Иов, Глава 17, стих 2. Толкования стиха

Друзья Иова сделали страдания Иова невыносимыми. То, что сделали его утешители, оказалось гораздо хуже, чем внешнее нападение сатаны: хуже, чем гибель детей; хуже, чем предложение жены; хуже, чем потеря всего имущества. Тяжелейшее нападение лукавого было именно через друзей. Именно их упреки оказались самым тяжким мучением для Иова. Известно, что недруг не сможет тебя убить словом. Он не знает, куда бить, понимаете? Именно друг может ударить тебя сильнее всего.

Иов говорит: «Я был бы спокоен за свои страдания, потому что я знал бы, что Бог меня одобряет, а тут приходят и отбирают у меня самое главное — Бога. Говорят, что я виноват, хотя я вины не знаю, что я злодей, хотя я зла не творил. И я должен отказаться от доверия к Богу, признать, что все мои добрые дела — это ложь, то, что я служил Богу, — это вранье. При этом признать себя виновным вопреки совести и вопреки Духу Божию, Который во мне, и вообще вопреки всему». Иов поэтому и говорит, что друзья причинили больше зла, чем все остальные. Это хуже, чем проказа, чем смерть близких...

Кстати говоря, из этого следует вывод: какая самая тяжелая форма убийства? Убийство словом. Недаром сказано: «Избави меня, Господи, от клеветы человеческия и сохраню заповеди Твоя» (Часослов, Полунощница вседневная). Избавь меня от угнетения человеческого, и буду хранить повеления Твои (Пс. 118:134). Клевета, особенно близких людей, родных и друзей, является сильнейшим оружием, которое ставит под угрозу даже исполнение заповедей Божиих. Поэтому когда люди говорят: «А я никого не убивал» — это еще вопрос. Скажешь что-то один раз, а человек может в отчаяние впасть и спиться или руки на себя наложить. Сколько раз такое было — из-за одного слова.

Чувствуя уже приближение смерти и не в си­лах будучи разубедить своих друзей в их подозрениях, Иов просит Господа сделать это (16, 22; 17, 1—5, по русск. перев.) и, обращаясь к друзьям с новым подтверждением своей невинности, говорит им, что они не правы и что смерть его близка (6 — 16, по русск перев.).     

Далее (Иов. 17:2-7) Иов говорит о собственном уничижении в очах друзей. Он свидетельствует о том, что если бы его не преследовали насмешки Елифаза, Вилдада и Софара, то он спокойно уснул бы смертным сном. Иов молит Бога о помощи и заступничестве. Ведь именно Бог закрыл сердца друзей от подлинного понимания причин несчастий Иова и позволяет насмешникам торжествовать над праведником. Сам Бог делает его, Иова, объектом насмешек для окружающих, отчего страдалец пребывает в крайней степени горести. Иов говорит:

Если бы не насмешки их, то и среди споров их око мое пребывало бы спокойно. Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня? Ибо Ты закрыл сердце их от разумения, и потому не дашь восторжествовать им. Кто обрекает друзей своих в добычу, у детей того глаза истают. Он поставил меня притчею для народа и посмешищем для него. Помутилось от горести око мое, и все члены мои, как тень (Иов. 17:2-7).

В этом отрывке очень важными для нас являются слова Иова Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня? (Иов. 17:3), которые могут пониматься как еще один шаг навстречу богооткровенному постижению страдальцем тайн внутрибожественной Троичной жизни и смысла Спасительного подвига Христа. Иов говорит здесь о величайшей из тайн: Бог заступится за нас пред Богом и Сам искупит нас от греха и смерти. Бог Сын поручится за человеческий род перед Своим Отцом, добровольно придет в мир, став одним из нас, принимая на Себя нашу жизнь и нося на Себе наши грехи, а затем взойдет ради людей на Крест.

Святитель Григорий Великий, истолковывая этот стих в соответствии с версией Вульгаты, которая предлагает здесь довольно далекий от синодального вариант библейского текста – Освободи меня и поставь меня подле Себя; тогда пусть чья угодно рука борется со мной (Иов. 17:3; Вульгата), – напрямую увязывает его смысл с пророчеством о Христе. По его убеждению, Иов здесь говорит как бы устами Самого Христа, пророчествуя об обстоятельствах Его Искупительного подвига, Вознесения и седения одесную Отца. Именно Он Сам – Господь – делается свободен по Своем Воскресении от горечи страдания и смерти, именно Он пребывает подле Бога Отца, одесную Его, по Вознесении на Небо. Как пишет об этом Двоеслов, «Христос не согрешил ни мыслью, ни делом, Он Сам испытал горечь страдания, Он Сам стал свободен по воскресении, Сам подле Отца воссел по вознесении и пребывает на небе одесную Отца» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XIII. 35. PL. 75. Col. 1032D-1033A. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 113.. Таким образом, святитель Григорий увязывает эти слова Иова все с тем же заступничеством за человеческий род Бога перед Богом – Сына перед Отцом, – приведшим к горнему прославлению человеческой природы в Сыне, к со-сидению Богочеловека одесную Отца в сиянии небесной славы.