Иов, Глава 13, стих 13. Толкования стиха

Вы можете представить себе грешника, который пойдет с Богом судиться? А Иов заявляет: «Я хочу говорить, что бы меня ни постигло. Мне моя судьба менее важна, чем знание правды. Мне важнее знать Бога, чем жить».

Об этом такими же словами говорит Давид: ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь (Пс. 62:4). То есть милость Бога важнее жизни. Представляете, какая это на самом деле жесткая фраза? Просто часто мы не обращаем на нее внимания. Познание Бога важнее даже, чем жизнь. Когда приходится выбирать между познанием Бога и своим существованием, надо выбирать милость Бога. И Иов говорит именно это: «Мне важнее Бога узнать, что бы со мной ни было. И я не хочу терзать свое тело зубами своими». Потому что когда человек не знает Бога, его жизнь — это самопожирание. Человек пытается жить за счет самого себя. Это очень яркий образ — человек, который кусает, грызет самого себя.

...И душу мою полагать в руку мою (Иов. 13:14). «Я не хочу полагаться на себя, не хочу строить жизнь только на основе жалкого разума», — говорит Иов.

Однажды одна атеистка мне сказала: «Атеизм освобождает человека, дает ему возможность самому строить собственную жизнь». «Наоборот, — возразил я ей, — порабощает, ограничивает до крайности, превращает в глупца, который сам себя закапывает». Строить жизнь, полагаясь на самого себя, — полное безумие.

Итак, Бог убивает меня, но я буду надеяться. Интересный парадокс, не правда ли? Человек надеется сквозь полную без-надежность. Здесь мы опять видим Христа Распятого сквозь Иова сияющего. Ведь почему, по чьей воле взошел Господь на Крест? По воле Отца. Над Ним это сбылось буквально: Бог убил Его. Но Он продолжал надеяться. Поэтому Иов и был прообразом Христа — он надеялся на Бога, несмотря на то, что Бог его убивал. Ведь проказа — это фактически смерть при жизни.

Я желал бы только отстоять пути мои перед лицем Его (Иов. 13:15). «Я желал бы отстоять свою праведность перед Его Лицом», — говорит Иов. Чем отличается позиция Иова  

от позиции гордецов? Гордец говорит: «Я знаю, что я пра-ведный, потому что я так решил». А Иов говорит: «Я знаю, что я праведный, и хочу, чтобы это Бог признал, потому что мне важна не моя точка зрения, а Его». Есть тонкая, но существенная разница между этими двумя позициями. Величайшие добродетели и величайшие злодеяния стоят очень близко, их волос разделяет. Небольшие добродетели нам понятны, а величайшие невместимы для нашего слабого зрения, они богоподобны.

Но и величайший грех слишком похож на правду. Помните разговор в Раю? Что пообещал змей Еве? Он сказал: ...нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:4-5). Открылись у них глаза? Открылись. Стали они как боги? Стали. Бог сказал: вот Адам стал, как один из нас, зная добро и зло (Быт. 3:22). Дало это им радость? Нет, не дало. Как Елиус хорошо сказал, каждый получает то, что он хочет, но не каждый потом этому рад. Именно так и получается. Сатана сказал почти правду, там чуть-чуть неправды было: умерли они (наши праотцы). А во всем остальном он был прав: и глаза у них открылись, и увидели они, что наги, и стали они, как боги, знающие добро и зло, то есть сами стали решать, что добро, а что зло.

Вот и здесь величайшая добродетель и величайшее пре-ступление — рядом. У Иова — величайшая добродетель, предельная надежда, которая идет сверх надежды обычного человека. В этом Иов похож на своего предка Авраама, которому Бог говорит, что в Исааке наречется тебе семя (Быт. 21:12), а потом повелевает: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе (Быт. 22:2). И Авраам встал и пошел. Вот эта надежда сквозь надежду, которая есть и у Иова, является величайшей праведностью, полнейшим доверием Богу. Иов не Хам, который говорит, что раз Бог меня обидел, то больше я Ему служить не буду. Иов, напротив, добивается встречи с Богом. Ему Бог очень интересен. А друзьям Иова Бог не интересен, им хочется, чтобы Бог был «ручным». Как говорил Иов, что в руках беззаконных Бог. Такой «ручной» Бог, которого я сам себе сделал: когда нужно — поглажу, когда нужно — накажу. Именно этого и хотят друзья, и именно этому противится Иов.

Все это знает Иов не хуже друзей своих и готов, если будет то нужно, высказать это и пред Богом; но он удивляется, зачем они так самоуверенно защищают свою несправедливую мысль (13, 1—12), и просит их выслушать внимательно, потому что не напрасно же он ре­шается подвергнуть себя самому строгому суду и призывает при их свидетельстве на суд самого Господа (13—19). Обращаясь за тем к Господу, Иов молится, чтобы Он удостоил его от­вета, почему он так страждет (20—28), и вообще заслуживает ли человек, по своему ничтожеству и кратковременности, того, чтоб подвергаться таким наказаниям (14, 1—6). 

Продолжая свою речь (Иов. 13:13-14:6), Иов вновь обращается непосредственно к Богу, предупредив сначала друзей, что он намерен говорить к Самому Господу. Еще раз возвращаясь к рациональному поиску причины собственных несчастий, Иов опять молит Бога показать ему его грех. Он вопрошает Господа о том, за какие грехи Тот столь беспощадно теснит его. Иов признается, что плоть его от переносимой им муки вот-вот распадется подобно изъеденному червем дереву и подобно источенной молью ветхой одежде. Иов говорит о слабости всякого человека, о краткодневности земного срока нашей жизни. Он вопрошает Бога, почему Тот хотя бы перед смертью не даст ему изведать покоя земной жизни подобно наемнику, заслужившему собственными трудами краткий законный отдых.

Иов призывет друзей к молчанию и ко вниманию: Замолчите предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня. Для чего мне терзать тело мое зубами моими и душу мою полагать в руку мою? Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицом Его! И это уже в оправдание мне, потому что лицемер не пойдет пред лицо Его! (Иов. 13:13-16).

Комментируя слова Иова о Боге Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться (Иов. 13:15), преподобный Ефрем Сирин с удивлением восклицает: «О удивительный человек! – будучи обреченным на убиение, он восхваляет своего убийцу и смотрит на него. Иов твердо знал, что если Он заберет его жизнь, то Тот, Кто есть Господь Авраама, ему же ее и вернет. Он верил, что Бог способен вернуть к жизни умерших» Преподобный Ефрем Сирин. Commentarius in Job. 13. 15. Opera omnia. Т. 2. Col. 5EF. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 91.. Здесь преподобный Ефрем ясным образом намекает на историю жертвоприношения Авраама. Тогда Господь повелел Аврааму, проверяя степень послушания и меру веры древнего праведника, принести в жертву Богу его единственного сына – Исаака (см.: Быт. 22:1-18). Авраам выразил готовность пожертвовать возлюбленным сыном во исполнение воли Божией. Однако Господь, лишь испытывавший таким образом степень верности Авраама, но конечно же не желавший для Себя никаких человеческих жертв, остановил занесенную над Исааком руку отца, в которой уже был зажат нож, и указал Аврааму новую – угодную Господу – жертву: запутавшегося в ветвях овна (см.: Быт. 22:12-13). Говоря о мотивах, подвигших Авраама на подобное страшное деяние, экзегеты зачастую указывают на веру Авраама в то, что даже если бы Исаак и умер, то Господь – во исполнение Собственного обетования произвести от Авраама многочисленное потомство через Исаака – воскресил бы умершего юношу. Так, тот же преподобный Ефрем Сирин, комментируя библейскую историю жертвоприношения Авраамом Исаака, пишет: «Итак, Авраам стал славен и тем, что в сердце заклал уже сына, хотя и не заклал его самим делом, и тем, что уверовал, что сын и по смерти воскреснет и возвратится с ним домой – потому что не сомневался в истине сказанного ему Богом: в Исааке наречется тебе семя (Быт. 21:12)» Преподобный Ефрем Сирин. In Genesim Commentarii. 22. CSCO. 153. Ed. R. M. Tonneau. Louvain, 1955. S. 84. Русский перевод: Преподобный Ефрем Сирин. Толкование на книгу Бытия. 22 // Творения. Т. 6. М., 1994. С. 294..

Таким же образом и Иов, произнося слова о казнящем его Боге: вот Он убивает меня, но я буду надеяться (Иов. 13:15), по убеждению преподобного Ефрема, тоже, подобно верившему в возможность воскресения собственного сына Аврааму, готов встретиться с близящейся смертью. Ведь он одновременно с готовностью умереть уповает и на возможность своего скорого – конечно же если умерщвляющему страдальца Богу это окажется угодно – восстания из мертвых.

Изъясняя смысл слов Иова из 16-го стиха в соответствии их чтением по Септуагинте: не пройдет перед Ним хитрость (Иов. 13:16; Септуагинта), святитель Иоанн Златоуст как бы обращается к Елифазу, Вилдаду и Софару от лица страдальца: «Посмотрите... я не говорю перед Богом подобно вам» со скрываемым от Него лживым «помышлением. Я знаю, что пред Ним не может быть никакого обмана» Святитель Иоанн Златоуст. Commentaire sur Job. Т. I. SC. 346. 13. 9. S. 350. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 91..