсть его? (Иов. 40:20-21).

С точки зрения святителя Григория Великого, здесь, в этих словах Господа, содержится очень важный прообраз самого способа грядущей победы Христа над диаволом. Двоеслов в своем типологическом толковании здесь следует версии 20-го стиха по Вульгате: Можешь ли ты с помощью крючка вытащить левиафана или привязать его веревкой за язык? (Иов. 40:20; Вульгата). С точки зрения святителя Григория, Господь называет древнего врага именно «левиафаном», в том числе и потому, что Он имеет здесь в виду особый образ будущего Спасения человеческого рода, когда сатана подобно морскому чудовищу, попавшись на «крючок» некоей Божественной хитрости, будет побежден Христом. Тем самым, именуя диавола левиафаном – живущим в океанской глубине морским змеем, – Господь как бы «насмехается» над сатаной, заранее имея в виду то, как он в грядущем окажется обманут Спасителем мира. Что же это за Божественная «хитрость», о которой здесь идет речь?

Дело в том, что диавол, по убеждению святителя Григория, во время земной жизни Христа обманулся в отношении Его Божественного достоинства и по этой причине потерпел поражение. Вот эту-то его ошибку и можно образно сравнить с тем, как обманываются и хищные рыбы, пойманные на удочку рыбаком. Известно, что они попадаются на рыболовный крючок удильщика, спрятанный под желанной для них наживкой. Подобной же «наживкой» для диавола – разумеется, в духовном смысле – оказался и сам образ пришествия в мир воплотившегося Сына Божия. Сатана, наблюдая за земной жизнью Христа, видел в нем простого человека (хотя и нравственно совершенного мудреца и чудотворца), зрел лишь Его телесность, но не угадывал в Нем присутствия Его Божества, скрытого за завесой плоти. При этом, видя всю меру человеческого совершенства Христа, диавол более всего мечтал овладеть Его душой. Сатана серьезно обманулся в отношении Господа, видя в Нем только лишь человека и даже не подозревая при этом о Его Богосыновстве. Итак, по святителю Григорию, «этот левиафан был пойман на «крючок», потому что в случае с нашим Искупителем он диавол схватив – через посредство своих помощников (гонителей Господа – иудеев и римлян) – «приманку» Его плоти, оказался насквозь пронзен острым жалом Его Божества. Господь удерживал его сатану как будто на крючке, который тот заглотил; ведь когда во время Его Страстей «пожиратель» явился ради того, чтобы схватить приманку плоти Христовой, Его Божество при этом по-прежнему оставалось скрытым от сатаны, чтобы затем его умертвить. Этот кит с отверстой пастью издревле метался во все стороны в бездне вод – то есть во всеохватности человеческого рода – жаждал нести смерть и пожирал почти все живое. Однако «крюк», умертвивший этого кита силой удивительного Божественного Промысла, остановил его движение в мрачной глубине вод» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XXXIII. 17. PL. 76. Col. 682CD.. Таким «крюком» – «ловушкой» для сатаны – оказался сам образ Боговоплощения Спасителя. Диавол, не ведая, Кто перед ним, рассчитывал схватить простого человека, но столкнулся с Богом, оказавшись при этом «пронзен», повержен Божеством Сына.

Именно на все это, по убеждению святителя Григория, и намекает здесь Иову Господь, наставляющий – в ту ветхозаветную эпоху – страдальца, что ни у одного рожденного во грехе человека не хватит сил самому по себе победить левиафана. Для этого – в грядущем – будет необходима та самая Божественная «хитрость», что одолеет даже самого изощренного на свете хитреца – диавола. И «хитрость» эта – Воплощение Сына Божия. Как пишет святитель Григорий, «поэтому Бог, как бы указуя Своему верному слуге Иову на будущее Воплощение Его Единородного Сына, говорит: Можешь ли ты с помощью крючка вытащить левиафана? (Иов. 40:20; Вульгата)» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XXXIII. 17. PL. 76. Col. 683A..

Тем самым, развивает далее свою мысль святитель Григорий, обращаясь уже к реалиям новозаветной эпохи, некогда поверженный Богом в Воплощении, через Распятие и победу Христа над адом, ныне левиафан-сатана бессилен перед Господом, а также и перед верными Ему святыми. Отныне мы – христиане – находимся под твердой Божественной защитой. Господь никогда не позволяет диаволу искушать человека выше наших ограниченных сил, сдерживает его злобные нападения на живущих, ограждает нас надежной защитной стеной – Своей благодатью – от сатанинских угроз. Святитель Григорий пишет: «Как «ноздрями» обозначается коварство, так «кольцом» – всемогущество силы Божьей. Ибо когда она удерживает нас от искушений, то чудесным образом окружает и прочно держит «ноздри» древнего врага. А «кольцо» вдевается в его «ноздри» тогда, когда силой небесной защиты, разлитой вокруг нас, сдерживается его коварство, дабы не одолел он немощь человеческую настолько, насколько потребно ему нам на погибель...» Там же. XXXIII. 21. PL. 76. Col. 685A. И вот именно подобное грядущее бессилие сатаны перед Богом, которое осуществится в победе Христа над грехом и смертью, и обещает Иову Господь, когда произносит: вденешь ли кольцо в ноздри его? (Иов. 40:21).

Возвращаясь к образу Божественной «хитрости» и той «удочки» (ср.: Иов. 40:20), снабженной крючком с приманкой, с помощью которой Бог побеждает сатану, можно, пожалуй, сказать и о том, что и сама история Иова, его судьба, также становится для диавола некоей губительной «хитростью», уготованной ему Господом. И это действительно так, потому что вслед за финалом страданий Иова неизбежно должен последовать позор богопротивника, наступит его поражение: Иов окажется победителем диавола. Как мы помним, сам диавол, выступив в роли мучителя и гонителя Иова, взялся за дело именно потому, что его как бы «подтолкнул», спровоцировал на это Сам Бог. Мы помним, что в небесном прологе истории Иова отнюдь не сатана первым заговаривает о праведнике. Именно Господь обращает внимание диавола на высочайшую степень святости и нравственной чистоты Иова, тем самым как бы нарочно распаляя злобу сатаны против будущего страдальца: И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла (Иов. 1:8). В связи с этим еще раз приведу сказанное святителем Григорием Великим: «...здесь нужно обратить внимание на то, что не дьявол прежде просил блаженного Иова у Господа, но Господь похвалил Иова перед дьяволом» Там же. И. 13. PL. 75. Col. 562B.. Конечно же Бог поступает так неспроста, ибо знает, что Иов, оставаясь верным Господу в самых страшных искушениях и мучениях, достигнет посредством этого еще большей меры духовного совершенства. Как пишет Двоеслов, «и если бы Бог не знал, что Иов непременно пребудет в своей праведности, то не упомянул бы о нем пред дьяволом. И Он не допустит погибнуть в искушении тому, о ком еще прежде испытания, из-за похвал Божиих, в уме искусителя были зажжены сильные огни зависти» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. II. 13. PL. 75. Col. 562BC..

Поэтому-то Создатель так решительно и инициирует Свою «провокацию» против диавола. Причем, по Его замыслу, как мы помним, орудием в деле восхождения Иова к вершинам богопричастности и богопознания должен парадоксальным образом стать именно сам сатана. Как раз он, нападая на Иова самыми изощренными и жестокими способами, конечно же совсем не желая того, будет способствовать дальнейшему духовному совершенствованию праведника.

Итак, сам Иов и оказывается здесь, по замыслу «Всехитреца»-Господа, желанной приманкой для диавола-левиафана. Но «великий кит» обманется в своих злобных намерениях и, не справившись с Иовом, не сумев заставить его свернуть с пути праведности, сломает о него свои «зубы», как бы наткнувшись на скрытый – за внешней предельно привлекательной для диавола «приманкой» – твердый и острый металл...

Сатана не справится с Иовом еще и потому, что, как это ни парадоксально звучит, диавол сам сделает все возможное для того, чтобы потерпеть поражение от праведника. Диавол в посылаемых Иову искушениях духовно предельно закалит страдальца. Своими нападениями сатана возведет страдальца в такую меру добродетели, что будет повержен этим великим совершенством праведника. Диавол заставит мучимого им Иова искать Бога так огненно горячо, что страдалец в своем постоянном памятовании о Господе ни на миг не поддастся мертвящему холоду сатанинских атак...