Толкование на группу стихов: Еккл: 3: 22-22
И, как мне кажется, нет никакого другого блага, кроме наслаждения и пользования настоящим. Ибо, как я подумал, невозможно возвратиться к пользованию этим, когда человек уже однажды вкусил смерть.
Книга Екклеcиаста, Глава 3, стих 22. Толкования стиха
Толкование на группу стихов: Еккл: 3: 22-22
И увидел я, что нет блага, кроме того, если радуется человек в труде своём, ибо это доля его. Ибо кто приведёт его, чтобы он видел то, что будет после него? Вместо поставленного нами: «чтобы видел то, что будет после него», Симмах перевёл яснее: чтобы «видел то, что будет после этого». Итак, нет ничего доброго в жизни сей кроме того, что человек радуется в труде своём, творя милостыню и уготовляя себе будущие сокровища в царствии небесном. Эту одну имеем мы долю, которую не может отнять ни вор, ни разбойник, ни тиран, и которая последует за нами и по смерти. Ибо, по окончании жизни сей, мы не можем снова пользоваться нашими трудами, или знать, что будет, в мире после. Иначе: смущённый прежним заблуждением, тем, что полагал, что между людьми и животными нет никакого различия, я превратным направлением ума был приведён к той мысли, что нет никакого блага, кроме наслаждения удовольствиями настоящей жизни, потому-де, что как скоро однажды поразила нас смерть, то мы не можем уже наслаждаться тем, от чего мы отходили неудовлетворенными. Слова: «ибо кто приведёт его, чтобы он видел, что будет после него», другие объясняют так: лучше человеку наслаждаться трудами своими, потому что только одно это употребление он может сделать из своих приобретений, а когда придёт смерть, он не знает, кто будет его наследником, достойный ли или недостойный будет пользоваться его имением.
Толкование на группу стихов: Еккл: 3: 22-22
Ничто само по себе ни хорошо ни дурно, ни приятно, ни противно, но бывает таким или другим смотря по обстоятельствам времени. Проповедник развивает эту мысль, показывая, что самыя явныя противоположности имеют свое время, т. е. по обстоятельствам могут быть хорошими или худыми, уместными пли неуместными (3, 1—9). Поэтому если человек трудится над чем либо (10), то вопрос еще—выбрал ли он надлежащее время, в которое труд его может быть уместным, так как может статься, что труд его доставит ему только одни мучения (10), поелику Бог приспособил все только к известным обстоятельствам времени, между тем как в сердце человека Оп вложил стремление простирать свои взоры вдаль и трудиться в виду будущаго, так что человек вследствие этого не понимает дела Божия (11). Отсюда следует, что человек ничего не сделает лучше, как если станет веселиться, т. е. во всякой вещи искать приятную, утешительную сторону и делать добро, потому что от последняго зависит, чтобы Бог даровал ему ■ возможность наслаждения (12. 13). Ибо Бог создал все совершенным само по себе и безконечным в вечном круговороте (14. 15). Если же кто против этого возразит, что в мире часто случается неправда вместо правды (16), то нужно помнить, что в свое время наступит суд Божий над праведными и нечестивыми (17). Даже и в том случае если бы и сомнительно было, имеет ли человек преимущество пред животными и безсмертен ли дух человека, правило о благочестивом наслаждении радостями жизни было бы несомненно верным (18—22).
Источник
Толкование на группу стихов: Еккл: 3: 22-22
Екклесиаст учит нас посредством загадок, ведя нас к иной жизни.
Источник
Комментарии на Екклесиаста 3.21, TLG 2865.002, 93.524.3-5.Толкование на группу стихов: Еккл: 3: 22-22
Выяснив цель Божественного промысла, Екклезиаст возвращается к своему прежнему выводу, сделанному уже в ст. 12–13. Если человек во всем зависит от Божественного провидения, если сам по себе он бессилен и ничтожен, то должно отказаться от мысли о полном счастье на земле и удовольствоваться радостями Богоугодного труда.
Наслаждаться человеку делами своими. В этом выражении Екклезиаст объединяет два условия относительного счастья: наслаждение жизнью и добрую деятельность (ст. 12), так как то и другое, по нему, неразрывно. Ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него. Здесь речь не о будущей, загробной жизни человека, как в ст. 21, а о том, что будет «после него», т. е. как сложится жизнь на земле после его смерти. Человек не должен обременять себя и отравлять доступные ему радости излишними беспокойными заботами о далеком будущем.
