Книга Иисуса Навина, Глава 20, стих 8. Толкования стиха

Итак, ещё остаётся то, что Писание говорит о смерти великого священника: пусть он убивший человека живет в этом городе, доком не предстанет пред общество на суд, доколе не умрет великий священник, который будет в те дни. (Нав. 20:6). Этот фрагмент трудно поддаётся буквальной интерпретации. Во-первых, период изгнания больше определяется случайностью, нежели соображениями справедливости; далее - в сходных ситуациях результат оказывается неодинаковым. Ведь может быть так, что великий священник скончается на следующий день после того, как убийца обрёл убежище. Какой же смысл стоит за этой неопределённостью? А поскольку трудности вызывает буквальный смысл, давайте обратимся к духовному (2 Кор. 3:6). Кто тот самый великий священник, как не Сын Божий, Слово Божье, Чьё ходатайство за нас перед Отцом мы имеем? (1 Ин. 2:1-2) Ибо Он свободен от любой неправды, вольной и невольной, и в Нём заключено всё, что есть на земле и что есть на небе. Всё связано узами Слова, и удерживается Им, и заключено в Нём, потому что Им всё сотворено и в Нём обитает полнота Бога. И потому всё пребывает, что Он не позволяет рассыпаться тому, что Сам связал, ибо оно теперь подчинено Его воле. Верно, покуда желает, Он всё подчиняет Своей власти, всем управляет и всё связывает естественным согласием (Кол. 1:16-20). Итак, живо Слово Божье, и более всего - в душах праведников, и никогда не умирает полнота Божественности. Ибо никогда не умрёт вечная Божественность Бога и вечная сила Его. Но Он точно умирает для нас, если отделяется от нашей души: не то чтобы дух наш поглощала смерть, но он отрывается от единения с Ним. Да, истинная смерть - это отделение Слова от души. Душа тут же открывает себя желанию греха.

Слова Писания указывают на то, что и незнание является грехом: вот и Иов приносит жертвы за своих сыновей, которые, может быть, согрешили в мыслях (Иов. 1:5). И если человек будет убит железом с топорища, когда кто-то рубит дрова, то дровосек обязан бежать в город убежища (Втор. 19:4-5) и оставаться там до смерти великого священника, то есть покуда не будет искуплён кровью Спасителя либо через дар крещения, либо через покаяние, которое воспроизводит благодать крещения через невыразимую милость Спасителя, желающего, чтобы никто не погиб, и не радующегося смерти грешников. Но Он желает, чтобы все обратились и жили.

к востоку. См. Втор. 4,41-43.

Для восточно-иорданской страны Эта страна обозначена здесь по еврейскому тексту словами за Иорданом, против Иерихона, к востоку. В древнем Ватиканском списке слов против Иерихона не находится. Это опущение заслуживает внимания в том отношении, что и без опущенных слов понятно, какая разумеется страна, и что ни один из названных далее городов не находился против Иерихона. города убежища назначены были еще Моисеем (Втор. 4:43). Бецер во пустыне (славянское — Восор) находился на восточной стороне Мертвого моря в Касур-ель-Бешейр, как называются развалины к юго-западу от Дивана (Нав. 13:7), Рамоф в Галааде (Нав. 13:26: Рамаф-Мицфа) и Голан в Bacaне; место его, хотя от него получила название целая область (Гавланитис, в настоящее время Джолан), не найдено между многочисленными сохранившимися в ней развалинами; предположительно он указывается на восток от северной оконечности Геннисаретского озера. Все эти города были вместе с тем городами священников или левитов (Нав. 20:7, ср. с Нав. 21:10–11, 21, 32 и др.). Выбор городов убежища из числа таких городов имел, без сомнения, ту цель, чтобы жившие в них священники или левиты своим участием в разбирательстве дел об убийстве способствовали возможно более справедливому решению их, а особое значение городов, как посвященных Богу, обеспечивало безопасность искавших в них убежища невольных убийц.