Книга Екклеcиаста, Глава 12, стих 7. Толкования стиха

Ближе к концу книги, называемой «Екклесиаст», написано о разъединении людей, которое происходит во время смерти, когда отделяется душа от тела: И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его. Такое авторитетное высказывание, далекое от сомнения, характера недвусмысленного и не вводит ни в какое заблуждение. Но если кто-то пожелает так его истолковать, чтобы попытаться - исходя из того, что из той одной души, каковой Бог наделил первого человека, все прочие произошли - дополнительно обосновать распространение душ, то, как кажется, это будет в пользу того, что здесь сказано о плоти под именем праха: ведь в любом случае следует в этом месте понимать прах и дух не иначе как «плоть» и «душу», - чтобы, таким образом, предположение о рассаде той души, которую дал Бог первому человеку, подтверждало, что душа возвращается к Богу на основании того, что плотское вещество возвращается в землю. Коль скоро верно предположение о рассаде той плоти, которая создана у первого человека из земного вещества, то от нас потребуется в соответствии с тем, что известно о плоти, верить в то, что относительно души окутано тайной. Конечно же, то, что говорится о рассаде плоти, бесспорно, но относящееся к душе - подлежит сомнению.

Для людей же, находящихся на земле, одно спасение, если души их узнают и возлетят к Тому, Кем они сотворены.

См. комм. к Еккл. 12:6

Что можно сказать яснее того, что плоть, названная прахом земным, потому что от семени человека получила начало как взятая из земли, опять возвратится в землю, а дух, который не зарождается от совокупления одного и другого пола, а присваивается только одним Богом, к Виновнику своему и возвратится? Это же ясно выражается и тем дуновением Божиим, которым Он первоначально воодушевил Адама¹.

Просим же мы, да будет воля Божия как на небе, так и на земле, потому что и то и другое относится к осуществлению нашей безопасности и спасения. Имея тело из земли, а дух с неба, будучи сами землею и небом, мы молимся, да будет в том и другом, то есть в теле и в духе, воля Божия.

дух возвратился. Существование человека не прекращается после его физической смерти.

Тело и дух возвращаются к своему первоисточнику: тело возвращается в прах, каким оно и было (ср. Быт. 3:19; Пс. 103:29), а дух возвращается к Богу, Который дал его. Это возвращение к Богу нельзя понимать в смысле уничтожения личного, самостоятельного существования духа, так как Екклезиаст ясно говорит о личном существовании человека и за гробом. Если в Еккл. 3 он ставит скептический вопрос, имеет ли человек преимущество перед скотом, и восходит ли дух его вверх, то здесь на оба вопроса дается утвердительный ответ и, следовательно, признается продолжение личного существования человека и после смерти. Но, подобно другим священным мудрецам, Екклезиаст не мог представить более или менее полной жизни вне связи с телом, он не знал новозаветного учения о воскресении из мертвых и, потому, не мог возвыситься над обычным представлением о шеоле; он был еще далек от сознательной веры в блаженное состояние душ в общении с Богом.

Все святые Отцы, как мы уже убедились, в создании человека по образу Божию видели неотразимое доказательство духовности естества души. Образ создания человека, надо полагать, и в роде человеческом оставил убеждение в духовности души, которое в язычестве затемнилось и затерялось, — в народе же Божием сохранилось во всей целости и чистоте.    Общую об этом веру народа Божия выразил Екклезиаст. «Возвратится, — сказал он, — прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его». Никто не сомневался и не сомневается, что под духом здесь разумеется душа, как существо невещественное и бестелесное. Это верование, как наследие от народа Божия, перешло и в христианский мир, для которого оно, однако ж, получило особую печать утверждения в словах Господа, заповедавшего не бояться «убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28) и повелевавшего «покланяться Богу Духу духом и истиною» (Ин. 4:23—24).    На последнее место мало обращают внимания, между тем оно очень решительно в занимающем нас споре. Чтобы кланяться Богу духом, надобно быть духом. Если даже под духом разуметь здесь только одно духовное обращение к Богу, то есть, указание не на естество души, а на духовные действия, от нее исходящие, подобно истине, то и в этом случае заключение будет одно и то же: что душа должна быть духом, ибо духовные действия, так обязательно Господом возлагаемые на душу, не могут исходить из тела, как ни будь оно тонко. Толковать это слово другим каким образом не допускает сочетание, в каком оно стоит здесь. Оно приложено здесь и к Богу, и к душе. Если в отношении к Богу оно означает дух чистый, невещественный и бестелесный, то по какому же праву в отношении к душе давать ему другое значение да еще в одном и том же изречении? И, наконец, как тогда им определяется духовное отношение души к Богу на основании чистой духовности Божией?    Таковы прямые указания Слова Божия на духовность души! Душа и Ангел - не тело, а дух