Толкование на группу стихов: Иов: 11: 6-6
Стих 6. И, чтобы Он дал тебе тайны мудрости, и что ее закон многогранен Иов. 11:6.
6. Верховная Мудрость проявляется открыто, когда Всемогущий Бог правит теми, кого Он создает, и приводит к концу хорошие вещи, которые Он начинает, и нацеливает по Его вдохновению тех, кого Он озаряет светом Его посещения. Ибо ясно для глаз всех людей, что те, кого Он создал Своим свободным даром, Он обеспечивает милостью. И когда Он дарует духовные дары, Он Сам доводит до совершенства то, что Он Сам начал в щедрости Своей милости. Но тайные дела Верховной Мудрости, когда Бог оставляет тех, кого Он создал; когда хорошие вещи, которые Он начал в нас, Он никогда не приводит к завершению, идя дальше; когда Он просвещает нас с яркостью Его освещающей благодати, и, тем не менее, позволяет соблазны плоти и сокрушает нас туманом слепоты; когда хорошие дары, которые Он даровал, Он не заботится, чтобы сохранить в нас; когда Он одновременно и поддерживает желания нашей души в стремлении к Себе, и все же по тайному суждению прижимает нас в несовершенстве нашей слабой природы.
7. Эти же тайны Его мудрости очень немногие из нас имеют силы, чтобы исследовать, и ни один человек не имеет силы, чтобы познать; и, безусловно, справедливо то, что предопределено над нами и в отношении нас по бессмертной Мудрости, и этому мы должны подчиниться еще в смертном состоянии. Но созерцание этих же секретов Его мудрости в какой-то мере уже часть созерцания силы Его непостижимой Природы в том, что, хотя мы и не в состоянии постичь Его тайные решения, но благодаря этой самой немощи мы более подробно узнаем, кого мы должны бояться. И Павел трудился, чтобы достичь этих тайн мудрости, когда он сказал: о глубина богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Рим. 11:33-34. Он, в предыдущей части, найдя слабость в себе даже при попытке простого поиска, приходит к познанию своей собственной слабости, и говорит заранее слова: о человек, кто ты, что споришь с Богом? Должна ли вещь сказать сделавшему ее: зачем ты меня так сделал? Рим. 9:20. Он, тот, кто, будучи не в состоянии достичь тайн Божьих, вернулся к признанию своей слабости, и, таким образом, быстро упав, познал себя в изучении себя, и, не узнав секреты мудрости, все же нашел их. Ибо, когда его сила не справилась с исследованием замыслов Всевышнего, он узнал, как испытать страх с большим смирением, и человек, которого его собственная слабость утаила от внутреннего знания, смирением сделался более тщательно объединенным с ним. Таким образом, Софар, который является одновременно обученным в стремлении к знаниям, и невежественным по наглости высокопарной речи, потому что он сам не имеет веса, желает лучшего человеку, которое у него уже есть, говоря: Но, о если бы Бог заговорил с тобою, и отверз уста Свои к тебе! И, чтобы Он дал тебе тайны мудрости. И, желая также показать, что он считает себя обладателем той мудрости, которой его друг не обладает, он вслед за этим добавляет: и что ее закон многогранен. Что под «законом» Бога можно здесь понимать, кроме любви, посредством которой мы читаем в сердце, каким образом заповеди жизни следует сохранить во внешнем действии? Ибо относительно этого закона сказано голосом Истины: Это заповедь Моя, да любите друг друга Ин. 15:12. И касательного того же Павел говорит: что любовь есть исполнение закона Рим. 13:10. Относительно этого он говорит снова: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. Гал. 6:2, что может под Законом Христа быть более справедливо понято, если не любовь, которую мы тогда действительно проявляем, когда мы носим бремена наших братьев по любви?
МОРАЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ
8. Но этот же закон называется «многогранным»; ибо эта любовь, полная действенной заботливости, расширяется во всех подвигах добродетелей. Она устанавливается действительно только двумя заповедями, но она выходит в бесчисленное их количество. Для начала этот закон есть любовь к Богу, и любовь к ближнему. Но любовь к Богу отличается тройным делением. Ибо нам заповедано любить Творца нашего «всем сердцем» и «всей душой» и «изо всех сил». В чем мы должны принять к сведению, что, когда Священное Слово устанавливает предписание, что Бог должен быть любимым, оно не только говорит нам о том «что», но и учит нас о том, «как сильно» тем, что оно присоединяет, «со всем», так, что на самом деле тот, кто хочет угодить Богу полностью, не должен оставлять себе ничего для себя. И любовь к ближнему как бы делится на две заповеди, так как с одной стороны говорится неким праведником: не делай никому то, что ненавистно тебе самому Тов. 4:15. А с другой стороны, говорит сама Истина: Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними Мф. 7:12. Вот, две заповеди обоих Заветов, в одной сдерживается злой нрав, а другая заряжает нас хорошим расположением.И каждый человек не причиняет другим боль, от которой он не хотел бы сам страдать, из чего следует прекращение причинения зла другим, и снова, оказание добра, которое он хочет, чтобы было сделано для него, он переносит на служение ближним своим в доброте. Но в то время как эти две мысли приходят с бдительным отношением, сердце открывает себя широко в бесчисленных добродетелях, чтобы не допустить вещей, которых не должно быть, и ум, будучи взволнован, не вскипает в страстях; иначе, даже установившись в чем бы то ни было, в чем сердце должно установится, оно может быть уничтожено по небдительности, и стать бездеятельным. Ибо, когда человек не делает другому того, что он не хотел бы ни в коем случае сам претерпевать от руки другого, он должен всматриваться в себя со всех сторон бдительным глазом, чтобы гордость не подняла его, и не настроила душу на неуважение к ближнему; чтобы зависть не исказила мысль сердца, и, не растянула его алчно, чтобы желать вещи другого, нужно бдительно строгим запретом ограничить его; чтобы похоть не загрязняла сердце, и не растлевала его, делая его рабом своих страстей в запрещенных путях; чтобы не увеличивался гнев, и не воспламенил его, вырываясь в оскорблениях; чтобы зависть не грызла его, и чтобы не родилась зависть к успехам других, которая потребляет все своим факелом; чтобы болтливость языка не вышла за все границы умеренности, и не привела его даже к клевете; чтобы плохое чувство не разжигало ненависть и не установило на устах даже дротик злословия. Опять же, когда он думает, как сделать другому то, чего он ищет от руки другого для себя, он должен думать, как он может отплатить хорошими вещами за зло, и лучшими вещами отплатить за хорошие; как проявлять к дерзким кротость и долготерпение; как явить доброту доброй воли им, которые восстали с чумой злобы, как присоединиться к спорящим с миром, как показать в миролюбии праведное желание истинного покоя; как дать необходимые вещи тем, кто в них нуждается; как показать тем, кто заблудился, путь праведности; как успокоить страждущих словами и сочувствием; как утолить тех, которые горят в мирских желаниях; как с помощью рассуждений смягчить угрозы сильных, как осветлить темные вехи жизни угнетенных всеми средствами, что в его власти; как противостоять терпением тем, которые оказывают сопротивление внешне; как указать на тех, которые полны гордости, преподав им урок дисциплины вместе с терпением; как, видя проступки тех, кто нам поручены, кротость может умерить рвение так, чтобы все же не отойти от справедливости; как рвение может не возгореться в мести таким образом, чтобы оно никогда не выходило за рамки жалости; как любить неблагодарных, не ища выгоды; как сохранить в любви всех, кому благодарны за помощь; как пройти в молчании мимо бездеятельного ближнего, когда видно, что он не имеет никакой силы, чтобы исправить их; и как говорить тогда, когда они могут быть исправлены, и не впадать в молчание, как в согласие с ними; как пройти в истинной тишине так, чтобы ни один яд раздражением не похоронил его в духе; как оказать услугу доброй воли злому, но не настолько, чтобы отойти от праведности и от доброты; как сделать все для своих ближних, что он в состоянии, но таким образом, чтобы не набухать от гордости; в добрых делах, которые он совершает избегать пропасти гордости, но так, чтобы не ослабевать в осуществлении добрых дел; как раздавать вещи, которые у него есть, думая о том, насколько велика щедрость его Воздаятеля, а не о том, что раздавая свое земное, он становится беднее, и не провожать дар тоскливым взглядом по земному.
9. Поэтому Закон Божий справедливо называют многогранностью в этой связи, что в то время как это один и тот же принцип любви, если он принял полное владение над умом, любовь зажигает его в многообразии способов бесчисленных дел. Несходство этих проявлений мы вкратце изложим, если мы бегло пройдем и перечислим ее проявления частично в некоторых из Святых. Таким образом, она в Авеле представлена и тем, что преподносит избранные дары Богу, и принимает без сопротивления меч брата; Еноха она учит жить в духовном смысле среди людей, и даже в теле уносит его от людей к жизни выше. Ноя она показала только одного угодному Богу, когда все не принимали ее во внимание, она вдохновляет его на строительство ковчега в долгом изморительном труде, и она сохранила ему выживший мир практикой религиозных дел. В Симе и Иафете она смиренно чувствовала стыд за наготу отца, и за плащом, перекинутым через их плечи, она спрятала то, на что она не хотела смотреть. Она подняла правую руку Авраама на смерть своего сына в податливости послушания, и сделала его отцом бесчисленных потомков. Она, потому что она держала ум Исаака в чистоте, когда его глаза стали тусклыми с возрастом, открыла их широко, чтобы увидеть события, которые должны прийти задолго после него. Она вынудила Иакова и оплакивать от глубин его сердца отнятого от него ребенка, и нести с хладнокровием присутствие нечестивых. Она научила Иосифа, когда он был продан братьями его, как терпеть хозяина и не нарушить свободу духа, и не господствовать впоследствии над этими братьями в самовозвышении. Она, когда люди ошибались, сразу же приклоняла Моисея в молитве, даже в молитвах о его смерти, и подняла его в рвении возмущенного чувства до истребления людей; так что он одновременно и предложил себя, чтобы умереть во имя гибнущего народа, увидев гнев Господа в Его возмущении, и тотчас испустил свой гнев против них, когда они согрешили. Она подняла руку в мести на виновные души, чтобы они были покараны его мечом, чтобы разгневавшись, он мог успокоить гнев Господень. Она научила Иисуса так, что он сначала доказал истину своим словом против своих ложных соотечественников, а потом утверждал его своим мечом против внешних врагов. Она и удерживала Самуила смиренным в его власти, и держала его невредимым в его уничижении, который в том, что он любил людей, которые преследовали его, сам стал свидетелем самому себе, что он не любил высоту, откуда он был низвергнут. Она у Исаии не вызвала краску стыда от наготы плоти в работе проповеди и плотское покрытие с него сняла, дав проникнуть в небесные тайны Ис. 20:2. Она научила Илию духовно жить с усердием пылкой души, унеся его даже в теле в жизнь. Она, в том, что она научила Елисея любить своего хозяина с одним поражением, наполнила его вдвойне духом своего хозяина. Благодаря ей Иеремия выдержал, что люди не должны идти в Египет, и все же пестовал их даже тогда, когда они были непослушны, и он даже сам спустился туда, где он удерживал идущих вниз. Она впервые поднял Иезекииля от всех земных объектов желания. Она для Даниила удержала его аппетит от королевских лакомств, и закрыла для него уста голодных львов. Она, в Трех Детях гасила пламя злых наклонностей в условиях мира, а во времена скорби загасила пламя в печи. Она в Петре стойко выдерживала угрозы разгневанных правителей, и слушала слова низших со смирением. Она в Павле и кротко несла насилие преследователей, и все же в вопросе духовного очищения смело обличала. Вот «многогранность» этого Закона Божия, который не претерпевает никаких изменений в зависимости от событий, и не имеет вариаций, тем не менее, проявляет себя по разному в тот или иной раз.
10. Многогранность этого же закона и Павел справедливо подсчитывает, в словах: Любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится сама себя; не превозносится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине 1 Кор. 13:4-7. Ибо любовь «долготерпит» в том, что она несет с выдержкой беды, которые навлечены на нее. Она «милосердствует» в том, что она воздает добром за зло щедрой рукой. Она «не завидует» в том, что для нее все блага настоящей жизни ничто, и она не помышляет завидовать земным успехам. Она «не превозносит себя» в том, что она желает внутренних даров, но она не поднимает себя вверх за счет внешних хороших вещей. Она «не бесчинствует» потому, что в той мере, как она распространяет себя в любви к Богу и нашим ближним, все, что противоречит правилу права неизвестно ей. Она «не ищет своего» потому, что она занята с теплом внутренними вещами, и она никогда вообще не алчет, что принадлежит другим. «Она не ищет своего» потому, что все, что она имеет здесь преходящее, она не принимает во внимание, как если бы это было чужое, потому что она хорошо знает, что ничто не является ее собственным, ибо не останется с ней. Она «не раздражается» потому, что, даже встречаясь с обидами, она никогда не подогревает в себе какие-либо движения по собственному отмщению, в то время как за ее большие труды она ждет в будущем награды. Она «не мыслит зла» в том, что основывая душу в любви к чистоте, она срубает в себе все злое на корне, ибо она не может находиться в уме, который загрязнен. Она «не радуется неправде», ибо в том, что она относится ко всем людям с одной только любовью, она не торжествует даже от гибели тех, кто против нее. И «она сорадуется истине» в том, что в любви к другим, она сама, видя истину в других, полна радости, как если бы от роста ее собственного мастерства. «Многогранность» этого «Закона Божия», является защитой против дротика каждого греха, который нападает на душу для ее разрушения, так что в то время как наш старый враг стоит перед нами со всеобъемлющим многообразием, она может своей многогранностью избавить нас от него. И через этот закон, если мы рассматриваем его с бдительным вниманием, мы узнаем, как сильно мы грешим каждый день против нашего Создателя. И если мы тщательно рассмотрим наши грехи, то, несомненно, мы несем недуги с хладнокровием, и низвергаем нетерпение болью, когда совесть поднимает себя вверх своими утверждениями. Поэтому Софар, зная, что он сказал, но, не зная, кому он это сказал, после того, как он говорит слова, что: Он дал тебе тайны мудрости, и что ее закон многогранен, немедленно добавляет:
И чтобы ты знал, что Бог взыскал с тебя меньше, чем беззаконий твоих предал забвению Иов. 11:6.
ИСТОРИЧЕСКОЕ ТОЛКОВАНИЕ
11. Ибо, как мы уже говорили, боль от удара смягчается, когда грех признается; ибо каждый несет нож, отрезающий тем более терпеливо, чем лучше он видит, что этот нож отрезает плоть, зараженную гангреной. Поэтому тот, кто постигает многообразие Закона, понимает, насколько мало все его страдание; для того, кто признает вес греха, боль от недуга делается меньше.
12. Но тут мы должны знать, что Софаром это не было сказано без большого нечестия, когда он упрекнул праведника в его беззаконии. Но Истина справедливо упрекает других в дерзости, но милостиво восстанавливает их в праведности; ибо у милосердного Судьи ошибка никогда не остается без прощения, когда она делается в пылу ревностного чувства в любви к Нему. Ибо это часто случается с великими и замечательными учителями, что в той мере, в какой они глубоко пылают в любви, они превышают должную меру исправления, и язык иногда произносит то, что никогда не должно, потому что любовь воспламеняет сердце в той степени, в какой должно. И вина за слова возможного оскорбления легче или тяжелее прощается, в зависимости от того, из какого корня слова исходят. Потому Господь справедливо говорит чрез Моисея, произнося: когда человек идет в лес со своим ближним рубить дрова, и в лесу топор вылетит из его рук, и соскочит с топорища и упадет на его ближнего, что он умрет, то он должен бежать к одному из этих городов, чтобы выжить: чтобы случайно родственник его, за кровь пролитую преследующий убийцу, пока его сердце жарко, не догнал его, и не убил его. Втор. 19:5-6. Ибо мы «идем в лес с ближним», когда мы сами приходим к ближнему, чтобы получить представление о наших согрешениях, и мы «справедливо рубим лес», когда с благочестивой целью мы срезаем злодеяниях преступников; но «топор вылетает из его рук», когда запрет выносится в строгости за то, что должно быть, и «соскакивает с топорища», когда речь идет о слишком трудном акте исправления, и «падает на ближнего так, что он умирает», потому что предлагаемое обличение убивает услышавшего в духе любви. Ибо ум человека, который получает упрек слишком жесткий, мгновенно бежит в ненависть, если порицание слишком осуждает его за то, что было или есть. Но он, что рубил дерево так небрежно, что убил соседа, должен укрыться в городах, где он может жить целым и невредимым, потому что если он примет на себя слезы покаяния, он будет скрыт в единстве Таинства под надеждой, что в вере и милосердии он не будет признан виновным в непредумышленном убийстве, которое было совершено; и когда «родич убитого» найдет его, он не будет убит, потому что, когда приходит строгий судья, Который соединил Себя с нашей собственной природой, Он никогда, несомненно, не взыскивает возмездие за вину греха от того, которого вера, надежда и любовь спрятали под прикрытием Его прощающей благодати. И с таким грехом быстро будет покончено, который был совершен не по причине преступного намерения. И, следовательно, Софар одновременно и поступает чудовищно, когда превозносится, говоря о приговорах свыше, и все же он не отвергается и не закрывается для прощения, потому что он предлагает слова бесчестья по рвению в любви к Богу. Но он не знает о достоинствах блаженного Иова и дополнительно приобщает в жестоком глумлении, говоря:
