К Римлянам послание ап. Павла, Глава 8, стих 2. Толкования стиха

Эта беспросветная картина положения подзаконного человечества сменяется победным утверждением: «Итак, нет теперь никакого осуждения для тех, которые во Христе Иисусе». Здесь апостол Павел впервые в послании употребляет формулу «во Христе Иисусе», занимающую ключевое место в его богословии. Речь идёт о включении людей в прославленное бытие Сына Божия, благодаря которому к ним переходят все последствия Его искупительных деяний, среди которых основным является дар Св. Духа. Именно Св. Дух освобождает верующих от диктата греха и плоти: «Ибо закон Духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти»

На людях нет осуждения в том случае, если они живут со Христом, ибо закон духа жизни освободил от закона греха и смерти. В синодальном переводе фраза «дух жизни» пишется с маленькой буквы. Это ошибка. Все без исключения святые отцы понимали под Духом Жизни Духа Святого. Речь идет о законе Духа Святого. Кстати говоря, если мы обратимся к греческому подлиннику, то увидим, что там тоже стоит определенный артикль, указывающий, что речь идет о Духе с большой буквы, о третьей личности Бога — Господе Боге Духе Святом, Который от Отца исходит и в Сыне пребывает.

Сказано: «Закон Духа Жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти». Что такое «закон Духа Жизни»? Дело в том, что Дух Святой дает человеку определенные правила жизни. Существует понятие «стезя» — некая наезженная дорожка. У Святого Духа тоже есть некоторые правила жизни, которые называются Евангелием. Евангельские заповеди и есть те правила, которые являются законом Святого Духа. Дух Святой, Дух Жизни освобождает от закона смерти. Каким образом это происходит? Сам Дух Святой входит внутрь человека и оживляет в нем высшую часть, живит его. Мы поем в храме: «Святым Духом всяка душа живится». То есть всякая душа оживляется Святым Духом, действительно становится живой. Человек по-настоящему оживает — даже глаза у него становятся живыми.

Я часто сравниваю глаза христиан и глаза нехристиан. Бывают и у нехристиан «живые» глаза. В конце 31 декабря я ходил по улицам и смотрел на людей. Глаза у них бегающие, шальные. Потом я посмотрел 1 января на глаза нехристиан и жизни там не заметил. Я увидел в них лишь острое желание найти рассолу. Действительно, без Бога жизнь людей превращается во вспышку, фейерверк. Взгляните на радость нового года нехристиан: для них радость — это какой-то непонятный праздник, когда абсолютно все радуются (непонятно, правда, чему). Они чувствуют при этом какое-то биение жизни, всплеск жизни. Весь год они ждут того дня, когда появится какая-то жизнь, новое счастье. Жизнь на короткое время появляется (фальшивая жизнь, как выясняется на следующий день), а потом человек выгорает, так как его коснулся не Дух Жизни, а поддельная жизнь.

Но есть истинный Дух Жизни, Святой Дух Жизни. И вот Дух Животворящий, Дух Святой дает настоящую жизнь. У людей на самом деле становятся осмысленные глаза. Может быть, кто-то из старшего поколения помнит, как в советское время в обязательном порядке загоняли на атеистические фильмы? Выходили разные антирелигиозные гадостные фильмы вроде «Семи невест». Помните, как там изображали верующих? Человек с выпученными глазами — это было обязательным атрибутом изображения верующего. Если реально в обычном храме появляется человек с выпученными глазами, настоятель старается поставить поближе к нему охранника, потому что человек, видимо, просто сходит с ума. К настоящей жизни это не имеет отношения.

У верующих людей, даже и грешных, но старающихся жить по заповедям, глаза живые, глаза с интересом. Даже когда их борет вторая смерть, как отцы Церкви называют грех уныния, и то видно, что у них есть возможность вырваться, в отличие от депрессующего человека мира сего. Дух Жизни коснулся такого человека в миропомазании. Глаза живые, потому что во время миропомазания на них поставили печать дара Духа Святого. Когда человека крестят, поставляется специальный знак креста на глаза, лоб, ноздри, рот, уши христианина и т. д. То есть появляются новые органы чувств.

Святитель Феофан Затворник пишет: «Страсти и теперь приступают, но для них нет более внутри прежних опор. Они никакой уже определяющей силы, какою обладали прежде, не имеют и прогоняются одним презрением и невниманием»¹. Когда на христианина нападают страсти, они не находят в нем обычных внутренних опор. Каких? Самолюбия, сластолюбия, сребролюбия. Дух изгоняет вон эти первострасти. Часто жалуются: «Меня замучили злые мысли», а нужно презирать злые мысли. Дело в том, что если ты будешь думать о злых мыслях: «Как бы мне не принять злую мысль?», то станешь шизофреником. Следует не внимать им, так как они не заслуживают внимания. Нужно отводить от них внимание волевым усилием, призывая на помощь Господа Бога Духа Святого, являющегося нашим Животворителем, Господа Иисуса Христа и Бога Отца Всемогущего — всю Святую Троицу. Таким образом, при помощи Троицы, следует отводить от себя злые мысли. Если ты впал в грех, не дай ему воссоздать в тебе страсть, немедленно иди на исповедь. Раскаяние в грехе разламывает внутреннее состояние, когда, по слову апостола Павла, «доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19).

Читаем далее у святителя: «Покушается увлекать, некако прокрадываясь, и сласть греховная; но она и мгновения не может постоять пред воспоминанием о той пренебесной сладости, которую дает ощутить благодать в момент вселения своего внутрь»¹. Когда приходит сластолюбие, надо вспоминать о той радости, которую Бог уже давал. Видите, как обеднили себя люди? Они считают, что нужно лишь думать о своих грехах. Если ты будешь думать только о своих грехах, то христианином не станешь. Ты гарантированно впадешь в уныние, коли не думаешь о Боге и той духовной радости, что Он дал.

Скажу даже четче: речь идет не о духовной радости, а о радости Святого Духа. Ощущаете разницу? В принципе, в нормальной христианской жизни это одно и то же, но если мы говорим: «Радость Святого Духа», то сразу вспоминаем о Том, Кто нам ее дал, — Бога. Когда же мы говорим о духовной радости, под этим может подразумеваться все что угодно. Например, на Ямайке есть движение растаманов. Они считают, что когда курят марихуану, у них наступает духовная радость. Поэтому здесь лучше называть по именам. Недаром у нас вся Церковь пропитана упоминаниями имени Божьего. При каждом удобно случае мы молимся: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», «Господи, помилуй». Везде имя: «Иисусе, Спасе мой, спаси мя», «Иисусе, цвете благовонный, облагоухай мя», «Иисусе, одеждо веселия, одей мя тленнаго». Помните эти удивительные повторения акафиста Иисусу Сладчайшему? Они напоминают нам о личностном даре Бога, напоминают, что мы должны думать о Боге, а не о человеке.

Вернемся к толкованию святителя Феофана Затворника: «Закон духа жизни о Христе Иисусе можем определить так: самоотверженная жизнь духом в Боге, начинающая качествовать в человеке, ко Христу Господу прилепившемся верою и облагодатствованном, и — дающая властное направление его душевной и телесной деятельности, обращая и ее всю на богоугождение, прежнее же самостное самоугодие в страстной душевно-телесности попирая и презирая, — в чем и состоит освобождение от закона греховного. С освобождением от закона греховного соединяет Апостол освобождение и от смерти»¹.

Как это происходит? Как на нас обычно действует смерть? Самым грубым образом — через болезни. В случае болезни, как закон Духа Жизни освобождает нас от смерти? Когда болеет неверующий человек, он стонет: «Ах, я больной. Болезнь — самое важное. Доктор, мне сказали, что я умру». Человек начинает трястись над каждой болячкой: «Ах, у меня в пятке закололо. Ох, у меня в затылке зачесалось». Словом, все внимание неверующего сосредоточено на смерти в нем находящейся. Смерть им фактически повелевает. Еще смерть проявляет себя как недостатки тела, мешающие нам жить. Это, например, ослабление с возрастом разума, воли, зрения. Все это проявление смерти внутри человека.

Духом Жизни человек освобождается от этого. Во-первых, Дух Святой может исцелить. Мы с вами знаем, что есть специальное Таинство исцеления — Соборование, чрез которое выздоравливают десятки тысяч человек по всему миру. Исцеление может прийти через Причастие. Сколько угодно случаев, когда люди, причастившись, исцелялись. Исцеление может прийти от святых мощей и икон, от освященного масла, от святой воды. Огромные целебные силы переполняют Церковь Божию. Это абсолютно реальный факт. Замечу, что Церковь в некотором смысле материалистична. Она не игнорирует тело полностью.

Читаем далее у святителя Феофана: «С освобождением от закона греховного соединяет Апостол освобождение и от смерти. Ибо как в начале подпадение под иго греха причинило смерть, так теперь разрушение греховного ига должно приносить разрушение владычества смерти. И по приятии благодати умирают, но значение смерти теперь уже не то. Она есть переход к блаженному бессмертию, а не к нестерпимым мукам, в коих бывает непрестанное умирание без смерти. Семя блаженного бессмертия полагается вместе с зарождением духовной жизни благодатию Святого Духа. Почему вместе с помянутием о начале сей жизни Апостол помянул и о пресечении того бессмертного умирания»¹.

Давайте попробуем разобраться, что означают эти слова. Выйдите на улицу и скажите любому человеку: «Ты знаешь, что скоро умрешь?» Реакция его будет резко отрицательной. Представьте себе, что вы пришли к знакомому и сказали: «Ты знаешь, что помрешь скоро?» Он и побить еще может, потому что испугается, у него будет паника. Обычное отношение к смерти таково, чтобы только бы ее не видеть.

Буквально вчера был случай. В церковь пришла барышня, у которой в морге соседней больницы лежала умершая мама. Она сказала: «Мне срочно нужно земельки, потому что нам некогда завозить в церковь». Я спросил: «А почему некогда?» Она говорит: «Мы хотим, чтобы похороны прошли как можно скорее». Закопать и тем отделаться, а от церкви почему-то потребовалась земелька. Мы, правда, земельку не раздаем. Как можно раздавать землю? Она Божья. Распределением земельных участков, как известно, занимаемся не мы. Обычай заочного отпевания бывает оправдан для тех, кто погиб в море, на войне, то есть в случаях, когда неизвестно, где могила. Или в том случае, когда могила находится далеко и на нее нельзя прийти. Вот к таким людям заочное отпевание применимо, а в остальных случаях совершенно непонятно, зачем оно нужно. Люди хотят, чтобы было меньше хлопот. На самом деле это просто презрение к умершему.

Но я говорю вот к чему: что меняется в христианине? Человек, начавший жить по-христиански, меньше боится смерти, а потом вообще перестает ее бояться. Чем больше человек живет правильной христианской жизнью, тем меньше он боится смерти. Это нормально. Вспомните, как на Пасху говорит святитель Иоанн Златоуст: «Никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть». Следовательно, бояться смерти нам не положено. Так бывает хорошо, когда приходишь причастить бабушку, а она христианка, но просто совсем старенькая — пришла пора умирать. Говоришь ей что-нибудь, а она отвечает: «Да, батюшка, я смерти не боюсь». И это правильная, нормальная, здоровая реакция, ибо Дух Жизни свидетельствует ее духу, что будет воскресение плоти. Ощущение победы над смертью действует в буквальном смысле. Наш дух чувствует слова Святого Духа, Который свидетельствует, что воскреснет и тело, что это не навсегда.

Для точного прояснения содержащихся здесь понятий необходимо сказать следующее: как плотский помысел Павел называет «законом греха и смерти», отсылая нас ко всяким видам порока, так и духовную волю, то есть склонность разума ко благу, он именует «законом духа жизни» Рим. 6:17-23; 1 Кор. 7:22; Гал. 5:1.

***

(V, В, А) Для точного выявления смысла этих слов, думаю я, необходимо сказать следующее, а именно: как законом греха и смерти он называет плотские помышления, увлекающие нас ко всякому виду порочности, так и законом духа жизни — волю духовную, то есть склонение мыслей к благу; но если сеющий в плоть от плоти пожнет тление, то сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6:8). Следовательно, хотя закон духа жизни, то есть воля ума, влекущая к жизни, был в нас и прежде, ведь умом мы служили закону Божьему (ср. Рим. 7:25), но он захворал неспособностью к сопротивлению См. выше (7:25 - 8:1). и, уступая плотским вожделениям, осуждался законом. После же того как он отбросил эту болезнь, он окреп благодаря Христу, ведь через Него мы были запечатлены Святым Духом и облеклись силой свыше (Лк. 24:49). Тем самым мы получили искупление и уже не находимся под игом зла, но призваны, как я сказал, к свободному достоинству. Поэтому закон духа жизни, то есть воля ума, склонившийся к благим делам и влекущий к жизни, когда он обогатился благодатью через Христа и освободился от древней немощи, презрев тогда бывшее, проистекавшее от греха зло и одолев закон плоти, освободил меня, говорит апостол. При этом не сам он дал мне свободу, но, скорее, стал ходатаем свободы, подаваемой через Христа. Но как бывшие под законом греха со всей неизбежностью связывались тенетами смерти, так и оказавшиеся вне его и освободившиеся через Христа должны уже, в свою очередь, быть вне смерти, усматриваться превосходящими тление и жить в освящении.

Обращаясь от состояния греховного к благодатному, Ап. Павел изображает его сравнительно с первым и находит, что как там тяготело на людях осуждение, так здесь они вполне оправданы; как там царствовал закон греха и смерти, так здесь господствует дух, ведущий к вечной жизни, вообще же, как там человек был беспомощен, так здесь все содействует к его благу и спасению. Как прежде Апостол говорил в лице падшего человека, так теперь он говорит в лице Христианина. Из представленного Апостолом описания нравственной человеческой немощи некоторые могли выводить заключение о том, что они по причине немощи своей не подлежат осуждению за грех. Отсекая такую мысль и направляя ее в должному умозаключению, он говорит, что осуждению не подвергаются только те, которые смиренно сознавши свою немощь и отвратившись всецело от греха, стали, жить по духу Христову, так как здесь в помощь слабому человеческому духу подается всесильная благодать Духа Святого, возрождающая все человеческие силы и подающая им все высшие средства для жизни сообразно с требованиями духа. Таким образом кто со Христом, тот не только свободен от осуждения по закону греха, но и от всех печальных последствий его, из которых первою служит вечная смерть, так как для Христиан естественное явление смерти есть не более как переход к более блаженной жизни. И другие силы и проявления греха также не имеют над Христианином того обаятельного значения, какое они имели в человеке неоправданном. "Страсти и теперь приступают», говорит преосв. Феофан, «но как для них нет более внутри прежних опор, то они уже никакой определяющее силы не имеют и прогоняются одним презрением и невниманием. Покушается увлекать и сласть греховная; но она и мгновения не может постоять пред воспоминанием о той пренебесной сладости, которую дает ощущать благодать в момент вселения своего внутрь, и пред помышлением о неизреченном будущем упокоении, или, в случае уступки, о страшных вечных муках». Благодатный дух жизни изменяет всю прежнюю жизнь: «вместо самости поставляет самоотвержение, вместо самоугодия – Богоугождение, вместо сласти – готовность на все скорби и смерть в надежде вечного упокоения».

А св. Иоанн Златоуст об этом предмете говорит: «под именем закона духа разумеет здесь Апостол Духа: ибо как грех назвал греховным законом, так Духа называет законом духа. Но Моисеев закон также наименовал духовным, сказав: вемы, яко закон духовен есть. Итак какое же различие? Великое и безмерное. Тот есть духовный закон; а сей закон Духа. Чем же отличается один от другого? Тем, что один дан только Духом, а другой приявшим оный обильно преподал Духа. Посему Апостол наименовал его также законом жизни, в отличие от закона греховного, а не от закона Моисеева... Под законом греховным разумеется закон, противовоюющий закону ума. Сию-то тяжкую брань прекратила благодать Духа, умерщвляющая грех, делающая борьбу легкою для нас, и сперва венчающая, а потом под сильным прикрытием изводящая на подвиг»...

закон духа жизни... от закона греха и смерти. "Закон духа" - подразумевается движущая сила Духа Святого (Рим. 7:23); "закон смерти" - движущая сила греха, а также Божественный нравственный закон, посредством которого грех производит смерть (Рим. 7:8-13).

Сказал, что, пребывая во Христе Иисусе, не по плоти ходим, но по духу, почему не подлежим осуждению, так как не грешим, — теперь входит глубже внутрь и объясняет, как сделалось, что мы стали не по плоти ходить, а по духу, и потому не грешить. Как же? Привзошел новый дух и освободил меня от закона греховного, — я и не грешу. Теперь Апостол говорит в лице христианина, обновленного во Христе Иисусе, как прежде говорил в лице человека падшего.

Подлежать закону греховному есть то же, что ходить по плоти и грешить, как видно из предыдущей главы. Игу сего закона подпал человек вследствие падения или отпадения от Бога. Припомнить надобно, что произошло вследствие того. Человек: дух — душа — тело. Дух жить в Боге предназначен, душа — устроять земной быт под руководством духа, тело — производить и блюсти видимую стихийную жизнь на земле под ведением обоих. Когда отторгся человек от Бога и порешил сам устроять свое благобытие, то ниспал в самость, душа коей всякое самоугодие. Как дух его не представлял к тому никаких способов, по причине отрешенной природы своей; то он обратился весь в область душевной и телесной жизни, где самоугодию представлялось пространное питание, — и стал душевно-плотян. Душевно-плотяность уже сама по себе была для человека грехом против своей природы: ибо ему следовало жить в духе, одухотворяя и душу и тело. Но беда этим не ограничилась. Из самости породилось множество страстей, которые вместе с нею вторглись в душевно-телесную область, извратили естественные силы, потребности и отправления души и тела и, сверх того, внесли многое, чему нет никакой опоры в естестве. Душевно-плотяность человека падшего стала страстною. Итак, падший человек самостен, вследствие того самоугодлив и самоугодливость свою питает страстною душевно-плотяностию. В этом — его сласть, самая крепкая цепь, держащая его в сих узах падения. В совокупности все сие есть закон греховный, сущий во удех наших. Для того чтоб освободить от сего закона, надо разрушить означенные узы — сласть, самоугодие, самость.

Как же это возможно? В нас есть отрешенная сила — дух, вдохнутый Богом в лицо человека, Бога ищущий и только жизнию в Боге могущий обретать покой. В самом акте создания его, — или издунутия, — он поставлен в общение с Богом; но отторгшийся от Бога падший человек отторг и его от Бога. Природа его, однако ж, осталась неизменною, — и он непрестанно напоминал падшему, погрязшему в душевно-плотяность, — остращенную, — о своих потребностях и требовал им удовлетворения. Человек не отвергал сих требований и в спокойном состоянии полагал делать угодное духу. Но когда надлежало приступать к делу, из души или из тела поднималась страсть, льстила сластию и завладевала произволением человека. Вследствие того духу в предлежащем деле отказывалось, а удовлетворялась страстная душевно-плотяность, по причине обещаемой сласти в попитании самоугодия самостного. Как сим образом поступаемо было при всяком деле, то такой образ действования справедливо называть законом греховной жизни, державшим человека в узах падения. Падший и сам сознавал тяготу сих уз и воздыхал о свободе, но освободиться сил в себе не находил: сласть греховная всегда его подманывала и подстрекала на грех.

Причина такой немощи в том, что в падшем дух потерял определяющую силу: она перешла от него в страстную душевно-телесность. По первоначальному своему устройству человек должен бы жить в духе, и им определяем быть в своей деятельности, — полной, то есть и душевной и телесной, и все силою его одухотворять в себе. Но сила духа держать человека в таком чине зависела от живого общения его с Богом. Когда же общение сие прервано было падением, иссякла и сила духа: он уже не властен был определять человека, — определять его начали низшие части естества, и притом остращенные, — в чем узы закона греховного. Очевидно теперь, что для освобождения от сего закона надлежит восставить силу духа и возвратить ему отнятую у него власть. Сие и совершает домостроительство спасения в Господе Иисусе Христе, — дух жизни о Христе Иисусе. — И совершает так.

Благодать Святого Духа нисходит на человека и, оживляя его дух, восстановляет его в естественных правах его. С сего момента у человека падшего начинается новая, или восстановляется первоначальная, жизнь, в которой власть, определяющая на дела, переходит в руки духа, отнята будучи у страстной душевно-телесности, — и жизнь человека получает характер жизни духовной, отрешенной от самости самоугодливой и сластолюбивой. Это — общее показание перемены, происходящей в человеке, делающемся христианином. Подробности при сем бывают такие.

Стихии духа суть страх Божий, совесть и жажда Бога, обнаруживающаяся недовольством ничем тварным. В падшем состоянии все они проявляются, но бывают слабы и не внемлются. Благодать Божия, чрез благовестие Евангелия, входя внутрь, пробуждает страх Божий; страх Божий оживляет совесть; тот и другая отрезвляют и отрешают. Сквозь сознание и произволение проходит убеждение: всё суета, между тем из-за этого погибнешь. С сего момента начинается живая забота о спасении, которое есть едино на потребу (ср.: Лк. 10:42). Идет работа внутри, благодати Божией содействующей и направляющей. Страх Божий грозит судом, совесть мучит за дела по душевно-телесной страстности. Приходит решение все изменить, по указанию Евангелия, которое обещает мир с Богом чрез крестную смерть Господа и покой совести ради решимости жить прочее по ее внушениям или по заповедям, принятым ею в закон или обновившим закон, в ней написанный, — обещая в сем спомоществовать благодатию Святого Духа. Сие решение изменяет всю прежнюю жизнь: вместо самости поставляет самоотвержение, вместо самоугодия — богоугождение, вместо сласти — готовность на все прискорбности, и даже смерть, в надежде вечного упокоения. Когда такое решение образуется и укрепится под действием веры и благодати (совне еще действующей и обращающей), человек бывает готов к принятию благодати внутрь, чрез богоучрежденные таинства, по распоряжению приставников благодатного дома Божия и его сокровищ. Приемлет таинства и преисполняется благодатию, которая в первый момент вселения дает человеку ощутить всю сладость жизни по Богу, пред которою все испытанные сласти ничто. Благодать сия делает человека мощным на жизнь по Богу. Восставляя его дух, она вводит его в живое общение с Богом, в которое вступив начинает он жить в Боге, неотступно предстоя Ему внутрь себя сознанием и всю свою деятельность, во всех малейших ее проявлениях, — слова, дела, помышления, — направляя на угодное Ему, не только не внемля самостному и сластолюбивому самоугодию, но и вооружась намеренно против него, удовольствие находя в действиях самоотвержения и самоозлобления, по внушениям благодати, его руководящей и укрепляющей. Очевидно, что прежний закон греховный спал с человека; в действие вступил новый закон жизни, который и есть закон духа жизни о Христе Иисусе.

Страсти и теперь приступают; но как для них нет более внутри прежних опор, по устранении самости и самоугодия, то они никакой уже определяющей силы, какою обладали прежде, не имеют и прогоняются одним презрением и невниманием. Покушается увлекать, некако прокрадываясь, и сласть греховная; но она и мгновения не может постоять пред воспоминанием о той пренебесной сладости, которую дает ощутить благодать в момент вселения своего внутрь, и пред помышлением о неизреченном будущем упокоении или, в случае уступки, о страшных вечных муках.

Закон духа жизни о Христе Иисусе можем определить так: самоотверженная жизнь духом в Боге, начинающая качествовать в человеке, ко Христу Господу прилепившемся верою и облагодатствованном, и — дающая властное направление его душевной и телесной деятельности, обращая и ее всю на богоугождение, прежнее же самостное самоугодие в страстной душевно-телесности попирая и презирая, — в чем и состоит освобождение от закона греховного.

С освобождением от закона греховного соединяет Апостол освобождение и от смерти. Ибо как в начале подпадение под иго греха причинило смерть, так теперь разрушение греховного ига должно приносить разрушение владычества смерти. И по приятии благодати умирают; но значение смерти теперь уже не то. Она есть переход к блаженному бессмертию, а не к нестерпимым мукам, в коих бывает непрестанное умирание без смерти. Семя блаженного бессмертия полагается вместе с зарождением духовной жизни благодатию Святого Духа. Почему вместе с помянутием о начале сей жизни Апостол помянул и о пресечении того бессмертного умирания.

Все сие производит благодать Духа Святого, но внутри ничто не происходит механически. Дух Божий претворяет внутренний наш строй, но не одною творческою властию и силою, а следуя за сознательными и свободными решениями самого человека и соображаясь с ними. При всем том, однако же, — всё от Духа: ибо сам человек ничего не мог бы произвесть в себе, сколько бы ни напрягался. Наши толковники все под законом духа жизни разумеют Духа Святого с благо датию Его, освящающею нас. Феодорит пишет: «как законом греховным назвал Апостол грех, так законом духа жизни нарек животворящего Духа. Благодать Его, говорит он, чрез веру во Христа даровала тебе сугубую свободу, ибо не только сокрушила владычество греха, но и прекратила мучительство смерти».

Святой Златоуст пространнее излагает силу настоящего текста. Он говорит: «под именем закона духа разумеет здесь Апостол Духа: ибо как грех назвал греховным законом, так и Духа называет законом духа. Но Моисеев закон наименовал также духовным, сказав: вемы бо, яко закон духовен есть. Итак, какое же различие? Великое и безмерное. Тот есть духовный закон; а сей закон Духа. Чем же отличается один от другого? Тем, что один дан только Духом, а другой приявшим оный обильно преподал Духа. Посему Апостол наименовал его также законом жизни, в отличие от закона греховного, а не от закона Моисеева... Под законом греховным разумеется закон, противовоюющий закону ума. Сию-то тяжкую брань прекратила благодать Духа, умерщвляющая грех, делающая борьбу легкою для нас и сперва венчающая, а потом под сильным прикрытием изводящая на подвиг. — И как в других случаях Апостол, от Сына переходя к Духу, а от Духа к Отцу и к Сыну, все совершенное для нас приписывает Святой Троице: так поступает и здесь. После слов: кто мя избавит от тела смерти сея? — показал, что Отец совершает сие чрез Сына. Потом опять приписывает сие Святому Духу вместе с Сыном; ибо говорит: закон духа жизни во Христе Иисусе освободил. Потом снова приписывает Отцу и Сыну».

Законом духа называет Духа Святого, как и грех назвал законом греховным. А законом жизни назвал закон тот в отличие от закона греховного, доставившего нам и смерть. Ибо благодать Божия умертвила и грех и смерть, а сделав для нас борьбу легкой, вывела таким образом на подвиг. Злые языки дерзнули разуметь здесь под законом греховным закон Моисеев; но апостол нигде не наименовал его так, а назвал его святым и духовным. Если же, возражают, и Моисеев закон духовен, то какое же различие между им и законом Духа? Весьма большое. Закон Моисеев только дан Духом, а закон Духа и преподал Духа.