Книга Екклеcиаста, Глава 7, стих 3. Толкования стиха

Кто хочет восходить, тому должно идти не путем радостей мира, но юдолью скорби и плача; конечно, Адаму не должно было покидать Рай, но он был обманут удовольствием.

Подобным образом разумный гнев предпочтительнее смеха, ибо суровым выражением лица приводится в порядок и душа.

Если кто имеет подопечных, к примеру, детей или рабов, то, когда гневается и негодует на них, чтобы прекратить их безобразия, его сетование - лучше смеха; не сетование вообще, но сетование отца на сына, сторожа на охраняемого. <...> Но не в том случае он называет сетование благим, когда кто-либо его испытывает, но когда оно препятствует грехам умножаться до той степени, за которой следует наказание.

Конец людей есть блаженство. Если Господь в Евангелиях называет блаженными плачущих - блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5:4), - то Соломон справедливо говорит о плаче при конце всякого человека, потому что те, что живут в плаче, исполняются избытком духовных благ.

А человеку мудрому плач усладительнее смеха.

Лучше гнев, чем смех, ибо в печали лица улучшится сердце. Смех нравственно расслабляет смеющегося: гнев исправляет и улучшает. Будем гневаться и на себя, если, когда грешим, будем гневаться и на других. Ибо от печали лица будет лучше дух, как перевёл Симмах. И потому «горе вам смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете» (Лк. 6:25).

См. ст. 2 А что радость не менее пагубна, чем печаль, это очевидно из ее действия на душу. Радость делает душу легкомысленною, надменною и непостоянною. Это можно видеть и на древних мужах. Когда, например, Давид был добр: тогда ли, когда радовался, или когда был в тесных обстоятельствах? Иудейский народ, когда был добродетелен: тогда ли, когда стенал и призывал Бога, или когда в пустыне радовался и покланялся тельцу? Потому-то и Соломон, знавший лучше всех, что такое радость, говорит: “Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира”. Потому и Христос ублажает скорбящих, говоря: “Блаженны плачущие” (Мф. 5:4); а радующихся почитает несчастными: “Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете” (Лк. 6:25)! И весьма справедливо. Во время забав душа бывает слабее и изнеженнее; а во время скорби укрепляется, делается целомудренною, освобождается от всех страстей, становится возвышеннее и мужественнее. Итак, зная все это, будем убегать славы народной и удовольствия, происходящего от нее, чтобы достигнуть истинной и вечной славы, которой все мы и да сподобимся благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

До 7-ой главы то отношение к жизни, которому научал Екклезиаст, то «лучшее», что находил он в жизни, было указано им кратко и обще. Благодаря этому, его наставления могли подать повод к слишком одностороннему пониманию. Могло показаться (так не раз и случалось), что Екклезиаст приглашает к эпикурейскому наслаждению жизнью, к извлечению из нее всевозможных удовольствий и особенно чувственных. Его «ешь, пей, веселись» могло быть понято, как призыв к разнузданному веселью на жизненном пиру, как приглашение брать от жизни возможно больше наслаждений, не смущаясь мыслью о неизвестном будущем. Глава седьмая устраняет всякую возможность такого перетолкования и устанавливает истинный смысл наставлений Екклезиаста. Внушая «веселиться», он имел в виду не то легкомысленное, пошлое веселье среди мирских забав и развлечений, которое оставляет по себе ощущение пустоты и нравственной неудовлетворенности, но светлое, праздничное настроение, которое во всем совершающемся видит проявление Божественного Разума и, потому, умеет извлекать минуты чистой, безмятежной радости даже из самых страданий, будут ли они чужие или собственные. Внутренний опыт научил Екклезиаста, что созерцание человеческих страданий и даже смерти вызывает в душе ту особенную полноту нравственного чувства, которая создает более прочное счастье, чем все пошлые развлечения, столь же кратковременные, как треск тернового хвороста (ст. 6). Человек научается тогда понимать истинный смысл жизни, примиряться со злом, не бояться смерти, оставаться безмятежно радостным при всех обстоятельствах жизни. В виду этого, Екклезиаст советует предпочитать день смерти дню рождения, дом плача — дому пира, сетование — смеху, обличения мудрых — песням глупых. При печали лица сердце делается лучше, точнее с еврейского: делается веселее, счастливее (ср. Еккл. 11:9; Суд. 19:9; Руф. 3:7).