Иов, Глава 10, стих 3. Толкования стиха

 Другими словами, хорошо ли будет для Тебя, что Ты пренебрег делом Своих рук, а совету нечестивых Ты внимаешь? Он прямо здесь называет друзей нечестивыми.

Иов только удивляется тому, что Господь, всемогущий и всеве­дущий, который не только создал человека, но с величайшею заботливостью сохраняет его жизнь и блюдет его нравствен­ность,—что Он с такою строгостью преследует свое создание за маловажныя преступления и так мучит его—Иова (10, 1—12). В таком недоумении о причинах своих безвинных страданий и о невозможности оправдаться пред Богом, Иов снова пред­почитает смерть жизни и просит себе облегчения на остальные дни своего скорбнаго существования (13—22):

По мысли святителя Григория Великого, Иов здесь признается в том, что его «терзают сомнения по поводу справедливости суда Всевышнего» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. IX. 69. PL. 75. Col. 897B.. А всегда ли справедлив Божий суд?

При этом, по Златоусту, Иов здесь продолжает заботиться прежде всего о добром имени Божием: о том, чтобы видящие несправедливое наказание страдальца люди не начали обвинять Господа в неправосудности, а также в равнодушии к бедам Собственного творения. Святитель Иоанн, комментируя слова Иова (по версии Септуагинты) Ты презрел дела рук Твоих, а совету нечестивых внял (Иов. 10:3; Септуагинта), пишет как бы от лица обращающегося к Богу Иова: я «боюсь, чтобы это Тебе не повредило – ведь некоторые могут подумать или то, что Ты не промышляешь о людях, которых создал, или что порочные пользуются у Тебя особенным благоволением и их желания Тебе особенно угодны» Святитель Иоанн Златоуст. Fragmenta in Beatum Job. 10. PG. 64. Col. 605AB. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Отрывки на книгу блаженного Иова. 10 // Творения. Т. 12. Кн. З.С. 1060..

Иов вновь и вновь возвращается к теме теодицеи – оправдания Бога. Важнейшим для него в первую очередь является то, чтобы никто не смог обвинить Бога в недостатке самого драгоценного, что было Им явлено миру: любви к Собственному творению – к каждому из нас, в том числе и к Иову. Иов – вопреки всему происходящему с ним – верит, что эта любовь существует, что она не может угаснуть в Боге. Он видит, что друзья, глядя на страждущего Иова, рассуждают о справедливости Бога, о Его всемогуществе, но совсем не вспоминают о самом в Нем главном – о Его любви; не говорят Елифаз, Вилдад и Софар об этой Божественной любви именно потому, что вместо нее видят лишь Божественные ярость и гнев. Но разве может вдруг исчезнуть любовь в Том, Кто не претерпевает никакого изменения, ни на миг не теряет Своего абсолютного совершенства? Иов собственной судьбой, самими своими безвинными страданиями как бы опровергает существование такой любви к нему Творца, тем самым перечеркивая возможность веры в нее – а значит, и приобщенности к ней – в умах и в сердцах друзей. Эта мысль приносит ему величайшее горе. Как пишет об этом Златоуст, Иов, обращаясь к Богу со словами: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься? (Иов. 10:2), в первую очередь «опечален тем, что стоявшие при нем его ближние тогда готовы были думать, будто он не любит Бога и Бог не любит его. «Я, говорит, знаю, и Ты, Господи, знаешь, но кто их убедит?» Настолько они считали его оставленным Богом» Латинский перевод: In Isaiam prophetam interpretatio Sancti Joannis Chrysostomi, archiepiscopi Constantinopolitani. XIV. 28–29. P. 173. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Толкование на пророка Исайю. XIV. 28–29. Т. 6. Кн. 1. С. 146..