Иов, Глава 14, стих 1. Толкования стиха

В этой главе поднимается вопрос о справедливости Божией, о судьбах этого мира. Итак, Иов обращается к Богу и говорит, что Господь преследует его за грехи, которые были в юности, и они не соответствуют тяжести наказания, которому он подвергся. И дальше, описывая судьбы человека, он просит: «Пожалей человека ради его природы. Слишком слаба природа человека, чтобы так сурово его преследовать, так наказывать за грехи, которые, может быть, и были в юности, но уже отошли». Мера преступления не соответствует наказанию. Иов говорит: Человек, рожденный женою, крашкодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается.И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою? Кто родится чистым от нечистого? Ни один.Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет, то уклонись от него: пусть он отдохнет, доколе не окончит, как наемник, дня своего.Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут: если и устарел в земле корень его, и пень его замер в пыли, но, 

лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное.А человек умирает и распадается; отошел, и где он? Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего (Иов. 14:1-11). Так Иов описывает бедственное состояние, в котором находится любой человек как таковой.

Сама жизнь человека — крайне трагическое явление. Хотя многие люди пытаются быть оптимистами. Еще Лейбниц го-ворил, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Но в дей-ствительности это чудовищный самообман, поскольку люди внушают себе то, чего нет на самом деле. По разным идеоло-гическим причинам люди обманывают себя. А Иов говорит, что человек, рожденный женою, краткодневен (Иов. 14:1). То есть его дни очень коротки, он не сможет, даже если захочет, дойти своими силами до глубин добра. У него нет сил для этого, времени не хватает.

Мы часто не задумываемся над такой простой вещью: почему невозможно было дойти до вершин святости до Пришествия Господа? Время, время, время... Человек после смерти уходит туда, где Бога не славят. Помните, сказано в Псалтири: Во аде же кто исповестся Тебе... (Пс. 6:6). В аду Бога не прославляют. Бог забывает о тех, кто находится в аду, как думали люди тогда. Только потом выяснилось, что Бог вспомнил об умерших. Действительно, это была великая новость, что Бог вспомнил об умерших Израиля. А так человек, уходя с этой земли, уходит в место вечной тьмы, где нет ничего, кроме некой безнадежной тоски. Нет даже наказания. Понимаете, насколько это страшно? Бог человека даже не наказывает, Он о нем просто забыл. Это место полного отвержения Богом, где души умерших — разумные, обладающие сознанием, волей — лежат в гробах и находятся в полной безнадежной тоске. Они не могут уже сделать никаких добрых дел. Они обессилены и не имеют внутри себя никакой жизни.

Есть такое слово, которого люди некрещеные категорически не понимают. Я всегда, когда веду беседы с крещаемыми, задаю им загадку: «А что такое добродетель и чем она отличается от добра?» Ни разу никто из некрещеных не сказал, что такое добродетель. Само понятие «добродетель» у них отсутствует. Люди думают, что сделать одно доброе дело можно, это вполне посильно. Но чтобы сделать добро, вошедшее в привычку, чтобы добро стало второй природой человека, этого люди не знают. Они не догадываются, что это возможно. В результате на земле человек не знает добродетели, и после смерти его ждет развоплощение некой безнадежной тоски.

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями (Иов. 14:1). Мало того, что у человека дни сочтены, он еще и переполнен горестью. Это действительно так. Посмотрите на жизнь человеческую. Чего у нас с вами больше — печали или радости? Если бы у нас не было Бога, у нас бы одни печали были. Как хорошо сказал один из героев Льюиса, люди обманываются ложными надеждами и мучаются подлинной скорбью. Так и есть — надежды у человека ложные, а скорби настоящие. Причем что страшно? Что люди без Бога несут эти печали без толку. Потому что пока человек к Богу не пришел, печаль не дает никакого духовного плода. Люди говорят: «Ну, я же много страдал!» А что толку от твоего большого страдания, если ты не сделал никаких выводов? Бог Сам удивляется на людей и говорит: Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло.От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем (Ис. 1:5-6). Это как раз пример страданий бесполезных.

Почему же происходит такое ожесточение? Одна из причин (о ней говорит здесь Иов, и о ней говорит апостол Павел в Послании к Евреям — в том отрывке, который читается на каждом водосвятном молебне) в том, что некто при помощи смерти держал всех в рабстве. Это дьявол, враг. Почему при помощи смерти? Какая связь между смертью физической и рабством у дьявола? Бог действительно умерщвляет и оживляет, кого хочет. Мы знаем из Священного Писания, что время смерти в руках не дьявола, а Бога. В этом смысле мы не можем сказать, что дьявол причиняет смерть людям. Бог отмеряет времена человеку. Хотя сама смерть введена коварством дьявола.

Но каким образом дьявол при помощи смерти командует людьми? Вот живет человек, при этом он знает, что умрет, и боится смерти. Естественно, что он ее боится, потому что Бог низводил смерть и человеку неестественно умирать. Недаром все дети очень долгое время не верят, что они умрут. В психологии есть даже такой феномен, называемый «детское бессмертие». Дети ощущают себя бессмертными. Это ощущение человеческой души, которая чувствует, что ей ненормально быть в разделении с телом. Это действительно важно: бытие без тела — это ненормальное бытие. Даже для праведников, даже сейчас. Иоанн Кронштадтский из-за того, что он без тела, до сих пор не получил полного блаженства. Иоанн Креститель до сих пор не получил полного блаженства. Ни один из святых апостолов не получил полного блаженства. Потому что бестелесное состояние ненормально даже для праведников. Тем более для людей, которые не имеют Бога, действующего внутри себя.

И вот теперь посмотрите: душа боится кончины, знает, что после смерти ничего хорошего ее не ожидает... Если читать все Писание Ветхого Завета, больше всего удивляешься терпению праведников. Человек служит Богу, зная, что его вообще ничего хорошего не ждет, что после смерти он уйдет во тьму, без надежды, безо всего. Только знает, что, может быть, Бог когда-то вмешается и как-то изменит ситуацию. Но никаких твердых гарантий нет. И при этом человек служит! Мы-то знаем, что сейчас все изменилось, что мир преображен, у нас даже благое посмертие наших душ есть. Мы можем в рай пойти. И нас ожидает воскресение плоти. Мы это точно знаем. А тогда люди только догадывались, что, возможно, будет воскресение. Бог намекал, что Он вмешается Сам. Как поется в песнопении, в речи пророков о воплощении Сына Божия. Но кроме намеков, ничего не было. А люди были верными Богу. В этом смысле они выше, чем мы с вами. Они  

служили Богу не ради себя, а ради Него Самого. Это и есть истинное служение Богу. Служить Богу не для того, чтобы избежать ада, и не ради того, чтобы попасть в рай. Они не надеялись ни на то, ни на другое. Они служили Богу ради Него Самого, потому что Он достоин служения, потому что Он Бог. Они знали, что Бог ценнее их, и забывали о себе при виде Бога.

А как же люди, которые не видели Бога и не любили Его? Что с ними происходит? Человек, который не ищет Бога, в принципе не против сделать добро. На самом деле очень мало людей, которые с большим удовольствием делают зло. По большому счету таких и нет, потому что человек, делающий зло, обычно оправдывает себя каким-то добром, прикрывается им, как фиговым листочком. Но что происходит? Человек видит, что приближается смерть. Приближается на уровне тела: голод, жажда, болезни. И человек говорит: «Я хочу отодвинуть смерть. Я готов отодвинуть ее любой ценой». Он начинает бороться за пищу, отталкивая всех руками.

Отсюда вытекает внутреннее стремление к сребролюбию. Человек хочет создать себе область безопасности, сферу, в которой он будет иметь прочный мир. Почему многие вспоминают с таким восторгом Советский Союз? Хотя объ-ективно мы сейчас живем гораздо лучше: больше продуктов в магазинах, очередей нет, дефицита. С чем же это связано? С тем, что раньше было ощущение уверенности в завтрашнем дне: сегодня молоко стоит двадцать копеек, и завтра оно будет стоить двадцать копеек. Люди за это чувство уверенности любят Советский Союз. Уверенность в завтрашнем дне есть способ забыть о смертном ужасе. Это внутренний психологический механизм защиты от ужаса смерти, которая двигается на тебя, готовая тебя пожрать.

Недаром в советское время происходили очень интересные процессы. Когда в деревнях люди умирали, сначала гроб на руках несли через всю деревню, все выходили прощаться, потом отпевали торжественно в церкви, шли на кладбище, хоронили... Затем стали гроб на машинах возить — уже меньше контакта. Дальше стали гробы в закрытые автобусы ставить, чтобы незаметно было. Здесь дело не только в практичности — от смерти начали прятаться. Посмотрите на советскую традицию скрывать от детей, что кто-то из родителей умер. Я столкнулся с жутким случаем, когда у двухлетнего ребенка скончалась мама, а отец и бабушка с дедушкой говорили ему, что мама уехала в далекую командировку. Так ребенок дожил до пяти лет. Три года люди обманывали своего ребенка и считали, что это хорошее, замечательное дело.

Панический ужас смерти охватывал безбожников. Это естественно, потому что человек, без Бога живущий, никакой надежды не имеет. Ужас смерти заставляет его делать всякие гадости и подлости. Возникает желание пробиться, желание сделать себе карьеру... А зачем человеку нужна карьера? Чтобы иметь чувство собственной значимости. Оно создает ощущение, что я нечто немаловажное, ценное. Чувством значимости я могу отгородиться от реальности: я никогда не умру, со мной такого не может быть... Отсюда возникает протест, когда люди заболевают раком, отсюда начинается ложь нашей медицины, когда врачи не сообщают больному его диагноз. Слава Богу, по нынешнему законодательству такого врача можно судить. Закон введен: если врач скрывает диагноз от психически полноценного больного, то он подвергается заключению до пяти лет. И это очень правильно...

Ужас смерти, который не преображен воскресением, не преображен вмешательством Бога, приводит к тому, что люди лгут, пытаясь защититься от него. Отсюда же начинается поиск наслаждений. Если я наслаждаюсь, то моя жизнь прожита не зря. Это тоже попытка спрятаться от смерти. Получается, что страх перед ней вызывает массовый человеческий психоз.

Известно, что есть некие глубинные психозы. И Фрейд, и Юнг совершенно справедливо говорили, что существуют психозы, связанные с шоком рождения и с шоком смерти. Это чистая правда — такие психозы есть. Другое дело, что к ним все не сводится, но эти психозы очень сильные, они в корнях людей живут. Действительно, человек, рожденный женой, кратковременен и наполнен печалями, скорбями. Он пропитан смертью и ужасом небытия, который разъедает че-ловека, разъедает его душу и сердце.

Все это знает Иов не хуже друзей своих и готов, если будет то нужно, высказать это и пред Богом; но он удивляется, зачем они так самоуверенно защищают свою несправедливую мысль (13, 1—12), и просит их выслушать внимательно, потому что не напрасно же он ре­шается подвергнуть себя самому строгому суду и призывает при их свидетельстве на суд самого Господа (13—19). Обращаясь за тем к Господу, Иов молится, чтобы Он удостоил его от­вета, почему он так страждет (20—28), и вообще заслуживает ли человек, по своему ничтожеству и кратковременности, того, чтоб подвергаться таким наказаниям (14, 1—6). 

Затем (Иов. 14:1-6) Иов молит Бога обратить внимание на то, как слаб человек и насколько коротка наша жизнь. Он просит Господа хотя бы о недолгом отдыхе от страданий, предваряющем близящуюся смерть:

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою? Кто родится чистым от нечистого? Ни один. Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет, то уклонись от него: пусть он отдохнет, доколе не окончит, как наемник, дня своего (Иов. 14:1-6).

С точки зрения древних толкователей, в этой части своей речи Иов особо ярко выражает мысль о том, что, будучи лично праведен, безгрешен, он в то же время пребывает под властью прародительского греха, бессилен в любых попытках преодолеть последствия греха Адама. Именно такую нечистоту здесь и признает за собой Иов. Так, по мысли преподобного Исихия Иерусалимского, слова Иова о том, что человек как цветок... выходит и опадает (Иов. 14:2), повествуют нам как раз о миге грехопадения Адама: подобно цветку «он процветал в раю... Но он опал, когда Адам соблазнился обманом змея. В тот момент он убежал, как тень (ср.: Иов. 14:2), потому что, будучи наг, утаился от Бога и скрылся под райским деревом. Когда Бог звал его: Адам, где ты? (Быт. 3:9), он не показался... Так разрушилась наша надежда. Поскольку человек был изгнан из рая, он лишился своих благ и погиб...» Преподобный Исихий Иерусалимский. Homelies sur Job: version armenienne. 16.14.1–2. PO. 42. 2. 191. S. 420–422. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 94.

По мысли святителя Григория Великого, говоря И на него-то Ты отверзаешь очи Твои (Иов. 14:3), страдалец тем самым подразумевает, что Бог обратил Свои очи на Иова, чтобы, увидев его нечистоту, поразить. Как пишет Двоеслов, «для всемогущего Бога отверзать очи значит исполнять Его суды, видеть того, кого поразить. На того же, кого Бог не желает покарать, Он смотрит словно закрытыми глазами». В то же время под словами Иова и меня ведешь на суд с Тобою (Иов. 14:3) следует понимать честное признание страдальцем собственной духовной немощи вне Божественного очистительного воздействия и без Божественной помощи: «Он видит, что никто не бывает чист сам по себе, а чтобы смочь» достичь жизни в Боге, сначала «надо уйти от нечистоты» прародительского греха «и покорить ее чистоте» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XI. 69. 985В. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 94–95..

Подобным же образом и слова Иова Кто родится чистым от нечистого? Ни один (Иов. 14:4) понимаются Златоустом именно как яркое свидетельство признания праведником общей нечистоты пред Богом всего человечества, пребывающего под тяжестью преступления Адама. Иов прямо говорит здесь о том, «что человеку невозможно... быть чистым. Он говорит так не только по причине нашей слабости, краткодневности или отчаяния, которыми преисполнена наша жизнь, но потому, что людям невозможно быть чистыми» в нынешнем состоянии их природы Святитель Иоанн Златоуст. Commentaire sur Job. Т. I. SC. 346. 14. 3. S. 356. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 95..

Толкователи древнего времени в связи с данным фрагментом книги Иова обращают особое внимание на смысл чтения Септуагинты, несколько отличающегося по содержанию от синодального перевода: Ибо кто будет чист от скверны? – никто, если бы и один день была жизнь его на земле (Иов. 14:4-5; Септуагинта). Так, для Дидима Слепца свидетельство о том, что перед Богом не чист от скверны даже проживший всего один день на земле младенец, является важным подтверждением церковного учения о том, что даже «только что родившийся имеет грех по преемству от Адама» Дидим Слепец. Commentarius in Job (12.l-16.8a). РТА. 33/1. S. 130..

Человек рождается под грозным небом. Зачатый в беззакониях, осужденный на смерть прежде рождения, поставленный в противоборстве со всею природою, мстящею своему владыке за покорение себя суете, имея в разуме вождя, в наибольших опасностях наиболее слепотствующего, в сердце друга, часто изменяющего, в совести судию, коего бдительность ужасна для чувственности, а усыпление для духа, – что есть бедный пришлец земли, как не язвенный воин, принужденный в одно время сражаться и с внешними врагами и с внутреннею немощию? Что суть подвиги без Бога, предприемлемые им для счастия, как не усилия расслабленнаго, желающаго воздвигнуться? Что его земные удовольствия, как не обманчивые врачевства, на краткое время заглушающие неисцельную болезнь, и которые становятся тем менее действительными, чем чаще употребляются? Счастлив, если среди сих бедственных опытов, наконец, он почувствует, что нет безопасности на земли без примирения с небом!
Вера изливает целебный бальзам на раны открываемые самопознанием. Она уверяет, что Бог для того токмо предает нас заслуженным страданиям, чтобы мы познали нужду помощи его, и прилепились к его милосердию: она скрывает нас от взоров его правосудия под одеждою заслуг Христовых; облекает нашу слабость и буйство в Божию силу и Божию премудрость и, подвизая нас к высокой деятельности по намерениям любви Божией, присовокупляет, что «иже... своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть его: како убо не и с ним вся нам дарствует» (Рим. 8:32). Таковыми небесными влияниями проникнутый христианин желает без своекорыстия, действует без самонадеяния, покорствует без ропота: и, видя над главою своею не мрак или меч, но руку Господню его покрывающую и наставляющую, является в подвигах крепок, в падениях не отчаян, в опасностях «яко лев уповая» (Притч 28:1). Наказания превращаются для него в испытания и страдания в заслуги; там, где посеяны проклятия, он пожинает благословения.