Иов, Глава 4, стих 1. Толкования стиха

В этой главе мы знакомимся с первой речью друга Иова. Книга вообще начинается с ответа Иова кому-то. В греческом тексте так и говорится, что он отвечал. А на что отвечал? На безмолвный упрек своих друзей. Дело в том, что друзья «бросали пыль над головой» — они были удивлены тем, что правильный человек, каким они полагали Иова, оказался таким грешником. Как же он может не быть грешником, если так наказан? У них совершенно «железная» логика: человек праведный не может впасть в такие бедствия. Если есть наказание, значит, было и преступление. Возмущаются друзья и тем, что Иов хулит день своего рождения, проклинает его и говорит, что лучше бы ему умереть.

И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал: если попытаемся мы сказать к тебе слово, — не тяжело ли будет тебе? Впрочем, кто может возбранить слову! Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал, падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих — упованием твоим? Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы? Как я видел, то оравшие нечестие и сеявшие зло, пожинают его; от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.Рев льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются; могучий лев погибает без добычи и дети львицы рассеиваются (Иов. 4:1-11).

Какое первое утешение предлагает Елифаз? Он говорит: ...ты наставлял многих и опустившиеся руки поддер-живал, падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял (Иов. 4:3-4). Вам ничего не напоминает такая постановка вопроса: «Других спасал, а себя не можешь спасти»? Вспомните: ...если Ты Сын Божий, сойди с креста? (Мф. 27:40) Та же самая логика. Недаром Иов считается прообразом Христа и книга читается на Страстной седмице. Иову предлагается признать, что он — грешник и то, что с ним делает Бог, это все справедливо, совершенно пра-вильно. Он этим должен себя утешать. Не правда ли, слабое утешение? И далее Елифаз говорит: Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою и непорочность путей твоих упованием твоим? (Иов. 4:6). То есть Иов должен был надеяться на свою непорочность, а иначе надо отыскать в себе грех.

Вот некоторые так и считают, что главная задача христи-анина — отыскивать в себе грехи. Очень распространенное явление, когда люди непрерывно занимаются самокопанием и считают это глубочайшей христианской добродетелью. Везде противоположные крайности: одни вообще грехов не видят, другие начинают непрерывно их изыскивать. И считают, что это есть исконное христианское благочестие. Хотя, согласно катехизису, задача христианина — служить Богу и славить Его. А у нас это подменяется этаким самоанализом, самокопанием, на что и намекает Елифаз. Он говорит Иову, что высказывания его есть проявление безумия, а не благочестия и благонравия. Почему Елифаз говорит, что никогда неправедные не бывают наказанными? Интересно, что такие рассуждения — праведники не наказываются — можно слышать и сейчас. Люди говорят, мол, грешники бывают наказуемы в этой жизни, хотя очевидно, что случается и наоборот.

В жизни святителя Филарета Московского был такой случай. Однажды пришел к нему доктор Гааз, очень известный в то время в Москве, и стал просить святителя посодействовать ему в деле смягчения условий для заключенных. Среди них, убеждал доктор, есть много невинных. В ответ святитель возразил, что невинных быть в тюрьме не может. А Гааз ему отвечает: «А Христос? О Нем забыли?» И Филарет признал свою ошибку.

Пример Христа показывает, что праведник может под-вергнуться бедствиям, наказанию Божию, потому что в этом мире действительно есть несправедливость. На это глупо за-крывать глаза и молчать об этом. Собственно, друзья Иова хотели, чтобы он, вопреки очевидности, говорил хорошее о реальном мире. Они предлагали Иову слепую веру в плохом смысле этого слова.

Вера может быть разной. Бывает слепая вера, когда человек верит в очевидную глупость, то есть в то, чего нет. Разве не слепа вера, например, в то, что человек произошел от обезьяны? Это самый простой пример, который мне приводили школьники второго класса, когда я с ними разговаривал и задавал им вопрос: почему обезьяны в зоопарке в людей не превращаются? Пример, конечно, детский, но он в некотором смысле очень точный. Ни одна обезьяна в мире никогда в человека не превратилась. Вера в то, что происходит превращение обезьяны в человека, особенная. Она не основана на фактах, этого не может быть по определению.

Есть другой вид веры: у тех, кто принимает Бога, но не Жи-вого, а как некий набор собственных представлений о Нем. Такие люди «конструируют» Бога (приписывая Ему некоторые совершенно верные характеристики) и считают, что Он должен действовать только так. Например, когда Христос пришел и нарушал субботы: И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу (Ин. 5:16). Но Он не нарушал, а раскрывал их более глубокий смысл через ситуацию с больным человеком. Он раскрывал глубинный смысл субботней заповеди. Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5:17).

Сам Бог загнан при такой вере в определенные рамки: якобы Он может делать то-то и то-то, а другого делать не может. На вопрос «почему?» такие люди отвечают: «Потому что этого не может быть никогда». Они считают, что Бог не может попускать, чтобы праведник был наказан, чтобы он впал в бедствие, и, следовательно, если такое случается, то человек этот — не праведник. Таким образом, Иову предлагается зло назвать добром.

Жалобы Иова на свою судьбу вызывают друзей его На воз­ражения и долгия прения о причине страданий Иова. Первым возражателем выступает Елифаз .—Испросив себе позволение го­ворить, он обнаруживает свое изумление, что муж, который так часто успокоивал и утешал страждущих, мог теперь из­рыгнуть такия бурныя жалобы, когда уже сознание своих добро­детелей ручается ему за счастливую будущность (1-6). Он ссылается на опыт и указывает, что невинность всегда спасает человека от гибели; напротив, сила и насилие не могут защитить от гнева Господня. Это дает ему повод заключать, что, если бы Иов, был действительно праведен, то его пс постигли бы такия несчастия (7—12). В подтверждение этой мысли Елифаз ссылается на особенное откровение бывшее ему ночью, из кото­раго он узнал, что пред Богом, который замечает недо­статки даже в ангелах), нет невиннаго человека (13—18), и что бренные люди могли бы так же легко погибнуть от гнева Божия, как червь от дуновения ветра (19—21).

В пылу спора Елифаз, кажется, забыл, что все твари, каждая в своем чине, были добры зело, и ангелы обладают относительным со­вершенством. След., сделанное им заключение, что и ангелы не чужды недостатков, неправильно и вовсе не подтверждает той мысли, что Иов грешен, по самому несовершенству своей природы.—Впрочем Отцы Церкви (Афанасий В., Златоуст) объясняют это о падении ангелов.

Теперь вернемся немного назад в отношении основной сюжетной линии рассматриваемой библейской книги и поговорим о личности троих пришедших к Иову друзей.

Итак, в соответствии с толкованием различных церковных экзегетов, Елифаз, Вилдад и Софар были царями древности или же просто уважаемыми, исполненными мудрости и знания людьми той эпохи, связанными с Иовом тесными узами дружбы. Как говорит о них Дидим Слепец, «необходимо признать, что человеческую мудрость имеют и друзья Иова, ибо не малый пример разума, когда они, будучи царями, оставляют свои страны и приходят утешить Иова» Дидим Слепец. Υπόμνημα εις Ιώβ. 4. ΒΕΠΕΣ. Т. 47. Σ. 59.. Цель их прихода к Иову благородна: они посещают страдальца в искреннем стремлении его утешить, морально разделить с ним одолевающие праведника скорбь и боль.

Настаивают древние церковные писатели и на том, что друзья Иова конечно же и сами обладали высокой личной праведностью, пусть и не такой совершенной, какую имел Иов. Как пишет Олимпиодор о Елифазе, Вилдаде и Софаре, «я убежден же, что и друзья его праведны, ибо не бывало, чтобы праведный приобрел неправедных друзей» Олимпиодор. Kommentar zu Hiob. Hypothesis. PTS. 24. S. 3..

Вместе с тем, по убеждению древних толкователей, приход друзей Иова оказывается, как это ни парадоксально звучит, еще одним – пусть и надежно завуалированным – хорошо спланированным и направленным против страдальца со стороны сатаны искушением. Так, по мысли святителя Иоанна Златоуста, претерпев поражение во всех прошлых нападениях на Иова, диавол, для которого до сего момента «не получилось никакой прибыли», изобретает еще один возможный «перспективный» путь победы над праведником: через его друзей. И именно тогда-то – как бы с подачи сатаны и «подошел, – по слову Златоуста, – хор друзей, выражающий под личиной сострадания вражду: нападают на лежащего, бередят раны, сменяя друг друга, не дозволяя ему вздохнуть и много раз становясь кругом, как бы устраивая тягостный хоровод» Святитель Иоанн Златоуст. Homilia hortatoria IV. 2. PG. 63. Col. 480. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Беседа 4 увещательная, сказанная в храме Святой Анастасии в отношении отсутствующих. 2 // Творения. Т. 12. Кн. 1. С. 304..

Как оказывается, друзья приходят к Иову не только ради того, чтобы молчаливо сострадать ему в его несчастьях, – они намерены обратиться к нему со словами увещания и даже наставления. По замечанию Златоуста, к Иову «приходят три друга, чтобы его утешить, а делают противоположное утешению; присутствие было дружеское, а увещание не дружеское» Святитель Иоанн Златоуст. Fragmenta in Beatum Job. 2. PG. 64. Col. 576C. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Отрывки на книгу блаженного Иова. 2 // Творения. Т. 12. Кн. 3. С. 1043.. Как пишет о том же святитель Григорий Великий, «в тех, кто пришли по соглашению между собой ради утешения терпящего бедствие, открывается, какая сила любви была между ними и пораженным. Но все же, хоть Писание и свидетельствует о них как о друзьях такового мужа, – говоря об их заботливости и правильности намерения, – оказывается, что это их намерение очерняется тем, что они столь скоро перешли к неправедным словам, в чем стала явной их неосторожность перед глазами Строгого Судии» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 19. PL. 75. Col. 609AB..

До какого-то момента они молчат, но, услышав первую речь Иова, больше не могут сдерживаться и начинают говорить. Как пишет святитель Григорий Великий, «друзья Иова, увидев его скорбь, долго молчали, но, начав поздно говорить, они стали говорить с безрассудством, ибо не радели сохранить покой страждущего. Они удерживали язык, чтобы не он начал говорить ранее определенного ими времени, однако, когда он начал говорить, они не потрудились умерить его действия, чтобы язык не перешел из-за своей опрометчивости от утешения к оскорблению. Они по доброму намерению пришли для того, чтобы утешить, но все, что благочестивый ум принес Богу чистого, осквернили опрометчивые речи» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 23. PL. 75. Col. 610CD..

Святитель Григорий Великий отмечает, что все искушения, одолевающие всякого праведника, бывают двух родов: Двоеслов называет здесь «бичи» и «поношения». «Бичи» – это житейские несчастья; «поношения» – искушение злым, несправедливым словом. При этом зачастую именно «терзания от слов... свирепствуют сильнее каких бы то ни было тяжких наказаний». Иов, искушаемый сатаной на пределе человеческих возможностей, конечно же не мог избежать ни одного из родов этих испытаний – ни «бичей», ни «поношений». Именно поэтому вслед за гибелью детей, потерей имущества, физическими страданиями от болезней к нему приходит новое искушение, наносящее «еще более тяжкие удары», чем прежде, – искушение словом. Появляются друзья, чьи клеветнические слова против Иова, по замыслу сатаны, предназначены для того, «чтобы душа святого мужа, поражаемая со всех сторон, впала в гнев и раздражение и Иов, как бы чисто он ни жил, осквернился бы через упорство гордого изречения» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. VII. 1. PL. 75. Col. 365D-367A.. Тем самым для Иова начинается новый, быть может еще более тяжелый, чем прежде, этап противоборства с диаволом.

Итак, к несчастью для самих друзей, все то, что будет сказано Елифазом, Вилдадом и Софаром в адрес Иова, окажется их ложью и клеветой против праведника, за что затем и последует осуждение Самим Богом трех заблуждавшихся мудрецов. Искренне сочувствуя горю Иова, они вместе с тем будут настойчиво обвинять праведника в богопротивлении и в иных страшных грехах, подозревая его в самых постыдных и безнравственных деяниях. По слову святителя Амвросия Медиоланского, друзья Иова «наседали на него; они пришли, чтобы принести ему утешение, но подобно врагам печалили его горькими словами». Ведь Елифазу, Вилдаду и Софару «Иов сам представлялся подлинной причиной своего жалкого состояния, как тот, кто подвергся Господнему гневу по причине собственных тяжких преступлений и претерпевал такие страдания в качестве воздаяния за свои злые дела. Они описывают ему наказания нечестивых... которые гибнут от праведного суда Божия, потребляемые дыханием Его гнева (ср.: Иов 4, 9)» Святитель Амвросий Медиоланский. De interpellations Job et David. I. 4. 10. PL. 14. Col. 801AB. И все это будет сказано ими только потому, что, несправедливо видя в страданиях Иова свидетельство обрушившейся на него Божественной ярости, они начнут усиленно отыскивать, как бы нащупывать, рациональную причину этого Божественного наказания. Но Иов, как мы помним, был лично безгрешен, абсолютно праведен, и потому-то друзья здесь будут – в собственных подозрениях – целиком и полностью заблуждаться, тем самым клевеща на того, кого Сам Бог объявил святым перед лицом сатаны (см.: Иов. 1:8).

Разумеется, друзья, произнося свои дальнейшие жесткие и даже жестокие речи, поступают так по отношению к Иову не по злому умыслу: ведь они – повторюсь – искренне сопереживали Иову и любили его. Произнося гневные, порой оскорбительные слова, они стремились лишь к пользе страдальца: друзья хотели поделиться с ним своей мудростью, свидетельствуя о якобы постигнутых ими закономерностях действующего в мире Божественного Промысла, пытались способствовать примирению Иова с Богом. И вместе с тем они так обличали Иова совершенно напрасно, ибо у него перед Богом действительно не было никакой вины и страдал он отнюдь не за собственные грехи. Как пишет святитель Григорий Великий, «здесь намерение друзей Иова было благочестиво, но речь опрометчива... Друзья, которые из жалости пришли утешить его, употребляют себя для того, чтобы по очереди упрекать его; в то время как они так поспешают со словами обличения, они оставляют ту цель сострадательности, ради которой они и прибыли. Они поступают так не из дурных намерений; но хотя они и являют любовь к жертве страданий, вместе с тем они считают, что он – жертва лишь чрезмерной Божественной строгости; так как их благие намерения сопровождаются беседой, исполненной подозрений Иова в дурных делах, то намерение явить жалость превращается здесь в обвинение Иова в преступлении. Они должны были соразмерять, кому и когда они говорят. Разумеется, тот, к кому они прибыли, был праведен и вместе с тем подвержен ударам от Бога. Следовательно, они должны были понять и тщательно исследовать его слова на основании прежних дел его жизни; и не должны были обличать его из-за настоящих ударов... Они не должны были ложным рассуждением возбуждать против себя страдающего праведника, но с плачем присоединиться к нему и никоим образом не демонстрировать на словах собственную мудрость, но позволить говорить справедливому языку утешения. И даже если бы они, может быть, чувствовали противоположное, то есть то, что он Иов на самом деле достоин этих страданий, они должны были говорить кротко, а не приумножать посредством неумеренных слов раны страдальца» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 23. PL. 75. Col. 691BC..

При этом друзьям Иова, по убеждению святителя Григория, следовало бы многому поучиться у самого страдальца. При виде того, что Иов преследуем многочисленными несчастьями, и в то же время осознавая степень его святости, Елифазу, Вилдаду и Софару следовало бы обратиться к своему личному внутреннему духовному состоянию и не преследовать блаженного Иова жестокими словами и бранью, но оплакивать собственное устроение жизни. Им надлежало задуматься: если уж столь поражаем бичами Божиими такой нравственно совершенный раб Господень, как Иов, то каких же ударов возмездия Божественного правосудия заслуживают они – те, кто служат Богу и верны Ему далеко не в такой степени, как этот праведник Там же. XIV. 33. PL. 75. Col. 1056D-1057A..

Святитель Григорий прямо называет все сказанное в дальнейшем Елифазом, Вилдадом и Софаром против Иова «грехом», который потребует своего уврачевания и исправления – путем принесения Иовом (по окончании его страданий) священнической жертвы за их вину. Причем на этот путь исправления их тогда уже наставит Сам Бог – «благодать Божественного Духа». Но пока что они, клевеща против Иова, предаются во власть греха. Этот грех перечеркивает все то доброе, что совершили они до начала своих речей в отношении Иова: всю их сострадательность и жертвенность, явленную праведнику в многодневном молчаливом с ним сопребывании. По слову Двоеслова, «так они погубили своими безрассудными речами все то доброе, что приобрели со стольким трудом» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 24. PL. 75. Col. 611AB..

В дальнейшем – в ходе рассмотрения «буквальной» составляющей содержания святоотеческих толкований на книгу Иова – мы неоднократно увидим, как резко негативно оценивают подобные речи против праведника древние церковные экзегеты. Они не будут жалеть здесь самых жестких слов и оценок, демонстрируя правоту Иова и ложь, заключенную в словах Елифаза, Вилдада и Софара.

Вместе с тем древние церковные толкователи интерпретируют образы трех друзей Иова не только в исторически-буквальном, но также и в аллегорическом, чаще даже – в типологическом смысле. Иногда подобная интерпретация их образов носит достаточно отвлеченный – от основного духовного содержания книги – характер. Так, например, преподобный Ефрем Сирин видит в Елифазе, Вилдаде и Софаре образы «первосвященников, священнослужителей и пророков, которые процветали среди иудеев» Преподобный Ефрем Сирин. Commentarius in Job. 2. 11. Opera omnia. Т. 2. Col. ЗС. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 16.. Однако для других авторов (таких, как, например, святитель Григорий Великий или пресвитер Филипп) образы друзей Иова оказываются – в контексте ткани ветхозаветного повествования книги Иова – важными прообразами новозаветной реальности существования Церкви Христовой. Речь здесь идет о том, что Елифаз, Вилдад и Софар воспринимаются этими толкователями как типы воинствующих против Православной Церкви еретиков. Об этом сейчас и поговорим подробней.

(Продолжение по техническим причинам перенесено под Иов. 8:1)