К Римлянам послание ап. Павла, Глава 8, стих 22. Толкования стиха

Грехопадение Адама затронуло весь мир, поэтому восстановление человека в былом величии означает возвращение твари в первоначальное состояние, к истокам творения — сопричастности славе Божией.

Дословно: «Знаем, что все творение стонет вместе и мучится родовыми схватками до сих пор». Апостол Павел намекает тут на очень важный момент. Он говорит: «Видите ураганы, землетрясения, цунами и другие страшные бедствия, падающие на вселенную? Это не случайно. Сие есть родовые схватки рождения нового мира». Мир пытается сбросить с себя иго тления, и постепенно в нем зарождается нечто новое. Мы этого не видим, но в результате разрушения внешнего мира в нем вызревает внутреннее семя. Зреет то, что явится после конца мироздания.

Очень интересную мысль приводит святитель Феофан Затворник: «В речи Апостола более, нежели олицетворение. В самом деле, что мешает предположить общее всей твари сокровенное сетование о печальном ее вместе с нами положении? Животные имеют смысл и чувство, в растениях явны следы чувства и влечений»¹. У животных есть определенный разум. Посмотрите на кошку или собаку. Когда коров ведут на бойню, они плачут. То есть животные не хотят умирать. Мучение как-то ощущается животным миром. Растениям бывает больно, когда над ними специально издеваются. Даже меняется их химический состав.

И далее: «Что мешает предположить темное некое чутье и в процессах кристаллизации и химического сродства? А за этим останется уже кое-что, в чем не видится будто никакого чутья — стихии и силы. Но и над ними следует предположить нечто господствующее, распоряжающееся, заправляющее. Если допустим в сем последнем некое чутье, то будем видеть уже всю в совокупности тварь некако чувствующею. В сем ее чувстве и можем предположить отражение общего неблаговидного ее состояния. Апостол его-то и видел, и указал»¹.

Теперь, когда стали изучать корни мира, квантовую механику, мы увидели, что там есть даже нечто похожее на свободу. Электрон может пройти в это отверстие, а может и в другое. Согласно принципу неопределенности, нельзя одновременно зафиксировать скорость и местоположение элементарной частицы. Словом, уже на этом уровне есть некие органоподобные явления, некое чутье. И во всем этом присутствует чувство ненормальности. На какой бы уровень мира мы ни взглянули, начиная с элементарных частиц и заканчивая галактиками, животными, растениями, мы увидим, что все части мира ощущают себя в ненормальном состоянии.

Далее читаем у святителя Феофана: «Сболезнует — сильнее: ибо выражает болезни рождения. Подается мысль, что будущее светлое состояние твари уже зачато и зреет в глубине твари, как плод во чреве матери, и готовится к проявлению»¹. Когда оно было зачато? В Пасхальную ночь. С воскресением Христа из мертвых началось новое творение, начался процесс воскресения мертвых, который охватывает всю планету, всю вселенную. Он охватывает не только людей, но и небеса и землю. Таким образом, в глубинах творения уже зачата новая жизнь. Ее не видно, как не видно ребенка в животе матери, но постепенно эта внутренняя жизнь растет. Страдания творения происходят из-за того, что оно чувствует, как в нем растет новая жизнь, уничтожающая смерть и ненормальное состояние, в котором творение находится. Сказано, чувствует, а не понимает, ибо разума у творения нет. Нет никакого коллективного разума. Творение чувствует, ощущает ненормальность.

Важно помнить, что представление о мире как о машине появилось сравнительно недавно. Впервые оно появляется в XVI–XVII веках. Возникло представление, что мир — это огромная машина. Отсюда же возникло представление о Боге как о Часовщике, Который завел мир и ушел, и представление о неких механических законах, действующих в мире. Декарт говорил, что если дать ему все условия вселенной, он все рассчитает. Но для более древних мыслителей и для библейского мышления скорее свойственно органическое представление о мире, по которому он создан как нечто, обладающее разными уровнями жизни. Из рук Живого Бога вышло нечто наполненное жизнью. Разной степени наполненности, конечно. Вершиной же является соединение всех видов жизни в человеке. Такое представление ближе к Библии, нежели представление о мире как о машине.

Вернемся к толкованию святителя Феофана Затворника: «Аналогию сему видим в происхождении существ на земле. Самые хорошие из них зачинаются и зреют в невзрачных положениях и во всей свойственной им красоте являются уже по выходе на свет Божий. Что с каждою тварью, то и со всею совокупностию их. Под невзрачным теперешним положением твари зреет ее лучшее, — и в свое время явится, как плод из чрева. Сие предчувствуя, воздыхает тварь, томясь желанием, чтобы это совершилось поскорее. Ибо тогда, как ее ожидает такое светлое, — она все еще должна работать суете и тлению»¹.

Добавляет Амвросиаст: «Все это ожидает покоя, чтобы избавиться от рабского служения. Если бы это было служение, к угождению Богу направленное, конечно, тварь радовалась бы тому, а не болезновала; но как это есть работа тлению, коей она подверглась по нашей вине, то и болезнует. Ибо видит, что каждодневно гибнут работы ее, каждодневно восходит и заходит труд ее. Итак, праведно она болезнует, когда работа ее не к вечности идет, а к тлению. Но, сколько дается уразуметь, она беспокоится вместе и о нашем спасении, зная, что она скорее доспеет к своему освобождению, если мы скорее познаем Творца своего»¹.

Весь мир зациклен на Церкви, она является сердцевиной его. Бог, действующий внутри мира, создал Церковь, и христиане — это те, от кого зависят судьбы мироздания, всего материального мира. Все зациклено на детях Божиих. Заметьте, не сказано, что все судьбы мира зависят от масонов, мусульман, евреев. Нет, они не важны. Все зависит от того, насколько хорошо христиане будут познавать Бога. Чем быстрее они познают, чем скорее они созреют, тем быстрее тварь родит. Все творение ждет, когда христиане наконец-то дорастут. Оно ждет не дождется, пока христиане закончат свою работу. И вот тогда наконец-то наступит свобода.

Святитель Феофан Затворник замечает: «Когда пристращаемся мы к твари, то пристращаемся к ее видимости, по причине коей она воздыхает»¹. Когда человек вкладывает всю свою жизнь в творение, он делает то, чего творению очень не хочется, что ему глубоко противно.

Иисус и тварь. Сокровенные отношения связуют их (говорю не только о людях). Бог не только создал мир Словом Своим, но, воплотившись, все сотворенное привлек к Себе. Как говорит апостол Павел: покорившаяся суете, вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (от физической боли, от катастроф, от суровости законов природы) и с надеждою ожидает откровения сынов Божиих.

Иисус и природа. Обычно приводят евангельские строки, где Иисус вспоминает о полевых лилиях, чей наряд затмевает славу Соломона. Конечно, Иисус зовет нас восхищаться творением Божиим. Более того, Он призывает нас целиком довериться Отцу, Который, украшая однодневную траву, тем более оденет и детей Своих. Но это лишь одна сторона (и, возможно, не самая глубокая) отношения Иисуса к природе.

Символическое толкование природы вовсе не исчерпывает ее значения. Природа, конечно, открытая книга, за каждым знаком которой таится неразгаданная действительность сверхчувственного мира. Средневековье обладало гениальной чертой — необыкновенной чуткостью к символике. Но дело заключается не только в этом символизме.

Вся природа ведома. В ней разлита какая-то сила, обращенная к Иисусу Христу. ILxyc — смысл и цель всякой эволюции, тайная причина, указующая стрелка, «вектор» (сказали бы физики) всех природных явлений.

Если они умолкнут, то камни возопиют, — говорит Иисус фарисеям, осуждавшим учеников Его. Ненароком Он касается здесь того служения, что присуще природе (и доступно лишь восприятию верующего). Природа шепчет имя Иисусово. Она взывает к Нему, пусть даже первородный грех и навлек на нее тяжелые недуги. Все стихии ее тянутся к Богочеловеку. Камень и скалы сделаются гробницей Спасителя. Вода станет возрождающей водой Крещения, и в нем сполна выразит свое высшее предназначение. Маслины принесут елей, который пойдет на помазание и исцеление именем Иисуса. Колосья пшеницы и гроздья винограда станут тем хлебом и тем вином, которые Спаситель обратит в таинства Своей преломленной Плоти и пролитой Крови. Из дерева будет сделан Крест. Вся природа возносится к Спасителю единым порывом, а с нею и весь человеческий труд — жнеца, пекаря, винодела и стольких других — труд, который служит этому восхождению и преображению.

-25 Теперешнее состояние тварного мира не окончательное; оно подобно состоянию матери, стонущей в муках деторождения. У всего творения есть эсхатологическая судьба, и тварь стонет, ожидая ее исполнения; стенают и верующие, и "Сам Дух" (ст. Рим. 8:23, 26). Начало нашему спасению положено, в качестве его первого плода мы получили дар Духа, но оно не будет совершено прежде воскресения, т.е. до полноты нашего усыновления во Христе (ст. Рим. 8:23). Следовательно, христианской жизни неизбежно свойственно терпеливое ожидание в надежде.

Этими словами побуждает слушателя презирать настоящее. Говорит как бы так: не будь хуже твари и не прилепляйся к настоящему; напротив, даже воздыхай, что не обладаешь еще будущею славой. Если тварь воздыхает, то тем более ты должен поступать так.