К Римлянам послание ап. Павла, Глава 5, стих 15. Толкования стиха

Апостольское рассмотрение касается двух людей. Первый из них Адам, чрез грех и смерть которого мы, его потомки, связаны как бы наследственным злом. Другой же (человек) — второй Адам, Который не есть только человек, но также и Бог. Посредством того, что Он заплатил за нас (хотя и не был должен), мы освободились от долгов как своих отцов, так и своих собственных. Наконец, как по причине того (человека) дьявол удерживал всех рожденных через растлевающее плотское совокупление, так по причине Этого (Человека) является справедливым, чтобы дьявол отпустил всех возрожденных через непорочную духовную благодать. В воплощении Христа имеется много другого, смущающего гордецов, что (тем не менее) следует рассматривать и мыслить спасительным образом (salubriter). Одно из того есть то, что человеку было показано, какое место он занимает среди того, что сотворил Бог. Ибо человеческая природа смогла таким образом соединиться с Богом, что возникла единая личность из двух субстанций (ex duabus substantiis fieret una persona), а тем самым даже из трех: Бога, души и плоти. Так что те гордые злобные духи, которые в целях обмана, но под видом помощи, пытаются встрять как посредники, не смеют поставить себя выше человека оттого, что у них нет плоти, и в особенности потому, что (Бог) счел достойным умереть в той же плоти, дабы они, оттого, что кажутся бессмертными, не смогли убедить, чтобы их почитали как богов. И (опять же) так что (теперь) благодать Божия сообщается нам в человеке Христе без каких-либо предварительных заслуг, ибо даже Он Сам не по каким-либо предварительным заслугам достиг того, что в таком единстве соединился с истинным Богом и стал Сыном Бога, одной с Ним Личностью (una cum illo persona filius dei fieret); но с того (времени), как Он начал быть человеком, Он также и Бог, отчего и сказано: «И Слово стало плотью» (Ин. 1:14). Кроме того, (теперь) человеческая гордыня, которая является главным препятствием к тому, чтобы человек прилеплялся к Богу, может быть изобличена и исцелена через столькое смирение Бога. (Благодаря воплощению Бога) человек также узнает, насколько далеко отступил Он от Бога, и то, что ему служит в качестве целительного страдания, когда он возвращается посредством Такого Посредника, Который как Бог содействует людям (subuenit) с помощью Своей Божественности, а как человек согласуется (conuenit) с ними Своей немощью. Ибо какой же больший пример послушания может предоставлен нам, погибшим через непослушание, нежели Сам Сын, послушный Богу Отцу, «даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8)? И в чем мы могли бы лучше увидеть награду за это послушание, как не в плоти Такого Посредника, которая воскресла к жизни вечной? К справедливости и благости Творца относится также и то, что дьявол был преодолен той же самой разумной тварью, (прежней) победой над которой он упивался, и посредством Того, Кто происходил из того же самого рода, что был целиком удерживаемым дьяволом по причине изначального падения одного. Ибо, конечно же, Бог мог из другого рода принять на Себя человека, в котором Он был бы Посредником между Богом и человеком, а не из рода того Адама, который своим грехом связал весь род человеческий, ведь того, кого Он сотворил первым, Он сотворил не из чьего-то рода. Следовательно, Он мог таким образом или каким бы ни пожелал, сотворить кого-то еще, посредством которого мог бы быть побежден победитель первого. Но Бог счел лучшим принять на Себя человека, посредством кого Он мог бы победить врага рода человеческого, из того самого рода, который был побежден (дьяволом). Но все же Он сделал так, чтобы Тот родился от Девы, чье зачатие было бы от Духа, а не от плоти, и ему должна была предшествовать вера, а не похоть. И не было (в этом зачатии) плотского вожделения, посредством которого сеются и зачинаются те, что влекут (за собой) первородный грех. (Нет) святое девство было оплодотворено верою, а не соитием, ибо похоть была предельно удалена так, чтобы то, что должно было родиться от потомства первого человека, воспроизводило только род, но не вину. Ибо произведена была не природа, растленная сопричастностью к преступлению, но единственное лекарство от всякого такого тлена. Был рожден, говорю я, Человек, не имевший и не могущий заиметь какой-либо грех, чтобы через Него возродились, освобождаясь от греха, те, кто не мог родиться без греха. Ибо хотя супружеское целомудрие благим образом ис-пользует вожделение плоти, заключенное в наших детородных членах, все же последнее является непроизвольным влечением, что доказывает либо то, что его вообще не могло быть в раю прежде греха, либо то, что если оно и было, то оно не было таковым, чтобы когда-либо не быть согласным воле. Теперь же мы ощущаем его таковым, что, противясь закону ума, оно побуждает к совокуплению, даже если не преследуется цель продолжения рода. Если ему уступают, его удовлетворяют, совершая грех; если же ему не уступают, то обуздывают несогласием. (Однако) кто же сомневается в том, что ни первое, ни второе не было свойственно раю прежде греха? Ведь тогда ни благочестие то не делало чего-то непристойного, ни счастье то не страдало от чего-то беспокоящего. Таким образом, было необходимым, чтобы не было совершенно никакого плотского вожделения, когда Дева зачинала Того, в Ком творцу смерти было суждено не найти ничего достойного смерти, и все же убить Его затем, чтобы смертью его победил Творец жизни. Победитель первого Адама и (тот, кто) удерживает род человеческий, (становится) побежденным вторым Адамом и (тем, кто) упускает род христианский, освобожденный из (всего) рода человеческого от преступления человеческого посредством Того, Кто не был причастен к преступлению, хотя Он из (того же) рода. Так лукавый был побежден тем родом, который он побеждал посредством преступления. И это было совершено так, чтобы человек не превозносился, но чтобы хвалящийся хвалился о Господе (2 Кор. 10:17). Ибо тот, кто был побежден, был только человек; и потому он был побежден, что в гордыне своей возжелал быть Богом. Тот же, Кто победил, был и человек, и Бог; и потому Он, рожденный от Девы, победил так, что Бог не стал управлять Этим Человеком, как другими святыми, но со смирением нес Его. Всех этих даров Божиих, и каких бы то ни было еще (что сейчас для нас по данному поводу исследовать и обсуждать слишком долго), не было бы вовсе, если бы Слово не стало плотью.
*** Апостол говорит: Но дар благодати не как преступление. Благодать в двух отношениях превосходнее. Во-первых, она тем сильнее, что дает жизнь вечную, хотя смерть и царствует во времени по причине смерти Адама. Во-вторых, она превосходнее тем, что, в то время как через преступление Адама подверглись смерти многие, прощением многих грехов через Господа нашего Иисуса Христа дана благодать для жизни вечной.

Павел сказал, что Адам есть образ Христа (См. Рим. 5:14). Однако, чтобы не думалось, будто он уравнял Адама со Христом, он говорит: Но дар благодати не как преступление, потому что сходство между Адамом и Христом состоит лишь в том, что как один согрешил, так один и очистил от греха. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих. Это значит, что преступлением одного умерли многие, подражая его греху; благодать же Божия и ее дары обильно пролились на многих, то есть на обратившихся ко Христу. Ибо более тех, кто принял благодать, нежели тех, кто умер из-за преступления Адама. Отсюда ясно, что не о той смерти говорит апостол, которая для всех людей одинакова, ибо все умирают, но не все получают благодать. Смерть царствует не над всеми, но над умершими во грехе Адама, то есть над согрешившими подобно ему... Благодать же Божия изобилует для многих. Ибо и для тех, кто умер, согрешив подобно Адаму, и для тех, кто этого не сделал, преизбыточествовала благодать. Хотя по суду Божиему они сошли в ад за грех Адама, благодать Божия преизбыточествовала в схождении Спасителя в ад, даровании всем прощения и в победном возведении их на небо.

Это кажется противоречащим предыдущему высказыванию, что смерть перешла во всех человеков (Рим. 5:12), так как, сказав выше о «всех», он теперь говорит о «многих». Следует, однако, знать, что, хотя смерть перешла во всех и потому мы все согрешили, она перешла, испытывая и искушая всех. Овладела же она не просто грешащими, но упорствующими в своих грехах, что Павел поясняет также последующими словами, когда говорит, что сделались многие грешными (Рим. 5:19), посредством чего и указывает на неизменность их порока.

" Но не как преступление было, так и... дар благодати." Это значит: не соразмерно вреду грехопадения Адамова сообщена польза благодати чрез Господа нашего. Если ради преступления одного созданного человека могло явиться царство смерти, то и тем, конечно, более те, в коих изобиловала благодать крещения и праведность по закону сердца, получат уготованную им жизнь вместо жизни тленной, и "будут опять царствовать чрез Одного" Его, Который не есть тот же (первый) Адам, но "Господь наш... Иисус" (Рим. 5:11) – творец Адама.

См. Рим. 5:12

Это означает следующее: если получил столь великую силу грех и притом грех одного человека, то как же его не превзойдет гораздо большей силой благодать – благодать Бога, и не только Бога Отца, но и Бога Сына? Это более сообразно с разумом, чем первое. Чтобы один наказывался по вине другого – это представляется не совсем справедливым, но чтобы один был спасен чрез другого – это более благоприлично и сообразно с разумом. Если же произошло первое, то тем более должно быть и последнее. Итак, этим (апостол) доказал, что (спасение чрез одного) и справедливо и сообразно с разумом, а как скоро это раскрыто, то и прочее должно быть несомненным. В следующих же словах (апостол) доказывает, что (спасение) было и необходимо. *** Поэтому он опять говорит: «Но дар благодати не как преступление»; не в такой мере даровал Бог, в какой согрешил человек, не такова прибыль, как убыток; не таково приобретение, как кораблекрушение; блага более, чем сколько зол; и — справедливо. Бедствие ввел раб, — и их было меньше, а блага даровал Господь, потому их и больше. Поэтому сказано: «Но дар благодати не как преступление».

ούχ οτρ. здесь и в ст. 16 может быть воспринято как вводящее риторический вопрос, на который ожидается ответ "да" (С. С. Caragounis, "Romans 5.15-16 in the Context of 5.12-21: Contrast or Comparison?" NTS 31 1985: 142-48). παράπτωμα преступление (см. 4:25; Trench, Synonyms, 239f). χάρισμα милостивый дар, дар благодати (Godet; TDNT; NIDNTT, 2:115-24; EDNT). άπέθανον aor. ind. act. от άποθνήσκω умирать, см. ст. 6. πολλώ μάλλον (#4498:3437) насколько больше (см. ст. 9; см. также John Т. Kirby, "The Syntax of Romans 5.12: a Rhetorical Approach", NTS 33 1987: 283-86). δωρεά дар, акт дарения (Godet). έπερίσσευσεν aor. ind. act. от περισσεύω быть более чем достаточным, изобиловать.

В этом месте апостол явно дает понять, что его слова: преступлением одного подверглись смерти многие, не относятся обобщенно ко всякому человеку, потому что общей и естественной смертью умирают не только грешники, но и праведники.

Под «многими» здесь, как и в Свитках Мертвого моря, могут подразумеваться только избранные; но если бы Павел действительно имел это в виду, он бы непременно уточнил, что и избранные были прокляты в Адаме. Более вероятно, что «многие» — это аллюзия на Ис. 53:11, где сказано, что страдающий раб оправдает «многих», принеся себя в жертву за них. Все, кто в Адаме, от рождения грешники; все, кто во Христе,посредством истинного крещения (6:4) становятся праведными.

Не без глубокой мудрости, с которой, по апостола словам, он говорит среди совершенных (Ср. 1 Кор. 2:6), выстроена в данном месте его проповедь. Те, кого он прежде назвал «всеми»¹, здесь именуются «многими»... для того, чтобы у его слушателей не было повода полагать, будто оправдание и жизнь, которые от Христа, распространяются на людей одинаковым образом и тем же порядком, каким от Адама на всех людей распространилась греховная смерть. И чтобы они, как уверенные в том, что им обеспечена жизнь... не становились бы менее усердными в соблюдении заповедей... Благодаря одному Господу нашему Иисусу Христу благодать начала царствовать через праведность, которая и воцарится во всех, кто повинуется ей, и хранит ее слова, и тем самым от многих преступлений приходит к оправданию жизни... Не только смерть над ними больше не царствует... но им также даются два других блага: во-первых, вместо смерти в них царствует жизнь, Христос Иисус, а во-вторых, и сами они будут царствовать через одного Иисуса Христа.

Но дар благодати не как преступление. Это сказано, чтобы не считали, будто по форме они тождественны. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, переизбыточествуют для многих. Праведность в оживлении сильнее, нежели грех - в убиении. Ведь Адам убил себя и своих потомков, в то время как Христос освободил и бывших тогда во плоти, и грядущих. Те же, кто отрицают наследование греха, рассуждают следующим образом. Если грех Адама принес вред и не согрешившим, то праведность Христа должна быть полезна неверующим, поскольку Павел говорит, что люди одинаково, и даже более, спасаются Одним Христом так же, как через одного и погибли. Далее, они утверждают, что если крещение смывает это древнее преступление, то рожденные от обоих крещеных родителей не должны иметь этого греха. Ведь они не могут передать своим детям то, чего не имеют сами. К тому же если душа не наследуется, но, напротив, передается лишь плоть, тогда одна плоть и наследует грех, и только плоть заслуживает наказания. Объявляя несправедливым, что душа, рождаемая сегодня и не из плоти Адама, несет в себе столь древний грех, принадлежащий другому, эти люди утверждают, что ни в коем случае нельзя принять, будто Бог, прощающий человеку его грехи, вменяет ему же грехи чужие.

Из того, что Христос есть первотип Адама, с необходимостью следует, что Его действие на человечество соответствует действию, оказанному Адамом. Но все-таки разница между этими действиями есть и разница приятная для человека. Спасение, какое дарует нам Христос, представляет собою нечто несравненно более достоверное, чем то осуждение, какое навлек на все свое потомство Адам. Почему же достовернее? Потому что благодать сильнее, чем грех: дело Адамово будет уничтожено, дело Христово останется вечно существовать! – «Но дар». Этим оно ограничивает начатую им параллель между Адамом и Христом. – «Дар благодати» (χάρισμα) – это благодатный дар, который нам сделал Христос, по любви к нам принесший в жертву за нас Свою жизнь. – «Преступление» – грех Адама, который оказал такое гибельное влияние на весь человеческий род. – «Многие» – все потомки Адама. Апостол употребил это выражение, очевидно, для того, чтобы вышло соответствие второй половине сравнения. Благодать Христову получают не все, а многие (верующие); так и о наследующих грех Адамов сказано, как о многих. – «Благодать Божия и дар по благодати». Этот образ выражения называется гендиадис (одно, обозначенное двумя выражениями) и может быть передан так: «благодать Божия, которая состоит в спасении, дарованном нам во Христе». «Дар по благодати» – точнее нужно перевести: благодатный дар (δωρεά έν χάριτι). – «Преизбыточествует». Златоуст говорит. «Христос не только исправил все то, что повреждено Адамом, но все сие восстановил в большей мере и в высшей степени».

Но не якоже прегрешение, тако и дар. А как же? Аще бо прегрешением единаго мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единаго человека Иисуса Христа во многих преизлишествова. В наказании, говорит Апостол, Владыка Бог сохранил закон справедливости, и, когда Адам согрешил и предан был смерти, последовал за ним весь род; тем, конечно, справедливее сохраниться правде в Божием человеколюбии и воскресению Владыки Христа соделаться причастными всем людям. Владыку же Христа нарек здесь Апостол человеком, чтобы в точности показать в Нем первообраз Адамов, потому что как там от одного человека смерть, так и здесь одним Человеком прекращение смерти.

От Христа Господа ты должен ожидать гораздо более добра, нежели сколько произошло зла от Адама. Если последнее признаешь ты истинным, то как можешь сомневаться в первом? «Ежели столько силен был грех, и притом грех одного человека, то ужели не произведет сильнейшего действия благодать, — благодать Бога, и не только Бога Отца, но и Бога Сына? Сие гораздо сообразнее с разумом, нежели первое. По-видимому не совсем справедливо, чтобы один был наказываем за другого; но, чтобы один был спасен чрез другого, это гораздо приличнее и сообразнее с разумом. Если же первое подтверждается опытом, — тем паче должно быть возможно последнее» (святой Златоуст). «Христос доставил пользу не в такой лишь мере, в какой причинил вред Адам. Если грех столько был силен, что вследствие падения одного осуждены все потомки его, хотя они не пали (подобно ему); то гораздо большее и обильнейшее действие произведет на многих благодать. Дар Божий не может быть равномерен осуждению чрез одного согрешившего» (блаженный Феофилакт). Основания, на которых должно утверждаться убеждение, что благодать и дар паче прегрешения, надо видеть выраженными в условных положениях 15 — 17-го стихов; но, какие они, это трудно уловить в словах святого Павла и выразить удобопонятно, не отступая от сих слов. Святой Златоуст, как видели выше, указывает такие сему основания: «свойство дела, могущество совершившего и самое приличие». — И может быть, он видел первое выраженным в 15-м, второе — в 16-м, третье — в 17-м стихах. Свойство дела: там грех, — пагубные следствия его присуждаются правосудием Божеским, и, конечно в мере и в полном соответствии греху, пагубность греха ограничивается мерою греха; а здесь — благодать, — благодати и дару нет меры, мера их — благость Дающего, и, когда Он беспределен естеством, естественно беспредельна благость. Могущество совершившего: там человек, здесь Богочеловек, Бог в человеческом естестве, дело Которого — оправдание — не может не преизобиловать паче дела человека — греха; благодатное восстановление падшего, по самому естеству Восстановителя, не могло не поднять восстановляемого выше, нежели как он стоял до падения, не могло не ввесть его в наслаждение обильнейшими благами сравнительно с прежними. — Приличие — не дает особой мысли, а совмещает оба предыдущие основания в виде заключительного положения. Итак, будем видеть первое основание выраженным в 15-м стихе: аще бо прегрешением единаго мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единаго Человека Иисуса Христа во многих преизлишествова. Там грех, здесь благодать. Если у греха достало зловредности, чтоб подвергнуть смерти многих: не множае ли паче с преизбытком на многих достанет благ, в благодати совмещаемых? Слова: мнози, во многих — стоят вместо: все — и: во всех. Преизлишествова — указывает на явленную уже благодать и данный дар, означая, что они с преизбытком содержат блага, в смысле: преизбыточественна есть. — Блаженный Феодорит пишет: «в наказании Владыка Бог сохранил закон справедливости, и, когда Адам согрешил и предан был смерти, последовал за ним весь род; тем, конечно, справедливее сохраниться правде в Божием человеколюбии и всем людям соделаться причастными воскресению Владыки Христа... Щедрота благодати превосходит устав правды».

Христос, говорит, доставил пользу не в такой лишь мере, в какой причинил вред Адам. Если грех столько был силен, что вследствие падения одного осуждены все потомки его, хотя они не пали; то гораздо большее и обильнейшее действие произведет на многих благодать Бога Отца, и не только Его, но и Сына Его. И дар Божий не может быть равномерен осуждению чрез одного согрешившего. Ибо "прегрешения", то есть грех, подлежащий осуждению, проистекающий "из единаго" Адама, "во осуждение", то есть к смерти, и множество грехов всегда существовали в потомстве его, так что люди находились во власти многих грехов и смерти. "Дар же от многих прегрешений во оправдание", то есть благодать не только изгладила этот единый грех, но и другие грехи, за ним следовавшие; ибо стала для нас в оправдание, подавая нам отпущение всех преступлений, совершенных после падения.

Потому что смерть, получив начало от Адама, нашла себе содействие в греховности всех нас, чтобы властвовать над всеми. Конечно, она не властвовала бы, если бы люди оставались чистыми от всякой скверны. Благодать же Христа пришла ко всем и без нашего содействия. И это ясно из того, что благодать воскресения действует не только для верующих, которые видимым образом привносят от себя свою веру, но и для неверных, вроде иудеев и эллинов. Потому то, что не нуждалось в нашей помощи, больше того, чему требовалось также наше содействие, чтобы был одержан верх.