К Римлянам послание ап. Павла, Глава 5, стих 4. Толкования стиха

Однако апостол хвалится не только благодатью, но и скорбями, которые необходимы для утверждения в уповании. Перенесение скорбей учит терпению, а навык терпеть позволяет переносить новые испытания. Неизменная готовность к трудностям невозможна без постоянного упования на Бога, и надежда никогда не подводила апостола Павла, так как, что бы с ним ни происходило, в сердце он всегда ощущал любовь Божию, данную ему Духом Святым .

Св. апостол Павел говорит, что от терпения происходит опытность, т. е. умение понимать жизнь, ценить людей и, главное, видеть всюду десницу Божию, управляющую нами, посылающую нам то или другое; и разумный, благоговейный христианин не падает духом от скорбей; напротив, он утешение, упование имеет на Бога, Который не посылает человеку креста свыше его сил, и если посылает скорби, то по Своей особенной любви (Евр. 12:6): или для укрепления в нас и в других веры, или для большей награды впоследствии, или для нашего исправления, как врачевание, как лекарство. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности. С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который…претерпел поругание от грешников и крест (Евр. 12:11, 1–2).

После того как человек поверил и обратился, он поднимается на новую ступеньку, которая проявляется в том, что идут скорби. Это вторая ступенька духовной лестницы. От скорбей рождается терпение, а «от терпения опытность». Человек на опыте узнает, что Божия благодать помогает ему в скорбях. Как сказано: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22).

И вот человек терпит, но не просто бездумно терпит. Когда человек терпит ради Христа, он начинает понимать, что сквозь терпение как будто зарождается некая другая реальность. Он начинает чувствовать эту иную реальность, но не просто как силу, на него нашедшую. Постепенно проступает абрис нового мира. При активации карточки Интернета или мобильного телефона человек начинает стирать металлическую пленку, и постепенно появляются буквы. Вот так же постепенно в человеке зарождается опытность. Он опытным образом видит, что Бог заботится о нем. И не просто, что заботится, а как заботится. Потому, кстати говоря, Павел пишет, что нужно хвастаться и скорбями, ибо скорби в принципе неотделимы от христианской жизни. Причину этого показал Сам Господь: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:19). Это естественно, так ведь?

Святитель Феофан толкует это место так: «Искусство — искус, испытание чего делом, вкушение. Когда кто посредством вкушения познает качество пищи, то это есть: искус. Итак, мысль Апостола такова: терпение дает испытать или самым делом вкусить доброкачественность. Чего же? Того, на что решилась душа под влиянием веры, а она решилась неотступно жить в духе веры. Следовательно, терпение дает вкусить доброкачественность жизни по вере, — вкусив, как она сладостна, успокоительна, отрадна, блаженна, несмотря на внешние притрудности и прискорбности. Как же оно дает это вкусить? Так, что удерживает верующего на пути, на который он вступил верою. Не будь этого удержания, а будь то, чтоб верующий при всяком натиске совне отступал бы с пути веры, — не имел бы он возможности испытать делом и вкусить, коль сладка и блаженна жизнь в духе веры. Терпение, удерживая его в путях веры, дает ему вкусить сие, соделывает в нем искусство. Этот искус обнимает как всю жизнь вообще, так и, в частности, всякую сторону ее и даже всякое деяние в духе веры, — доставляет то, что в другом месте Апостол определил имением чувств, обученных на всякое добро»¹.

Другими словами, человек приучается к тому, что Христова жизнь, которая, конечно, вызывает большие внешние скорби, имеет огромные внутренние горизонты радости. У Льюиса есть замечательная книжка, которая называется «Письма Баламута». Там старший бес инструктирует младшего, как соблазнять человека. Старший бес говорит, что Бог только притворяется, будто Он вводит Своих детей в скорби: «В глубине души Он гедонист. Все эти посты и бдения, костры и кресты — лишь фасад. Пена на морском берегу. А на просторе Его морей — радость и снова радость. И Он даже этого не скрывает. В Его деснице, видите ли, вечное блаженство»².

Терпение производит опытность или искусство, искус. Человек вкушает, как мы и поем на Литургии Преждеосвященных Даров: «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33:9). Мы должны попробовать на вкус, как благ Господь. Почему, например, нельзя свести христианство к небольшой брошюрке? У меня была идея из миссионерских соображений сделать брошюрку на подобие тех, что стряпают протестанты: «Как за пять этапов стать христианином». Идея, в принципе, технически хорошая, и она гарантированно пользовалась бы успехом, но, к сожалению, не получится, потому что есть вещи, которые нужно попробовать. Не попробовав, не поймешь. Получится разговор такого типа: «Ты знаешь, что такое помидор?» — «Да, это авокадо, но только наоборот».

Христианство познается на вкус. Вкус его совершенно четкий, его ни с чем не спутаешь. Вы, думаю, замечали, что есть особый вкус, аромат христианства. Этот аромат, который дает христианство, отличен от всего, что есть в этом мире. Его просто не подделаешь. Почему на христиан совершенно не действовала атеистическая пропаганда, как и сейчас не действует пропаганда исламская? Емельян Ярославский писал: «Последние открытия доказали, что было много воскресающих богов. Следовательно, Христос — это просто миф, сказка и небыль». Во-первых, это вранье по сути, но главное в другом. Христиане отвечали: «Что ты нам рассказываешь? Мы же на вкус знаем, а ты нам объясняешь, что все это выдумки, старые байки, которые пришли к нам из далеких веков. Каким образом эти выдумки дают нам возможность экспериментально все попробовать?» «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33:9).

Часто приходится слышать от раскольников, старообрядцев, старостильников различных разливов: «Ваша Московская Патриархия безблагодатная». Да врешь ты все. Я знаю, что она благодатная. Я опытно знаю, что на меня сошла благодать, когда меня рукополагали, потому что почувствовал это. В том, что на меня благодать не сходила, ты меня не убедишь. Знаю, что причащаюсь не хлеба и вина, а Тела и Крови Христа. Это я знаю экспериментально. И в том, что дело обстоит обратным образом, ты меня не убедишь. Думаю, и вы тоже в этом экспериментально убеждались. Будете моими свидетелями. Любой христианин пробовал. Это вещи проверяемые. Это не самовнушение, не экстаз. Можно прийти в какую-нибудь хрущевку и причастить человека без всякой пышности и внушения — результат будет точно такой же. Христос действует очевидно.

Раскольники мне отвечали: «А это у тебя прелесть такая». Предпочитаю оставаться с такой прелестью. Если моя вера в Святую Троицу — это прелесть, я готов в этой прелести оставаться. Если моя вера в Богочеловека Христа — это прелесть, пожалуйста. Раскольники уверяют, что когда-то какой-то митрополит как-то неправильно поступил, и потому мы все лишились благодати. Неужели Бог из-за одного греха, если даже тот был, лишил бы благодати всю Церковь? Это бредовая идея, что раз один человек согрешил, а другие его сразу из Церкви не выгнали, то вся Церковь заразилась.

Представьте человеческий организм. У меня сломалась щиколотка. Как я должен поступить? Я должен взять большой топор и рубануть по ноге, чтобы не болела, а то еще ходить с костылем и мучиться. Радикально нужно решить вопрос. Но ведь я так не делаю. Нет, я жду, пока зарастет, накладываю гипс, терплю неудобства. Раскольники же предлагают именно это: человек согрешил — быстро рубить, выгонять его из Церкви. Церковь никогда так не поступала и поступать не будет. Она хочет спасения всех людей, она ждет до последнего. Нередко спрашивают: «Почему ваша Церковь так редко анафематствует?» Она действительно редко анафематствует, потому что создана не для того, чтобы ко всем подряд применять сборник законов. По этому закону отрубить голову, по другому закону — руку, по третьему — ногу. Нет, Церковь существует для того, чтобы спасать людей от греха, проклятия и смерти. Льва Толстого, правда, отлучили. Его двадцать пять лет увещевали отказаться от заблуждений. Ведь он отвергал и хулил Святую Троицу, хулил Богородицу, утверждал, что Иисус Христос умер и не воскрес, хулил Святое Причастие. То есть он отвергал всю веру и выдавал это за исключительные истины христианства, очищенного от всех примесей.

Старообрядческая иерархия не признана церковной властью. Для того чтобы убедиться в том, действует ли там благодать, проведите научный эксперимент: зайдите к ним ненадолго. Смею вас заверить, стоит вам один раз перекреститься тремя перстами — и вас выкинут оттуда метлой. В прямое подтверждение слов Спасителя: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Господь так сказал, поэтому по форме крестного знамения мы будем вышвыривать из храма. К нам в храм ходили люди, которые крестились двумя перстами, тремя перстами. Бывали и армяне, крестившиеся пятью пальцами. Важно причащаться с правильной верой. Православная Церковь утверждает, что для спасения безразлично, как ты крестишься. Важно, чтобы ты, во-первых, был в единстве с Православной Церковью и, во-вторых, хранил православную веру.

В чем была проблема с двуперстием? Собор был созван не из-за того, что крестились двуперстием. Действительно, где-то с XIV века в Московской Руси (про Украину у нас нет никаких данных) стали креститься двуперстием. Первый точно зафиксированный случай связан с мощами святой Анны Кашинской. Это середина XIV века. До этого никаких реальных сведений о двуперстии нет. Есть данные несторианские, а именно православных нет. Точно известно, что в России XV века крестились и двуперстием и трехперстием. В одних районах так, в других иначе. Смысл один и тот же: «Веруем в Триединого Бога и Богочеловека Христа». Откуда пришло двуперстие как таковое? Есть разные версии, но это отдельный разговор. Скорее всего, пришло оно из Средней Азии. Там обитали христиане несториане, которые утверждали, что Христос — это человек, в котором как в храме жил Бог. Будто бы Он — просто высший из пророков. Отсюда две личности и два пальца. Именно против этого восстала Церковь. Не против самой формы креста, а против ложного учения. А вот протопоп Аввакум придерживался этого ложного учения. Вообще же креститься двумя перстами можно. В Церквах это не запрещено. Собор 1971 года признал равноспасительными как двуперстное, так и трехперстное крестное знамение. Единственное условие — это вера в Отца, и Сына, и Святого Духа и вера в Боговоплощение.

Итак, вернемся к Посланию к Римлянам. Лестница не закончилась, мы остановились где-то внизу. У апостола Павла лестница короче, чем у преподобного Иоанна Лествичника. Если у преподобного Иоанна тридцать ступеней, описанных в книге «Лествица», то у апостола их пять. Терпение порождается опытность, как я сказал выше, а «от опытности надежда». Это значит, что от опытности рождается твердая надежда на Бога. Человек привыкает полагаться на Господа. Он видит, что Бог его не подводит. Раз положился — Бог не подвел, второй раз положился — Бог не подвел. Ну что ж, можно и дальше полагаться.

Святитель Феофан Затворник объясняет этот момент следующим образом: «Зная, что есть искусство, не удивимся, как оно соделывает упование. Ибо это означает: опытное сердцем вкушение, коль сладостна и успокоительна жизнь в духе веры, возгревает и укореняет упование. Как это? Посредством следующего наведения, не умом, а сердцем совершаемого: если здесь, при всей внешней прискорбности, жизнь эта доставляет такое успокоение и такую блаженную сладость, то там все сие будет в неизреченно высшей степени. Ничто не может поколебать меня в сей надежде. Бог, давший мне вкусить эту сладость здесь, ужели лишит меня оной там? Быть сего не может. Как верно то, что я испытываю, так несомненна надежда моя. — Из такого рассмотрения дела само собою очевидно, что скорби чрез терпение и искусство приводят к несомненной надежде под следующими двумя условиями: верности вере, или доброй совести, и уверенности в Боге»³.

Об этом же говорит и святитель Иоанн Златоуст: «Ничто так не ведет к благой надежде, как добрая совесть. Потому ни один человек из живущих честно не теряет уверенности относительно будущего, а с другой стороны, многие из нерадивых, угнетаемые лукавою совестью, не желают ни суда, ни воздаяния»⁴.

Надежда позволяет человеку полностью положиться на Бога. Он думает: «Так хорошо с Богом, так замечательно! Я на Него полагаюсь, а Он никогда не подводит. Здорово! Чего же еще искать?»

Последующие строки показывают, что эта радость похвалы не умолкает и там, где, по человеческим понятиям, ей совсем не место, а именно в «скорбях», то есть во всевозможных страданиях и нуждах, постигающих верующего в этом злом мире. Они переносимы только потому, что он твердо знает: слава Божия вскоре положит неизбежный конец страданиям века сего. И здесь Апостол прибегает к такому способу аргументации, который называется «цепочкой заключений». Вообще–то «доказательства» Апостола сами по себе нельзя назвать строгими логически. Но всё построение отрывка, его торжественность, приподнятость придает ему характер убедительности и настроение радостной уверенности.

В своей «цепочке заключений» (страдания — терпение — стойкость — надежда) Апостол следует традиции библейской Премудрости, которая предполагала созревание человека в испытаниях, предполагала, что в человеке существуют душевные силы сопротивления жизненным ударам. Но уверенность Апостола Павла зиждется не на этих естественных душевных силах человека. Решающим для него является переживание любви Божией. Не нашей любви, а любви Божией! Именно в ней находит завершение взятая из ветхой Премудрости «цепочка заключений». Любовь Божия овладевает нами в нашем «сердце». Согласно библейской антропологии, слово «сердце» лишено сентиментальной окраски. Сердце — это сердцевина, умный центр нашей личности. Присутствие любви Божией в нас свидетельствует о себе Духом Святым.

Но почему мы знаем об этой любви? Может быть, наша уверенность в любви Божией есть результат некоего мистического озарения, доступного только религиозно одаренным личностям? Ничего подобного! Согласно рассуждениям Апостола Павла, наша уверенность в любви Божией коренится, во–первых, в самой истории, точнее: в верующем знании истории распятого за нас Иисуса Христа, как воплощения любви Божией к нам. Во–вторых, наша уверенность вырастает из самого опыта наших страданий. Наш опыт свидетельствует нам, что благодаря благодати Божией можно жить и побеждать враждебную нам реальность. Но этот опыт — печать на нашем знании. Сначала знание, а потом — опыт, ведущий к вере. Как призыватьТого, в Кого не уверовали? как веровать в Того, о Ком не слыхали? (Рим. 10:14). В начале отрывка Апостол Павел говорит о нашем живом опыте веры, а далее он изображает логику веры, то есть то, как вера вырастает из размышления над историческим явлением Христа, над Его смертью и воскресением, из размышления о Боге.

Павел завершает серию рассуждений об оправдании верой следующими словами, одновременно открывающими новый тематический раздел, посвященный примирению с Богом:

Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией. И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5:1-5).

Примирение с Богом — одна из важнейших тем богословия Павла. К ней он обращается в целом ряде посланий122. В Послании к Римлянам эта тема открывает важнейший раздел, обнимающий собой четыре главы (с 5-й по 9-ю). Этот раздел по праву считают богословской сердцевиной послания123.

В рассматриваемом отрывке Павел перечисляет несколько основополагающих добродетелей: вера, надежда, частности, в 2 Кор. 5:18-21, Еф. 2:11-22; Кол. 1:15-22. См.: Martin R. Р. Reconciliation: Romans 5:1-11. Р. 37. Longenecker R. N. The Focus of Romans. P. 67; The Epistle to the Romans. P. 16-18. терпение, опытность, любовь. При этом именно вера оказывается тем ключом, который открывает дверь к примирению с Богом и дает доступ к спасительной благодати Божией. Эта благодать, в свою очередь, помогает переносить скорби и получать от них пользу.

Отступление, посвященное скорбям, на первый взгляд кажется нарушающим логику повествования. Однако оно оправдано общим контекстом, в котором развивается мысль Павла. Его послание адресовано конкретной общине, и он хочет протянуть нить от богословских рассуждений о значении веры к реальному опыту — своему и своих адресатов.

Далее в послании Павел обратится к ним с увещанием: «В скорби будьте терпеливы» (Рим. 12:12). Согласно книге Деяний, призыв к терпению скорбей был лейтмотивом проповеди Павла в ходе его первого миссионерского путешествия, когда он вместе с Варнавой проходил многие города, «увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Скорби составляют неотъемлемую часть опыта гонимой христианской общины, которым она должна хвалиться, и Павел считает нужным сделать на этом особый акцент.

Глагол «хвалиться» (καύχομαι) употребляется Павлом иногда в отрицательном смысле, например, в Рим. 2:17 («Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом»), а иногда в положительном, например, в Рим. 15:17 («Итак я могу похвалиться в Иисусе Христе в том, что относится к Богу») или в 1 Кор. 11:30 («Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею»). В данном случае он использован в положительном смысле в общем контексте увещания, в котором Павел, прежде всего, имеет в виду собственный пример:

Так как испытания тогда были многочисленны, а царство было только в упованиях, бедствия были под руками, а блага в ожидании, и все это более ослабляло немощных, то еще прежде небесных венцов дает им награды, говоря, что должно хвалиться и в скорбях. Впрочем, не сказал «вы должны хвалиться», но говорит «хвалимся», представляя увещание на своем собственном примере. Потом, так как сказанное представлялось странным и необыкновенным, то есть, что человек, борющийся с голодом, находящийся в узах и муках, оскорбляемый и унижаемый, должен хвалиться этим, то раскрывает это и, что еще важнее, утверждает, что настоящие скорби не только по причине будущих благ, но даже сами по себе достойны того, чтобы ими хвалиться, потому что скорби сами по себе — благо. Почему же? Потому что приучают к терпению 2, 1 Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам 9, 2 (PG 60, 469). Рус. пер.: С. 586..

Вкрапление автобиографических деталей характерно для посланий Павла: он достаточно легко переходит от возвышенных богословских рассуждений к ссылкам на свой жизненный опыт — иногда прямым, иногда завуалированным, — а от них снова к богословским рассуждениям. В данном случае он имеет в виду ситуацию всей раннехристианской общины, гонимой как со стороны иудеев, так и со стороны язычников. И призывает своих адресатов к перенесению скорбей, через которые, как он верит, они приобретут терпение и опытность.

Свое увещание Павел завершает напоминанием о любви, являющейся даром Духа Святого:

И он не сказал «дана», но «излилась в сердца наши», указывая на изобилие. Бог даровал нам самое величайшее благо, даровал не небо, не землю, не море, но то, что драгоценнее всего этого, — Он сделал людей ангелами, сынами Божиими, братьями Христа. Какое же это благо? Дух Святой. Если бы Богу не угодно было наградить нас великими венцами после трудов, то Он не дал бы столь великих благ прежде трудов. Ныне же сила любви Его открывается из того, что Он не медленно и не постепенно даровал нам почести, но сразу излил весь источник благ, и притом прежде подвигов Там же 9, 3 (PG 60, 470). Рус. пер.: С. 587..

Вторая хвала есть хвала, скорбями (стт. 3–5). Для ап. Павла в скорбях заключена положительная ценность потому, что скорби, воспитывая терпение и опытность, тоже приводят к надежде. Тем самым, вторая хвала совпадает с первою хвалою. Мы не имеем основания понимать надежду ст. 5 иначе, как надежду славы ст. 2. Но в ст. 5 надежда утверждается на любви, которая «излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам». О действовании Духа Святаго ап. Павел писал и в Гал., а о залоге Духа – в 2 Кор. Перфектная форма излилась говорит о неотъемлемом даре. В Рим. 5 Павел видит доказательство любви Божией в искупительной смерти Христовой (стт. 6–10). Но, если спасительным средством была смерть Сына Божия, то полноту спасения Апостол ожидает от нашей жизни со Христом. Жизнью Еговыражает мистическую реальность: участие верующего в жизни Прославленного Господа. Но Апостол не только исповедует в благодати непосредственную надежду, в которой его укрепляют и скорби, выпадающие на его долю. Он хвалится Самим «Богом чрез Господа Иисуса Христа» (ст. 11). Эта третья хвала есть свидетельство неразрывной связи, которая соединяет его с Богом, по силе искупительного подвига Христова. Он обосновывает свою мысль в стт. 12–21.

Изобразивши с достаточною полнотою учение об оправдании верою, Ап. Павел указывает здесь великие плоды оправдания, чтобы этим возбудить Христиан к жизни, сообразной с оправданием.

Первый величайший плод оправдания указывается Апостолом в примирении с Богом, второй плод оправдания – благодать, с ее многоразличными действиями на Христианскую жизнь, и третий плод оправдания – твердая надежда на участие в царстве славы. Последний плод, как важнейший, производит особенно отрадное чувство беспредельной любви. Впрочем Христиане могут испытывать радостное чувство и от тех плодов Христианской веры, которые, на взгляд других, не могут доставить ничего, кроме печали, а именно от оскорблений и мучений, так как от них также могут происходить благотворные плоды, и притом чем больше скорби и страдания Христиан, тем большие и высшие получаются плоды. Таким образом, всякая скорбь ведет к терпению, а терпение к навыку, а опытность к уверенности в получении великих обетований, дарованных нам по величайшей любви Божией, очевидное влияние которой ясно сказывается во всем этом благоприятном для спасения и вообще отрадном состоянии духа нашего. И нет сомнения, что радостное состояние духа нашего, проникнутого любовию, как явившееся по влиянию Божественной любви, всегда подающейся чрез Духа Святого, не обманет нас, но действительно приведет нас к тому блаженству вечному, относительно которого теперь наш дух имеет уверенность. «Мы утверждаемся на надежде (говорит св. Иоанн Златоуст), но не на надежде на людей, которая часто разрушается и пристыжает надеющегося, когда обнадеживший покровительством или умирает, или хотя и жив, но переменяет расположение. Не такова наша надежда; она тверда и непоколебима. Давший нам обетования всегда жив, а мы, имеющие воспользоваться оными, хотя умрем, но воскреснем, так что мы ни мало не будем посрамлены, как напрасно и безрассудно утешавшие себя слабыми надеждами». Живи же, Христианин, с помощию Божиею в духе веры, и ты несомненно будешь причастником славы Божией в будущем веке. Что касается до скорбей, то они не только не могут разрушать нашу твердую надежду на наследие вечное, но могут служить подкреплением к ней, ибо многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14:22).

опытность. Букв.: "качество того, кто был испытан и одобрен". Она подтверждает нашу уверенность, что слава, которую мы предвкушаем, когда-то откроется в нас (Рим. 8:17-25).

Оправданные получили доступ к благодати, «в которой стоят» (Рим. 5:2), т. е. благодати богопознания, благодати таинств (еп. Феофан. Толк. посл. св. ап. Павла к Римлянам, Сергиев Посад, сокр. изд., 1913, стр. 124). Но особый предмет упования и похвалы оправданных – это блага будущего века: «Хвалимся надеждой славы Божией, и не сим только, но хвалимся и скорбями» (Рим. 5:2–3), которые тоже ведут к славе Божией в будущей жизни. Апостол подчеркивает, что скорби и в настоящее время похвальны, ибо от них происходит терпение и опытность, которые, в свою очередь, приводят к надежде будущих благ (Рим. 5:3–4).