К Римлянам послание ап. Павла, Глава 9, стих 21. Толкования стиха

И здесь возникает неизбежное недоумение: как же Бог может порицать людей, которые Его отвергли? Ведь в этом, может быть, вовсе и нет их вины? В ответ Павел говорит, что ни один человек не имеет права пререкаться с Богом. Когда горшечник делает сосуд, то последний не может возражать ему. Из одного и того же куска глины он вправе сделать сосуд для торжественных целей и горшок для будничного употребления. Апостол Павел взял это сравнение у Иеремии (Иер. 18:1—6): «Изваяние скажет ли ваятелю, почему ты меня сделал так? Или не имеет власти горшечник над глиной сделать из одной и той же смеси один сосуд для почётного употребления, другой — для низкого? Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Своё, переносил с великим долготерпением сосуды гнева, изготовленные для гибели, чтобы явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он предуготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников» (9:20-23). На протяжении веков могущество Бога проявлялось не в уничтожении сосудов гнева, а в долготерпении к ним. То, что сосуды гнева могут стать сосудами милосердия, отменяет предопределение к осуждению. Это два состояния, и можно оказаться в любом из них (см. 11:30—31). Призвание Божие продолжает действовать, и спасение не может быть ограничено лишь одним народом.

«Кто ты такой, человек, что споришь с Богом?» По-гречески: «О человек, в самом-то деле, ты кто есть, возражающий Богу?» По-восточному сказано.
«Изделие скажет ли сделавшему его: “зачем ты меня так сделал?” Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?». Разве горшечник не может вылепить разные сосуды, сделать из одной и той же глины вазу и ночной горшок? Имеет право, так ведь?

На это можно было бы возразить, что они не смогут сказать, будто смысл речения здесь указывает нам на различие природ, ведь Павел не говорит, что некоторые сотворены свирепыми и ожесточенными, или сосудами чести и бесчестия, и он совсем не приписывает им такой природы. Он скорее убеждает думать, что некоторые люди созданы, словно глиняные сосуды, одни для чести, а другие - для бесчестия 2 Тим. 2:20-21.

*** 

«Итак, кого хочет милует; а кого хочет, ожесточает» (Рим. 9:18). Опять слова, приводящие некоторых в смущение. Неужели Сам Бог ожесточает, и что значит здесь слово «ожесточает?» Неужели Он Сам направляет несчастного человека на неповиновение Его воле, на творение злых дел? Конечно, нет, это невозможно. Но Бог, даровавший человеку свободу воли, не мешает грешнику укореняться в своей греховности и ожесточаться против Бога под влиянием врага Божия – сатаны. Значит, Бог не ожесточает, а только попускает грешнику идти по пути зла, как было с фараоном, и оставляет его.

Не надо смущаться тем, что и в наше время так много вокруг нас людей, нежелающих спасения и идущих по неправым путям. Нельзя роптать на Бога за то, что Он не карает их теперь же, ибо Ему угодно ждать до конца, пока действует ещезакваска слова Божия хотя бы в немногих людях.

О роли диавола вполне ясно сказал Господь наш Иисус Христос в Своей притче о пшенице и плевелах (см. Мф. 13:24–30; 37–43).

Надо, чтобы в мире рядом со святыми, возлюбившими Христа, были и нечестивые, и богохульники. «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святой да освящается еще» (Откр. 22:11). Зачем? По великому закону противоположности, ибо этот закон царит во всем: свет и тьма, холод и тепло, добро и зло, тишина и буря. Такой закон необходим и в приложении к нравственной жизни человечества.

После Тайной вечери Господь Иисус Христос, обращаясь к Отцу Небесному, молился не о всем мире, а только о тех, которых Сердцеведец Бог предназначил к вечному спасению,– об учениках Своих и о тех, которые уверовали в Него. Он так говорил: «Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое» (Ин. 17:6). «Отче Святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы» (Ин. 17:11).

Всеведущий Бог, конечно, знал, что нет надежды на спасение для тех, которые охотно следуют по пути, указанному извечным врагом рода человеческого. Господь наш Иисус Христос, воплотившись от Пресвятой Девы Марии, пришел на землю для примирения с Богом всего человеческого рода. Естественно, Он знал, что не все люди будут достойны спасения, потому что не все уверуют в Него, не все признают себя погибающими, а быть насильно спасенными не захотят. Да и насильственное спасение не имеет никакой цены в очах Божиих.

Для нас, возлюбивших Христа и видящих, что творят грешники и как Господь наказывает их, как ужасен суд над ними, знать об этом необходимо, чтобы мы ужаснулись, чтобы отвратили сердце свое от их пути, чтобы всецело обратились ко Христу. Ибо ты кто, человек, что споришь с Богом (Рим. 9:20) Как ты смеешь укорять Бога! «Изделие скажет ли сделавшему его: «Зачем ты меня так сделал?» Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе» (Рим. 9:20, 22–23)? Бог предоставляет сосудам гнева существовать, чтобы мы, взирая на них, опасались быть подобными им.

Притом, «Господь спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом» (Тит. 3:5), не по трудам нашим, а по Своей благодати. Опять как будто ни к чему наши добрые дела. Как ни к чему? Они необходимы. Но Бог весьма часто поступает с людьми не так, как, кажется нам, заслужили они по делам своим: не карает за каждое недостойное дело. Господь прощает многим из нас тяжкие и гнусные грехи, ибо видит сердца наши, жалеет и милует нас, дает время встать на путь спасения и освобождения от страстей. Он знает, что многие, по молодости прогневавшие Его, окажутся великими перед Ним и перед людьми.

Среди Святых Отцов Церкви было двое блаженных: святой Иероним и святой Августин. Они оба жили в древнее время, в III и IV веке, один – Риме, другой – в Карфагене. Там была крайняя распущенность нравов, царил разврат, никто не думал о чистоте, все предавались наслаждениям. И эти блаженные, как сами признавались, в свои молодые годы отдали дань плотским страстям. Августин написал «Исповедь», в которой рассказал обо всех своих падениях в юности. Разве по тем делам не надо было бы Богу их наказать? А Бог не сделал этого, потому что знал, кого миловать и жалеть, знал, что принесут они слезное, глубокое покаяние в грехах и станут великими светилами Церкви Божией. Потому-то пишет апостол Павел, что Бог спасает «не по делам нашим, но по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен (2 Тим. 1:9).

В семьях пьяниц, воров, убийц, прелюбодеев чаще всего вырастают дети, ведущие ту же греховную жизнь, какую вели их родители. Видя это, люди возмущаются, огорчаются, обвиняют Бога в том, что столь многие рождаются в условиях, не благоприятствующих делу спасения. Надо иметь в виду, что тут известную роль играет наследственность.

Родители, давшие детям столь тяжкую наследственность, виноваты еще и в том, что не воспитали их в чистоте и добродетелях. Такие горе-родители с детства показывают детям пример только того, чего не должно быть, ругаясь, воруя, клевеща, обманывая и даже убивая. И эта духовная зараза прибавляется к тому злу, которое унаследовано от родителей.

Неужели же не эти несчастные родители виноваты в вечной погибели своих детей? Неужели же Богу миловать совершенно безнадежных для добра? Остерегайтесь же все, чтобы не быть повинными перед Богом в том, что дети ваши унаследуют ваши страсти и ваши грехи, что примером своим развращали их с самого детства. Помните, что Господь милует предопределенных к вечному спасению, а других оставляет Своею благодатью, зная, что они безнадежны.

Будем бдительны, чтобы не подать детям дурного примера! Да будет благодать Божия с теми, кто воспитывает детей в страхе Божием, да благословит их Христос Бог, да будет над ними Его благоволение во веки. Аминь.

В пункте третьем Апостол вводит новое возражение в следующей форме: «ты скажешь мне: за что же еще обвиняет?» Т. е. за что Бог обвиняет и определяет к наказанию отреваемых им людей (в роде Исава, Фараона и массы евреев), если все в мире устроятся по Его воле; кто противостанет воле Его? (Рим. 9:19–29).

Предварительно Апостол внушает, что, собственно говоря, и задаваться подобными вопросами человек не имеет права по своей ничтожности пред Богом: «а ты кто человек, что дерзаешь спорить с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли грешник над глиной, чтобы из той же смеси сделать сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?» (Рим. 9:20, 21). Подобно сему можно ли жаловаться, когда всеведущий и правосудный Бог одних людей являет «сосудами гнева, готовыми к погибели», например, отверженных иудеев, а над другими являет богатство славы своей, как «над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе» (Рим. 9:22, 23), т. е. над нами (избранными), добавляет Апостол, – «которых Он призвал не только из иудеев, но и из язычников», согласно пророчествам Осии и Исайи (Рим. 9:24–29).

Не смотря на то, что из всего хода мыслей Апостола ясно видно в предопределении Божием Его правосудие, все же некоторые не могли усвоить сего с отчетливостию, поэтому он приводит еще новые разительные примеры всеблагой и премудрой воли Божией, определяющей одних ко спасению, а других к погибели, а именно: всякого строющего что-либо по задуманному им плану и в частности горшечника) делающего из одной и той же глины сосуды для совершенно различного по достоинству употребления. И в этих примерах, по-видимому, выступает только мысль о власти определяющего (строителя и горшечника – Творца), но вместе с тем указывается и на достоинство определяемого (глины – человека), что потом Апостол выражает и прямо, говоря (в 22 ст.), что Евреи по качеству своему были достойны лишь того, чтобы их совершенно уничтожить (как оскверненные сосуды), но что Бог щадил их по милости Своей и в виду высших целей домостроительства, в котором имели принять отрадную часть и язычники, оказавшиеся сосудами столь же годными для высшего назначения, как и те из Иудеев, которые прямо уготовлялись к великой чести быть избранными – верующими во Христа.

Основная мысль Апостола здесь та же, что и в прежде приведенных примерах, особенно же в последнем, а именно, что все находится во власти Божией, которой не только не может никто противиться, но и возражать, ибо тварь должна с молчанием и благоговейно покорствовать своему Творцу и Промыслителю. По слову святого Иоанна Златоуста, Апостол хочет здесь достигнуть не иной цели, как убедить слушателя во всем покорствовать Богу и ни в чем не требовать от Него отчета. «Как горшечник из одной и той же глыбы делает что ему угодно, и никто ему не противоречит, так и ты не спрашивай и не допытывайся у Бога, почему людей, хотя они одного и того же народа, одних наказывает, а других награждает; напротив благоговей и подражай глине. Как она покорна рукам горшечника, так и ты покорствуй определению Распорядителя вселенной. Он действует не без намерения и не как случилось, хотя ты и не постигаешь тайн премудрости... Но не от одного горшечника зависит, что из той же глыбы иное выходит на почетное, а другое на низкое употребление, напротив, от употребления (произвольного) пользующихся изделием. Так и здесь дело зависит от свободного произволения... Как фараон сделался сосудом гнева по собственному беззаконию, так и спасшиеся сделались сосудом милости по своему благочестию. Ежели большая часть принадлежит Богу, то и мы однакож привносим нечто малое от себя... Хотя и должно и хотеть и подвизаться, однако-ж полагаться надобно не на собственные подвиги, а на Божие человеколюбие, как в другом месте и о себе сказал Апостол: не аз, но благодать яже со мною (1 К ор. 15:10). Почему же одни бывают сосудами гнева, а другие сосудами милости? По собственному произволу. Но Бог по безмерной Своей благости оказывает милость и тем и другим. Ибо миловал не только спасаемых; но и фараона сколько мог. И спасаемые и фараон пользовались одинаковым долготерпением. А ежели фараон не спасся, то совершенно по собственной воле».