К Римлянам послание ап. Павла, Глава 4, стих 20. Толкования стиха

Благодаря вере в Бога «животворящего мёртвых» у Авраама родился сын от престарелой Сарры. Вера сделала его «отцом многих народов» и ещё раз подтвердила его праведность. Та же вера стала теперь достоянием христиан, верующих «в Того, Кто воздвиг из мёртвых Иисуса, Господа нашего». Она зачитывается им в праведность, как и Аврааму.

«И, не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении; не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу» Дословно последний стих можно перевести так: «Он не усомнился неверием, но был усилен верой». Очень интересный момент. Авраам полагался на Бога, доверился Ему, и эта вера стала усиливать его самого. Многие знают, что когда человек доверяется Богу, в него вливается какая-то сила. Эта немыслимая сила вошла в Авраама и усилила, оживотворила его. Действительно, вера — это великая сила. Это не самовнушение, которое известно в психологии, а доверие живому Богу. Вера Авраама есть усилие его сердца, откликнувшегося на призыв Божий, а не просто дар Господа. Бог предлагает этот дар всем, но Авраам принял его полной грудью, полным сердцем. Представьте себе это удивительное доверие, несмотря ни на что. Этой веры может достигнуть каждый, и как раз она оправдывает. «И будучи вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное. Потому и вменилось ему в праведность»

+++Павловы послания. Комментированное издание. С комментариями А. Десницкого и других. Под ред. А. Десницкого. М.: 2017. С. 61++

 Праведный Авраам, приемля обетование из о рук Божиих, не на плоть свою умерщвленную и не на мертвенность Саррину смотрел, а на неложное слово всемогущаго Бога: Лк. 1:37, и как он при сем смотрел только на единаго Бога, могущаго из камней воздвигнуть чад: Мф. 3:9, то не изнемог верою, он сразу поверил, как только услышал слово обетования (ст. 20). Чем же укреплен Авраам? Тем, что все предоставил вере, а не разуму: ст. 18. Отсюда св. Златоуст выводит: „итак, не быть пытливым—значит славить Бога; а быть пытливым—значит грешить против Бога"; Притч. 3:5.

Вера, как начало оправдания, противополагается закону. Оправдание дается даром, по благодати, без закона (ст. 21 ср. 28; русский перевод:независимо от закона). Но Павел, как и в Гал., не думает уничтожать закона верою: он его утверждает (ст. 31). В Гал. за законом признается функция педагогическая и преобразовательная. С этих же двух сторон ап. Павел подходит к закону и в Рим. Он потому и не видит другого пути оправдания, кроме веры, что законом всего лишь познается грех (ст. 20). О познании греха законом он будет говорить и дальше в гл. 7. Закон дает объективную норму, которая позволяет судить о наличности греха. С другой стороны, закон и пророки свидетельствуют о правде Божией (ст. 21). В этом случае закон понимается, как и в Гал. 4, в смысле Ветхого Завета в целом. Неизбежность этого понимания доказывается тем, что, наряду с законом, упоминаются пророки. В гл. 4, развивая мысль 3:31, Апостол сосредоточивает на законе исключительное внимание. Как и в Гал. (глл. 3, 4), он останавливается на примере Авраама. Он видит перед собою иудейского оппонента – по всей вероятности, воображаемого – и ему отвечает. Это – его обычный прием в Рим. Мы встречаемся с ним в гл. 3 (ср. стт. 1–9) и снова в гл. 6 (ср. стт. 1–15). Для иудеев Авраам был классическим примером оправдания делами закона. Между тем, даже обрезание, в котором можно видеть дело закона, он получил только впоследствии, как некий знак, которым запечатлевалась его праведность по вере, а не по делам закона. И потому ап. Павел возводит к Аврааму, как некоему общему родоначальнику, всех без исключения верующих, как в необрезании, так и в обрезании (ср. стт. 11–12). Обетования, данные Аврааму, и семени его, основаны на праведности веры, а не на законе (ср. стт. 13 и слл.). Содержание обетования и составляет предмет его веры. Обетования были связаны с зачатием Исаака от отца, достигшего почти столетнего возраста (ст. 19). Тем самым, вера Авраама оказывается верою в животворящую силу Божию и, как таковая, – прообразом христианской веры в Воскресение Господа Иисуса Христа (стт. 23–25).

В виде дилеммы Апостол раскрывает далее, что Авраам и не мог иначе приобрести обетование быть наследником мира, как праведностью веры.

В самом деле или ею, или исполнением закона можно было получить сие великое обетование. Но «закон производит гнев, потому что где нет закона, нет и преступления. Итак, по вере, – заключает Апостол, – чтобы было по милости» (Рим. 4:15, 16). И этой-то милостью условливается непреложность обетования Божия и по отношению во всем «по вере потомкам Авраама, который есть отец всем нам» (Рим. 4:16).

А чтобы вера Авраамова не показалась кому-либо малым подвигом, Апостол раскрывает все величие ее, ибо возложить сына на жертвенник для заклания и в столетнем возрасте с омертвелой плотью надеяться на получение нового сына мог только тот, кто как в очевидном в чем-либо и не подлежащем сомнению уверен, что Бог и мертвого может оживить и не существующее вызвать к существованию (Рим. 4:17, 19). А такова-то и была действительно вера Авраамова, вменившаяся ему в праведность. Апостол делает после этого приложение: таковою же силой, чтобы довлеть для оправдания нашего, должна быть проникнута и наша вера «в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим. 4:24, 25).

Как бы в объяснение величия обетования, данного Аврааму и совершившегося чрез Иисуса Христа, Апостол указывает особенную глубину и силу веры Авраама, который видел в Боге Всемогущего Творца, способного создать из ничего и восстановить из смерти к жизни, а потому, не имея обычной надежды на чадородие, по причине глубокой старости своей и своей супруги Сарры, всецело возложил надежду на Бога. И сия надежда его была столь тверда, что он почитал обещанное как бы совершившимся и потому воздал хвалу Богу за столь чудесное дело Его любви и могущества. Иудеи, отвергая значение веры, думали, что она слишком легкое дело. Но и вера, как видно из примера Авраама, имеет свои трудности. Чем же укреплялся Авраам? Тем, что дал славу Богу, т. е. все предоставил вере во всемогущество Божие, а не разуму своему.

«Веровать, – говорит Иоанн Златоуст, – свойственно душе возвышенной и великой, а неверие служит признаком души неразумной и мелкой... Посему, не обращая внимания на неверующих, будем подражать патриарху в вере, чтобы тем прославить Бога, дабы в награду за то и Он прославил нас».

 Если за дела закона нельзя получить наследства обетования, то остается вера, получать по вере, следовательно, по милости, а если по милости, то и сомневаться нельзя в исполнении обетования, ибо милость Божья и верна, и безгранична. Такой порядок течения вещей в духовной жизни установил Бог, дабы обетование было непреложно. Под условием веры оно и может, при таком порядке, простираться на всех, на все семя, не только подзаконных – иудеев, но и язычников, уверовавших подобно Аврааму, поэтому-то он и есть отец всех верующих. Так называет его Писание.
 Писание называет Авраама отцом многих языков, а не одного иудейского, следовательно, отцом не по плоти, а по вере (см. Быт. 17:5). Следующие слова – пред Богом, и до конца стиха, связываются со словами конца предыдущего стиха – который есть отец всем нам перед Богом и далее. Смысл их такой. Авраам, наш отец по суду Божию, по родству не по плоти, а по духу, по чувствам, по побуждениям, по вере. Далее Апостол указывает существенные черты веры Авраама, чтобы указать, какова должна быть и наша вера. Главное в его вере было то, что он веровал, не имея никакой опоры для своей веры ни в себе, ни в окружающих обстоятельствах, а только потому, что так сказал ему Бог. Это видно из всей его истории. Ему Бог обещал многочисленное потомство. Он поверил, хотя был бездетен. Наступила старость, омертвение для деторождения, а он продолжает верить в Бога, могущего оживить и мертвенное, разрешить омертвевшую утробу Сарры рождением сына, верить в Бога, называющего несуществующее, как существующее, Который по Своему всеведению видит, что у него будет сын, а по Своему всемогуществу исполнит Свое обетование.
 Авраам, устаревши, и не имея детей, хотел сделать наследником своим Елиезера, своего домоправителя, но Бог явился ему и сказал. «Не он будет наследником тебе, но из тебя самого произрастет семя, и семя многочисленное. Смотри, сколько звезд на небе. Таково будет семя твое» (ср. Быт. 15:4-5). Авраам по человеческим соображениям не имел надежды, чтобы родилось от него с Саррой что-нибудь, но поверил Богу, что родится, возымев упование паче упования, ибо знал, что для Бога все возможно (Амвросиаст). Шли года, Авраам и Сарра все более старели, а Господь медлил исполнением обетования.
 Авраам не допустил ослабеть своей вере и надежде, в исполнение обетования Божия о многочисленном от него потомстве, несмотря на то, что сам он был почти столетний старец, а Сарра не только была престарелою, но и бесплодною. И это потому, что он смотрел не на себя и Сарру, а на неложное слово Господа.
  Апостол входит внутрь души Авраама и изображает, что происходило там, когда он слушал обетования Божии. Он видел, что Бог обещал ему невозможное для его плоти, противное природе, но не стал раздумывать, как того можно было ожидать, не встретил обетования неверием или недоверием, он сразу всецело поверил обетованию Божию, хотя Бог не подтвердил обетования чудом, как другим, и пребыл тверд в вере, сохранил ее, несмотря на препятствия.
Чем же укрепился Авраам в вере? Тем, что все предоставил вере, а не разуму, в противном случае и он бы пал. Он дал славу Богу, уразумел Его правду, Его бесконечное могущество, и составив себе надлежащее понятие о Боге, через то совершенно уверился в обетованиях Божьих. Он не просто поверил Богу, но во-первых, непоколебимо, как в своем существовании, убедился в Его бытии – это суть, существо веры, и во-вторых, в том, что Бог, что обещал, силен и исполнить. Такая вера есть возвышеннейший акт духа, и есть плод любви и живого общения с Богом, и как бы исчезновение в Нем сердцем. «Веровать свойственно душе возвышенной и великой, а неверие служит признаком души неразумной и низкой» (Златоуст).
 Ввиду такой высокой и глубокой веры Авраама, и сказано было о нем, что вера вменилась ему в правду. Вера Авраама была подвигом большим, чем дела оправдания, ибо дела могут ограничиваться одной внешнею стороной, вера же обнимает всего человека, поэтому она и вменилась Аврааму в праведность, как награда. Так она вменяется, как награда, в праведность и всем верующим, подобно Аврааму.

воздав славу Богу. Славословие Бога - признак веры, поскольку оно выражает покорность силе Божией и доверие к Его обетованиям (Рим. 4:21). Жизнь Авраама была жизнью по вере, ее определяли свойства Самого Бога (Рим. 1:20); в ней, следовательно, проявилась слава Божия (ср. Рим. 1:21). Он получил оправдание благодаря именно такой вере (ст. Рим. 4:22).

жет помочь плотскому человеку его преодолеть, чем еще больше навлекает на него гнев Божий.

Апостол входит внутрь души Авраама и изображает, что там происходило, когда он слушал обетование Божие. Видел, что обещается нечто невозможное для его плоти, но на это он не смотрел и не позволил себе входить в распоряжения Божии с критикою ума: как так? Это против законов естества. — Εις την έπαγγελίαν — при обетовании, и в то время, как Бог изрекал обетование, — ού διεκρίθη — не стал раздумывать, не пустил в ход критику ума, чтоб додуматься до естественной возможности обетования и прежде уверования найти разумные основания тому, чему должен был поверить, — τη απιστία — неверованием, или встретив обетование неверованием, как велит разум, внушая: не сразу верь. Ничего такого не было у Авраама; он сразу поверил, как только услышал слово обетования. «Бог ничем не подтвердил Аврааму Своего обетования, не совершил притом никакого чуда; напротив, оное заключалось в одних только словах, а природа не обещала возможности исполнения. Впрочем, Авраам не стал недоумевать, говорит Апостол. Заметь же, не сказал он: не впал в неверие, — но: не стал недоумевать; то есть не усумнился, не поколебался мыслию, несмотря на столько затруднений. Из сего мы должны заключить, что ежели Бог обещает тысячи невозможностей, и слышащий обещание не приемлет оного, то слабость веры проистекает не от свойства вещей, а от скудоумия приемлющего обетование» (святой Златоуст).

Но возможе верою, ένεδυναμώθη. — Будто борьба была: силен был напор волн, но не сокрушил утеса; крепко гнул бурный ветер древо веры, но оно устояло; стремительно нападал противоборец, но борец вышел победителем. Святой Златоуст говорит: «и вера требует немаловажного труда. Иудеи унижали веру, как нечто легкое и нетрудное. Апостол же сие опровергает и доказывает, что не только преуспевающему в целомудрии или другой какой-либо добродетели, но и являющему веру потребно много сил. Ибо как первый имеет нужду в мужестве, дабы отревать от себя нецеломудренные помыслы, так и верующему нужна душа мощная, дабы отражать внушения неверия».

«Чем же укреплялся Авраам? Тем, ответствует Апостол, что все предоставил вере, а не разуму; в противном случае и он бы пал. А как преуспел в самой вере? Дав славу Богу — говорит Апостол» (святой Златоуст). Дать славу Богу — значит: воздать достодолжное Богу, соответственно понятиям, какие имеются о беспредельных Его совершенствах. Бог истинен, всеведущ, всеблаг, всемогущ. Восставив и содержа в уме сей светлый лик Божественных совершенств, составляющих славу Бога вышнего, Авраам возмог верою, мощным оказался в ней. Итак, когда говорится об Аврааме, что он воздал славу Богу, то сим означается, что он «уразумел Его правду, Его бесконечное могущество и, составив себе надлежащее понятие о Боге, совершенно чрез то уверился в обетованиях Божиих» (святой Златоуст). «Не посредством человеческих умозаключений уверовал, но помышляя в себе достойное славы Божией» (блаженный Феофилакт). Отсюда святой Златоуст выводит: «итак, не быть пытливым — значит: славить Бога; а быть пытливым — значит: грешить против Бога. Пытливые, как оскорбители славы Божией, навлекают на себя крайнее наказание».